Нас ждёт встреча
— Дедушка! — с радостным криком Серёжа обхватил шею долгожданного гостя. — Сегодня ты будешь только мой! Все уходят по каким-то делам, и ты будешь только мой!
Николай Николаевич чувствовал, что за время продолжительной разлуки у его любознательного внука накопилось много вопросов. И сегодня всё содействовало тому, чтобы ответить на них обстоятельно.
— Дедушка, мне мама говорила, что ты очень сильно болел.
Николай Николаевич утвердительно кивнул.
— Дедушка, а ты мог... — Серёжа запнулся, подбирая слова. Ему не хотелось говорить это страшное слово ?умереть?.
— Мог ли я умереть? — помог Николай Николаевич внуку. — Ну конечно, каждый из нас рано или поздно уйдёт с этой земли. Тем более такому уже не молодому человеку как я, — с улыбкой сказал дедушка, — нужно быть к этому готовым.
Серёжа чуть отодвинулся от дедушки, чтобы удобнее было смотреть ему в глаза и немного сбивчиво начал рассказывать то, что так сильно его волновало:
— Дедушка, ты знаешь, когда я услышал, что ты сильно болеешь, я думал о том, что если вдруг тебя больше не будет... И я не мог этого представить. Ведь моя жизнь — это мама, папа, сестра, ты... И если вдруг кого-то из вас не будет… —
Серёжа уже смотрел не на дедушку, а в большое окно, одна створка которого была приоткрыта.
На улице было уже не холодно. Снег растаял, весна властно вступала в свои права, о чём красноречиво напоминало ласковое солнышко и возвещало весёлое щебетание птиц.
Вся эта светлая и радостная картина говорила о жизни и как-то не очень совмещалась в голове у Серёжи с грустным разговором, который он начал. Но то, о чём он думал в последнее время, его сильно волновало, и ему так хотелось поделиться этим с дедушкой. И он знал, что после разговора с ним всё обязательно станет понятней, спокойней и даже радостней.
— Если кого-то из вас не будет, — повторил Серёжа после небольшой паузы, — то, кажется, не будет уже такой настоящей жизни.
Николай Николаевич внимательно слушал внука. И хотя возникла продолжительная пауза, он терпеливо ждал, потому что чувствовал, что Серёжа хочет сказать ещё что-то важное.
— Дедушка, а ещё я думал о том, что когда-то и я умру. И я не мог этого представить. — Серёжа продолжал задумчиво смотреть в окно. — Я не мог представить, как это... Будут вот эти деревья, это голубое небо, это яркое солнце. По улицам будут ходить люди... А меня нет. Я пробовал это представить, но у меня ничего не получалось. Я не могу представить, что меня нет.
Николай Николаевич обнял внука, и теперь они уже оба смотрели в окно. Они долго молчали. Ведь можно долго смотреть на небо, и молчание не будет тягостным.
Николай Николаевич чувствовал, что в душе у Серёжи происходит что-то важное. Конечно же, внук уже много слышал о Боге, о вечности. Но слышать – это одно, а уразуметь и поверить, принять сердцем — это другое.
— Серёженька, ты спрашивал, мог ли я умереть... Когда человек уже пожилой, и особенно если он болеет, он, конечно же, задумывается о том, что в любой момент может перейти в иной мир. Я не могу сказать, что совершенно спокойно отношусь к смерти. Нет. Для меня это большое переживание. Мне, так же как и тебе, очень не хочется расставаться с теми, кто мне так сильно дорог. И всё-таки, смерть меня не пугает. У Надсона, которого я люблю и считаю великим поэтом, есть такие строки... — Николай Николаевич негромко, но выразительно продекламировал:
О, если там, за тайной гроба,
Есть мир прекрасный и святой,
Где спит завистливая злоба,
Где вечно царствует покой,
Где ум не возмутят сомненья,
Где не изноет грудь в борьбе, —
Творец, услышь мои моленья
И призови меня к Себе!
— Так вот, — продолжил Николай Николаевич, — я искренне верю, что ?за тайной гроба есть мир прекрасный и святой?. Я убеждён, что со смертью для человека верующего во Христа только начинается настоящая, полноценная вечная жизнь.
Николай Николаевич подошёл к окну. И хотя оно было безупречно чистым, он открыл одну створку полностью. Пение птиц стало громче, весенний ветерок пробежал по комнате, смахнув со стола какие-то листочки бумаги.
Серёжа подошёл к дедушке. Они вместе смотрели на ветви деревьев, на которых появились почки, а где-то уже зеленели свежие листочки. Хорошо было видно грунтовую дорогу, по которой пробегал небольшой ручеёк. Где-то вдалеке лаяла собака.
— Серёжа, скоро мы будем праздновать Пасху. Мы вновь напомним друг другу важные и прекрасные слова: ?Христос воскрес!? Наш Господь победил смерть. Сын Божий, пришёл на эту землю, чтобы заплатить за наши грехи.
Николай Николаевич подошёл к столу и взял Библию. Найдя нужную страницу, он прочитал: ?Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребён был, и что воскрес в третий день, по Писанию...?
Николай Николаевич закрыл Библию, аккуратно положил на стол и сказал:
— Серёжа, я всем сердцем верю, что Христос умер за мои грехи. Я верю, что Он победил смерть и ад. Я убеждён, что те, кто искренне веруют в Него, не погибнут, смерть не имеет над ними власти. Для них, как сказал великий поэт, ?за тайной гроба есть мир прекрасный и святой?. И потому я не боюсь смерти. Ведь я знаю, что те, кто мне так дорог, тоже искренне верят в Бога. А значит, нас ждёт встреча в прекрасной и святой вечности.
Николай Николаевич чувствовал, что за время продолжительной разлуки у его любознательного внука накопилось много вопросов. И сегодня всё содействовало тому, чтобы ответить на них обстоятельно.
— Дедушка, мне мама говорила, что ты очень сильно болел.
Николай Николаевич утвердительно кивнул.
— Дедушка, а ты мог... — Серёжа запнулся, подбирая слова. Ему не хотелось говорить это страшное слово ?умереть?.
— Мог ли я умереть? — помог Николай Николаевич внуку. — Ну конечно, каждый из нас рано или поздно уйдёт с этой земли. Тем более такому уже не молодому человеку как я, — с улыбкой сказал дедушка, — нужно быть к этому готовым.
Серёжа чуть отодвинулся от дедушки, чтобы удобнее было смотреть ему в глаза и немного сбивчиво начал рассказывать то, что так сильно его волновало:
— Дедушка, ты знаешь, когда я услышал, что ты сильно болеешь, я думал о том, что если вдруг тебя больше не будет... И я не мог этого представить. Ведь моя жизнь — это мама, папа, сестра, ты... И если вдруг кого-то из вас не будет… —
Серёжа уже смотрел не на дедушку, а в большое окно, одна створка которого была приоткрыта.
На улице было уже не холодно. Снег растаял, весна властно вступала в свои права, о чём красноречиво напоминало ласковое солнышко и возвещало весёлое щебетание птиц.
Вся эта светлая и радостная картина говорила о жизни и как-то не очень совмещалась в голове у Серёжи с грустным разговором, который он начал. Но то, о чём он думал в последнее время, его сильно волновало, и ему так хотелось поделиться этим с дедушкой. И он знал, что после разговора с ним всё обязательно станет понятней, спокойней и даже радостней.
— Если кого-то из вас не будет, — повторил Серёжа после небольшой паузы, — то, кажется, не будет уже такой настоящей жизни.
Николай Николаевич внимательно слушал внука. И хотя возникла продолжительная пауза, он терпеливо ждал, потому что чувствовал, что Серёжа хочет сказать ещё что-то важное.
— Дедушка, а ещё я думал о том, что когда-то и я умру. И я не мог этого представить. — Серёжа продолжал задумчиво смотреть в окно. — Я не мог представить, как это... Будут вот эти деревья, это голубое небо, это яркое солнце. По улицам будут ходить люди... А меня нет. Я пробовал это представить, но у меня ничего не получалось. Я не могу представить, что меня нет.
Николай Николаевич обнял внука, и теперь они уже оба смотрели в окно. Они долго молчали. Ведь можно долго смотреть на небо, и молчание не будет тягостным.
Николай Николаевич чувствовал, что в душе у Серёжи происходит что-то важное. Конечно же, внук уже много слышал о Боге, о вечности. Но слышать – это одно, а уразуметь и поверить, принять сердцем — это другое.
— Серёженька, ты спрашивал, мог ли я умереть... Когда человек уже пожилой, и особенно если он болеет, он, конечно же, задумывается о том, что в любой момент может перейти в иной мир. Я не могу сказать, что совершенно спокойно отношусь к смерти. Нет. Для меня это большое переживание. Мне, так же как и тебе, очень не хочется расставаться с теми, кто мне так сильно дорог. И всё-таки, смерть меня не пугает. У Надсона, которого я люблю и считаю великим поэтом, есть такие строки... — Николай Николаевич негромко, но выразительно продекламировал:
О, если там, за тайной гроба,
Есть мир прекрасный и святой,
Где спит завистливая злоба,
Где вечно царствует покой,
Где ум не возмутят сомненья,
Где не изноет грудь в борьбе, —
Творец, услышь мои моленья
И призови меня к Себе!
— Так вот, — продолжил Николай Николаевич, — я искренне верю, что ?за тайной гроба есть мир прекрасный и святой?. Я убеждён, что со смертью для человека верующего во Христа только начинается настоящая, полноценная вечная жизнь.
Николай Николаевич подошёл к окну. И хотя оно было безупречно чистым, он открыл одну створку полностью. Пение птиц стало громче, весенний ветерок пробежал по комнате, смахнув со стола какие-то листочки бумаги.
Серёжа подошёл к дедушке. Они вместе смотрели на ветви деревьев, на которых появились почки, а где-то уже зеленели свежие листочки. Хорошо было видно грунтовую дорогу, по которой пробегал небольшой ручеёк. Где-то вдалеке лаяла собака.
— Серёжа, скоро мы будем праздновать Пасху. Мы вновь напомним друг другу важные и прекрасные слова: ?Христос воскрес!? Наш Господь победил смерть. Сын Божий, пришёл на эту землю, чтобы заплатить за наши грехи.
Николай Николаевич подошёл к столу и взял Библию. Найдя нужную страницу, он прочитал: ?Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребён был, и что воскрес в третий день, по Писанию...?
Николай Николаевич закрыл Библию, аккуратно положил на стол и сказал:
— Серёжа, я всем сердцем верю, что Христос умер за мои грехи. Я верю, что Он победил смерть и ад. Я убеждён, что те, кто искренне веруют в Него, не погибнут, смерть не имеет над ними власти. Для них, как сказал великий поэт, ?за тайной гроба есть мир прекрасный и святой?. И потому я не боюсь смерти. Ведь я знаю, что те, кто мне так дорог, тоже искренне верят в Бога. А значит, нас ждёт встреча в прекрасной и святой вечности.
Метки:
