Ода Маньяка

Так удобно стрелять из окна -
Небо и Земля -
Пить Свободу до дна!
Гр. ?I.F.K.?
Не знал я, не мог и представить, не думал…
Могло ли такое со мной приключиться?
И кто на всё это меня надоумил?
Наверное, надо мне было напиться.

Был вечер…Холодный, туманный и злой,
В моей голове словно жарило Адом…
Я тем отомщу, кто сейчас не со мной,
Кто кинул проклятье приветливым взглядом,

Ораве предавших и лживых ?друзей?:
Иуд, лицемеров, обманщиков, трусов,
Кто из-за ничтожности жалкой своей
Мне в глотку вцепился смертельным укусом.

И чаша весов переполнилась злостью,
Всей той, что годами в душе я копил...
Свои предрассудки я разом отбросил,
Ружьё, что в чулане пылилось, схватил.

Я им позвонил… Они все были рядом,
Как скопище змей, вивших ядом узор.
А я, не здороваясь, кинул в них взглядом!
И, тихо скрипя, улыбнулся затвор.

Был страх, даже Ужас в бледнеющих лицах,
Пощады просили глаза, умоляя;
А я веселился, смеялся, глумился,
Все точки над ?И? курком расставляя.

Я шёл Королём этой улицей тёмной,
Меня не тревожили совести муки…
Сознанье морозило болью холодной,
Я мстил этой ночью – не дрогнули руки.

Но вдруг я очнулся прозреньем пробитый;
Злой ветер колышет одежды… Край крыши…
Себя не простить мне – они все убиты!
Я делаю шаг; И звуки всё тише…

И здесь для меня больше нет уже места!
В сознанье всплывают их мёртвые лица
Удар об асфальт… Без крика, без жеста…
И слышу я голос: ?Будь проклят, Убийца!?

А Стикса угрюмые воды все ближе…
Душа по теченью плывёт без возврата!
За то, что я сделал – себя ненавижу;
Харон открывает Аидовы Врата.

Сам жизнь не прожил и другим не позволил,
Но лучше в Огне, чем в ?Аду на Земле?.
Посмешищем был я, но с этим поспорил,
Но что ж я не смог? – разобраться в себе…

В соавторстве с Пироговым Алексеем