Бродский
От Фонтанки до Неглинной
Путь не близкий, путь не длинный,
Перемазан жёлтой глиной
Проливного ноября.
Над Москвою, над Невою,
Вопреки реки конвою,
С забубённой головою
Встала рыжая заря.
-Это нимб?
-Не Богохульствуй,
Учащённым, рваным пульсом.
Всё раздарено по бусам,
По колечкам, по серьгам.
Жаль Иосиф рыжий-рыжий,
Навострил коньки и лыжи,
Слушать дождь в ночном Париже,
Птичий гам по четвергам.
Птичьих гамм прослушав ноты
Вечер спрашивает: "Кто ты?
Книги, записи, блокноты
Начал с чистого листа?"
За дремучими лесами
Жил поэт, его спасали,
Письма слёзные писали
В отдалённые места.
Сухари, крупа перловка,
Часовой, татуировка,
Лес, топорно и неловко
В руки просится пила.
Всё осталось за плечами,
Чуткий сон хрипит ночами,-
-Гражданин Большой Начальник,
Отпустили? Ну дела!
Путь не близкий, путь не длинный,
Перемазан жёлтой глиной
Проливного ноября.
Над Москвою, над Невою,
Вопреки реки конвою,
С забубённой головою
Встала рыжая заря.
-Это нимб?
-Не Богохульствуй,
Учащённым, рваным пульсом.
Всё раздарено по бусам,
По колечкам, по серьгам.
Жаль Иосиф рыжий-рыжий,
Навострил коньки и лыжи,
Слушать дождь в ночном Париже,
Птичий гам по четвергам.
Птичьих гамм прослушав ноты
Вечер спрашивает: "Кто ты?
Книги, записи, блокноты
Начал с чистого листа?"
За дремучими лесами
Жил поэт, его спасали,
Письма слёзные писали
В отдалённые места.
Сухари, крупа перловка,
Часовой, татуировка,
Лес, топорно и неловко
В руки просится пила.
Всё осталось за плечами,
Чуткий сон хрипит ночами,-
-Гражданин Большой Начальник,
Отпустили? Ну дела!
Метки: