Зоофил ты, Ваня

Многие читатели, побывавшие в кабинете зубного врача в 80-тых годах прошлого века не в состоянии спокойно вспоминать этот кошмар. Меня тоже перед посещением ?зубодёра? Кулявина трясло как осиновый листок. Казалось, что я иду на смерть. Врач Кулявин, ожидания оправдал. Он выдрал, коренной зуб, заодно сломав соседний здоровый. Начался воспалительный процесс, так как руки эскулапа были очень волосатые, но не очень чистые. У меня закрылся глаз от опухоли щеки, а далее опухоль пошла к горлу. Только после этого я получил направление в областную больницу.
Здесь я попал будто в сказку. Отсюда же и начинается моё основное повествование.
Чистенько, персонал опрятный, добродушный. От одного этого уже стало легче. Возглавлял отделение опытный хирург, прошедший школу Афганистана.
Вечером сделали операцию, и мне с каждым часом становилось всё лучше. Мы с соседом по палате, Санькой Бочкарёвым, уже собирались спать, когда в коридоре послышался шум. Все любопытные выглянули. В приёмное отделение заносили мужика с окровавленной головой и красно – синюшным отпечатком подковы на груди. Интересно. Кинулись расспрашивать двух парней, сопровождавших мужика.
- Это он хотел нашу Зойку девственности лишить, - гигикнули парни.
- А отпечаток подковы у него на груди откуда? – не унимался народ.
- Так наша Зойка – это же лошадь, - крикнули ребята из отъезжающей машины.
Выздоравливающий персонал расходился по палатам с желанием дождаться утра.
Рано утром к нам осторожно постучали, и в палату вошёл худенький, тщедушный, малорослый мужичок с перевязанной головой, пижаме не по размеру и пакетом в руке. Мужичок поздоровался кланяясь каждому. Он суетился. Похоже, что он уже забыл как надо себя вести будучи трезвым.
- Ну, герой рассказывай. Говорят ты зоофил? – спросил прямолинейный Санька.
- Не, я конюх, в конюшне убираю, - смиренно отвечал мужик.
- А звать тебя как? – вставил и я свой вопрос.
- Бредихин я, Иван я, Иван Филимонович, - пояснил мужик.
- Конечно, не Дулин, но всё равно Иван. Опа, первый в России конюх не традиционной ориентации - продолжал развлекаться Санёк, - как же ты не зоофил, если говорят, хотел Зойку отыметь. Зоофил ты, Ваня.
Бредихин так и выронил пакет: - У зоотехник, сволочь, рассказал всё таки, - Иван грозил кулаками кому -то неопределённому. Выговорившись сел на кровать, подперев голову руками.
- Всё, колись, легче будет, - посоветовал Санёк.
Иван сосредоточил взгляд: - Значит, дело было так. Я махнул стакан самогона и пошёл чистить стойло у Зойки. Я к ейной морде, она ко мне задом, я к морде – она задом. Намекает что ли? Тут я взял табурет и проник в неё.
- Что, что сделал? – уточнил, ухмыляясь Санька.
- Проник, говорю, и ей, вроде, понравилось, - не стесняясь продолжал Бредихин, - и вдруг как саданёт копытьём по табурету. Табурет в щепки, я носом по Зойкиной заднице, а кончиком в навоз. Тока начал подниматься, она мне копытом в грудь. Тут я устоял, но когда она ?звезданула? мне в лоб, тута я уже ничего не помню.
Откровенность Ивана подкупала, поэтому мы выдали ему несколько советов, как вести себя когда придёт милиция учинять допрос.
Милиция долго ждать не заставила. Явился лейтенант, который, используя различные приёмы, пытался выудить сведения у гражданина Бредихина. На любой вопрос заинструктированный Бредихин отвечал: ? Меня Зойка копытом ударила. Два раза. Производственная травма.?
Позже явилась жена Ивана. Вначале не узнала чистого, бритого, причёсанного мужа. Далее много кричала. Говорила, что она уже с ним развелась, а с работы его уволили с формулировкой ?превышение должностных полномочий?. И ничего он не сделает. так как формулировка согласована с Центром.
- Меня вначале восстановят, выплатят больничный, а потом я сам уволюсь и уеду. На хрена вы мне нужны, - отвечал, впервые окончательно отрезвевший и посмотревший на окружающее другими глазами, Иван Филимонович.
Дело было весной, а ближе к осени мне пришло письмо от Бредихина Ивана Филимоновича с приложенной фоткой. Уехал он в Москву. Устроился сторожем в зоопарке. Здесь же, в домике при зоопарке и проживает. Очень счастлив, чего и всем желает.