Хроника необъяснимого
Хроника необъяснимого. Часть первая.
Колдун.
Есть в моей маленькой домашней библиотечке полка, где стоят десятка полтора книг из серии ?Энциклопедия тайн и сенсаций? в том числе и ?Хроника необъяснимого?. Мой сосед по лестничной площадке, бывший коммунист и начальник цеха завода по производству подшипников в городе Томске, перечитав исторические романы, добрался и до этой полки. Читает он медленно, но дотошно, и очень часто у нас с ним возникали дискуссии на исторические темы, после возвращения прочитанных им книг.
Я ожидал и не ошибся в том, что ?Хроника необъяснимого?, где собраны воедино год за годом сотни событий и происшествий, необычность которых не вписывается в привычное представление ?материальности? мира, просто потрясёт его. Так и вышло.
Как и меня, особенно поразили его загадочные массовые бесследные исчезновения людей. Если исчезновение трёх смотрителей маяка Эйлин Мор в 1900 году году можно было, хоть и с большим трудом, попытаться вывести за рамки необъяснимого, то исчезновение первого батальона британских солдат 5-го Норфолского полка (145 человек), буквально растворившихся в воздухе на глазах двадцати двух добровольцев первой новозеландской дивизии в долине Сульва 21 августа 1915 года на турецком фронте, как и китайской дивизии в районе Нанкина (около трёх тысяч человек!) в декабре 1937 во время войны с Японией, которые исчезли из окопов прифронтовой полосы, невозможно объяснить. Ни в первом, ни во втором случае ни один солдат или офицер не числился в списках военнопленных. Никто никогда из них больше не объявился. Не менее поразительна история сухогруза ?Милена?, который 12.07. 1983 на несколько месяцев исчез с экранов, побывав в ?другом измерении?, откуда вынырнул лишь в конце октября.
?Неужели такое могло происходить на самом деле?? - спросил он. - ?Разве показания новозеландцев и безрезультатное расследование исчезновения китайской дивизии по личному приказу Мао тебе не достаточно? А случай с сухогрузом стал даже предметом судебного расследования, где капитан представил суду неопровержимые доказательства пребывания в другом измерении, в котором судно подверглось нападению настоящих пиратов? Слушай, неужели ты, прожив в Сибири сорок лет, никогда не сталкивался с необъяснимыми явлениями? Ведь там почти в любом селе, затерявшемся в глубинке тайги, можно было столкнуться с колдовством, явлением, которое обойдено стороной в этой книге. Я уж не говорю о том, что почти в каждом сибирском селе известны случаи сглаза, порчи, заговора?. Он отрицательно покачал головой: ?Откуда? Я же родился и вырос в самом Томске?. Действительно, откуда он мог знать об этом, проведя всю жизнь в цивилизованном, промышленном, университетском городе.
Я родился в маленьком таёжном хантыйском селе В-ой, которого давно уже нет.
По берегам крупных сибирских рек Тобола, Иртыша, Оби села сохранились до сих пор, а на берегах маленьких рек, куда доставка продовольственных грузов и вывоз рыбы и пушнины была затруднительным делом, очень немного сёл уцелело к настоящему времени. После того, как в В-ое прикрыли рыбпромхозный пункт, переведя его в другое более крупное село, жители села перебрались в соседние близлежащие. Как я уже говорил, заговор, порча, сглаз в селе, полностью отрезанном от цивилизации, были нормальным явлением. Да о чём говорить, если моя мать говорила, что мой отец добился её с помощью приворота, и отец не отрицал этого! Но в нашем селе был и настоящий колдун Иван П-в, которого боялись все. Не знаю, может быть, это только слухи (я был тогда ещё маленьким - когда отца перевели в другое село вслед за рыбпромхозом, мне было всего 6 лет), что в годы войны он служил у немцев полицаем, за что впоследствии был осуждён. Но на сколько лет, где отбывал и как оказался в В-ое, никто толком не знал. Рассказывали, как Иван однажды на берегу попросил рыбы у рыбаков, а те не дали ему её бесплатно. Тогда он при всех сказал, что они пожалеют об этом. Рыбаки не успели отъехать на середину, как вдруг волной перевернуло их лодку. Они потеряли сети и мотор ?ветерок?, а когда выплыли на берег, то Иван с усмешкой сказал им: ?Ну вот, пожалели рыбы на жарёху. Я же вас предупреждал?. Может быть, это и слухи, но я лично верю им и теперь. Он мог сделать не только это.
Мать моя работала продавщицей, и жили мы в том же доме, отделённые от магазинного помещения стеной с дверью. Не знаю, что можно было купить в нём, но основными товарами были, конечно, спирт и водка, но и тех частенько не хватало до очередного летнего завоза. Само собой, понятие рабочего дня было просто фикцией, и сельчане приходили к нам домой в любое время. Причём они не всегда платили деньгами, часто просто брали в долг. Ведь и доставка зарплаты зависела от сезона. Мать, конечно, ворчала для виду, но всё равно выносила требуемый товар через дверь в стенке. Конечно, и в этом магазине проводилась ревизия, поэтому перед ней мать в долг уже не отпускала товар. И вот однажды пришёл Иван и попросил в долг спирту. Мать, хотя и боялась его, но набралась смелости и сказала, что скоро ожидает ревизию, поэтому в долг не даёт никому, и попросила его погасить долг, числящийся за ним. ? Не дашь мне?!? - ? Не дам, Иван. Не могу?. - ?Ну, смотри. Попомнишь меня!? И с этими словами он ушёл. Вскоре после этого наша корова перестала давать молоко, сети и капканы отца опустели. Родители понимали, что это дело рук Ивана. ?Что делать, Клава? Придётся ехать в Б-е, просить помощи там?, - сказал отец спустя неделю и запряг лошадь. (Не знаю, а сейчас и не у кого узнать, какое отношение имел отец к хантам, живущим там. Может быть, это были родственники его второй жены, чистокровной хантыйки?) Когда отец вернулся, то дал иголку матери и сказал, что её нужно положить в кружку с молоком, которое надоится с нашей коровы, и поставить на печь кипятить. Всё это я рассказываю здесь, основываясь на разговорах моих родителей, вспоминавших об этом много лет спустя, но бешеный стук в дверь поздним зимним вечером, искажённое болью лицо Ивана, вползшего на коленях в избу, перепуганную мать и плачущих от страха младшего братишку с сестрёнкой вряд ли я когда забуду. ?Убери кружку с печки!? - хрипел посиневший колдун. Мать метнулась к печке и сбросила кружку на пол. Ещё несколько минут понадобилось Ивану, чтобы он смог встать на ноги и со словами:- ?Да, оказывается, есть кто-то посильнее меня!? - вывалился из избы на улицу. Стоит ли говорить, что корова стала давать прежний удой и в сетях появилась рыба, а в капканах соболя?
