ЖИВИ

- А мне без тебя нет, никак...
я лишь на войне это понял,
Когда по тревоге свой "Як",
навстречу противнику поднял,

Стонал и давился мотор,
хлестало кипящее масло,
В расколотый горний простор,
врубались горячие трассы.

Пикировал "Юнкерс" в огне,
а следом товарищ подбитый,
Стакан на дощатом столе,
солдатской горбушкой накрытый...

- И я без тебя не могу,
Я стала суровей и строже,
Я письма твои берегу,
от сводок - морозом по коже.

Война разметала пути...
писала ему отовсюду,
И тихо просила - Живи...-
и дальнее слышалось - Буду...

Однажды попали... дела,
схлестнулись, пощады не просим,
Со звездами пара была,
с крестами и змеями - восемь...

Ведомого сразу - пацан...
задёргался, вышел из боя,
Сожрали... а я на таран,
и "мессера" тело рябое...

Вильнуло, не зря лобовой,
не любит "арийская раса",
Пылают в степи подо мной,
останки немецкого аса.

Не помню, как вырваться смог,
второго прошил "расписного"...
Распался ревущий клубок,
кабина забрызгана кровью...

Внутри - кипяток и бензин,
простреленный "Яшка" трясётся,
Альтиметр целый один...
ещё высота остаётся...

- Я жить без тебя не могу...-
она ему шепчет, далёка,
Под крыльями - поле в снегу,
солдаты глядят из окопа,

- Дотянет? Наверно... горит,
Дотянет! Зови санитаров!
Садится, на "пузо", смотри,
окутался дымом и паром.

Он бредил. Но сила любви,
над бездной его удержала,
И смерть отступала - Живи...
- Живи - она тихо шептала.

Примчалась, узнала, он там,
в палате ожоговой, жуткой,
Прильнула к набрякшим бинтам
увидится хоть на минутку...

- Я жить без тебя не могу,
он ей улыбнулся устало,
на поле, на белом снегу,
меня твоя вера спасала,

Ветвился ожог по виску,
сгорели на веках ресницы...
- Я жить без тебя не могу,
и значит, ничто не случится.

А. Пятаченко, 05.10.2015.