Изба
На опушке, под старым ельником
Сруб деревянный возвысился
Тропы к нему заросли можжевельником
На кого-то он злобно окрысился
Трещат в очаге хворостинки
А вокруг полуночное зарево
Трав сухих над плитой венки,
Кипит в котелке зелье-варево.
Покосило от старости ставни
Переплёты и рамы оконные
И трухлявыми стены стали,
Что когда-то были дубовые.
Тлен и сырость, камыш и ветошь,
Плесень прелых зановесок
Горб резного сундука
В липких сетях паука.
Сказочно... Неоднозначно...
Жизнь идёт незаметно для глаза,
И пока это пусть не тревожит.
Семя старости ветхой проказа
Однажды нас всех уничтожит.
Сруб деревянный возвысился
Тропы к нему заросли можжевельником
На кого-то он злобно окрысился
Трещат в очаге хворостинки
А вокруг полуночное зарево
Трав сухих над плитой венки,
Кипит в котелке зелье-варево.
Покосило от старости ставни
Переплёты и рамы оконные
И трухлявыми стены стали,
Что когда-то были дубовые.
Тлен и сырость, камыш и ветошь,
Плесень прелых зановесок
Горб резного сундука
В липких сетях паука.
Сказочно... Неоднозначно...
Жизнь идёт незаметно для глаза,
И пока это пусть не тревожит.
Семя старости ветхой проказа
Однажды нас всех уничтожит.
Метки: