Портной

Дребезжит усталый "Zinger," подпевает старый Мойша,
Шьёт костюмы для Генсека, для министра МВД.
В послесталинскую зиму думал в дверь скребёт пороша,
А пришли три человека при погонах и звезде.

Дядя Мойша, задним местом, не терпел таких визитов,
Но промолвил аккуратно: "Шо имеют господа,
Ви прийшли своим арестом за евреем-паразитом,
Шоб отправить забесплатно от отсюда и туда?"

У железного чекиста - оловянные солдаты
С лаконичным лексиконом: "Встать! Раздеться! Пли! Готов!"
Вот и Мойшу быстро-быстро подтолкнули автоматы
В рай, где снится "чёрный ворон" в окружении ментов.

Как доехали не помнит, как доставили - не скажет,
Для чего, куда, за сколько, очень важное - к кому,
Сколько лестниц, сколько комнат - длинный перечень не важен,
Коль звучит приказ жестоко: "Выходи по одному."

Оказалось - под стеною, зацелованный страною,
Не темницей, не для воли вырос мраморный барак,
В нём скучает за женою тот, кто есть всему виною.
У него посредством моли износился лапсердак.

Ви желаете примерки, Ви имеете фасоны,
Я зачем у тёти Сони приобрёл аглицкий твид?
Если там сквозит из дверки, есть шикарные кальсоны,
Для такой большой персоны всё отдаст еврейский жид.

Сшит костюм. Спасибо Мойше (без медали "За отвагу"),
Но сказал великий Пушкин: "Скорбный труд не пропадёт."
По позёмке, по пороше, на экскурсию к Гулагу
Едут грязные теплушки. "Zinger" ждёт и ждёт, и ждёт...