У Ватиканской стены
Засоренный, прокуренный, лежит под склоном Рим,
Над площадью простуженной склонился Серафим.
В высоком тёмном небе, зажглась, горит звезда,
А над холмом вечерним луна под крест легла.
Украшенные зданья сверкают там и тут,
Сегодня прихожане к Cвятейшеству идут.
Кто в любопытстве праздном, кто искренне пришёл,
Они в поклоне страстном все лобызают пол.
А в лавках средь посуды торгуются уста,
Наследники Иуды там продают Христа.
Холодный ветер дует, едва не сносит с ног,
Бродяжка замерзает, у стеночки прилёг.
Седые космы ветер безжалостно хладит,
А рядом за стеною Святейшество не спит.
Он, помолясь на злато, устало произнёс:
Ах, сколько в мире зла-то, спаси народ, Христос!
И чашу золотую легонько пригубил,
Молитвою ночною он мир благословил.
Опущены все стяги, опять распят Христос...
К утру седой бродяга к глухой стене примёрз.
Рим, у стены Ватикана.
25 декабря 2006 г.
Над площадью простуженной склонился Серафим.
В высоком тёмном небе, зажглась, горит звезда,
А над холмом вечерним луна под крест легла.
Украшенные зданья сверкают там и тут,
Сегодня прихожане к Cвятейшеству идут.
Кто в любопытстве праздном, кто искренне пришёл,
Они в поклоне страстном все лобызают пол.
А в лавках средь посуды торгуются уста,
Наследники Иуды там продают Христа.
Холодный ветер дует, едва не сносит с ног,
Бродяжка замерзает, у стеночки прилёг.
Седые космы ветер безжалостно хладит,
А рядом за стеною Святейшество не спит.
Он, помолясь на злато, устало произнёс:
Ах, сколько в мире зла-то, спаси народ, Христос!
И чашу золотую легонько пригубил,
Молитвою ночною он мир благословил.
Опущены все стяги, опять распят Христос...
К утру седой бродяга к глухой стене примёрз.
Рим, у стены Ватикана.
25 декабря 2006 г.
Метки: