Где искать хорошую жену. Лагерные хроники

(Из записей Марка Неснова)

Саша Ласков был похож на молодого Штирлица.
Наверное, ему нужно было идти в театральный.
Но выучился он на экскаваторщика, неплохо зарабатывал и был вполне доволен своей жизнью.

Со своей женой он познакомился в ресторане, где она вечерами пела модные тогда песни советских певиц.

Через год после свадьбы он поймал её с любовником, покалечил обоих и отправился надолго в тюрьму с выстраданным убеждением, что хорошую жену нужно искать не в дорогих ресторанах, а в скучных залах провинциальных библиотек.

До нашего совместного побега на автомашине со стрельбой, ранениями и прочими глупостями, о которых тогда шумела вся Украина, мы с Сашей общались немного, потому что так сложилось.

А после суда мы, к нашей общей радости, оказались в одной камере-одиночке с двухъярусными железными нарами самой лучшей следственной тюрьмы Советского Союза в городе Хмельницком, потому что настоящих урок там не было, а значит и режим был незлой и почти домашний.

Малолетки, для которых мы были почти космонавтами, подкармливали нас разной вкуснятиной, которая им была положена в передачах, и мы себе жили-не тужили, отдыхая после всех наших нелёгких приключений.

На нашем этаже дежурили только женщины, что тоже было для нас приятным открытием, потому что даже в надзирателях женщину иметь приятней, чем деревенского мужика.
А нанимались в надзиратели, как правило, люди из деревни,
что обеспечивало им безболезненный переход от сельской жизни к городской.


По соглашению с начальником тюрьмы, бывшим партийным работником, мы старались не доставлять его фирме хлопот, а нас, соответственно, никто особо не напрягал.

Своим видом, историей и поведением мы, конечно же, отличались от основной или пришибленной или нагловатой массы зэков, поэтому отношение женщин к нам было особенным.
Я бы сказал любопытствующе - сострадательным.

Мы, естественно, делали всё, чтобы наши женщины ( а других у нас там не было) чувствовали себя красавицами и умницами.
К такому обращению они в своей жизни не привыкли, а потому волей-неволей стали относиться к нам по-матерински.

Почти каждый вечер какая - нибудь из них усаживалась к нашей кормушке, и точила с нами лясы, довольная тем, что и выслушают её с участием и не будут сплетничать на стороне.

Никаких романтических настроений между нами не наблюдалось до тех пор, пока к нам не перевели с другого этажа молодую женщину лет двадцати трёх по имени Стеша.

Между ней и Сашей сразу пробежала какая-то искра.
Ни о чём ?таком? они никогда не говорили.
Но, когда вечером она подсаживалась к нашей кормушке, я отворачивался к стене, потому что говорили они о любви.

Рассказывал ли ей Саша о городе Жданове или о работе экскаватора, в каждом его слове, в каждой её реплике слышалась любовь.
И в её рассказах о семье и дочке, об умершем от аппендицита муже, тоже была любовь.
Я бы не смог объяснить словами, что и как там происходило, но любовью была наполнена вся наша камера.

Через пару месяцев такого общения Саша сделал попытку как-то организовать встречу со Стешей наедине, но в ответ услышал твёрдое:
-Я так нэ можу.
И Саша прекратил настаивать на свидании.
Всё продолжалось, как и прежде.

Потом в какой-то канцелярии обнаружили ошибку в моём приговоре и меня увезли в другое место для проведение нового суда по чисто формальным признакам.

Затем я оказался на севере и потерял из виду всех своих подельников по побегу.

Прошло много лет.

В театр Вахтангова меня потащила жена на модный тогда спектакль ?Тринадцатый председатель? с Василием Лановым в главной роли.

Театры я не особо люблю, и пошёл только ради того, чтобы посмотреть Ланового вживую.

Спектакль уже подходил к концу, когда я заметил женщину, которая сидела впереди и всё время оглядывалась на меня.
Я посмотрел пару раз по сторонам, полагая, что она смотрит на кого-то из соседей.

У вешалки кто-то тронул меня за плечо.
-Марк, Вы меня не узнаёте?
Этот украинский говор я бы узнал из тысяч голосов.
Это была Стеша.

Она привезла мать в глазную клинику Фёдорова.
Мы уже проговорили минут пять, когда она, вдруг, всполошилась и заговорила о Саше.

Оказывается, они всё время переписывались, а потом поженились на поселении, и после, Сашиного освобождения, прожили счастливо восемь лет в Жданове.

Два года назад Саша умер на работе от инсульта.
Поздно приехала скорая помощь.
Говорила она о Саше, как о живом и родном.
Чувствовалось, что она любит его до сих пор.

Мы попрощались.
По дороге домой я рассказал жене историю их знакомства.
Она долго молчала, и наконец, сказала:
-Да Саша был прав. Хорошую жену надо искать в провинциальной библиотеке.
Я рассмеялся:
-Или в провинциальной тюрьме, если вовремя посадят.