Холодно в пустыне синей ночью

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;
мело, как только в пустыне может зимой мести.
Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар
из воловьих ноздрей, волхвы - Балтазар, Гаспар,
Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.
Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка, издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.

Иосиф Бродский ?Рождественская звезда?
24 декабря 1987

Холодно в пустыне синей ночью.
Звёзд огромных древнее движенье.
Новая поднялась среди прочих,
заняла заметней положенье.
Как маяк, над жёлтыми холмами
замерцала, словно приглашая.
Звуки каравана возникали,
миражом сознанье поражая.
Путников не видно, но гортанный
голос пел и колокольцев трели.
Ящерицы прятались под камни.
Лисы настороженно смотрели.
Тёк песок, копытами верблюдов
тронутый, к подножию барханов,
шелестел, и будто ниоткуда
сбруи скрип струился. Встретить странно
караван, бредущий без привала
за звездою дальней ночью длинной.
Не купцы, но клажа издавала
ароматы ладана и смирны.
На конях хозяева. Богатой
упряжью, осанкою отличны.
На плечах восточные халаты,
звуки речи тихой необычны.
Из страны мудрейшего Востока
поклониться чуду в Иудее
три царя отправились далёко
и в дороге провели недели.
От соблазнов Иерусалима
до пещеры в Вифлееме малом
их звезда вела неутомимо.
Там, окончив труд, с небес пропала.
Их к вертепу привела дорога.
Мудрецы склонилися, даря,
фимиам, принадлежащий Богу,
золото, достойное Царя.

В каждом есть немножечко родства
с мудрецами в праздник Рождества.