Взлохмачен, как чудак в исподнем...

Взлохмачен, как чудак в исподнем,
с постели поднятый Луной,
мир в беспокойстве новогоднем
по магазинам шёл волной.

И я, как мир, взволнован только
предчувствием, благоговел,
когда в мой быт входила ёлка
с гирляндою на рукаве.

Она входила так по-свойски,
как будто нет её родней,
и сквозняки геройским войском
вдруг замирали перед ней.

Я год себе верну с лихвою,
ночное таинство творя,
когда смешаю хмель, и хвою,
и хмарь метельного двора –

когда зашепчет ель, картинно
упав в объятья мишуры,
на диалекте серпантина,
легко обвившего шары –

когда, с дивана гимном поднят,
азартно вздрогнет мир хмельной –
нелепый, как чудак в исподнем,
опять разбуженный Луной...