Раза два или три я приходил в гости к младшему сыну Ивана П-ва, который был на два года старше меня. Однажды, когда я был там, к Ивану пришла одна женщина. Она со словами: - ?Иван, скажи, с кем гуляет мой?? - поставила на стол перед ним две чекушки водки. На столе перед ним лежал охотничий нож, который тот бросил через плечо, сказав ей:
- Чего я тебе буду говорить: смотри сама.
Нож воткнулся в пол, отбросив тень женского силуэта.
- Ах она, падла! Да я ей все космы повыдёргиваю!- с этими словами женщина пулей вылетела из избы.
Следом за ней выскочил и я, чтобы больше никогда не появляться в том доме.
Хроника необъяснимого. Часть вторая.
Месть хантов.
В Сибирской тайге, где часто расстояние между населёнными пунктами составляет десятки километров, есть охотничьи избушки, где рыбаки и охотники могут отдохнуть и переночевать. Там всегда найдёшь сухие дрова, спички, соль, сахар, сухари.
По неписаному закону тайги каждый может взять там то, что необходимо ему в данное время, и оставить там то, что у него имеется в избытке. И обязательно занести дрова с улицы, взамен использованных. Однажды в такой избушке заночевало звено моего отца в составе четырёх человек. Сам отец в это время находился в Ханты-Мансийске, куда его вызвало правление рыбоконсервного завода, к которому относились рыбпромхозы округа. ?Слава Богу, что меня там не было!? - говорил впоследствии он, бывший фронтовик, добровольно ушедший на фронт в июле 1941 года, демобилизованный в 1948 году, профессиональный рыбак и охотник, никогда в жизни не заходивший в церковь. Что же произошло, и почему он так сказал?
Прошло несколько недель. Однажды в селе появились ханты, одетые в свои национальные одежды, и подошли к звену отца, которое в полном составе грузило своё снаряжение в лодку. Говорил только самый старший из хантов, с усохшим от старости лицом, остальные стояли молча и лишь изредка укоризненно качали головами. Откуда-то он знал, что отца там не было, - он обращался только к четверым, обвинив их в нарушении неписаного закона тайги. Оказывается, они не только не позаботились занести дрова с улицы, но и набезобразничали в избушке, перемешав в кучу все находящиеся там продукты, а кто-то даже справил нужду в углу. Ясно, что всё это было сделано в нетрезвом виде. Не знаю, что было бы, если бы они извинились за содеянное и попросили прощения. Скорей всего, тогда не случилось бы то ужасное, что произошло впоследствии, но всё испортил самый молодой рыбак звена. Детина под метр девяносто ростом, хулиган и задира, связываться с которым боялись самые здоровые парни в деревне, обложил хантов нецензурной бранью и пообещал им переломать руки-ноги, если они посмеют ещё раз появиться в селе. Ханты только неодобрительно покачивали головой, слушая эту брань, и, развернувшись, пошли прочь, но перед уходом старик сказал, что не пройдёт и полугода, как из четверых троих не будет в живых, а последний будет завидовать тем, кто умрёт. Мало кто из наблюдающих со стороны принял всерьёз это предсказание. Имени и фамилии детины, который только ржал им вслед, держась за живот от смеха, я уже не помню. Кажется, его звали Николай. Не знаю и третьего. Но двоих других - Е-ва и С-на - я знал хорошо: учился с их дочерьми в одном классе.
Первым умер Е-в, человек абсолютно безобидный и тихий. Он нёс на коромысле воду с реки и остановился, чтобы перекинуться парой слов с соседкой, матерью моего друга-одноклассника. Умер он мгновенно - просто упал и всё. Эту смерть никто не связал с предсказанием хантов, но когда скоро вслед за ним утонул детина-Николай, все вспомнили о предсказании. Причём утонул он нелепо и у всех на глазах. Звено рыбаков погрузило своё снаряжение в две лодки. Выпили две бутылки красного на пятерых. Оттолкнув лодку от берега, он как-то странно покачнулся, упал лицом в воду и мгновенно захлебнулся. Там глубины и по колено не было. Вот тогда все вспомнили о пророчестве старого ханта.
Сколько прошло времени после этого? Месяц или два? Следующим был третий из той четверки. Он напился пьяный, залез на крышу конюшни, снял одну из кос, подвешенных под потолком, и этой косой стал пилить своё горло. Предприняв несколько попыток в разных местах, но так и не доведя дело до конца, видимо, из-за боли, отбросил её в сторону. Взял верёвку, перекинул её через балку крыши и повесился. Страшная смерть. А четвёртый обезножел. Под коленными чашечками стала скапливаться жидкость. Её откачивали, но она снова скапливалась.
Прошло много лет, и в 1972 году я оказался в одной больнице со С-ным. Он дал мне денег, я перелез через забор, и вечером, когда мы с ним одолели до конца бутылку водки, я задал ему два вопроса: испытывал ли он страх, когда их осталось двое, и завидует ли он умершим, как предсказывал старых хант. На первый он ответил мне: ?Не приведи Господь пережить вновь то, что я тогда испытал?. На второй, вздохнув, сказал:
- Знаешь, иногда я действительно думаю, что лучше мне было умереть, чем так мучиться.
Хроника необъяснимого. Часть третья.
Чертовщина.
После окончания десятилетки, до призыва в армию, мне пришлось поработать в рыборазводном цехе. Большую часть этого времени я провёл в командировках (так мы называли работу вне цеха), на плёсах Оби летом и осенью, на таёжных озёрах зимой. Летом мы отбирали из каждой тони рыбаков отборные экземпляры муксунов, перевозили их в живом виде с помощью специальных полузатопленных барж и выпускали их в озеро, откуда во время нереста рыбаки вновь вылавливали их, и девчата из нашего цеха производили искусственное оплодотворение рыб. Озеро это находилось около заброшенного села Конёво, где мы приспособили под жильё один дом, а второй, напротив, - под лабораторию для икры. За ней находился дом егеря, который охранял озеро от браконьеров. Вместе с ним жил и его сын, который был года на два старше меня. Чуть в стороне была баня. Так что все удобства были налицо.
К началу второй недели сентября мы разгрузили последнюю баржу с муксунами. Это был каторжный труд: в брезентовые носилки наливали несколько вёдер воды, клали дюжину рыбин и полтора километра тащили их на руках до озера. Всего, по нашим подсчётам, в озере оказалось более трёх тысяч штук муксунов.
В первых числах ноября две бригады рыбаков, а также пять девушек и четверо представителей мужского пола рыборазводного цеха, вернулись в Конёво. Сделав контрольный вылов, убедились, что нерест вот-вот начнётся, и работа закипела. Я, Стас и сын егеря подвозили в брезентовых коробах, наполненных водой, живую рыбу к лаборатории, а девчата выдавливали молоки из самцов и икру из самок в специальные большие эмалированные тазы, где осторожно перемешивали всю эту массу гусиными перьями. Первые два часа безостановочно, потом через определённые промежутки времени. С наступлением сумерек работа на озере приостанавливалась до утра. Но уже на второй день практически вся рыба была уже выловлена, и вечером все вернулись в барак в приподнятом настроении. В любой компании всегда найдутся два-три хороших рассказчика, и раскатистый хохот в двадцать с лишним мужских глоток мешал спать за перегородкой девчатам, свободным от переменного дежурства. На вторую ночь им предстояло перемешивать икру через определённое время в течении нескольких дней и ночей.
Сейчас не помню, через трое или четверо суток, оплодотворённую икру осторожно, опять же мягкими гусиными перьями, тонким слоем наносили на марлю, окаймлённую деревянной рамкой. Те в свою очередь помещались в специальные утеплённые ящики. Когда будет упакован последний ящик, за ними прилетит вертолет и мы можем считать свою миссию выполненной. Потом и нас вывезут катером через шугу, или, если реки полностью встанут, то есть будут не судоходны, то и за нами пришлют вертолёт.
Наша мужская работа была практически закончена, поэтому мы веселились от души и не торопились ложиться спать. Ровно в двенадцать ночи трое девчат вышли, чтобы помешать икру в лаборатории, и вдруг с громким криком прибежали назад. К их крику прибавился наш мужской раскатистый смех- это мы смеялись уже не над анекдотами, а над ними, подумав, что их напугал какой- нибудь шутник из рыбаков. Прошло несколько минут, пока утих гомерический хохот, но когда мы из бессвязного бормотания девчат поняли, что их напугала нечистая сила, грянул новый взрыв смеха. ?Да посмотрите в окно сами, или выйдите на крыльцо!? - во всё горло прокричала одна из них.
Один из рыбаков встал и подошёл к одному из двух окон, выходящих как раз на дом, стоящий, как я уже говорил, напротив. ?Черт возьми! Не может быть! Что это за чертовщина?? - и он растерянно оглянулся на нас. Мы все прилипли к окнам. Это было ещё то зрелище! В двух окнах, выходящих в нашу сторону, отражались огненные блики горящей печки, по комнате метались множество теней, из трубы дома валил дым со снопами искр. В лаборатории окна были застеклены, но печка никогда нe топилась, потому что для икры была нужна температура не выше восьми градусов, но не ниже нуля, конечно. Признаюсь, что многие из нас были выпивши, но пьян не был ни один. Да от такой картины и пьяный в доску протрезвел бы! Кое-кто предположил, что дым и сноп искр из трубы из печки дома егеря, стоявший как раз за нашей лабораторией. Но чем объяснить блики огня и множество теней, мечущихся по комнате? Девчата тряслись и заявили категорически, что не пойдут туда. Но если всю ночь не мешать икру, то к утру погибнет почти полмиллиона икринок и рыборазводный цех останется без работы на целый год. Да с нас всех голову снимут и под суд отправят, а какой советский суд поверит в нечистую силу? Интересно, что здоровые мужики побоялись идти туда, хотя все понимали, что надо что-то делать. Впрочем, рыбаков можно было понять – они за икру ответственности не несли, за неё отвечали работники рыборазводного цеха – пять девчат и четыре мужика.
Идти с девчатами согласились я и Стас. Мы взяли ружья, заряженные картечью (хотя разве это поможет против нечистой силы), кое-как уговорили девчат пойти с нами. (Мы же не знали, в каких тазах икру нужно было мешать через два, в каких через три, в каких через четыре часа. Да и нашими ли руками делать нежную работу!?) Мы вышли и медленно направились к дому. Все остальные прилипли к окнам и следили за нами. Когда мы поравнялись с домом и завернули за угол, взойдя на крыльцо, я специально бросил взгляд в сторону дома егеря. В доме егеря не было света, печка не топилась. С замиранием сердца медленно я потянул ручку двери на себя. Скрип её уронил мою душу в пятки, но в комнате никого не было! Печка была холодной, в комнате было прохладно, не больше 4-6 градусов тепла. Мы со Стасом дождались, пока девчата помешают икру, и уже гораздо более быстрым шагом вернулись назад в дом и кинулись снова к окнам: напротив по-прежнему метались тени, блики огня плясали по окнам и стенам, из трубы валил дым.
Нам рассказали, что, едва мы поднялись на крыльцо, как всё прекратилось. Когда мы вышли из дома - всё повторилось, и продолжалось всю ночь до рассвета. На другую ночь вся эта чертовщина больше не повторилась, но нам со Стасом, правда уже по одному, пришлось сопровождать девчат все оставшиеся ночи.
Так что это было: массовая галлюцинация? Сразу у тридцати человек одновременно? Или ещё один сюжет, достойный занять место в книге ?Хроника необъяснимого??
Хроника необъяснимого. Часть четвёртая.
Женщина в белом.
На европейских дорогах днём и ночью всегда оживлённо. Уже двадцать два года я живу на юге Германии в маленьком городе Лар. Всегда работаю в две смены, несколько лет приходилось работать и в три смены, и никогда не было случая, чтобы мне не встретилось в пути ни одной машины. Даже на второстепенных дорогах. Тем более на шоссейной дороге под номером три, протяжённостью в 812 километров. Она начинается на земле Нидерзаксен и, пересекая вдоль земли Гессен и Баден – Вюртенберг, заканчивается у города Вайль Ам Рейн на границе со Швейцарией.
Последние восемь лет я работаю шлифовщиком на одном заводе в соседнем городе Оффенбург. Каждый день двадцать два километра туда, двадцать два назад. Вторая смена начинается у меня без пятнадцати два дня и заканчивается в десять часов вечера. Не помню, что меня задержало на работе в тот летний вечер ещё на полчаса. Скорей всего, устранял неполадки, настраивал машину для первой смены. Есть у меня такая дурацкая привычка: никогда не оставлю рабочее место, если машина не идёт, как положено. Местным немцам, как и нашей молодёжи, этого не понять, в том числе и моим сыновьям. Менталитет у них уже европейский – отработал свои восемь часов и домой. А на ходу станок или сломан - у них голова об этом не болит. Я же никогда не бегу переодеваться по звонку, да и душевых кабин на всех не хватает. Поэтому задержка от пяти до пятнадцати минут для меня явление обычное, и в тот вечер я оказался на дороге ещё позднее, чем обычно.
Дневную жару сменила освежающая ночная прохлада. В такое время я преодолеваю расстояние до дома за двадцать минут. Днём требуется вдвое больше времени.
Было уже начало двенадцатого, когда я выехал на мост, где на коротком участке сходятся и расходятся несколько дорог. Ни на встречной полосе, ни сзади меня не было ни одной машины. И вдруг краем глаза вижу, что на середине моста с левой стороны появилась женщина. В первую очередь я посмотрел по сторонам, ожидая увидеть автомобиль с включённой аварийкой. Не было никакого автомобиля. Тогда откуда она взялась? Здесь нет никакой пешеходной дорожки. Перелезть через ограждение можно, но ведь от другой дороги с той стороны крутой откос, и она лежит метрах в пятнадцати ниже. Да и зачем женщине подниматься на мост, если предположить, что её машина осталась внизу, на другой дороге?
Тем временем женщина шагнула на проезжую часть дороги и не спеша пошла на правую сторону моста. Она была вся в белом. Я плохо разбираюсь в фасонах женской одежды, но в любом случае это было не свадебное платье, а что-то иное. Покрой её платья был просторен. Рукава до локтя, но то ли на плечах её была белая накидка, то ли рукава были двойные, но сзади они развевались на ветру, как подкрыльники. Я стал медленно притормаживать, чтобы пропустить женщину, но она вдруг остановилась прямо на моей полосе дороги и, повернув голову, посмотрела на меня. Я как завороженный смотрел на нее. Постояв несколько секунд, женщина улыбнулась мне, так же не спеша двинулась дальше и остановилась перед ограждением моста. Я проехал мимо, не сводя взгляда с женщины. Пока дорога не ушла вниз, я видел в зеркало заднего обзора, что она стояла на месте и смотрела мне вслед.
Прошло больше трёх лет, но я до сих пор не могу забыть этот случай. Задним числом вспоминая его, я всё больше убеждаюсь, что было в этом что-то не реальное, потустороннее. Во-первых, так, как шла она, дорогу не переходят. Во-вторых, нормальная женщина пропустила бы мой автомобиль, а потом пересекла бы мост. В-третьих, она не должна была остановиться на моей полосе, а постаралась бы быстрей перебежать дорогу перед моим автомобилем. В-четвёртых, почему я резко не затормозил, что обычно происходит автоматически, когда кто-то появляется перед моей машиной на проезжей части? Выходит, подсознательно я был уверен, что не собью её? В-пятых, этот отрезок моста я должен был проехать намного быстрее. Или мне показалось, что она переходила мост почти минуту? И почему в тот момент на этом оживлённом участке дороги не оказалось ни одной другой машины? Вопросы, на которые нет и не найти ответа. И почему часто в моей памяти всплывают строчки:
?И женщина в белых одеждах
Дорогу твою перейдёт??
Я где-то их читал и они застряли в памяти, или это строчки из моего будущего стихотворения, которое я когда - нибудь напишу?...
Фото:Девчата из рыборазводного цеха на отсадке Муксуна в Конёво.
Колдун.
Есть в моей маленькой домашней библиотечке полка, где стоят десятка полтора книг из серии ?Энциклопедия тайн и сенсаций? в том числе и ?Хроника необъяснимого?. Мой сосед по лестничной площадке, бывший коммунист и начальник цеха завода по производству подшипников в городе Томске, перечитав исторические романы, добрался и до этой полки. Читает он медленно, но дотошно, и очень часто у нас с ним возникали дискуссии на исторические темы, после возвращения прочитанных им книг.
Я ожидал и не ошибся в том, что ?Хроника необъяснимого?, где собраны воедино год за годом сотни событий и происшествий, необычность которых не вписывается в привычное представление ?материальности? мира, просто потрясёт его. Так и вышло.
Как и меня, особенно поразили его загадочные массовые бесследные исчезновения людей. Если исчезновение трёх смотрителей маяка Эйлин Мор в 1900 году году можно было, хоть и с большим трудом, попытаться вывести за рамки необъяснимого, то исчезновение первого батальона британских солдат 5-го Норфолского полка (145 человек), буквально растворившихся в воздухе на глазах двадцати двух добровольцев первой новозеландской дивизии в долине Сульва 21 августа 1915 года на турецком фронте, как и китайской дивизии в районе Нанкина (около трёх тысяч человек!) в декабре 1937 во время войны с Японией, которые исчезли из окопов прифронтовой полосы, невозможно объяснить. Ни в первом, ни во втором случае ни один солдат или офицер не числился в списках военнопленных. Никто никогда из них больше не объявился. Не менее поразительна история сухогруза ?Милена?, который 12.07. 1983 на несколько месяцев исчез с экранов, побывав в ?другом измерении?, откуда вынырнул лишь в конце октября.
?Неужели такое могло происходить на самом деле?? - спросил он. - ?Разве показания новозеландцев и безрезультатное расследование исчезновения китайской дивизии по личному приказу Мао тебе не достаточно? А случай с сухогрузом стал даже предметом судебного расследования, где капитан представил суду неопровержимые доказательства пребывания в другом измерении, в котором судно подверглось нападению настоящих пиратов? Слушай, неужели ты, прожив в Сибири сорок лет, никогда не сталкивался с необъяснимыми явлениями? Ведь там почти в любом селе, затерявшемся в глубинке тайги, можно было столкнуться с колдовством, явлением, которое обойдено стороной в этой книге. Я уж не говорю о том, что почти в каждом сибирском селе известны случаи сглаза, порчи, заговора?. Он отрицательно покачал головой: ?Откуда? Я же родился и вырос в самом Томске?. Действительно, откуда он мог знать об этом, проведя всю жизнь в цивилизованном, промышленном, университетском городе.
Я родился в маленьком таёжном хантыйском селе В-ой, которого давно уже нет.
По берегам крупных сибирских рек Тобола, Иртыша, Оби села сохранились до сих пор, а на берегах маленьких рек, куда доставка продовольственных грузов и вывоз рыбы и пушнины была затруднительным делом, очень немного сёл уцелело к настоящему времени. После того, как в В-ое прикрыли рыбпромхозный пункт, переведя его в другое более крупное село, жители села перебрались в соседние близлежащие. Как я уже говорил, заговор, порча, сглаз в селе, полностью отрезанном от цивилизации, были нормальным явлением. Да о чём говорить, если моя мать говорила, что мой отец добился её с помощью приворота, и отец не отрицал этого! Но в нашем селе был и настоящий колдун Иван П-в, которого боялись все. Не знаю, может быть, это только слухи (я был тогда ещё маленьким - когда отца перевели в другое село вслед за рыбпромхозом, мне было всего 6 лет), что в годы войны он служил у немцев полицаем, за что впоследствии был осуждён. Но на сколько лет, где отбывал и как оказался в В-ое, никто толком не знал. Рассказывали, как Иван однажды на берегу попросил рыбы у рыбаков, а те не дали ему её бесплатно. Тогда он при всех сказал, что они пожалеют об этом. Рыбаки не успели отъехать на середину, как вдруг волной перевернуло их лодку. Они потеряли сети и мотор ?ветерок?, а когда выплыли на берег, то Иван с усмешкой сказал им: ?Ну вот, пожалели рыбы на жарёху. Я же вас предупреждал?. Может быть, это и слухи, но я лично верю им и теперь. Он мог сделать не только это.
Мать моя работала продавщицей, и жили мы в том же доме, отделённые от магазинного помещения стеной с дверью. Не знаю, что можно было купить в нём, но основными товарами были, конечно, спирт и водка, но и тех частенько не хватало до очередного летнего завоза. Само собой, понятие рабочего дня было просто фикцией, и сельчане приходили к нам домой в любое время. Причём они не всегда платили деньгами, часто просто брали в долг. Ведь и доставка зарплаты зависела от сезона. Мать, конечно, ворчала для виду, но всё равно выносила требуемый товар через дверь в стенке. Конечно, и в этом магазине проводилась ревизия, поэтому перед ней мать в долг уже не отпускала товар. И вот однажды пришёл Иван и попросил в долг спирту. Мать, хотя и боялась его, но набралась смелости и сказала, что скоро ожидает ревизию, поэтому в долг не даёт никому, и попросила его погасить долг, числящийся за ним. ? Не дашь мне?!? - ? Не дам, Иван. Не могу?. - ?Ну, смотри. Попомнишь меня!? И с этими словами он ушёл. Вскоре после этого наша корова перестала давать молоко, сети и капканы отца опустели. Родители понимали, что это дело рук Ивана. ?Что делать, Клава? Придётся ехать в Б-е, просить помощи там?, - сказал отец спустя неделю и запряг лошадь. (Не знаю, а сейчас и не у кого узнать, какое отношение имел отец к хантам, живущим там. Может быть, это были родственники его второй жены, чистокровной хантыйки?) Когда отец вернулся, то дал иголку матери и сказал, что её нужно положить в кружку с молоком, которое надоится с нашей коровы, и поставить на печь кипятить. Всё это я рассказываю здесь, основываясь на разговорах моих родителей, вспоминавших об этом много лет спустя, но бешеный стук в дверь поздним зимним вечером, искажённое болью лицо Ивана, вползшего на коленях в избу, перепуганную мать и плачущих от страха младшего братишку с сестрёнкой вряд ли я когда забуду. ?Убери кружку с печки!? - хрипел посиневший колдун. Мать метнулась к печке и сбросила кружку на пол. Ещё несколько минут понадобилось Ивану, чтобы он смог встать на ноги и со словами:- ?Да, оказывается, есть кто-то посильнее меня!? - вывалился из избы на улицу. Стоит ли говорить, что корова стала давать прежний удой и в сетях появилась рыба, а в капканах соболя?
