Познание Неведомого
Однажды пришлось ночевать с соседскими ребятишками в их квартире,- это через стенку с нашей. Мы легли на одну кровать с Кларой, а её братик Вовта, так он себя именовал,- отдельно. Их мама была в ночную смену, отец куда-то уехал. Вот мы втроём остались. Я, девятилетняя, за старшую. Клара встала на коленочки под одеялом и что-то начала шептать. Удивившись, пристаю к ней с расспросами.
?Да я стишок говорила?,- отмахивалась белокурая девчушка.
?Какой? Какие слова и зачем на коленки становиться??.
Пришлось девочке процитировать преподанные её бабушкой-немкой слова заветные, которые никому нельзя было рассказывать чужим: ?Я маленькая девочка, играю и пою. Я Господа не видела, но я Его люблю?.
?Так я знаю этот стишок, только там не так. Там: ?…я Ленина не видела, но я его люблю??.
Клара не соглашалась. Её так учили и всё. Она сама теперь спросила меня в упор, по-взрослому: ?А ты про Бога знаешь??.
?Моя бабушка во время грозы говорит про Него. А так Его же нет. В школе говорят учителя, что это всё выдумки?.
Когда на следующий день мама моя пришла с работы вечером, я рассказала. Мама предположила, что Кларина бабушка баптистка, немцы почти все баптисты в нашем городе.
?Так они тоже опасные? Они могут втянуть??.
?Откуда я знаю? Вроде неплохие люди. У нас на работе санитарочка, так нормальная женщина…?.
У девочки-подростка, жившей выше по улице, открыто иконы стояли в углу. Она предупредила меня, что нельзя как зря смотреть на них, Бог накажет. Если косо будешь глядеть, косой станешь. Так ей объяснили взрослые.
У нас и у бабы с дедой ничего подобного не было. Но я ? на ус мотала? эти сведения, и когда нашла случайно среди мусора, почти на проезжей части у одного дома маленькую иконку, взяла её почтительно, домой принесла. Там был изображён шестикрылый Серафим, если не ошибаюсь. Но мама не захотела её, пришлось отдать тёте Зине, маминой младшей сестре. Она уже переехала тоже в город, имела семью. Я молча одобрила её уважение к иконке, ведь это про Бога. Таким образом в голове была смесь почти полного атеизма и интуитивного чувства уважения к Неведомому.
Мне лет 12 было, жили тогда, повторяю, в городе Семипалатинске, баба Лена с дедой - на соседней улице Весенней. Там они себе квартиру построили от организации строительной в четырёх-квартирном. Мне удобно было бегать туда-сюда. Мама наругает,- к бабе с дедой, баба наругает-к маме. Даже особо идти не надо было: через крышу соседского сарая-и там. Хотя особо бабушка и не ругала, только вздыхала и горестно качала головой: ?Наташка, Наташка, как ты будешь на белом свете жить??
Вербное воскресенье наступило. Собрались две бабины сестрицы в церковь идти, и Елену позвали. Это где-то 1965 год был. Не хотела она идти ни- в- какую, не верила ничему, но пошла. Взяла и меня с собой. В руках мы веточки распустившейся вербы несли, на голове у каждой платок. Казалось чем-то сказочным и в то же время неудобным идти туда. Осуждалось обществом. Хотя то же общество Пасху всегда отмечало куличами и красивыми крашеными яйцами в торжественной обстановке, с возгласами: ?Христос воскрес!?. - ?Во - истину воскрес!?, и целованием.
Мне очень понравилось в храме. Так красиво, столько народу, не пройти, как в другом мире побывала. Огоньки свечей, запах особый и настрой. Незабываемо. Особенно удивил паренёк чуть старше меня. Когда хор запел, выделялся его голос, взрослые шептались: "Смотри, смотри какой молодец. Священником собирается стать…?. Я обернулась и увидела этого необычного и благоговейного во время служения паренька. ?Надо же, не боится, что учителя ругать будут?,- подумала я. "Как он теперь в школу пойдёт??. Перед всем классом в школах стыдили за такое. Стоять было душно от большого количества народа, выйти на воздух не сразу удалось, - протискивались. По дороге баба Настя, старшая сестра, и Нюра, младшая сестра моей бабушки Елены, продолжали убеждать про Бога.
Бабушку мою, мамину маму, очень рано отдали замуж родители. Семья большая, бедствовала, деда же был из более обеспеченных. Так вот и поженились. Много выпало им пережить:
и коллективизацию, и преследование басмачей, когда с двумя детьми жену спасал ночью Михаил. Прятались у знакомых казахов в соседнем ауле. Степь, шакалы, чужая речь... Потом финская война и Отечественная, - деда служил, бабушка с четырьмя детками малыми голодала ужасно в тылу и работала, склады сторожила, урожай с полей убирала, сено заготавливала. После войны пятый родился сынишка, Василий.
Поняла она как-то, очень испугавшись в ночи неизвестного звука, что на всё есть объяснение, нет ничего сверхъестественного. Потому-что всю ночь тряслась от страха, а оказалось утром, что вода капала на какой-то предмет, издавая звук. Так и внучке объяснила: нет ничего, на всё есть причина. Вот когда гром громыхал, аж земля содрогалась и всё вокруг, ложила крестное знамение и говорила: ?Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй?. Молния как-то в соседнем селе ударила в троих жителей, спрятавшихся у здания с железной крышей, женщину убило. Гроза-дело серьёзное. На мои вопросы, что же там на небе так громыхает, отвечала: "Илья на колеснице едет по небу?.
Церкви православной не было там, где росла в начале 20 века, в город взрослая уже переехала, учиться не довелось. Позже советская власть установилась, обязывала к всеобщей грамотности. Так по слогам читать научилась, но вместо росписи, получая мизерную колхозную пенсию, крестик ставила. Но каких замечательных детей воспитала вместе с мужем! Позже, в возрасте за семьдесят, смотрела по ТВ передачи с проповедями священников,- это уже в перестройку, читала по слогам Детскую Библию, размышляла над текстом из Евангелия, где говорится о птицах небесных, и что о каждой заботится Бог, тем более-о людях.
В журналах и газетах, которые выписывала почти каждая семья, даже обязывали на работе, часто печатали материалы, обличающие верующих, в основном баптистов. Что только им не приписывали и какие карикатуры не рисовали. Один такой рисунок запомнился: сидят почти раздетые люди посреди кладбища. Вроде там устраивали свои собрания и пляски сектанты. Много книг об этом написано, показывались фильмы художественные и документальные. Что-то было близко к правде, что-то полной выдумкой. Кто на самом деле жертвы приносил, кто кого убивал, понять было трудно из-за отсутствия достоверной информации. Ведь властям выгодно было компрометировать инакомыслящих. Порой сами условия вынуждали людей действовать так, что они выглядели со стороны странно.
Мы, например, недоумевали над тем, как необычно хоронят баптисты своих: поют совсем не грустную песню и почти бегом идут. А теперь известно, что не разрешали им медленно - то, чтобы не привлекать внимание горожан, были предписания строгие от властей. Трудно было в Союзе верующим, особенно протестантам. Даже детей могли отобрать и в детский дом отдать, а самих посадить в тюрьму.Однако и среди партийных было много тайно верующих людей.
Перед Рождеством или Пасхой обычно в почтовые ящики ночью бросали листочки про Бога тайно. В школах нас заранее предупреждали: ни в коем случае не читать, даже глазом не смотреть, а сразу выкидывать. Я такая послушная была всему преподаваемому. Увы. А так хотелось прочесть. Но я комкала листик, с таким риском положенный кем-то, и выкидывала. Потому-что можно было втянуться, так объясняли учителя.
Было у нас основных два праздника - Новый год и Пасха. На Новый год само-собой, ведь каникулы и подарки с работы родителей. Принесут от мамы, от отца на каждого дитя и сидишь, сравниваешь. Чей лучше, в каком больше шоколадных конфет хороших. А главное в подарке-мандаринка или апельсинка. Мы их очень редко ели, поэтому очень ценили. На Пасху рано-рано мама поднимала, одевала обновку и мы шли к бабушке, куда собирались и остальные её внуки. А уж она заранее приготовила, яички накрасила, пасочку испекла. Незабываемо. Потом уже стал любимым у меня ещё праздник - 1 сентября.
После 10 класса я в Подмосковном техникуме училась. Стипежка небольшая, 30 рублей, а столица - под боком. Есть где тратить. Часто оказывалась впроголодь и без денег. В группе нашей москвичка была, Наталья. Её бабуля неподалёку от Троицко-Сергиевской лавры жила, усердно молилась. Так Наталья в комнату общежития большую икону привезла и поставила. Девчата подшучивали над ней немного, она отвечала в том же тоне, но относилась благоговейно к этому изображению. Когда меня сильно припекло в финансовом вопросе, совсем деньги кончились, я втайне попросила эту иконку помочь. Каково было удивление, что буквально через дня три пришёл от мамы денежный перевод.
В 1975 году, я оказалась в больнице г. Дмитрова в критическом состоянии в ночь с 7-го на 8-е марта. Медики открыто говорили, что если через пять дней не умру, то буду жить. А жить мне захотелось, как никогда.
Ведь чётко поняла: закопают, и всё. Что жила, что не жила, - никакого следа на Земле. Находилась под капельницей...Смотрю, а в ней столбик воздуха движется к вене, всё ближе и ближе. Из палаты вышли все, медиков на посту не оказалось, кричать я не в состоянии была. Стучу золотым перстенёчком с алмазной гранью об железную кровать-бесполезно. Если воздух в вену попадёт, я умру...
В таком критическом положении вспомнила, что можно обратиться к Создателю. Но есть ли Он вообще? Я всеми силами ума молча обратилась так: "Б-г, если Ты есть, оставь меня хоть бабочкой на земле. Я сына рожу, он Тебе служить будет, я напишу песню о том, как прекрасна жизнь...... ". У кровати появился Кто-то, слева от меня. Это не только почувствовалось, даже немного можно было увидеть беловатое что-то. И к удивлению этот Кто-то в моём уме произнёс странные слова: "Живи, вечно живи". Диалог произошёл на мысленном уровне.
"Как это вечно? Вечного ничего не бывает, странно...". Всё же я продолжила общение, одновременно наблюдая за столбиком воздуха в капельнице, а он уже был очень низко. В этой беседе с Невидимым мне было показано несколько моментов из моего будущего. Странно. Я просила хоть пять лет ещё жизни, но щедрость Собеседника не знала границ. За подаренные десятилетия не раз убедилась я в милосердии Творца, Который, хоть и невидим нашим ограниченным зрением, реальнее всего вокруг.
Сегодня, когда я это пишу,- 8 марта 2015 года, сорок лет с того критического момента прошло... Многое из показанного о моём будущем исполнилось.
Теперь знаю из Священного Писания, что пожелание вечной жизни - не фантастика. Во Вселенной идёт развитие иначе, чем на нашей грешной планете. Благодарю Господа за милосердие ко мне.
?Да я стишок говорила?,- отмахивалась белокурая девчушка.
?Какой? Какие слова и зачем на коленки становиться??.
Пришлось девочке процитировать преподанные её бабушкой-немкой слова заветные, которые никому нельзя было рассказывать чужим: ?Я маленькая девочка, играю и пою. Я Господа не видела, но я Его люблю?.
?Так я знаю этот стишок, только там не так. Там: ?…я Ленина не видела, но я его люблю??.
Клара не соглашалась. Её так учили и всё. Она сама теперь спросила меня в упор, по-взрослому: ?А ты про Бога знаешь??.
?Моя бабушка во время грозы говорит про Него. А так Его же нет. В школе говорят учителя, что это всё выдумки?.
Когда на следующий день мама моя пришла с работы вечером, я рассказала. Мама предположила, что Кларина бабушка баптистка, немцы почти все баптисты в нашем городе.
?Так они тоже опасные? Они могут втянуть??.
?Откуда я знаю? Вроде неплохие люди. У нас на работе санитарочка, так нормальная женщина…?.
У девочки-подростка, жившей выше по улице, открыто иконы стояли в углу. Она предупредила меня, что нельзя как зря смотреть на них, Бог накажет. Если косо будешь глядеть, косой станешь. Так ей объяснили взрослые.
У нас и у бабы с дедой ничего подобного не было. Но я ? на ус мотала? эти сведения, и когда нашла случайно среди мусора, почти на проезжей части у одного дома маленькую иконку, взяла её почтительно, домой принесла. Там был изображён шестикрылый Серафим, если не ошибаюсь. Но мама не захотела её, пришлось отдать тёте Зине, маминой младшей сестре. Она уже переехала тоже в город, имела семью. Я молча одобрила её уважение к иконке, ведь это про Бога. Таким образом в голове была смесь почти полного атеизма и интуитивного чувства уважения к Неведомому.
Мне лет 12 было, жили тогда, повторяю, в городе Семипалатинске, баба Лена с дедой - на соседней улице Весенней. Там они себе квартиру построили от организации строительной в четырёх-квартирном. Мне удобно было бегать туда-сюда. Мама наругает,- к бабе с дедой, баба наругает-к маме. Даже особо идти не надо было: через крышу соседского сарая-и там. Хотя особо бабушка и не ругала, только вздыхала и горестно качала головой: ?Наташка, Наташка, как ты будешь на белом свете жить??
Вербное воскресенье наступило. Собрались две бабины сестрицы в церковь идти, и Елену позвали. Это где-то 1965 год был. Не хотела она идти ни- в- какую, не верила ничему, но пошла. Взяла и меня с собой. В руках мы веточки распустившейся вербы несли, на голове у каждой платок. Казалось чем-то сказочным и в то же время неудобным идти туда. Осуждалось обществом. Хотя то же общество Пасху всегда отмечало куличами и красивыми крашеными яйцами в торжественной обстановке, с возгласами: ?Христос воскрес!?. - ?Во - истину воскрес!?, и целованием.
Мне очень понравилось в храме. Так красиво, столько народу, не пройти, как в другом мире побывала. Огоньки свечей, запах особый и настрой. Незабываемо. Особенно удивил паренёк чуть старше меня. Когда хор запел, выделялся его голос, взрослые шептались: "Смотри, смотри какой молодец. Священником собирается стать…?. Я обернулась и увидела этого необычного и благоговейного во время служения паренька. ?Надо же, не боится, что учителя ругать будут?,- подумала я. "Как он теперь в школу пойдёт??. Перед всем классом в школах стыдили за такое. Стоять было душно от большого количества народа, выйти на воздух не сразу удалось, - протискивались. По дороге баба Настя, старшая сестра, и Нюра, младшая сестра моей бабушки Елены, продолжали убеждать про Бога.
Бабушку мою, мамину маму, очень рано отдали замуж родители. Семья большая, бедствовала, деда же был из более обеспеченных. Так вот и поженились. Много выпало им пережить:
и коллективизацию, и преследование басмачей, когда с двумя детьми жену спасал ночью Михаил. Прятались у знакомых казахов в соседнем ауле. Степь, шакалы, чужая речь... Потом финская война и Отечественная, - деда служил, бабушка с четырьмя детками малыми голодала ужасно в тылу и работала, склады сторожила, урожай с полей убирала, сено заготавливала. После войны пятый родился сынишка, Василий.
Поняла она как-то, очень испугавшись в ночи неизвестного звука, что на всё есть объяснение, нет ничего сверхъестественного. Потому-что всю ночь тряслась от страха, а оказалось утром, что вода капала на какой-то предмет, издавая звук. Так и внучке объяснила: нет ничего, на всё есть причина. Вот когда гром громыхал, аж земля содрогалась и всё вокруг, ложила крестное знамение и говорила: ?Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй?. Молния как-то в соседнем селе ударила в троих жителей, спрятавшихся у здания с железной крышей, женщину убило. Гроза-дело серьёзное. На мои вопросы, что же там на небе так громыхает, отвечала: "Илья на колеснице едет по небу?.
Церкви православной не было там, где росла в начале 20 века, в город взрослая уже переехала, учиться не довелось. Позже советская власть установилась, обязывала к всеобщей грамотности. Так по слогам читать научилась, но вместо росписи, получая мизерную колхозную пенсию, крестик ставила. Но каких замечательных детей воспитала вместе с мужем! Позже, в возрасте за семьдесят, смотрела по ТВ передачи с проповедями священников,- это уже в перестройку, читала по слогам Детскую Библию, размышляла над текстом из Евангелия, где говорится о птицах небесных, и что о каждой заботится Бог, тем более-о людях.
В журналах и газетах, которые выписывала почти каждая семья, даже обязывали на работе, часто печатали материалы, обличающие верующих, в основном баптистов. Что только им не приписывали и какие карикатуры не рисовали. Один такой рисунок запомнился: сидят почти раздетые люди посреди кладбища. Вроде там устраивали свои собрания и пляски сектанты. Много книг об этом написано, показывались фильмы художественные и документальные. Что-то было близко к правде, что-то полной выдумкой. Кто на самом деле жертвы приносил, кто кого убивал, понять было трудно из-за отсутствия достоверной информации. Ведь властям выгодно было компрометировать инакомыслящих. Порой сами условия вынуждали людей действовать так, что они выглядели со стороны странно.
Мы, например, недоумевали над тем, как необычно хоронят баптисты своих: поют совсем не грустную песню и почти бегом идут. А теперь известно, что не разрешали им медленно - то, чтобы не привлекать внимание горожан, были предписания строгие от властей. Трудно было в Союзе верующим, особенно протестантам. Даже детей могли отобрать и в детский дом отдать, а самих посадить в тюрьму.Однако и среди партийных было много тайно верующих людей.
Перед Рождеством или Пасхой обычно в почтовые ящики ночью бросали листочки про Бога тайно. В школах нас заранее предупреждали: ни в коем случае не читать, даже глазом не смотреть, а сразу выкидывать. Я такая послушная была всему преподаваемому. Увы. А так хотелось прочесть. Но я комкала листик, с таким риском положенный кем-то, и выкидывала. Потому-что можно было втянуться, так объясняли учителя.
Было у нас основных два праздника - Новый год и Пасха. На Новый год само-собой, ведь каникулы и подарки с работы родителей. Принесут от мамы, от отца на каждого дитя и сидишь, сравниваешь. Чей лучше, в каком больше шоколадных конфет хороших. А главное в подарке-мандаринка или апельсинка. Мы их очень редко ели, поэтому очень ценили. На Пасху рано-рано мама поднимала, одевала обновку и мы шли к бабушке, куда собирались и остальные её внуки. А уж она заранее приготовила, яички накрасила, пасочку испекла. Незабываемо. Потом уже стал любимым у меня ещё праздник - 1 сентября.
После 10 класса я в Подмосковном техникуме училась. Стипежка небольшая, 30 рублей, а столица - под боком. Есть где тратить. Часто оказывалась впроголодь и без денег. В группе нашей москвичка была, Наталья. Её бабуля неподалёку от Троицко-Сергиевской лавры жила, усердно молилась. Так Наталья в комнату общежития большую икону привезла и поставила. Девчата подшучивали над ней немного, она отвечала в том же тоне, но относилась благоговейно к этому изображению. Когда меня сильно припекло в финансовом вопросе, совсем деньги кончились, я втайне попросила эту иконку помочь. Каково было удивление, что буквально через дня три пришёл от мамы денежный перевод.
В 1975 году, я оказалась в больнице г. Дмитрова в критическом состоянии в ночь с 7-го на 8-е марта. Медики открыто говорили, что если через пять дней не умру, то буду жить. А жить мне захотелось, как никогда.
Ведь чётко поняла: закопают, и всё. Что жила, что не жила, - никакого следа на Земле. Находилась под капельницей...Смотрю, а в ней столбик воздуха движется к вене, всё ближе и ближе. Из палаты вышли все, медиков на посту не оказалось, кричать я не в состоянии была. Стучу золотым перстенёчком с алмазной гранью об железную кровать-бесполезно. Если воздух в вену попадёт, я умру...
В таком критическом положении вспомнила, что можно обратиться к Создателю. Но есть ли Он вообще? Я всеми силами ума молча обратилась так: "Б-г, если Ты есть, оставь меня хоть бабочкой на земле. Я сына рожу, он Тебе служить будет, я напишу песню о том, как прекрасна жизнь...... ". У кровати появился Кто-то, слева от меня. Это не только почувствовалось, даже немного можно было увидеть беловатое что-то. И к удивлению этот Кто-то в моём уме произнёс странные слова: "Живи, вечно живи". Диалог произошёл на мысленном уровне.
"Как это вечно? Вечного ничего не бывает, странно...". Всё же я продолжила общение, одновременно наблюдая за столбиком воздуха в капельнице, а он уже был очень низко. В этой беседе с Невидимым мне было показано несколько моментов из моего будущего. Странно. Я просила хоть пять лет ещё жизни, но щедрость Собеседника не знала границ. За подаренные десятилетия не раз убедилась я в милосердии Творца, Который, хоть и невидим нашим ограниченным зрением, реальнее всего вокруг.
Сегодня, когда я это пишу,- 8 марта 2015 года, сорок лет с того критического момента прошло... Многое из показанного о моём будущем исполнилось.
Теперь знаю из Священного Писания, что пожелание вечной жизни - не фантастика. Во Вселенной идёт развитие иначе, чем на нашей грешной планете. Благодарю Господа за милосердие ко мне.
Метки:
