Дон белый, Дон красный. Повесть. 8

ЛЕТО 1915 год.


В станице наступило знойное лето,пора сенокоса.Сарычевы,как и многие другие семьи,дневали и ночевали в степи.Фрол научился управляться по хозяйству и управлять лошадью единственной правой рукой,инвалидность его уже не так тяготила.
Вечерело,солнце садилось за Дон,воздух наполнялся прохладой,трелями сверчков и противным пением комаров.
Фрол только что распряг кобылу и подошёл к реке.Присев на ещё не успевший остыть берег,он закурил.
Сзади послышались шаги.Обернувшись,Сарычев увидел Ксанку,дочь Корнея Мироныча Лихового.Лиховой,несмотря на свои шестьдесят пять лет,был на фронте,и Ксанка была за старшую в доме,поскольку мать Серафима Ильинишна болела,а кроме Ксанки было ещё четверо меньших братьев.
- Можно присесть?- спросила Ксанка.Здороваться не было необходимости,целый день они работали рядом.
- Садись,- ответил Фрол.Ксанка села рядом.С минуту они молчали.
- Умаялся?- наконец спросила она.
- Ничаво,- Фрол выпустил в небо струю табачного дыма.
- Уж полтора месяца как пришёл,- заметила Ксанка,- А песни с нами петь не приходишь.
Фрол мочал.
- Забыл нас что ли?
- Дел много.
- Стесняешься что однорукий?- сказала Ксанка,заглянув Фролу в глаза.
- Верно,- согласился Фрол,- Как инвалидом стал,так и кончилась для меня жизня.
- Дурак,- тихо сказала Ксанка,- Мало того что без руки,так ещё и слепой.
- Чего это я слепой?- не понял Фрол.
- А того,что ничего-то ты подле себя не видишь.
- Чего это я не вижу?
- Гляжу я на тебя,- сказала Ксанка,- И думаю: подойдёшь сам али нет?Вижу,что нет.Не любА я тебе что ли?
Фрол от неожиданности выронил папиросу.Ксанка нравилась ему давно,ещё до войны они несколько раз встречались.Фрол всё не решался сказать ей о своих чувствах,а уж когда пришёл с войны без руки и вовсе запретил себе о ней думать.
- ЛюбА,- выдавил из себя Фрол.
- А коль любА,сватов засылай!- засмеялась Ксанка,поднялась и побежала по едва протоптанной стёжке.


На Лобовских Копях лето выдалось жарким и не толькоиз-за погоды.На рудниках участились митинги.Из Луганска,из Питера стали всё чаще приезжать разные "товарищи",усилилась антивоенная агитация.
В один из таких солнечных дней Мишка пришёл с работы раньше обычного.
- Чего так рано?- спросила Катя.
- Нам надо уезжать,- ответил он.
- Куда?- удивилась Катя.
- Меня товарищи в Питер направляют,- ответил Мишка,- Надо кое-что передать в центр,а там и работу новую подыщут.
- Какой центр?- не поняла Катя,- Да и ехать на что?
- Деньги есть,- Мишка достал из кармана пачку ассигнаций,- Товарищи снабдили.Собирайся.
Катя села за стол.
- Чего села-то?- Мишка стал собирать вещи.
- Я никуда не поеду,- сказала Катя.
- Что?- Мишка застыл от удивления,- То есть как это,не поедешь?
- Не видишь ты ничего,- вздохнула Катя.
- Чего же я не вижу?- удивился Мишка.
- Тяжёлая я,- ответила Катя,- Уж второй месяц пошёл.
Мишка сел рядом.Он до того забегался по митингам,что забыл о своей любви.
- Ты беременна?- уточнил он.
-А я про что?- сказала Катя,- Куда я поеду?
Мишка лихорадочно соображал что ему делать дальше.-Но я не могу не ехать,- наконец сказал он.
- Езжай,- кивнула Катя.
- А ты?
- А я в станицу поеду.
- В станицу?
- Сама здесь не останусь,- сказала Катя,- Ты уедешь,помощи мне здесь ждать не от кого.
- Тогда вот что,- Мишка поскрёб затылок,- Я отвезу тебя на станцию,посажу в поезд,а уж потом...
- Не надо,- прервала его Катя,- Я сама доберусь.
- Как сама?
- Я вот думаю,- Катя посмотрела на Мишку,- Расставаться нам придётся насовсем.
- Чего?!- возмутился Мишка,- Ишь чего удумала!
- Кончилась промеж нас любовь,Миша,- вздохнула Катя,- А может её и вовсе не было?