Баллада о Тире

Иезекииля Гл. 26-28

О, город Тир! одетый в багряницу
и в пальцы ног втирающий сандал,
в тебе разбой, убийство и скандал,
и царский пир, и гнусная темница,
за серебро ловкач и лиходей
перебирает душами людей.

О, город Тир! великий и бесславный,
роскошный сын Тирасов и Астарт,
ты сердцевина путеводных карт,
но на камнях разбитый и безглавый
лежишь, а лапы разъярённых вод
тебя швыряют с княжеских высот.

Где сила кормчих - корабли Васана
с слоновой костью острова Киттим,
их у причалов больше не найти,
как не найти следов у океана,
и парусов египетский узор
не полетит ветрам наперекор.

Где твоё войско, где сыны Арвада,
чей блеск щитов сигналил на стенах
и ослеплял в другие времена
твоих врагов. Жестокая награда,
что укротитель лука и меча
теперь навеки должен замолчать.

О, город Тир! Фарсис уже не станет
с тобой вести торговые дела,
заместо шёлка пена и зола,
а дни твои хромой подобны лани:
ей убежать от хищника невмочь.
Твоя рассветом не прервётся ночь.

И ужаснутся о тебе народы,
и будут бить в продавленную грудь,
но твоего величья не вернуть,
как снег вчерашний не вернёт природа,
и уязвлённый скорпионом труп
не оживёт ни в холод, ни в жару.

О, город Тир! - премудрость Даниила,
твой ум остёр, могуч и легкокрыл,
под кожу тайнам всяким заходил,
но сам теперь нисходишь ты в могилу.
В руке лютейших скоро изнемог.
Однако, смертным не бывает бог!

Ты совершенен был в саду Эдема:
вишнёвый яспис, голубой алмаз -
венец творенья и отрада глаз.
Ни перед кем ты не склонял колена,
ходил как тень скалы в ущелье дней
среди играющих огнём камней.

Но мрак усилился, едва не стало света.
Объятый гордостью нечистый херувим!
ты город свой построил на крови,
за всё неправедной платил монетой
... как силу корня гложут топоры,
низвержен в бездну с Божией горы.