Раза два или три я приходил в гости к младшему сыну Ивана П-ва, который был на два года старше меня. Однажды, когда я был там, к Ивану пришла одна женщина. Она со словами: - ?Иван, скажи, с кем гуляет мой?? - поставила на стол перед ним две чекушки водки. На столе перед ним лежал охотничий нож, который тот бросил через плечо, сказав ей:
- Чего я тебе буду говорить: смотри сама.
Нож воткнулся в пол, отбросив тень женского силуэта.
- Ах она, падла! Да я ей все космы повыдёргиваю!- с этими словами женщина пулей вылетела из избы.
Следом за ней выскочил и я, чтобы больше никогда не появляться в том доме.
Хроника необъяснимого. Часть вторая.
Месть хантов.
В Сибирской тайге, где часто расстояние между населёнными пунктами составляет десятки километров, есть охотничьи избушки, где рыбаки и охотники могут отдохнуть и переночевать. Там всегда найдёшь сухие дрова, спички, соль, сахар, сухари.
По неписаному закону тайги каждый может взять там то, что необходимо ему в данное время, и оставить там то, что у него имеется в избытке. И обязательно занести дрова с улицы, взамен использованных. Однажды в такой избушке заночевало звено моего отца в составе четырёх человек. Сам отец в это время находился в Ханты-Мансийске, куда его вызвало правление рыбоконсервного завода, к которому относились рыбпромхозы округа. ?Слава Богу, что меня там не было!? - говорил впоследствии он, бывший фронтовик, добровольно ушедший на фронт в июле 1941 года, демобилизованный в 1948 году, профессиональный рыбак и охотник, никогда в жизни не заходивший в церковь. Что же произошло, и почему он так сказал?
Прошло несколько недель. Однажды в селе появились ханты, одетые в свои национальные одежды, и подошли к звену отца, которое в полном составе грузило своё снаряжение в лодку. Говорил только самый старший из хантов, с усохшим от старости лицом, остальные стояли молча и лишь изредка укоризненно качали головами. Откуда-то он знал, что отца там не было, - он обращался только к четверым, обвинив их в нарушении неписаного закона тайги. Оказывается, они не только не позаботились занести дрова с улицы, но и набезобразничали в избушке, перемешав в кучу все находящиеся там продукты, а кто-то даже справил нужду в углу. Ясно, что всё это было сделано в нетрезвом виде. Не знаю, что было бы, если бы они извинились за содеянное и попросили прощения. Скорей всего, тогда не случилось бы то ужасное, что произошло впоследствии, но всё испортил самый молодой рыбак звена. Детина под метр девяносто ростом, хулиган и задира, связываться с которым боялись самые здоровые парни в деревне, обложил хантов нецензурной бранью и пообещал им переломать руки-ноги, если они посмеют ещё раз появиться в селе. Ханты только неодобрительно покачивали головой, слушая эту брань, и, развернувшись, пошли прочь, но перед уходом старик сказал, что не пройдёт и полугода, как из четверых троих не будет в живых, а последний будет завидовать тем, кто умрёт. Мало кто из наблюдающих со стороны принял всерьёз это предсказание. Имени и фамилии детины, который только ржал им вслед, держась за живот от смеха, я уже не помню. Кажется, его звали Николай. Не знаю и третьего. Но двоих других - Е-ва и С-на - я знал хорошо: учился с их дочерьми в одном классе.
Первым умер Е-в, человек абсолютно безобидный и тихий. Он нёс на коромысле воду с реки и остановился, чтобы перекинуться парой слов с соседкой, матерью моего друга-одноклассника. Умер он мгновенно - просто упал и всё. Эту смерть никто не связал с предсказанием хантов, но когда скоро вслед за ним утонул детина-Николай, все вспомнили о предсказании. Причём утонул он нелепо и у всех на глазах. Звено рыбаков погрузило своё снаряжение в две лодки. Выпили две бутылки красного на пятерых. Оттолкнув лодку от берега, он как-то странно покачнулся, упал лицом в воду и мгновенно захлебнулся. Там глубины и по колено не было. Вот тогда все вспомнили о пророчестве старого ханта.
Сколько прошло времени после этого? Месяц или два? Следующим был третий из той четверки. Он напился пьяный, залез на крышу конюшни, снял одну из кос, подвешенных под потолком, и этой косой стал пилить своё горло. Предприняв несколько попыток в разных местах, но так и не доведя дело до конца, видимо, из-за боли, отбросил её в сторону. Взял верёвку, перекинул её через балку крыши и повесился. Страшная смерть. А четвёртый обезножел. Под коленными чашечками стала скапливаться жидкость. Её откачивали, но она снова скапливалась.
Прошло много лет, и в 1972 году я оказался в одной больнице со С-ным. Он дал мне денег, я перелез через забор, и вечером, когда мы с ним одолели до конца бутылку водки, я задал ему два вопроса: испытывал ли он страх, когда их осталось двое, и завидует ли он умершим, как предсказывал старых хант. На первый он ответил мне: ?Не приведи Господь пережить вновь то, что я тогда испытал?. На второй, вздохнув, сказал:
- Знаешь, иногда я действительно думаю, что лучше мне было умереть, чем так мучиться.
Хроника необъяснимого. Часть третья.
Чертовщина.
После окончания десятилетки, до призыва в армию, мне пришлось поработать в рыборазводном цехе. Большую часть этого времени я провёл в командировках (так мы называли работу вне цеха), на плёсах Оби летом и осенью, на таёжных озёрах зимой. Летом мы отбирали из каждой тони рыбаков отборные экземпляры муксунов, перевозили их в живом виде с помощью специальных полузатопленных барж и выпускали их в озеро, откуда во время нереста рыбаки вновь вылавливали их, и девчата из нашего цеха производили искусственное оплодотворение рыб. Озеро это находилось около заброшенного села Конёво, где мы приспособили под жильё один дом, а второй, напротив, - под лабораторию для икры. За ней находился дом егеря, который охранял озеро от браконьеров. Вместе с ним жил и его сын, который был года на два старше меня. Чуть в стороне была баня. Так что все удобства были налицо.
К началу второй недели сентября мы разгрузили последнюю баржу с муксунами. Это был каторжный труд: в брезентовые носилки наливали несколько вёдер воды, клали дюжину рыбин и полтора километра тащили их на руках до озера. Всего, по нашим подсчётам, в озере оказалось более трёх тысяч штук муксунов.
В первых числах ноября две бригады рыбаков, а также пять девушек и четверо представителей мужского пола рыборазводного цеха, вернулись в Конёво. Сделав контрольный вылов, убедились, что нерест вот-вот начнётся, и работа закипела. Я, Стас и сын егеря подвозили в брезентовых коробах, наполненных водой, живую рыбу к лаборатории, а девчата выдавливали молоки из самцов и икру из самок в специальные большие эмалированные тазы, где осторожно перемешивали всю эту массу гусиными перьями. Первые два часа безостановочно, потом через определённые промежутки времени. С наступлением сумерек работа на озере приостанавливалась до утра. Но уже на второй день практически вся рыба была уже выловлена, и вечером все вернулись в барак в приподнятом настроении. В любой компании всегда найдутся два-три хороших рассказчика, и раскатистый хохот в двадцать с лишним мужских глоток мешал спать за перегородкой девчатам, свободным от переменного дежурства. На вторую ночь им предстояло перемешивать икру через определённое время в течении нескольких дней и ночей.
Сейчас не помню, через трое или четверо суток, оплодотворённую икру осторожно, опять же мягкими гусиными перьями, тонким слоем наносили на марлю, окаймлённую деревянной рамкой. Те в свою очередь помещались в специальные утеплённые ящики. Когда будет упакован последний ящик, за ними прилетит вертолет и мы можем считать свою миссию выполненной. Потом и нас вывезут катером через шугу, или, если реки полностью встанут, то есть будут не судоходны, то и за нами пришлют вертолёт.
Наша мужская работа была практически закончена, поэтому мы веселились от души и не торопились ложиться спать. Ровно в двенадцать ночи трое девчат вышли, чтобы помешать икру в лаборатории, и вдруг с громким криком прибежали назад. К их крику прибавился наш мужской раскатистый смех- это мы смеялись уже не над анекдотами, а над ними, подумав, что их напугал какой- нибудь шутник из рыбаков. Прошло несколько минут, пока утих гомерический хохот, но когда мы из бессвязного бормотания девчат поняли, что их напугала нечистая сила, грянул новый взрыв смеха. ?Да посмотрите в окно сами, или выйдите на крыльцо!? - во всё горло прокричала одна из них.
Один из рыбаков встал и подошёл к одному из двух окон, выходящих как раз на дом, стоящий, как я уже говорил, напротив. ?Черт возьми! Не может быть! Что это за чертовщина?? - и он растерянно оглянулся на нас. Мы все прилипли к окнам. Это было ещё то зрелище! В двух окнах, выходящих в нашу сторону, отражались огненные блики горящей печки, по комнате метались множество теней, из трубы дома валил дым со снопами искр. В лаборатории окна были застеклены, но печка никогда нe топилась, потому что для икры была нужна температура не выше восьми градусов, но не ниже нуля, конечно. Признаюсь, что многие из нас были выпивши, но пьян не был ни один. Да от такой картины и пьяный в доску протрезвел бы! Кое-кто предположил, что дым и сноп искр из трубы из печки дома егеря, стоявший как раз за нашей лабораторией. Но чем объяснить блики огня и множество теней, мечущихся по комнате? Девчата тряслись и заявили категорически, что не пойдут туда. Но если всю ночь не мешать икру, то к утру погибнет почти полмиллиона икринок и рыборазводный цех останется без работы на целый год. Да с нас всех голову снимут и под суд отправят, а какой советский суд поверит в нечистую силу? Интересно, что здоровые мужики побоялись идти туда, хотя все понимали, что надо что-то делать. Впрочем, рыбаков можно было понять – они за икру ответственности не несли, за неё отвечали работники рыборазводного цеха – пять девчат и четыре мужика.
Идти с девчатами согласились я и Стас. Мы взяли ружья, заряженные картечью (хотя разве это поможет против нечистой силы), кое-как уговорили девчат пойти с нами. (Мы же не знали, в каких тазах икру нужно было мешать через два, в каких через три, в каких через четыре часа. Да и нашими ли руками делать нежную работу!?) Мы вышли и медленно направились к дому. Все остальные прилипли к окнам и следили за нами. Когда мы поравнялись с домом и завернули за угол, взойдя на крыльцо, я специально бросил взгляд в сторону дома егеря. В доме егеря не было света, печка не топилась. С замиранием сердца медленно я потянул ручку двери на себя. Скрип её уронил мою душу в пятки, но в комнате никого не было! Печка была холодной, в комнате было прохладно, не больше 4-6 градусов тепла. Мы со Стасом дождались, пока девчата помешают икру, и уже гораздо более быстрым шагом вернулись назад в дом и кинулись снова к окнам: напротив по-прежнему метались тени, блики огня плясали по окнам и стенам, из трубы валил дым.
Нам рассказали, что, едва мы поднялись на крыльцо, как всё прекратилось. Когда мы вышли из дома - всё повторилось, и продолжалось всю ночь до рассвета. На другую ночь вся эта чертовщина больше не повторилась, но нам со Стасом, правда уже по одному, пришлось сопровождать девчат все оставшиеся ночи.
Так что это было: массовая галлюцинация? Сразу у тридцати человек одновременно? Или ещё один сюжет, достойный занять место в книге ?Хроника необъяснимого??
Хроника необъяснимого. Часть четвёртая.
Женщина в белом.
На европейских дорогах днём и ночью всегда оживлённо. Уже двадцать два года я живу на юге Германии в маленьком городе Лар. Всегда работаю в две смены, несколько лет приходилось работать и в три смены, и никогда не было случая, чтобы мне не встретилось в пути ни одной машины. Даже на второстепенных дорогах. Тем более на шоссейной дороге под номером три, протяжённостью в 812 километров. Она начинается на земле Нидерзаксен и, пересекая вдоль земли Гессен и Баден – Вюртенберг, заканчивается у города Вайль Ам Рейн на границе со Швейцарией.
Последние восемь лет я работаю шлифовщиком на одном заводе в соседнем городе Оффенбург. Каждый день двадцать два километра туда, двадцать два назад. Вторая смена начинается у меня без пятнадцати два дня и заканчивается в десять часов вечера. Не помню, что меня задержало на работе в тот летний вечер ещё на полчаса. Скорей всего, устранял неполадки, настраивал машину для первой смены. Есть у меня такая дурацкая привычка: никогда не оставлю рабочее место, если машина не идёт, как положено. Местным немцам, как и нашей молодёжи, этого не понять, в том числе и моим сыновьям. Менталитет у них уже европейский – отработал свои восемь часов и домой. А на ходу станок или сломан - у них голова об этом не болит. Я же никогда не бегу переодеваться по звонку, да и душевых кабин на всех не хватает. Поэтому задержка от пяти до пятнадцати минут для меня явление обычное, и в тот вечер я оказался на дороге ещё позднее, чем обычно.
Дневную жару сменила освежающая ночная прохлада. В такое время я преодолеваю расстояние до дома за двадцать минут. Днём требуется вдвое больше времени.
Было уже начало двенадцатого, когда я выехал на мост, где на коротком участке сходятся и расходятся несколько дорог. Ни на встречной полосе, ни сзади меня не было ни одной машины. И вдруг краем глаза вижу, что на середине моста с левой стороны появилась женщина. В первую очередь я посмотрел по сторонам, ожидая увидеть автомобиль с включённой аварийкой. Не было никакого автомобиля. Тогда откуда она взялась? Здесь нет никакой пешеходной дорожки. Перелезть через ограждение можно, но ведь от другой дороги с той стороны крутой откос, и она лежит метрах в пятнадцати ниже. Да и зачем женщине подниматься на мост, если предположить, что её машина осталась внизу, на другой дороге?
Тем временем женщина шагнула на проезжую часть дороги и не спеша пошла на правую сторону моста. Она была вся в белом. Я плохо разбираюсь в фасонах женской одежды, но в любом случае это было не свадебное платье, а что-то иное. Покрой её платья был просторен. Рукава до локтя, но то ли на плечах её была белая накидка, то ли рукава были двойные, но сзади они развевались на ветру, как подкрыльники. Я стал медленно притормаживать, чтобы пропустить женщину, но она вдруг остановилась прямо на моей полосе дороги и, повернув голову, посмотрела на меня. Я как завороженный смотрел на нее. Постояв несколько секунд, женщина улыбнулась мне, так же не спеша двинулась дальше и остановилась перед ограждением моста. Я проехал мимо, не сводя взгляда с женщины. Пока дорога не ушла вниз, я видел в зеркало заднего обзора, что она стояла на месте и смотрела мне вслед.
Прошло больше трёх лет, но я до сих пор не могу забыть этот случай. Задним числом вспоминая его, я всё больше убеждаюсь, что было в этом что-то не реальное, потустороннее. Во-первых, так, как шла она, дорогу не переходят. Во-вторых, нормальная женщина пропустила бы мой автомобиль, а потом пересекла бы мост. В-третьих, она не должна была остановиться на моей полосе, а постаралась бы быстрей перебежать дорогу перед моим автомобилем. В-четвёртых, почему я резко не затормозил, что обычно происходит автоматически, когда кто-то появляется перед моей машиной на проезжей части? Выходит, подсознательно я был уверен, что не собью её? В-пятых, этот отрезок моста я должен был проехать намного быстрее. Или мне показалось, что она переходила мост почти минуту? И почему в тот момент на этом оживлённом участке дороги не оказалось ни одной другой машины? Вопросы, на которые нет и не найти ответа. И почему часто в моей памяти всплывают строчки:
?И женщина в белых одеждах
Дорогу твою перейдёт??
Я где-то их читал и они застряли в памяти, или это строчки из моего будущего стихотворения, которое я когда - нибудь напишу?...
Фото:Девчата из рыборазводного цеха на отсадке Муксуна в Конёво.
Метки:
