Житие преподобного старца Амвросия Оптинского
Часть 1. "Детство и юность".
В год Бородинской битвы он родился,
В Тамбовской волости, 6 декабря,
И с именем он Александр крестился,
В честь князя Невского, не просто так, не зря.
Священником был дед его по крови,
Пономарём служил отец немало лет,
В тот день в семье Гренковых шло застолье,
В честь князя Невского был праздничный обед.
Шестым ребёнком был он, из восьми,
Ещё три брата, несколько сестрёнок,
Им всем хватало ласки и любви,
С молитвой на устах росли почти с пелёнок.
Был Саша бойким и смышленым малышом,
Озорничал – проказничал беззлобно,
За что от взрослых получал потом,
Чтоб не желалось шалостей повторно.
Родители детишек с ранних лет
Водили в храм, к молитве приучая,
Где угощал просфорами их дед,
И каждого крестил благословляя.
Мечтал дед, чтобы внуки его тоже
Священниками стали, как он сам,
И так надеялся – смышленый Саша сможет
Когда-нибудь возглавить его храм.
В 12 лет отправил внука дед учиться,
В училище и семинарию потом,
И непрестанно принялся молиться,
Чтоб смог однажды Саша стать попом.
Молитвы деда Александру помогали,
Учился юноша легко, весьма успешно,
Его успехи многих удивляли,
Ведь Саша вёл себя порой беспечно.
Уж так случилось, рано дед почил,
Когда был Сашенька ещё семинаристом,
Иначе б деда внучек огорчил,
Мечтая жизнь свою иным наполнить смыслом.
Тут Александр, в конце учёбы, заболел,
Так тяжело, что уж прощался с этой жизнью,
А перед смертью помолиться захотел,
Прося у Господа, чтоб отложил Он его тризну.
Обет дал парень – непременно стать монахом,
Если болезнь отступит и исчезнет,
Когда же выздоровел, не спешил уже, однако,
Обет исполнить, жизнь мирская интересней.
Едва закончил в семинарии учёбу,
Сынка помещика он начал обучать,
Держа на сердце обещанье Богу –
В монастыре иную жизнь начать.
Любил петь песни русские, потанцевать,
Когда с друзьями иль знакомыми встречался,
Он с ними мог часами проболтать,
Помочь советом каждому старался.
Словоохотливым был юноша в общении,
Иной раз спорил, в разговорах, не стерпев,
А по ночам молился о прощении,
Себя, ругая – за веселье, праздность, смех.
Когда учителем стал первого он класса,
В училище духовном, город Липецк,
Подумывал и о военной службе даже,
Но тошен стал вдруг светской жизни привкус.
Молился, думая о смысле бытия,
Однажды привела к ручью дорога,
Услышал он в журчании ручья:
— Хвалите Бога и любите Бога!
Когда закончен был учебный год,
Позвал друг Павел Александра в гости.
Друзья отправились из Сланского в поход
До Троекурова, вдвоём, пешком, без трости.
К Илариону, к старцу, поспешив,
Они пришли за наставленьем, за советом.
И старец молвил Александру:
— Не греши!
Ступай-ка в Оптину Пустынь ты сим же летом!
Потом отправились вдвоём друзья и в Лавру,
Там, у мощей великого подвижника, молясь,
Со всеми вместе пел Гренков в честь Бога славу,
И мощи Сергия лобзал перекрестясь.
Вдруг ощутив благословение от святого,
Решился твёрдо навсегда проститься с миром,
И не желал уже пути иного,
Покаялся, что вёл себя строптиво.
Тут начал Павел Александра вразумлять:
— Не торопись, мой друг, имей терпение!
Давай, сначала мы вернёмся обучать,
А там, глядишь, и поменяется решение!
Вернувшись в Липецк, окунувшись в суету
Мирских забот и пустословий ежедневных,
Однажды всё-таки, проснувшись поутру,
Ушёл тайком в обитель сын смиренный.
Часть 2. "В Оптиной Пустыни".
Вот так он в Оптину и прибыл налегке,
К вечерней службе угадал, на литургию,
Там, в храм зайдя, встал, возле входа, в уголке,
Благодарить стал Бога и Марию.
А после службы получил благословление
От старца Леонида – там остаться,
У Моисея, у игумена, взял разрешение,
И стал на новом месте обживаться.
Не сразу был зачислен в братию насельник,
Жил в монастырском флигеле он год,
Со вторника по каждый понедельник
Спешил на службу в храм, где был народ.
Бывал у старца Леонида ежедневно,
И наблюдал: как обращался он с людьми,
Как с каждым говорил всегда душевно,
Как всем хватало его искренней любви.
Душа ещё не успокоилась у Саши,
Хотя к монастырю уже привык,
Из Липецка пришла депеша от начальства:
?Сбежал наставник – грех его велик.
Уехал самовольно, без расчёта,
А нам учителя, как хлеб, нужны,
Вернётся пусть, здесь ждёт его работа,
Все дни отсутствия уж будут прощены?.
Прочёл архимандрит и повздыхал,
Пришёл во флигель Александра с разговором:
— Какую новость о тебе я, сын, узнал.
Всё ль так? – спросил, взглянув в упор с укором.
— Всё верно. Что греха таить? —
Стыдясь, признался Александр, прищурив глаз.
— Молись, сын Божий, и Господь простит!
Монахом стать готов? Писать указ?
До этого он долго сомневался,
Но обстоятельства не позволяли больше медлить.
И приуказили его. Он там остался,
Так, видно, ангелы небесные хотели.
Послушник Александр пёк хлеб в пекарне,
И был келейником у старца Льва, чтецом.
Он был смышленым, любопытным парнем,
Перенимал и опыт старцев-мудрецов.
Часть 3. "На пути к старчеству".
Зная то, что безмолвье целит –
Лечит душеньку от празднословья,
В Иоанно-Предтеченский скит
Александра направили вскоре.
Там помощником повара стал,
Его стал и заменой прекрасной,
К старцам тоже ходить успевал,
Пищей, потчуя их, всегда разной.
Леонид, остальных старцев чаще,
Александра прилюдно бранил,
Но, любя, называл его Сашей,
?Выйдет толк из него!?, – говорил.
А бывало: ?Велик будет!?, – скажет,
Над послушником этим шутил,
И однажды на голову Саше,
Сняв с монашки, колпак водрузил.
После смерти отца Леонида
Стал ютиться к Макарию Саша,
У них общею стала молитва
В келье старца, всё чаще и чаще.
Александр был келейником справным,
Исполнял просьбы старца, наказы,
Для себя же считал делом важным –
Сохранить для потомков рассказы.
Вскоре в мантию был он пострижен –
Стал Амвросием юный монах,
После сделался статусом выше –
Иеродиакон и иеромонах.
Простудившись однажды в дороге,
Заболел так серьёзно – хоть плачь,
Думал – смерть уж стоит на пороге,
Распахнув свой хитон – белый плащ.
По причине болезни, за штатом
Оказался в обители он,
Но не сделал намёка и взглядом,
Что болезнью той был удручён.
Так, по Божьему Промыслу, старцем
Стал Амвросий. В свои – тридцать шесть,
Не роптал, что не может и пальцем
Повернуть, сам – не лечь и не сесть.
Быть на грани – и жизни, и смерти,
Он привык, не страшась умереть,
О здоровье кто спросит – ответит:
— Так монаху полезно болеть!
Телом – немощен стал и убогим,
Духом же – он незримо возрос,
И уже сам совет давал многим –
Быть смиренным, не вешая нос.
А Макарий, бывало, бранился,
Обижал, унижая, больного.
Всё Амвросий терпел и не злился,
Не промолвив, в ответ, даже слова.
Знал болезный, что старец Макарий
Не от злобы кипит, от бессилья,
О нём молится в слёзной печали,
Чтобы снова расправились крылья.
Чуть окреп телом инок Амвросий,
Приступили к совместному делу,
Знал Макарий – Амвросий не бросит,
Не способен – на лень и измену.
Так, сотрудничая, к изданию,
Подготовили несколько книг.
Тексты книг ведут к самопознанию,
Чтобы истину каждый постиг.
Переводы велись и сравнения
Трудов старцев, живших до них,
Аскетические творения
Стали главной основой их книг.
Когда старец Макарий скончался,
То Амвросий занял его место,
Мудрым старцем он оказался,
Пусть не сразу, в России известным.
Окормлял он духовно, с заботой,
Всех пришедших к нему за советом,
Хотя чаще был занят работой,
И безмолвным был старец при этом.
А в хибарке он, у колокольни,
Незлобив был с людьми, терпелив,
Принимал у себя посторонних,
Даже женщин, грехи их простив.
В скит, для женщины, не было входа,
Лишь в хибарку они заходили,
Никого он не гнал за ворота,
Утешение все находили.
(26. 08.2021 г.)
Часть 4. ?Подвижник Амвросий – как советчик, целитель и основатель женских общин?.
Когда скончался настоятель Моисей,
Архимандритом Исаакий стал в Пустыни,
Амвросия он почитал, считал других мудрей,
Духовником его тот старец стал отныне.
Жил старец скромно: лишь тюфяк с соломой,
Подушечка, набитая травой,
Подрясник с мантией, киот в углу с иконой,
По центру – столик с лавкою одной.
При нём – монаха два – помощники по быту,
Встав до рассвета и до первых петухов,
Читали правило с Иисусовой молитвой,
Канон с акафистом, а после часослов.
Являлся в келью, каждый день, письмоводитель,
Позавтракав, в хибарку шли – на труд,
Хотя болезнь Амвросия была – его мучитель,
Он терпеливо принимал российский люд.
Всегда был старец весел и улыбчив,
Был с чувством юмора, любил и рифмовать,
Он в людях не искал больших различий,
И всех любил, как любит только мать.
Давал советы прихожанам, назидания,
Читать Крылова ?Басни? предлагал.
Для старца дети были – юные создания,
Он их, особенно любя, благословлял.
Амвросий проницательным был старцем,
Насквозь он видел души прихожан,
И всем разумно и подробно, ярко – с глянцем,
Старался объяснить: в чём, где – изъян.
Для старца люди были все равны,
Их не делил он – на хороших и плохих,
Не обличал прилюдно чьей-либо вины,
Хоть слабости, как прозорливец, видел в них.
Дар рассудительности в старце был особый,
В полушутливой форме наставлял,
Как пастырь, незаметно было чтобы,
На истинный он путь всех направлял.
Учил смирению обидчивых, гневливых,
Говаривал:
— В смирении – благодать!
Оправдывать себя – удел для нечестивых,
Из них гордыню, как занозу, бы убрать!
Из самолюбия рождается тщеславие,
За ним – памятозлобие и зависть.
Себя оправдывать – себе лишь в наказание!
В смирении, для верующих, радость!
Учил Амвросий и бороться со страстями,
Без лености, пока те корни не пустили.
— Мы отчего грешим, — бывало, спросит, — с вами? —
И сам ответит, — Иль не знали, иль забыли.
А если знаем и грешим – в нас мало веры,
Самонадеянности в нас большой аршин.
Тут – покаяние поможет, делом первым,
Чтоб истины достичь больших вершин.
По-матерински с нежностью был в сердце,
Печальных – утешитель старец был,
Всем душам скорбным становилось легче,
Смягчить страдание их – способ находил.
До мозга кости скромен старец был,
Мог исцелять, но свою помощь прикрывал –
К святым источникам, к святителям святым
Он исцелившихся, бывало, направлял.
Другой целитель мог бы возгордиться,
Но – не Амвросий, Оптины подвижник!
— Не исцеляю я! … Небесная Царица …
Облегчить может от страданий ваших лишних!
Благословлял он состоятельных особ
На устроение обителей для женщин,
И сам в том помогал им – тем, чем мог.
Благое дело это было для помещиц.
И Шамординский женский монастырь
Его любимым детищем считался,
На этом месте раньше был пустырь,
Но он красивым местом оказался.
Для обездоленных, больных и даже нищих,
Для вдов, сирот прибежищем он стал,
Шли женщины туда не только ради пищи,
Чтоб в душах луч надежды не пропал.
Насельниц побывало там немало,
На путь монашества Амвросий направлял,
Богатая – своё имение продавала,
А неимущим сам, бывало, помогал.
И вспоминая, после, шутки Леонида,
Вздыхал Амвросий:
— Вот ведь как оно!
Надел мне шапку женскую он – не смешного ради вида,
Предрёк, тем самым, поприще моё.
Построили и храм в Шамордино,
В честь Богородицы, с Казанскою иконой,
Переселился старец в то село,
Икона стала, после, чудотворной.
Благословенье дал на новый образ –
Заступницы Усердной в облаках,
Чтоб непременно был внизу иконы колос,
На русском полюшке, и поле – всё в хлебах.
Когда была написана икона,
Был праздник установлен в честь неё,
Прошёл лишь год, четыре лишь сезона,
Ещё не стало старца одного.
Послесловие:
Амвросий захоронен в Оптиной Пустыни,
Рядом с Макарием – учителем своим,
Но исцеляет, говорят, он и доныне.
Его мы знаем, помним, любим, чтим.
