Ветер странствий
Тяга странствий
Куда, зачем несёт меня опять,
Давно пора бы и остановиться.
На пенсии сидеть, остепениться.
А не блохой по родине скакать.
Но скучно без закатов и рассветов
Над гладью озера; без бездны и вершин,
Без песен у костра. Сгорает лето
Пора домой вернуться без причин.
Сезон закончился, пора угомониться,
Ждать осени пожухлую листву,
А лето сквозь морозы мне приснится,
Подарит путеводную канву
На новый год с желаньем приключений.
Как пионер с весны всегда готов
Набраться небывалых впечатлений,
И снова окунуться в тайну слов...
Так год за годом медленно струится -
Мой век, пока на том стою.
Непостоянства перелётной птицей
Мечась по жизни, где-то на краю.
Жажда перемен
Когда плывет за окнами пейзаж,
А ты меняешь время и пространство,
Несет куда-то странствий эпатаж,
На переменчивость меняет постоянство.
Стремимся вечно к перемене мест,
Хоть прока в этом откровенно мало,
И покидаем, словно курица насест,
Насиженное место, как попало.
Хотим попасть туда,где рай и где нас нет,
Раз не хватает смены впечатлений,
И примитивен вечности ответ,
В осуществлении твоих пустых стремлений.
Плывем, бредем и бредим - все одно,
Калейдоскоп несбыточных желаний.
Ошиблись? ну тогда пойдем на дно,
Сменив любовь на пошлость расставания.
17.09.20
ФАНСКИЕ ГОРЫ
По горной дороге трясет и качает – на юг, на юг.
А горы, унылые горы теснят вокруг.
Ущелья, распадки, вода голубая, ох, холодна!
Усталые люди, сжав губы, упрямо твердят слова:
Фанские горы, синие горы и ледники –
Здесь место мужчинам, нас снова встречают проводники.
Плевать, что стекают холодные струйки за воротник.
Вставайте, ребята, нас ждут эти скалы. Прощай, старик.
Автобус враскачку, и небо враскачку – голубизна!
Нас ждут Маргузоры. В холодные блики зовет вода.
А темное небо игривой плясуньей согреет костер.
Ну, как же ты не был над пропастью синей до этих пор!
Бросок, остановка – и камни лавиной летят вослед.
Куда вы полезли, здесь – только мужчинам, и выбора нет.
И снова на стенке страховочный узел крепи, держи!
Куда вы полезли? Одна человеку дается жизнь!
По горной дороге трясет и качает – назад, назад.
А горы, прекрасные горы кричат: нельзя!
Куда вы бежите? От горной болезни спасенья нет.
Вернетесь? Вернемся! А тем, кто остался, споем в ответ.
Фанские горы, синие горы и ледники –
Здесь место мужчинам, нас снова встречают проводники.
Плевать, что стекают холодные струйки за воротник.
Вставайте, ребята, нас ждут эти скалы. Прощай, старик.
мыс Б.УТРИШ
Когда тяжелая волна
На гальке в клочья рвется пеной,
Как кружева, и злой пантерой
Играет в отблесках костра;
Когда ночная темнота
Лучом прожектора пробита,
И кружка чая не допита,
И камни греют до утра.
Я снова с вами, снова здесь,
Как тайна в мыслях отразился,
И с криком чаек растворился
В очарованье этих мест.
Среди разбросанных вещей
Гнилушки светлячками тлеют,
Ползут причудливые змеи
Из можжевеловых корней.
Над мысом зарево огней,
И шелест волн ласкает ухо,
И водопад рокочет глухо
Струей жемчужною своей.
Большой Утриш, морской прибой,
Ты отзовешься в сердце стуком.
Но предстоящая разлука
Нам обещает год иной.
п.ПИОНЕРСКОЕ
Бредем с трудом по мокрому песку,
По грани моря, как по грани света.
Печально тает ощущенье лета,
И лебеди танцуют на ветру.
В ушах удары волн. Дневной прибой
Над морем гасит крики альбатроса.
Сползают дюны языком откосов,
Сухих деревьев засыпая строй.
На отмели – останки корабля.
Распоротое брюхо щерит ребра.
Нет ничего зануднее дождя,
И рокот моря муторный, недобрый.
Промокшая одежда чуть парит,
Усталость ног снята бутылкой пива.
Хрустальных волн бесчувственный магнит
Манит купаться в широту разлива.
Все по песку, все тяжелее шаг,
И манит нас в квартиры городские.
День превратился в тягостный пустяк,
Стучится осень в сердце ностальгией.
ПАЛЕСТИНЫ
Мертва пустыня -- зной и желтизна,
Хрустят песчинки солью на зубах,
Бездонность неба отражается в глазах.
Звенящим гулом отдается тишина.
Бессмысленны останки городов,
Здесь время свой остановило ход.
Кто видеть мог расцвет былых эпох?
Лишь ветер, поднимая пыль веков.
Влюбленные здесь в верности клялись,
Людские радости и горести лились,
А в войны -- кровь. В единое сплелись
Ушедшие теперь вода и жизнь.
Когда-то в этот край пришел Христос,
Пришел и навсегда печаль принес.
***
Под блеклым небом Самарканда
Среди звенящей тишины
Глазурь и скука Регистана
Да торжество Тиля-Кари.
И тает выжженное лето
Безжалостною синевой.
Лишь тополя и минареты
Глотают раскаленный зной.
А под прохладою айвана,
Вечерний совершив намаз,
Мужчины гордо и гортанно
Плетут пустой беседы вязь.
Все бесконечно век от века:
Жена -- раба, не до любви,
И дружно копошатся дети,
Играя куклами в пыли.
оз. Баклановское
Над озером – вечерняя заря,
С востока тянутся, роятся злобно тучи.
Гром грянул, дождь хлестнул колюче
Короткой дробью по наклону козырька.
Шквал ветра опрокинул старый таз,
Сломал и разбросал по кругу сучья.
В вагончике сидим благополучно
И водку пьем как-будто напоказ.
Струной звенящей ноют провода,
Не уцелеть им в этой круговерти.
Вновь гаснет свет и пляшущие черти
Танцуют ретро в пламени костра.
Как вкусен чай, овеянный дымком,
Хоть вспомним первобытное начало,
Чуть дикости и нам не помешало,
Оставим бред эстетства на потом.
Дождь барабанит, сыплется, бубнит,
А я уютно растянулся у порога.
Ну, промочи ты землю хоть немного.
И снова травами природа зазвенит.
Но только дождь закончился слегка:
С разбегу в озеро, как в молоко парное,
И бултыхаюсь голым под луною,
Загар ночной прилипчив, как смола.
И тихий сон. Уставшая природа.
Ни ветерка над хвоею ресниц.
А завтра спозаранку пенье птиц
И новый день, и прежняя свобода.
1.08.2010
***
Вокзал унылый, пропахший дымом,
Больной, усталый.
Все на бегу: проносит мимо
Перрон и залы.
Рыдает ветер вдогонку, хлестко
Сечет снегами.
Скрипит пластмасса сухой известкой
Под сапогами.
В калейдоскопе мелькают лица
Без остановки.
Все хорошо, как говорится,
А так неловко.
Уже ревную, целуя в губы.
Ценой истерик
Вокзал ворвался привычно, грубо,
Подобно зверю.
Стучат колеса, и горечь дыма
К реке относит.
Давно забыты слова и Имя,
Что ветер носит.
ДАЛЬНОБОЙЩИКИ
Идем от перегона к перегону
Над бесконечностью асфальтовой тоски,
Раскачиваясь в пропасти салона,
Зажав баранку в лапища-тиски.
Пасть горизонта маревом струится,
Нас слизывая серым языком.
И веки, тяжелея, словно птицы,
Размахивают сломанным крылом.
Кабины раскаленная жестянка,
Ни ветерка, духовкой пышет степь.
Попутчик, в этой гонке окаянной
Я в небеса готов с тобой взлететь.
От монотонности мотора так тоскливо,
В безжизненном пространстве тонет взгляд.
И только вдоль обочин сиротливо
О нас березки чахлые скорбят.
Дальнобойщики (вариант 2)
Сыну Алексею посвящаться
Идем от перегона к перегону
Над бесконечностью асфальтовой тоски,
Раскачиваясь в пропасти салона,
Зажав баранку в лапища-тиски.
Пасть горизонта маревом струится,
Нас слизывая серым языком.
И веки, тяжелея, словно птицы,
Размахивают сломанным крылом.
Кабины раскаленная жестянка,
Ни ветерка, духовкой пышет степь.
Попутчик, в этой гонке окаянной
Я в небеса готов с тобой взлететь.
От монотонности мотора так тоскливо,
В безжизненном пространстве тонет взгляд.
И только вдоль обочин сиротливо
Нас кипарисов провожает взгляд.
Армянские зарисовки
Кричу опять в осмысленное эхо,
В ущелье эхо лаем отзовется ,
Безудержным и бесконечным смехом,
Как будто эхо надо мной смеётся.
Внизу. журча, поток воды искрится.
По склонам розовым миндаль во всю вскипает,
Хоть дик и не съедобен даже птицам.
И горный воздух чист, как не бывает.
Вокруг сияют снежные вершины,
И в дреме Арарат тысячелетний.
А скальный монастырь в свои руины,
Затягивает тяжестью столетий.
Турецким прошлым не страдая болью,
Мы радуемся жизни без причины.
Лаваш и хаш, бокал вина в застолье,
Гортанный говор местного мужчины...
Гостеприимство искренно безбрежно
(Хотя за деньги это неизбежно).
13.05.19.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Тоскливо и измученно
Душа с надеждой ждет тебя,
Москва.
А может, это лишь стремление к иллюзии
Вновь вызванное дружескою музою,
Любя.
Я рвусь вперед,
В полете борт немыслимо
Дрожит.
И лица вновь родные и знакомые,
Но все-таки забытые и новые
Найти велит.
Застыло кресло,
В нетерпении и я застыл
Во сне.
Но радость встречи, жажда откровения
Сливаются в безумное горение
Во мне.
ПОЕЗДА
Поезда – забытые мечтанья.
Мы стремимся чаще засыпать.
А людей сближает расстояние.
Почему? Не стоит понимать.
Стук колес, дымится сигарета.
Тамбур занят, мест свободных нет.
С кем-то в ресторане я обедал,
Пил и врал, давал хмельной совет
А попутчики уходят, и пустеет
Тесный мир, который дорог мне.
Остаюсь один, подобно Змею,
С ядом огорчения в слюне.
Мир рассыпался изломанным паркетом,
Откровения звучали от того,
Что известно: ни зимой, ни летом,
Вновь из них не встречу никого.
Потому тоской пути измучен,
Вновь в дорогу - лишь бы далеко.
Может быть, кому-то станет лучше
И спокойно, искренне, легко.
Может быть не тратясь на дорогу,
Буду пить в московских кабаках.
Тосковать, испытывать тревогу,
Забываясь в горестных мечтах…
Куда, зачем несёт меня опять,
Давно пора бы и остановиться.
На пенсии сидеть, остепениться.
А не блохой по родине скакать.
Но скучно без закатов и рассветов
Над гладью озера; без бездны и вершин,
Без песен у костра. Сгорает лето
Пора домой вернуться без причин.
Сезон закончился, пора угомониться,
Ждать осени пожухлую листву,
А лето сквозь морозы мне приснится,
Подарит путеводную канву
На новый год с желаньем приключений.
Как пионер с весны всегда готов
Набраться небывалых впечатлений,
И снова окунуться в тайну слов...
Так год за годом медленно струится -
Мой век, пока на том стою.
Непостоянства перелётной птицей
Мечась по жизни, где-то на краю.
Жажда перемен
Когда плывет за окнами пейзаж,
А ты меняешь время и пространство,
Несет куда-то странствий эпатаж,
На переменчивость меняет постоянство.
Стремимся вечно к перемене мест,
Хоть прока в этом откровенно мало,
И покидаем, словно курица насест,
Насиженное место, как попало.
Хотим попасть туда,где рай и где нас нет,
Раз не хватает смены впечатлений,
И примитивен вечности ответ,
В осуществлении твоих пустых стремлений.
Плывем, бредем и бредим - все одно,
Калейдоскоп несбыточных желаний.
Ошиблись? ну тогда пойдем на дно,
Сменив любовь на пошлость расставания.
17.09.20
ФАНСКИЕ ГОРЫ
По горной дороге трясет и качает – на юг, на юг.
А горы, унылые горы теснят вокруг.
Ущелья, распадки, вода голубая, ох, холодна!
Усталые люди, сжав губы, упрямо твердят слова:
Фанские горы, синие горы и ледники –
Здесь место мужчинам, нас снова встречают проводники.
Плевать, что стекают холодные струйки за воротник.
Вставайте, ребята, нас ждут эти скалы. Прощай, старик.
Автобус враскачку, и небо враскачку – голубизна!
Нас ждут Маргузоры. В холодные блики зовет вода.
А темное небо игривой плясуньей согреет костер.
Ну, как же ты не был над пропастью синей до этих пор!
Бросок, остановка – и камни лавиной летят вослед.
Куда вы полезли, здесь – только мужчинам, и выбора нет.
И снова на стенке страховочный узел крепи, держи!
Куда вы полезли? Одна человеку дается жизнь!
По горной дороге трясет и качает – назад, назад.
А горы, прекрасные горы кричат: нельзя!
Куда вы бежите? От горной болезни спасенья нет.
Вернетесь? Вернемся! А тем, кто остался, споем в ответ.
Фанские горы, синие горы и ледники –
Здесь место мужчинам, нас снова встречают проводники.
Плевать, что стекают холодные струйки за воротник.
Вставайте, ребята, нас ждут эти скалы. Прощай, старик.
мыс Б.УТРИШ
Когда тяжелая волна
На гальке в клочья рвется пеной,
Как кружева, и злой пантерой
Играет в отблесках костра;
Когда ночная темнота
Лучом прожектора пробита,
И кружка чая не допита,
И камни греют до утра.
Я снова с вами, снова здесь,
Как тайна в мыслях отразился,
И с криком чаек растворился
В очарованье этих мест.
Среди разбросанных вещей
Гнилушки светлячками тлеют,
Ползут причудливые змеи
Из можжевеловых корней.
Над мысом зарево огней,
И шелест волн ласкает ухо,
И водопад рокочет глухо
Струей жемчужною своей.
Большой Утриш, морской прибой,
Ты отзовешься в сердце стуком.
Но предстоящая разлука
Нам обещает год иной.
п.ПИОНЕРСКОЕ
Бредем с трудом по мокрому песку,
По грани моря, как по грани света.
Печально тает ощущенье лета,
И лебеди танцуют на ветру.
В ушах удары волн. Дневной прибой
Над морем гасит крики альбатроса.
Сползают дюны языком откосов,
Сухих деревьев засыпая строй.
На отмели – останки корабля.
Распоротое брюхо щерит ребра.
Нет ничего зануднее дождя,
И рокот моря муторный, недобрый.
Промокшая одежда чуть парит,
Усталость ног снята бутылкой пива.
Хрустальных волн бесчувственный магнит
Манит купаться в широту разлива.
Все по песку, все тяжелее шаг,
И манит нас в квартиры городские.
День превратился в тягостный пустяк,
Стучится осень в сердце ностальгией.
ПАЛЕСТИНЫ
Мертва пустыня -- зной и желтизна,
Хрустят песчинки солью на зубах,
Бездонность неба отражается в глазах.
Звенящим гулом отдается тишина.
Бессмысленны останки городов,
Здесь время свой остановило ход.
Кто видеть мог расцвет былых эпох?
Лишь ветер, поднимая пыль веков.
Влюбленные здесь в верности клялись,
Людские радости и горести лились,
А в войны -- кровь. В единое сплелись
Ушедшие теперь вода и жизнь.
Когда-то в этот край пришел Христос,
Пришел и навсегда печаль принес.
***
Под блеклым небом Самарканда
Среди звенящей тишины
Глазурь и скука Регистана
Да торжество Тиля-Кари.
И тает выжженное лето
Безжалостною синевой.
Лишь тополя и минареты
Глотают раскаленный зной.
А под прохладою айвана,
Вечерний совершив намаз,
Мужчины гордо и гортанно
Плетут пустой беседы вязь.
Все бесконечно век от века:
Жена -- раба, не до любви,
И дружно копошатся дети,
Играя куклами в пыли.
оз. Баклановское
Над озером – вечерняя заря,
С востока тянутся, роятся злобно тучи.
Гром грянул, дождь хлестнул колюче
Короткой дробью по наклону козырька.
Шквал ветра опрокинул старый таз,
Сломал и разбросал по кругу сучья.
В вагончике сидим благополучно
И водку пьем как-будто напоказ.
Струной звенящей ноют провода,
Не уцелеть им в этой круговерти.
Вновь гаснет свет и пляшущие черти
Танцуют ретро в пламени костра.
Как вкусен чай, овеянный дымком,
Хоть вспомним первобытное начало,
Чуть дикости и нам не помешало,
Оставим бред эстетства на потом.
Дождь барабанит, сыплется, бубнит,
А я уютно растянулся у порога.
Ну, промочи ты землю хоть немного.
И снова травами природа зазвенит.
Но только дождь закончился слегка:
С разбегу в озеро, как в молоко парное,
И бултыхаюсь голым под луною,
Загар ночной прилипчив, как смола.
И тихий сон. Уставшая природа.
Ни ветерка над хвоею ресниц.
А завтра спозаранку пенье птиц
И новый день, и прежняя свобода.
1.08.2010
***
Вокзал унылый, пропахший дымом,
Больной, усталый.
Все на бегу: проносит мимо
Перрон и залы.
Рыдает ветер вдогонку, хлестко
Сечет снегами.
Скрипит пластмасса сухой известкой
Под сапогами.
В калейдоскопе мелькают лица
Без остановки.
Все хорошо, как говорится,
А так неловко.
Уже ревную, целуя в губы.
Ценой истерик
Вокзал ворвался привычно, грубо,
Подобно зверю.
Стучат колеса, и горечь дыма
К реке относит.
Давно забыты слова и Имя,
Что ветер носит.
ДАЛЬНОБОЙЩИКИ
Идем от перегона к перегону
Над бесконечностью асфальтовой тоски,
Раскачиваясь в пропасти салона,
Зажав баранку в лапища-тиски.
Пасть горизонта маревом струится,
Нас слизывая серым языком.
И веки, тяжелея, словно птицы,
Размахивают сломанным крылом.
Кабины раскаленная жестянка,
Ни ветерка, духовкой пышет степь.
Попутчик, в этой гонке окаянной
Я в небеса готов с тобой взлететь.
От монотонности мотора так тоскливо,
В безжизненном пространстве тонет взгляд.
И только вдоль обочин сиротливо
О нас березки чахлые скорбят.
Дальнобойщики (вариант 2)
Сыну Алексею посвящаться
Идем от перегона к перегону
Над бесконечностью асфальтовой тоски,
Раскачиваясь в пропасти салона,
Зажав баранку в лапища-тиски.
Пасть горизонта маревом струится,
Нас слизывая серым языком.
И веки, тяжелея, словно птицы,
Размахивают сломанным крылом.
Кабины раскаленная жестянка,
Ни ветерка, духовкой пышет степь.
Попутчик, в этой гонке окаянной
Я в небеса готов с тобой взлететь.
От монотонности мотора так тоскливо,
В безжизненном пространстве тонет взгляд.
И только вдоль обочин сиротливо
Нас кипарисов провожает взгляд.
Армянские зарисовки
Кричу опять в осмысленное эхо,
В ущелье эхо лаем отзовется ,
Безудержным и бесконечным смехом,
Как будто эхо надо мной смеётся.
Внизу. журча, поток воды искрится.
По склонам розовым миндаль во всю вскипает,
Хоть дик и не съедобен даже птицам.
И горный воздух чист, как не бывает.
Вокруг сияют снежные вершины,
И в дреме Арарат тысячелетний.
А скальный монастырь в свои руины,
Затягивает тяжестью столетий.
Турецким прошлым не страдая болью,
Мы радуемся жизни без причины.
Лаваш и хаш, бокал вина в застолье,
Гортанный говор местного мужчины...
Гостеприимство искренно безбрежно
(Хотя за деньги это неизбежно).
13.05.19.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Тоскливо и измученно
Душа с надеждой ждет тебя,
Москва.
А может, это лишь стремление к иллюзии
Вновь вызванное дружескою музою,
Любя.
Я рвусь вперед,
В полете борт немыслимо
Дрожит.
И лица вновь родные и знакомые,
Но все-таки забытые и новые
Найти велит.
Застыло кресло,
В нетерпении и я застыл
Во сне.
Но радость встречи, жажда откровения
Сливаются в безумное горение
Во мне.
ПОЕЗДА
Поезда – забытые мечтанья.
Мы стремимся чаще засыпать.
А людей сближает расстояние.
Почему? Не стоит понимать.
Стук колес, дымится сигарета.
Тамбур занят, мест свободных нет.
С кем-то в ресторане я обедал,
Пил и врал, давал хмельной совет
А попутчики уходят, и пустеет
Тесный мир, который дорог мне.
Остаюсь один, подобно Змею,
С ядом огорчения в слюне.
Мир рассыпался изломанным паркетом,
Откровения звучали от того,
Что известно: ни зимой, ни летом,
Вновь из них не встречу никого.
Потому тоской пути измучен,
Вновь в дорогу - лишь бы далеко.
Может быть, кому-то станет лучше
И спокойно, искренне, легко.
Может быть не тратясь на дорогу,
Буду пить в московских кабаках.
Тосковать, испытывать тревогу,
Забываясь в горестных мечтах…
Метки:
