Прощальная сигарета
Прощальная сигарета.
Нет, я не хочу никого пугать и тем более агитировать.
С возрастом начинаешь понимать, что человек по своей природе не способен слушать ничьи мудрые советы, а уж тем более принимать их близко к сердцу.
Эта история началась чуть более пятнадцати лет назад.
Звонок на мобильный.
Звонил мой друг Андрей.
-Привет! Как дела?
-Ничего, как ты?
-Всё в порядке. Только с женой разводиться собрался. И с работы уволился.
-Ничего себе – нормально!
-Не волнуйся. Всё в порядке. Живу в дедовой квартире, заезжай в гости!
-Спасибо, как–нибудь заеду! Слушай, а что за одышка? Это не сердце? Я бы на твоём месте врачам показался.
Дальше события начали развиваться с головокружительной и неумолимой быстротой.
Через неделю.
Звонит Андрей:
-Слушай, сходил к врачу! Тот сразу же отправил на биопсию. Подозрение на онкологию. Думаю, что-то с лёгкими.
Через дней десять Андрей уже лежал в областном институте в отделении онкологии.
Я к нему смог вырваться только выходные. Мы приехали вместе с сыном.
-Привет, Андрюха!
-Привет!
Андрей лежал в двухместной палате. Его сосед – мужик лет шестидесяти, ещё довольно крепкий. Тоже - онкология.
-Пойдем на улицу, я покурю и подышу немного свежим воздухом. Ужасно жарко...
На улице, на крылечке областного клинического института.
-Представляешь,- Андрей затянулся сигаретой, - с женой помирился. Она, конечно, обалдела от моего диагноза. Но… я ведь сам во всём виноват… Питался всю зиму кое-как, практически одной картошкой печёной. Вот и загнал организм… Что так? Да, понимаешь, на фирме почти не платили, а военной пенсии едва хватало на квартплату за мою квартиру, в которой я уже давно не живу, и за дедову, светлая ему память! Что не сказал? Да знаешь, как-то не хотелось никого беспокоить… Понимаешь?
-А что с лечением?
-Да, полная ж..па, здесь мне сразу намекнули, что у них к хирургу очередь, примерно на полгода вперёд расписана. А что будет через полгода, одному Богу известно!
-Но какие-то варианты ведь есть?
-Да, есть. Тут у них целая система отлажена. Мне уже сказали, что можно прооперировать быстро. Но для этого нужно дать 5 000 долларов. В карман, само собой.
-А деньги?
-Деньги даст муж сестры. Он же банкир. Я уже всё обдумал…
Через две недели.
Я снова у Андрея в палате. Он после операции немного слаб. Но по-прежнему улыбается.
-Пойдём, покурим…на улицу…
-Но тебе же нельзя…
-Да нет, я хотел бросить. Даже не курил два дня. Так лечащий врач сказал, что сейчас-то как раз и нельзя бросать…
На улице. Ранняя весна. Но ещё довольно прохладно. На Андрее куртка поверх больничной пижамы. Накрапывает небольшой дождь.
-Как операция?
-Да не помню ни хрена. Хирург – один из лучших. Всё должно быть хорошо. Деньги взяли и сразу дело пошло. Не, не сам брал, конечно… Подошла такая тётя. Хрен её знает, кто она… вроде сестра какая-то. У них тут мафия. Уверен, что и хирургу-то досталось совсем немного…
-Ну ладно, лишь бы на пользу…
-Не поверишь, жена сидит в палате каждую ночь посменно со своей подругой. Дежурит.
-Вот, а ты говорил… Может, ещё всё у вас будет с ней хорошо…
Через некоторое время.
Звонок Андрея.
-Слушай, я дома. Сейчас я сестре трубочку дам…
-Привет!
-Игорь, привет! Помоги Андрея устроить в больницу № …, есть такая возможность? Андрею нужно пройти химиотерапию.
-Попробую. Перезвоню через полчаса.
Через два дня Андрей был оформлен в платное отделение Клинической Больницы №…. Его готовили к курсу химиотерапии. Состав солей был подобран специалистами института Герцена. Сама процедура была крайне неприятной и болезненной. Агрессивное излучение угнетало весь организм, борясь за выживание его части.
Через неделю.
Андрей дома. Голос слаб, но знакомый смешок в трубке.
-Курю, а что делать! Правда, поменьше! Раньше-то я курил по две-три пачки в день. А теперь только половинку…
-Как себя чувствуешь? Как жена? Как сын?
-Чувствую себя отвратительно после химии. Аппетита нет. Заставляю себя жрать. Жена готовит обед каждый день, представляешь? Сын учится. Что ему! Обещал устроиться на подработку, чтобы платить за моё лечение. Делает ремонт в квартире деда. Будут её сдавать. Представляешь, сколько всё стоит? 80 тыщ только химия. Меня же бесплатно никто лечить не будет. Я же не инвалид! Я же не смогу ходить по этим поликлиникам, сидеть в очередях!... Собирать справки!… А жена тоже не сможет. Она же работает. Вот сдам анализы через месяц, тогда посмотрим.
