Зимняя жесть, рождественский экспромт
Утопает в снегах деревенька
Одиноко тропинка к колодцу кружит
Здесь доживают свой век помаленьку
Старики и старухи
и уже никуда им не надо спешить.
Далеко разлетелись сыновья с дочерями
Может летом приедут, значит надо дожить.
Под лампадою встав на колени
истово молят бога за них вечерами
Только русские матери так могут любить.
Вот собрались опять все у гроба
Бабку Настю в последний свой путь проводить
И за чалой лошадкой бредут по сугробам
Деревенское кладбище, на снегу чёрный холмик земли.
Январь уж к концу и зима собирает свою чёрную дань
Бесконечные ночи бессонные и короткие серые дни
Завывает метель, знать нечистый шалит
В третий раз прочитают "Отче наш"
и про какую там Иордань
И опять вспоминают своих Дашек, Иринок и Вань.
Одиноко тропинка к колодцу кружит
Здесь доживают свой век помаленьку
Старики и старухи
и уже никуда им не надо спешить.
Далеко разлетелись сыновья с дочерями
Может летом приедут, значит надо дожить.
Под лампадою встав на колени
истово молят бога за них вечерами
Только русские матери так могут любить.
Вот собрались опять все у гроба
Бабку Настю в последний свой путь проводить
И за чалой лошадкой бредут по сугробам
Деревенское кладбище, на снегу чёрный холмик земли.
Январь уж к концу и зима собирает свою чёрную дань
Бесконечные ночи бессонные и короткие серые дни
Завывает метель, знать нечистый шалит
В третий раз прочитают "Отче наш"
и про какую там Иордань
И опять вспоминают своих Дашек, Иринок и Вань.
Метки: