Свет постигаю поневоле

Глупец! где посох твой дорожный?
Возьми его, пускайся в даль;
Михаил Лермонтов.

Так никогда ещё не отдыхал.
Измучен солнцем, обществом кошмарным.
От дребедени местной подустал.
И показаться мог неблагодарным.
В Тамань нежданно занесло.
Не шибко, скажем, повезло.
Виной тому в Крым переправа.
Когда б не Лермонтова слава,
Мне б не бывать в Тмутаракани,
И не платить посильной дани
За "фешенебельный" приют
Некомфортабельных "кают",
В лачугах и иных пристройках
Станицы явный запах, стойкий.
Вот так попал в средневековье,
Где выгребные чистят ямы,
Кривые улицы, бурьяны.
Всё так, с древнейших со времён.
Но в жизнь по-прежнему влюблён.
А, впрочем, так и в Подмосковье,
Где деревенский жив уклад.
Дома не выше двухэтажных.
Учил Суворов здесь солдат,
Матросов в схватках абордажных
Сам Ушаков тренировал,
Как штурмовать высокий вал,
И турок бить на суше, в море,
Чтоб твёрдо стать в Причерноморье,
России рубежи крепить
И флоту русскому тут быть!
Тамань не только этим славна,
Фанагория достославна.
В те времена Эвксинский Понт,
И Гермонасса и Киммерик.
Финно-угорский в прошлом берег.
Кто только не был тут до нас,
Мстислав и Глеб, адыгов князь.
Страна историей богата,
В лучах древнейшего заката.
Пока ещё-полупустыня:
От зноя выжжена земля.
Далёкий берег виден Крыма,
Залива мёртвая петля.
Пролив до Керчи-вот преграда.
Зато здесь вдоволь винограда
И прочих фруктов, но житья
Не представляю себе я.
По мне милей мои края,
Москва и возле-Подмосковье,
Дубы, берёзы, тополя.
Совсем другое тут раздолье.
Пусть далеки от нас моря,
Но предки наши здесь царя
На стол, в Москве, всегда венчали.
И иноземцев привечали.
Недаром назван Третий Рим
И подле Нов Ерусалим.
Свои дороже палестины.
В Москве и Пушкина крестили.
У Красных Лермонтов ворот.
Каков историй поворот?
Но манит всё же древний Крым,
И к морю, и к горам седым!

3 января 2015 Х.В.