Жив и ладно

Что есть опустошение?
И как оно проходит,
Не знаю право, мне ли рассказать,
Едва ворочаются мысли плавно,
И сна давно уж не видать.
Тут знаете какое дело,
Апатия везде и ко всему,
Есть выгорание эмоций слышал,
Примерил маску эту вот к лицу.
Мне друг один, единственный наверно. . .
Из тех, ну знаете, кто с детства шел к плечу,
Идёт сейчас и вместе мы до гроба,
Его я братом кровным прямо назову.
Он мне сказал, послушай так бывает,
Что словом никаким не описать,
Внутри сгорает всё огнём пылая,
От плетей, что судьба готова дать.
И ведь даёт, будь ангел ты хоть дважды,
Всё достаёт и истязает в раз,
Несёт страдание и боль живому,
И каждый день, и каждый час.
Даёт из рук чужих, своих, знакомых,
Родных порой, и то не избежать,
Кричишь судьбе за что ты мне, не надо!
А, ей бы посильней лишь наподдать.
Я сам спасатель, так он мне сказал,
И видел то, что многим и не снилось,
Я видел как ломает сильным дух,
Изнанка мира где горим мы живо,
Сквозь пальцы пульс нащупывая криво. . .
Вот ты - чего раскис?
Спросил меня спокойно улыбаясь,
Мой старый, закадычный друг,
Я потерял себя толпе внимая,
Погряз в иллюзиях и будто бы потух.
В среде знакомых многих, ярком мире красок,
Я ни любви, ни понимая не имел,
Ведь там, где одеяло тянет каждый,
Какой для чести может быть удел?
И всё?! Подумал ты болеешь,
Или собрался вовсе помирать,
Какая мелочь, смейся друг мой чаще,
Ты жив, тут стоит ли страдать?