(28.08.2021 г.)
В год Бородинской битвы он родился,
В Тамбовской волости, 6 декабря,
И с именем он Александр крестился,
В честь князя Невского, не просто так, не зря.
Священником был дед его по крови,
Пономарём служил отец немало лет,
В тот день в семье Гренковых шло застолье,
В честь князя Невского был праздничный обед.
Шестым ребёнком был он, из восьми,
Ещё три брата, несколько сестрёнок,
Им всем хватало ласки и любви,
С молитвой на устах росли почти с пелёнок.
Был Саша бойким и смышленым малышом,
Озорничал – проказничал беззлобно,
За что от взрослых получал потом,
Чтоб не желалось шалостей повторно.
Родители детишек с ранних лет
Водили в храм, к молитве приучая,
Где угощал просфорами их дед,
И каждого крестил благословляя.
Мечтал дед, чтобы внуки его тоже
Священниками стали, как он сам,
И так надеялся – смышленый Саша сможет
Когда-нибудь возглавить его храм.
В 12 лет отправил внука дед учиться,
В училище и семинарию потом,
И непрестанно принялся молиться,
Чтоб смог однажды Саша стать попом.
Молитвы деда Александру помогали,
Учился юноша легко, весьма успешно,
Его успехи многих удивляли,
Ведь Саша вёл себя порой беспечно.
Уж так случилось, рано дед почил,
Когда был Сашенька ещё семинаристом,
Иначе б деда внучек огорчил,
Мечтая жизнь свою иным наполнить смыслом.
Тут Александр, в конце учёбы, заболел,
Так тяжело, что уж прощался с этой жизнью,
А перед смертью помолиться захотел,
Прося у Господа, чтоб отложил Он его тризну.
Обет дал парень – непременно стать монахом,
Если болезнь отступит и исчезнет,
Когда же выздоровел, не спешил уже, однако,
Обет исполнить, жизнь мирская интересней.
Едва закончил в семинарии учёбу,
Сынка помещика он начал обучать,
Держа на сердце обещанье Богу –
В монастыре иную жизнь начать.
Любил петь песни русские, потанцевать,
Когда с друзьями иль знакомыми встречался,
Он с ними мог часами проболтать,
Помочь советом каждому старался.
Словоохотливым был юноша в общении,
Иной раз спорил, в разговорах, не стерпев,
А по ночам молился о прощении,
Себя, ругая – за веселье, праздность, смех.
Когда учителем стал первого он класса,
В училище духовном, город Липецк,
Подумывал и о военной службе даже,
Но тошен стал вдруг светской жизни привкус.
Молился, думая о смысле бытия,
Однажды привела к ручью дорога,
Услышал он в журчании ручья:
— Хвалите Бога и любите Бога!
Когда закончен был учебный год,
Позвал друг Павел Александра в гости.
Друзья отправились из Сланского в поход
До Троекурова, вдвоём, пешком, без трости.
К Илариону, к старцу, поспешив,
Они пришли за наставленьем, за советом.
И старец молвил Александру:
— Не греши!
Ступай-ка в Оптину Пустынь ты сим же летом!
Потом отправились вдвоём друзья и в Лавру,
Там, у мощей великого подвижника, молясь,
Со всеми вместе пел Гренков в честь Бога славу,
И мощи Сергия лобзал перекрестясь.
Вдруг ощутив благословение от святого,
Решился твёрдо навсегда проститься с миром,
И не желал уже пути иного,
Покаялся, что вёл себя строптиво.
Тут начал Павел Александра вразумлять:
— Не торопись, мой друг, имей терпение!
Давай, сначала мы вернёмся обучать,
А там, глядишь, и поменяется решение!
Вернувшись в Липецк, окунувшись в суету
Мирских забот и пустословий ежедневных,
Однажды всё-таки, проснувшись поутру,
Ушёл тайком в обитель сын смиренный.
Часть 2. "В Оптиной Пустыни".
Вот так он в Оптину и прибыл налегке,
К вечерней службе угадал, на литургию,
Там, в храм зайдя, встал, возле входа, в уголке,
Благодарить стал Бога и Марию.
А после службы получил благословление
От старца Леонида – там остаться,
У Моисея, у игумена, взял разрешение,
И стал на новом месте обживаться.
Не сразу был зачислен в братию насельник,
Жил в монастырском флигеле он год,
Со вторника по каждый понедельник
Спешил на службу в храм, где был народ.
Бывал у старца Леонида ежедневно,
И наблюдал: как обращался он с людьми,
Как с каждым говорил всегда душевно,
Как всем хватало его искренней любви.
Душа ещё не успокоилась у Саши,
Хотя к монастырю уже привык,
Из Липецка пришла депеша от начальства:
?Сбежал наставник – грех его велик.
Уехал самовольно, без расчёта,
А нам учителя, как хлеб, нужны,
Вернётся пусть, здесь ждёт его работа,
Все дни отсутствия уж будут прощены?.
Прочёл архимандрит и повздыхал,
Пришёл во флигель Александра с разговором:
— Какую новость о тебе я, сын, узнал.
Всё ль так? – спросил, взглянув в упор с укором.
— Всё верно. Что греха таить? —
Стыдясь, признался Александр, прищурив глаз.
— Молись, сын Божий, и Господь простит!
Монахом стать готов? Писать указ?
До этого он долго сомневался,
Но обстоятельства не позволяли больше медлить.
И приуказили его. Он там остался,
Так, видно, ангелы небесные хотели.
Послушник Александр пёк хлеб в пекарне,
И был келейником у старца Льва, чтецом.
Он был смышленым, любопытным парнем,
Перенимал и опыт старцев-мудрецов.
Часть 3. "На пути к старчеству".
Зная то, что безмолвье целит –
Лечит душеньку от празднословья,
В Иоанно-Предтеченский скит
Александра направили вскоре.
Там помощником повара стал,
Его стал и заменой прекрасной,
К старцам тоже ходить успевал,
Пищей, потчуя их, всегда разной.
Леонид, остальных старцев чаще,
Александра прилюдно бранил,
Но, любя, называл его Сашей,
?Выйдет толк из него!?, – говорил.
А бывало: ?Велик будет!?, – скажет,
Над послушником этим шутил,
И однажды на голову Саше,
Сняв с монашки, колпак водрузил.
После смерти отца Леонида
Стал ютиться к Макарию Саша,
У них общею стала молитва
В келье старца, всё чаще и чаще.
Александр был келейником справным,
Исполнял просьбы старца, наказы,
Для себя же считал делом важным –
Сохранить для потомков рассказы.
Вскоре в мантию был он пострижен –
Стал Амвросием юный монах,
После сделался статусом выше –
Иеродиакон и иеромонах.
Простудившись однажды в дороге,
Заболел так серьёзно – хоть плачь,
Думал – смерть уж стоит на пороге,
Распахнув свой хитон – белый плащ.
По причине болезни, за штатом
Оказался в обители он,
Но не сделал намёка и взглядом,
Что болезнью той был удручён.
Так, по Божьему Промыслу, старцем
Стал Амвросий. В свои – тридцать шесть,
Не роптал, что не может и пальцем
Повернуть, сам – не лечь и не сесть.
Быть на грани – и жизни, и смерти,
Он привык, не страшась умереть,
О здоровье кто спросит – ответит:
— Так монаху полезно болеть!
Телом – немощен стал и убогим,
Духом же – он незримо возрос,
И уже сам совет давал многим –
Быть смиренным, не вешая нос.
А Макарий, бывало, бранился,
Обижал, унижая, больного.
Всё Амвросий терпел и не злился,
Не промолвив, в ответ, даже слова.
Знал болезный, что старец Макарий
Не от злобы кипит, от бессилья,
О нём молится в слёзной печали,
Чтобы снова расправились крылья.
Чуть окреп телом инок Амвросий,
Приступили к совместному делу,
Знал Макарий – Амвросий не бросит,
Не способен – на лень и измену.
Так, сотрудничая, к изданию,
Подготовили несколько книг.
Тексты книг ведут к самопознанию,
Чтобы истину каждый постиг.
Переводы велись и сравнения
Трудов старцев, живших до них,
Аскетические творения
Стали главной основой их книг.
Когда старец Макарий скончался,
То Амвросий занял его место,
Мудрым старцем он оказался,
Пусть не сразу, в России известным.
Окормлял он духовно, с заботой,
Всех пришедших к нему за советом,
Хотя чаще был занят работой,
И безмолвным был старец при этом.
А в хибарке он, у колокольни,
Незлобив был с людьми, терпелив,
Принимал у себя посторонних,
Даже женщин, грехи их простив.
В скит, для женщины, не было входа,
Лишь в хибарку они заходили,
Никого он не гнал за ворота,
Утешение все находили.
(26. 08.2021 г.)
Часть 4. ?Подвижник Амвросий – как советчик, целитель и основатель женских общин?.
Когда скончался настоятель Моисей,
Архимандритом Исаакий стал в Пустыни,
Амвросия он почитал, считал других мудрей,
Духовником его тот старец стал отныне.
Жил старец скромно: лишь тюфяк с соломой,
Подушечка, набитая травой,
Подрясник с мантией, киот в углу с иконой,
По центру – столик с лавкою одной.
При нём – монаха два – помощники по быту,
Встав до рассвета и до первых петухов,
Читали правило с Иисусовой молитвой,
Канон с акафистом, а после часослов.
Являлся в келью, каждый день, письмоводитель,
Позавтракав, в хибарку шли – на труд,
Хотя болезнь Амвросия была – его мучитель,
Он терпеливо принимал российский люд.
Всегда был старец весел и улыбчив,
Был с чувством юмора, любил и рифмовать,
Он в людях не искал больших различий,
И всех любил, как любит только мать.
Давал советы прихожанам, назидания,
Читать Крылова ?Басни? предлагал.
Для старца дети были – юные создания,
Он их, особенно любя, благословлял.
Амвросий проницательным был старцем,
Насквозь он видел души прихожан,
И всем разумно и подробно, ярко – с глянцем,
Старался объяснить: в чём, где – изъян.
Для старца люди были все равны,
Их не делил он – на хороших и плохих,
Не обличал прилюдно чьей-либо вины,
Хоть слабости, как прозорливец, видел в них.
Дар рассудительности в старце был особый,
В полушутливой форме наставлял,
Как пастырь, незаметно было чтобы,
На истинный он путь всех направлял.
Учил смирению обидчивых, гневливых,
Говаривал:
— В смирении – благодать!
Оправдывать себя – удел для нечестивых,
Из них гордыню, как занозу, бы убрать!
Из самолюбия рождается тщеславие,
За ним – памятозлобие и зависть.
Себя оправдывать – себе лишь в наказание!
В смирении, для верующих, радость!
Учил Амвросий и бороться со страстями,
Без лености, пока те корни не пустили.
— Мы отчего грешим, — бывало, спросит, — с вами? —
И сам ответит, — Иль не знали, иль забыли.
А если знаем и грешим – в нас мало веры,
Самонадеянности в нас большой аршин.
Тут – покаяние поможет, делом первым,
Чтоб истины достичь больших вершин.
По-матерински с нежностью был в сердце,
Печальных – утешитель старец был,
Всем душам скорбным становилось легче,
Смягчить страдание их – способ находил.
До мозга кости скромен старец был,
Мог исцелять, но свою помощь прикрывал –
К святым источникам, к святителям святым
Он исцелившихся, бывало, направлял.
Другой целитель мог бы возгордиться,
Но – не Амвросий, Оптины подвижник!
— Не исцеляю я! … Небесная Царица …
Облегчить может от страданий ваших лишних!
Благословлял он состоятельных особ
На устроение обителей для женщин,
И сам в том помогал им – тем, чем мог.
Благое дело это было для помещиц.
И Шамординский женский монастырь
Его любимым детищем считался,
На этом месте раньше был пустырь,
Но он красивым местом оказался.
Для обездоленных, больных и даже нищих,
Для вдов, сирот прибежищем он стал,
Шли женщины туда не только ради пищи,
Чтоб в душах луч надежды не пропал.
Насельниц побывало там немало,
На путь монашества Амвросий направлял,
Богатая – своё имение продавала,
А неимущим сам, бывало, помогал.
И вспоминая, после, шутки Леонида,
Вздыхал Амвросий:
— Вот ведь как оно!
Надел мне шапку женскую он – не смешного ради вида,
Предрёк, тем самым, поприще моё.
Построили и храм в Шамордино,
В честь Богородицы, с Казанскою иконой,
Переселился старец в то село,
Икона стала, после, чудотворной.
Благословенье дал на новый образ –
Заступницы Усердной в облаках,
Чтоб непременно был внизу иконы колос,
На русском полюшке, и поле – всё в хлебах.
Когда была написана икона,
Был праздник установлен в честь неё,
Прошёл лишь год, четыре лишь сезона,
Ещё не стало старца одного.
Послесловие:
Амвросий захоронен в Оптиной Пустыни,
Рядом с Макарием – учителем своим,
Но исцеляет, говорят, он и доныне.
Его мы знаем, помним, любим, чтим.
(28.08.2021 г.)
Метки:
