И вдруг тишина...

Мы в атаку шли под звуки канонады,
Но не все из нас пришли назад.
И слышал враг наш мат площадный,
От тех, кто шёл в последний свой парад.

Мы шли сжав зубы, яростью сгорая,
Играли нервы струнами натянутой души.
И хруст костей, и стон предсмертный,
Затихали в пахоте земли.

И автомат, как признак вырожденья,
Смертоносный жёг свой огонёк.
И смерть у жизни забрала в свои владенья
Души тех, Господь которых не сберёг.

Сердце билось судорожно, с болью,
Чуя свой последний миг.....
Злой хрип выплёвывался с кровью
Говоря о том, что ещё жив.

А рука, нога и зубы были в деле:
Били, рвали мясо лютого врага.
И желанье жить металось в теле,
И чувствами понять: победа навсегда!

Кто -то там наткнулся на штык и упал.
Кровью своей окропив чужестранный песок.
Подарила смерть на память звериный оскал,
Снова сделав свой смертельный прыжок.

А полк уходил. Рубясь, матерясь,
Теряя бойцов, багровым отметив свой след.
Всё забыто, всё втоптано в грязь,
Только ярость в себе, только помощь небес.

От ожогов и ран сползала кожа с плеч.
Зной иссушал: воды бы глоток!
Но нужно идти в тот яростный смерч,
Где пуля, возможно, найдёт твой висок.

Вдруг тишина... Мёртвая и злая
Установила свой немыслимый покой.
И звуки " Прощание Славянки", словно знамя
Пронеслись над полем боя и притихнувшей толпой.

Был бы рад забыть всё. Это правда.
Но как забыть мне побратима и бойцов?
Ведь прошлое забыв, настоящее будет отравой,
Живя средь живых, ходячих мертвецов.