Анализы у Андрея показали неутешительные результаты.
Поход к хирургу на тех же условиях повторился.
Снова курс химии. Жесткое облучение. Надежды на выздоровление.
Снова анализы. Хирург не поверил своим глазам. Признаки болезни по-прежнему сохранялись.
Было ещё два курса химии.
В последний раз мы встретились осенью на станции Подлипки. Андрей стал совсем другим человеком. Сильно похудел. Как-то состарился. Голову его прикрывала какая-то нелепая кепка. Выпадение волос – обычное дело при таких процедурах. Мой друг был не похож на себя. Говорил как-то невнятно, без прежней фирменной улыбки. Но по-прежнему курил сигарету за сигаретой. Мы с ним посидели минут тридцать в кафе возле станции и разъехались. Навсегда. У Андрея в этом кафе была ещё какая-то встреча с незнакомым мне человеком.
В последний раз с Андреем мы разговаривали в декабре, перед самым Новым годом. Голос был слаб и разговор прервался на полуслове… Андрей разговаривал с трудом и еле дышал. У меня было такое впечатление, что он положил трубку…
Больше я до Андрея не дозвонился ни разу. После Нового года мы уехали на зимние каникулы. А когда вернулись, я позвонил и Татьяна, жена Андрея, мне сказала, что Андрей совсем плох и она его оформляет в Хоспис.
Звонок раздался неожиданно. Говорила Татьяна:
-Всё, это случилось… Андрей сегодня умер. Похороны в субботу, собираемся в десять у морга нашей больницы. Потом едем в церковь отпевать и на кладбище.
В церкви было немноголюдно и тожественно. Сельский священник сказал ласковым голосом слова молитвы и от себя добавил:
-Церковь к рабу Божьему Андрею в земной жизни претензий больше не имеет, можете подойти и проститься с покойным!
На кладбище военный караул оглушительно выстрелил холостыми из АКМов троекратным салютом. Был сильный мороз. Кладбищенские рабочие быстро, насколько это было можно, закапывали моего друга. На гроб летели куски мёрзлой земли, снег и песок.
На могильном холме на ослепительно-белом снегу лежали кроваво-красные гвоздики, много гвоздик…. С портрета в застекленной рамке смотрел живой Андрей. Прямо на снегу горели, плавясь воском, поминальные свечи…
В этом январе исполнится пятнадцать лет…
Нет, я не хочу никого пугать и тем более агитировать.
С возрастом начинаешь понимать, что человек по своей природе не способен слушать ничьи мудрые советы, а уж тем более принимать их близко к сердцу.
Эта история началась чуть более пятнадцати лет назад.
Звонок на мобильный.
Звонил мой друг Андрей.
-Привет! Как дела?
-Ничего, как ты?
-Всё в порядке. Только с женой разводиться собрался. И с работы уволился.
-Ничего себе – нормально!
-Не волнуйся. Всё в порядке. Живу в дедовой квартире, заезжай в гости!
-Спасибо, как–нибудь заеду! Слушай, а что за одышка? Это не сердце? Я бы на твоём месте врачам показался.
Дальше события начали развиваться с головокружительной и неумолимой быстротой.
Через неделю.
Звонит Андрей:
-Слушай, сходил к врачу! Тот сразу же отправил на биопсию. Подозрение на онкологию. Думаю, что-то с лёгкими.
Через дней десять Андрей уже лежал в областном институте в отделении онкологии.
Я к нему смог вырваться только выходные. Мы приехали вместе с сыном.
-Привет, Андрюха!
-Привет!
Андрей лежал в двухместной палате. Его сосед – мужик лет шестидесяти, ещё довольно крепкий. Тоже - онкология.
-Пойдем на улицу, я покурю и подышу немного свежим воздухом. Ужасно жарко...
На улице, на крылечке областного клинического института.
-Представляешь,- Андрей затянулся сигаретой, - с женой помирился. Она, конечно, обалдела от моего диагноза. Но… я ведь сам во всём виноват… Питался всю зиму кое-как, практически одной картошкой печёной. Вот и загнал организм… Что так? Да, понимаешь, на фирме почти не платили, а военной пенсии едва хватало на квартплату за мою квартиру, в которой я уже давно не живу, и за дедову, светлая ему память! Что не сказал? Да знаешь, как-то не хотелось никого беспокоить… Понимаешь?
-А что с лечением?
-Да, полная ж..па, здесь мне сразу намекнули, что у них к хирургу очередь, примерно на полгода вперёд расписана. А что будет через полгода, одному Богу известно!
-Но какие-то варианты ведь есть?
-Да, есть. Тут у них целая система отлажена. Мне уже сказали, что можно прооперировать быстро. Но для этого нужно дать 5 000 долларов. В карман, само собой.
-А деньги?
-Деньги даст муж сестры. Он же банкир. Я уже всё обдумал…
Через две недели.
Я снова у Андрея в палате. Он после операции немного слаб. Но по-прежнему улыбается.
-Пойдём, покурим…на улицу…
-Но тебе же нельзя…
-Да нет, я хотел бросить. Даже не курил два дня. Так лечащий врач сказал, что сейчас-то как раз и нельзя бросать…
На улице. Ранняя весна. Но ещё довольно прохладно. На Андрее куртка поверх больничной пижамы. Накрапывает небольшой дождь.
-Как операция?
-Да не помню ни хрена. Хирург – один из лучших. Всё должно быть хорошо. Деньги взяли и сразу дело пошло. Не, не сам брал, конечно… Подошла такая тётя. Хрен её знает, кто она… вроде сестра какая-то. У них тут мафия. Уверен, что и хирургу-то досталось совсем немного…
-Ну ладно, лишь бы на пользу…
-Не поверишь, жена сидит в палате каждую ночь посменно со своей подругой. Дежурит.
-Вот, а ты говорил… Может, ещё всё у вас будет с ней хорошо…
Через некоторое время.
Звонок Андрея.
-Слушай, я дома. Сейчас я сестре трубочку дам…
-Привет!
-Игорь, привет! Помоги Андрея устроить в больницу № …, есть такая возможность? Андрею нужно пройти химиотерапию.
-Попробую. Перезвоню через полчаса.
Через два дня Андрей был оформлен в платное отделение Клинической Больницы №…. Его готовили к курсу химиотерапии. Состав солей был подобран специалистами института Герцена. Сама процедура была крайне неприятной и болезненной. Агрессивное излучение угнетало весь организм, борясь за выживание его части.
Через неделю.
Андрей дома. Голос слаб, но знакомый смешок в трубке.
-Курю, а что делать! Правда, поменьше! Раньше-то я курил по две-три пачки в день. А теперь только половинку…
-Как себя чувствуешь? Как жена? Как сын?
-Чувствую себя отвратительно после химии. Аппетита нет. Заставляю себя жрать. Жена готовит обед каждый день, представляешь? Сын учится. Что ему! Обещал устроиться на подработку, чтобы платить за моё лечение. Делает ремонт в квартире деда. Будут её сдавать. Представляешь, сколько всё стоит? 80 тыщ только химия. Меня же бесплатно никто лечить не будет. Я же не инвалид! Я же не смогу ходить по этим поликлиникам, сидеть в очередях!... Собирать справки!… А жена тоже не сможет. Она же работает. Вот сдам анализы через месяц, тогда посмотрим.
Анализы у Андрея показали неутешительные результаты.
Поход к хирургу на тех же условиях повторился.
Снова курс химии. Жесткое облучение. Надежды на выздоровление.
Снова анализы. Хирург не поверил своим глазам. Признаки болезни по-прежнему сохранялись.
Было ещё два курса химии.
В последний раз мы встретились осенью на станции Подлипки. Андрей стал совсем другим человеком. Сильно похудел. Как-то состарился. Голову его прикрывала какая-то нелепая кепка. Выпадение волос – обычное дело при таких процедурах. Мой друг был не похож на себя. Говорил как-то невнятно, без прежней фирменной улыбки. Но по-прежнему курил сигарету за сигаретой. Мы с ним посидели минут тридцать в кафе возле станции и разъехались. Навсегда. У Андрея в этом кафе была ещё какая-то встреча с незнакомым мне человеком.
В последний раз с Андреем мы разговаривали в декабре, перед самым Новым годом. Голос был слаб и разговор прервался на полуслове… Андрей разговаривал с трудом и еле дышал. У меня было такое впечатление, что он положил трубку…
Больше я до Андрея не дозвонился ни разу. После Нового года мы уехали на зимние каникулы. А когда вернулись, я позвонил и Татьяна, жена Андрея, мне сказала, что Андрей совсем плох и она его оформляет в Хоспис.
Звонок раздался неожиданно. Говорила Татьяна:
-Всё, это случилось… Андрей сегодня умер. Похороны в субботу, собираемся в десять у морга нашей больницы. Потом едем в церковь отпевать и на кладбище.
В церкви было немноголюдно и тожественно. Сельский священник сказал ласковым голосом слова молитвы и от себя добавил:
-Церковь к рабу Божьему Андрею в земной жизни претензий больше не имеет, можете подойти и проститься с покойным!
На кладбище военный караул оглушительно выстрелил холостыми из АКМов троекратным салютом. Был сильный мороз. Кладбищенские рабочие быстро, насколько это было можно, закапывали моего друга. На гроб летели куски мёрзлой земли, снег и песок.
На могильном холме на ослепительно-белом снегу лежали кроваво-красные гвоздики, много гвоздик…. С портрета в застекленной рамке смотрел живой Андрей. Прямо на снегу горели, плавясь воском, поминальные свечи…
В этом январе исполнится пятнадцать лет…
Метки:
