Сольёмся в экстазе
Я много раз прочесть пытался Данта,
Но, потерпев фиаско окончательно,
Считаю краткость не сестрой таланта,
А данью уважения к читателю.
Был СССР страною дураков…
Не подорвись он на злосчастной мине,
Никто б вовеки не узнал веков,
Что все они живут на Украине.
Сограждане! Час выбора пришел!
Куда идти нале- или направо!?
Или чтоб хорошо жила держава,
Или чтоб люди жили хорошо!
- Кто гордо скачет в белый свет,
Чей это мерин сивый?
- Так это ж наш менталитет
Верхом на эксклюзиве.
Довольны ли масштабностью потери
Крушители основы и опоры,
Взирая, как снуют скоты и звери,
Сорвав с себя намордники и шоры!?
Сегодня, видимо, за то
Мы платим по кровавым чекам,
Что вздумали среди скотов
Сорить правами человека.
Державность крепче, радостней бои
И перспективы нации бодрее,
Коль есть русскоязычные слои -
Вполне правопреемники евреев.
На ровном месте отдаём очки
Америке, что очень неприятно:
Бананы - это ж наши кабачки,
А ценятся совсем неадекватно!
Нам государство - как бальзам от насморка.
Дождёмся счастья на своём веку,
Как только попка, присланный диаспорой,
Обучит нас уму и языку.
Изголосились. Кости откопали.
Спустили на соседей Днепр дерьма.
Не стало лучше. Значит, нам брехали,
Что горе наше тоже от ума.
Дерьмо собачье, бутерброд с икрой,
Мир фауны,- от тигров до креветок,-
И наш насквозь демократичный строй -
Всё состоит из клеточек и клеток.
Живём отлично! Гордо реют флаги.
Валюта крепнет. Только оппоненты
Вопят, что туалетной нет бумаги...
Им мало обещаний президента!
Бранясь площадно и обидно,
Народ добился результатов -
Демократическое быдло
Сменило кодло партократов.
Хоть неподкупность лучше, чем маразм,
Порою невозможно удержаться.
Кто хочет неподкупным быть, хоть раз
Обязан очень дорого продаться.
Цена на мёд подпрыгнула, высот
Заоблачных почти что достигая.
А наша жизнь? Ведь далеко не мёд,
Но почему такая дорогая!?
Не торопись активно спину гнуть
На государство и гореть, как плазма,
Чтобы пройти со всеми общий путь,
Длинною от оргазма до маразма!
Победы, съезды, планы, мысли вслух,
Полёты, достижения, заслоны,
Реформы, суверенитета дух
Пережила дыра в моих кальсонах.
Не про нас Гераклит афоризмов
Сочинением мысленно маялся.
Как вода по Днепру, в нашей жизни
Всё течёт, только жизнь не меняется.
Депутаты совсем очумели -
Днём и ночью орут в микрофон.
Так младенец вопит в колыбели,
Если только обкакался он.
Нет службы благородней в нашем крае.
Чеснее, чем в таможне, нет ребят -
Они, чужие вещи извлекая,
Не извлекают пользы для себя.
В стране, где кольца и часы снимают,
Счастливым себя чувствует не тот,
Кто от любви часов не наблюдает,
А тот, кто их с собою не берёт.
Стабильна обстановка в нашем крае -
Какой бы вы ни выбрали маршрут,
Вас могут не зарезать, но, ручаюсь,
Что морду обязательно набьют.
Милиция на лошадь пересела
И стало нам спокойней, как стемнеет,
Ведь верхового милиционера
Не всякий хулиган догнать сумеет.
Власть ночами мается в кровати:
Устоит ли терапии шок,
Если вдруг на всех нужды не хватит
И кому-то будет хорошо.
Теперь в чести теории такие:
Мол, Гитлер нас спасал от русских пут,
А взрывы бомб, испепеливших Киев,
Не более, чем праздничный салют.
Чтоб миру гордость показать и силу,
И москаля морально укусить,
О милостыне будем не Россию,
А Сомали с Зимбабвою просить.
Что стряслось с менталитетом нации?
Где победы над собой и в спорте!?
Чтоб теперь до сердца достучаться,
Надо кулаком стучать по морде.
У политических отцов
Глаза чисты, как незабудки,
И неподкупное лицо
Провинциальной проститутки.
Помочь в движеньи нашем вниз
Как знамя вырожденья призван
Пещерный национализм,
Что был научным коммунизмом.
Ильич имел семь пядей и легко
Смог массы на восстание поднять
За счёт того, что у большевиков
Была одна, но пламенная пядь.
Чтоб закрепить партийность до конца,
Пускай жрецы юстиции торжественно
Лишают правых левого яйца,
А левых и центристов - соответственно.
Предпочитаю в предвыборном раже
Из-за непрочности их перспективы
Всем политическим партиям нашим
Партию импортных презервативов.
Герои космоса, траншеи -
Мы в жизни просто недотёпы:
Опять сидят на нашей шее
Те, у кого на шее жопы.
Чтоб мудрость, мужество и дух
Не спали в теле, как в музее,
С годами нам не старый друг,
А старый враг куда нужнее.
Я вычеркну из жизни те года,
Когда не мог в любое время суток
Воспеть в стихах романтику труда
Шоссейных и привластных проституток.
Нам жизнь даёт тому примеров множество -
Господь в своих деяньях своелик:
Ничтожество - в любых делах ничтожество,
А гений и в безделии велик.
Очень просто переплюнуть Данта,
Хаос мыслей собирая в стопы,
Если есть устойчивость таланта
В комплексе с усидчивостью жопы.
Лишь тот у нас всегда с пайком
И благосклонностью фортуны,
Кто притворялся дураком
Или прикидывался умным.
Бездельем развращенные рабы,
Играя роль судьбы своей хозяев,
Сажаем пограничные столбы
И ждём, под ними лежа, урожаев.
Известно любому ослу из газет:
У нас выдающийся менталитет.
А вот воровство оттого процветает,
Что менталитета на всех не хватает.
Мы европейским равночленом стали,
И пусть не брешет враг за рубежом,
Что в Нотр-Даме на пол мы насрали.
То просто вклад наш в Европейский дом.
Власть, распихав людей по огородам,
Имея склонность к жестам театральным,
Предпочитает с собственным народом
Иметь контакты способом оральным.
Весь мир в борьбе с вредителями скис,
А мы гордимся принятыми мерами –
На наших свалках нет мышей и крыс:
Не поспевают за пенсионерами!
В краю, где дух пожара и свинца
Слоняется походкою нетвёрдой,
Удобно быть субъектом без лица,
Затерянным меж личностью и мордой.
Кричит, что с детства предводитель масс,
Что победит крушителей Союза.
Давайте ему выбьем правый глаз,
А, может, он действительно Кутузов.
Когда не виден свет в окне,
Когда слова пусты и лживы,
У многих зреют в глубине
Души опасные нарывы.
Имеет право каждый индивид,
Чтоб подчеркнуть свою неоднозначность,
Иметь едва заметный внешний вид,
Скрывающий от всех его невзрачность.
Если в жажде облачных вершин
Ощутите холодок предела,
Обломайте крылья у души,
Чтоб совсем не вырвалась из тела.
Что дала "незалежность" народу!?
А борцы потеряли вдвойне:
Раньше гибли в борьбе за свободу,
А теперь – ковыряясь в говне!
Сердце не рвется в дорогу
Солнцу навстречу и звуку,
Нету потребности – в ногу,
Смело, товарищи, в руку!
Сатира - это муха от гомна,
Парящая в столовой в час обеда.
Противно – если сядет на меня,
Прекрасно – если сядет на соседа!
Собесы вам ответят напрямик,
Что вовсе не Дюреров, не Гомеров
Рождают бабы в муках каждый миг,
А въедливых и злых пенсионеров.
В глазах у тех, кто кушает коньяк,
Струится свет духовности красиво.
Зато у тех, кто принимает пиво,
Значительно красивее струя!
Кавказский дух не выгорел дотла,
И мы соседям в ресторанном раже
Шлем крепкий мат от нашего стола,
А нам в ответ приходит трехэтажный.
?Пустой мешок стоять не может прямо? -
Сказал один. И я уверен в том.
А полный может. И неважно, право,
Он золотом набит или дерьмом.
Творца всегда манила высота:
И планка нынче, как итог баталий,
Так высоко в искусстве поднята,
Что авторских достигла гениталий.
Тьму освещаем искрами из глаз,
Желанья прячем в затрапезный ледник,
И только эксклюзивный унитаз -
Единственный наш друг и собеседник.
Бог справедлив в задумках и свершениях.
И оттого вполне доволен тот
Убогий, кто находит утешенье
В несчастьях, что Господь счастливым шлёт.
В век НЛО и скоростей,
Когда источник счастья ясен,
Опасен раб своих страстей,
Хоть чёрен он душой. хоть красен.
Генерал невидимого фронта
Важен и в почёте до могилы,
А живёт значительно комфортней
Генерал невидимого тыла.
Не подавляя огонь желаний,
В словах спасенье ища своё,
Любите книгу – источник знаний!
Но не настолько, чтоб красть её!
Ты клизму, а не книгу ей вручи
На именины, не боясь злословья!
Возможно, книги – к знаниям ключи,
Но клизма лучше. Это ключ к здоровью.
Сколько разных людей приходилось спасать:
Знаменитых, больных и капризных!
Но сломался и стал мемуары писать
Отставной наконечник от клизмы.
Я не смог украсть в больнице простыни,
А сосед украл и продал мне.
Дорогое это удовольствие –
Честным быть в родной моей стране.
Жизнь – это школа. Без неё – никак.
Душа – как-будто чистая страница…
Учитель, воспитай ученика,
Чтоб после было с кем опохмелиться!
Противен труд, но нужен для зарплат.
Приятно хобби, но не проживете.
Лишь проститутки могут сочетать
Полезное с приятным на работе.
Стремленье дум и курс валют
Не избежали странных дрейфов
Из глубины Сибирских руд
Во глубину Швейцарских сейфов.
С раскованностью нам не повезло!
Зашоренные ходим, как и прежде.
Казалось бы, мочись, где припекло!
Так нет – толпятся у меня в подъезде.
Лень, зависть, гидру эгоизма
Он часто вызывал на бой,
Но лишь по части онанизма
Имел победы над собой.
Блажен, кто и в эпоху тьмы
Не войн боялся, не бессонниц,
Не лагерей и не сумы,
А лишь мужей своих любовниц.
Подрубленные рынком на корню
Завсегдатаи (в прошлом) ресторанов
Мы любим перечитывать меню
Как главы исторических романов.
Когда тонуть я буду в море винном,
Продрогшего. мерцающего сердцем
Меня друзья достанут из пучины,
Встряхнут и скажут: "Выпей, чтоб согреться!"
Вот если денег нет и в сердце перебои,
Господь тебе воздаст за воздержанья вред.
Но кто хотя бы раз с друзьями не обмоет
Зарока "бросить пить", тому прощенья нет.
Любовь, как странник одинокий,
Кончает путь у тех столбов,
Где начинаются упрёки
О том, что кончилась любовь.
Чтоб, опытом приватным дорожа,
Мне в женских ощущеньях разобраться,-
Как им со мной небритым целоваться,-
Пойду и сяду жопой на ежа.
Лишь тот здоровьем крепок без сомненья,
Кто с честью - не болеет за страну,
А, отдыхая, пьёт по воскресеньям,
Устав по будням спьяну бить жену.
Мне кажется, не стоит
Не войн боялся, не бессонниц,
Не лагерей и не сумы,
А лишь мужей своих любовниц.
Мне кажется, не стоит предпочтений
Давать речам, вещам и калачам.
Брак рушится из-за семейных трений,
Когда их не хватает по ночам.
Муж – как вратарь, его забота –
Назло играющим в футбол –
Жене в раскрытые ворота
Не дать забить случайный гол.
Узнав, кому жена его даёт,
Один учёный,- вылитый Конфуций,-
Стал задницу рассматривать её,
Как зеркало грядущих револбций.
Люблю уйти в природу с головой
И распластаться на постели луга.
И чтобы между мною и травой
Была животворящая подруга.
Душою юный, словно комсомол,
Пришёл к соседке, пышущей, как роза...
И думаю, за чем я к ней пришёл?
Ах да! Спросить лекарства от склероза.
Я - к доктору: дескать, старею.
А доктор заметил уныло,
Что сам он - от слабости млеет,
В неделю полраза от силы.
Подруги, с кем делил я свой уклад,
Уехали в края обетованья.
Выходит, зря я делал обрезанье.
Пойду к хирургу, пусть пришьёт назад!
То ли связано с грозою,
То ль влияет астероид,
Только очень хочет Зою
Встретить мой сперматозоид.
Боюсь, что Бог, в детали не вникая,
Мой организм разрушит изнутри:
То ни одной три дня не присылает,
А то одновременно сразу три.
Желаний и привычек я не раб,
Любви к предметам не питаю вовсе,
Но до чего люблю красивых баб!
До полного бессилия. И после.
Я б хотел в стихах такой добиться
Глубины и яркости огня,
Чтобы мной распятая девица
Кончила цитатой из меня.
Какое море в ней бурлит!?
Иду, как на экзамен – школьник:
А вдруг меня не поглотит
Её бермудский треугольник!?
Я не развратник, не прелюбодей,
Но пусть с небес взирающий диспетчер
Мне выделит одну на каждый день
И две, а то и три, -на каждый вечер.
Для всех в Израиль стал проезд открытым,
Но только держит здесь меня за нитку
Необходимость жить у них с ивритом
В то время, когда я хочу ивритку.
Закончив Эрмитажем восхищаться,
Призналась мне подруга в гараже,
Что лично ей мои простые яйца
Милей, чем золотые Фаберже.
В трате денег не ведая нормы,
Я дошел до вершины познанья:
Чем прелестней у женщины формы,
Тем дороже её содержанье.
Такое было время золотое,
Что даже лодка – мне была кровать!
Но , правда, не байдарка и каноэ –
В них баба ноги некуда девать.
В десятках баб неизгладимый след
Оставил я, наощупь жанры пробуя,
Как и босой Толстой, до склона лет
Резиновой пренебрегая обувью.
В начале и в конце пути весьма
Мешают нам насытиться любовью
По молодости – качество ума,
По старости – количество здоровья
Бег за девушкой дедушке сладок,
Зря общественность пенится в злобе,
Ведь невинный её недостаток
Он исправить уже неспособен.
Дух русских жен неистребим во времени:
Возвышенные, с помыслами чистыми,
В Израиль уезжают за евреями,
Как ехали в Сибирь за декабристами.
Пока в мужчине облако и скот
Не обрели гармонии единой,
Тоскуют - та, что с облаком живёт,
И та, что вышла замуж за скотину.
Не надо сцен! Не надо слёз без текста!
Ведь ты всю жизнь, желанием чревата,
Вела себя, как аппарат для секса.
А разве есть душа у аппарата!?
Как отличить любимую от любящей?
Любимая в постели ест с подноса,
А любящая с сумками вернулась,
Чтоб завтрак был готов, когда проснёшься.
В ряду годов, безликих, как плетень,
Немало женщинкутаясь в печали,
Поныне проклинают чёрный день,
Когда моими стать не пожелали.
- Все говорят, что я стройна ногой,
Желанна пуще водки с кулебякой.
Как ты меня находишь, дорогой?
- Как нахожу? Как правило, с собакой.
Ты в жизнь мою вошла подобно чуду
И радугою стала жизни проза.
Клянусь. твои объятья не забуду,
Как минимум, до полного склероза.
Очень важно для женщины вашей,
В чем напиток приносишь домой:
Или это хрустальная чаша,
Или это пузырь мочевой.
Крутых фигур любитель и нахал -
Мой друг, в стремленьи к сладостным занятьям,
Обычно плоскостопие прощал,
Не то, что плоскогрудье с плоскозадьем.
Чтоб на груди медали заблестели,
Игрой ума в турнире не сори,
А лучше прояви себя в постели
С главой и всеми членами жюри!
За краткий курс любви как дилетанта
Жена порой поэта упрекает,
А то, что краткость есть сестра таланта,
Она, балда дремучая, не знает.
Безумство ласк, эротику без сна -
Всё, что оставил я в твоей обители,
Предательница, мне вернёшь сполна,
Когда приду с судебным исполнителем.
На холмах Грузии разделась и легла...
А я не стал, поддавшись обстоятельствам,
Ещё расценят акт любви вмешательством
Во внутренне-грузинские дела.
- У вашей крыша съехала совсем:
Строй обслужив, к победам рвётся новым.
- В разводе мы, но я доволен тем,
Что в том строю стоял правофланговым.
Имел жену с любовницей, как водится,
Но женщины не поделили щи.
С женой развёлся, в ЗАГС сходил с любовницей.
Теперь опять любовницу ищи!
Она мне шепчет ?айлавью?,
Борщи готовит, моет спину,
Как будто пестует свинью,
К зиме надеясь на свинину.
Неужели наступит душевный распад,
Что, не вызвав огня и эрекций,
Мне представится женский пленительный зад
Лишь объектом для клизм и инъекций!?
Мадам, у вас фигура дикой лани,
И непередаваем ваш ландшафт.
А у меня достаточно желаний…
Так выпьем валидол на брудершафт!
Полна сияния больница,
Когда приходит медсестра!
Играет кровь, моча струится –
Сдавать анализы пора!
У бабы на уме – одна мотня.
Моя душа ей – как горчица с медом.
Не вышел секс, так что теперь меня
И покормить нельзя перед уходом!?
Признаюсь, я дважды с растением
Замешан был в акте любовном:
Одно было – Роза Евгеньевна,
Другое – Магнолия Львовна.
Хоть желания – не по годам –
Время в Лету возможности катит –
Но вокруг столько страждущих дам,
Что в аптеках виагры не хватит!
В двух ипостасях любить Пастернака нам
Надо, ребята, с уходом на пенсию:
Та, что поэт, в душах вытеснит вакуум,
Та, что растенье, повысит потенцию.
1996г.
АВТОР ВЫРАЖАЕТ ГЛУБОКУЮ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ СВЕТЛАНЕ ГРУЗДЕВОЙ И ДРУГОМУ НЕИЗВЕСТНОМУ СПОНСОРУ ЗА ПОДАРЕННЫЕ БАЛЛЫ, ПОЗВОЛИВШИЕ ВЫЙТИ НА ГЛАВНУЮ.
Но, потерпев фиаско окончательно,
Считаю краткость не сестрой таланта,
А данью уважения к читателю.
Был СССР страною дураков…
Не подорвись он на злосчастной мине,
Никто б вовеки не узнал веков,
Что все они живут на Украине.
Сограждане! Час выбора пришел!
Куда идти нале- или направо!?
Или чтоб хорошо жила держава,
Или чтоб люди жили хорошо!
- Кто гордо скачет в белый свет,
Чей это мерин сивый?
- Так это ж наш менталитет
Верхом на эксклюзиве.
Довольны ли масштабностью потери
Крушители основы и опоры,
Взирая, как снуют скоты и звери,
Сорвав с себя намордники и шоры!?
Сегодня, видимо, за то
Мы платим по кровавым чекам,
Что вздумали среди скотов
Сорить правами человека.
Державность крепче, радостней бои
И перспективы нации бодрее,
Коль есть русскоязычные слои -
Вполне правопреемники евреев.
На ровном месте отдаём очки
Америке, что очень неприятно:
Бананы - это ж наши кабачки,
А ценятся совсем неадекватно!
Нам государство - как бальзам от насморка.
Дождёмся счастья на своём веку,
Как только попка, присланный диаспорой,
Обучит нас уму и языку.
Изголосились. Кости откопали.
Спустили на соседей Днепр дерьма.
Не стало лучше. Значит, нам брехали,
Что горе наше тоже от ума.
Дерьмо собачье, бутерброд с икрой,
Мир фауны,- от тигров до креветок,-
И наш насквозь демократичный строй -
Всё состоит из клеточек и клеток.
Живём отлично! Гордо реют флаги.
Валюта крепнет. Только оппоненты
Вопят, что туалетной нет бумаги...
Им мало обещаний президента!
Бранясь площадно и обидно,
Народ добился результатов -
Демократическое быдло
Сменило кодло партократов.
Хоть неподкупность лучше, чем маразм,
Порою невозможно удержаться.
Кто хочет неподкупным быть, хоть раз
Обязан очень дорого продаться.
Цена на мёд подпрыгнула, высот
Заоблачных почти что достигая.
А наша жизнь? Ведь далеко не мёд,
Но почему такая дорогая!?
Не торопись активно спину гнуть
На государство и гореть, как плазма,
Чтобы пройти со всеми общий путь,
Длинною от оргазма до маразма!
Победы, съезды, планы, мысли вслух,
Полёты, достижения, заслоны,
Реформы, суверенитета дух
Пережила дыра в моих кальсонах.
Не про нас Гераклит афоризмов
Сочинением мысленно маялся.
Как вода по Днепру, в нашей жизни
Всё течёт, только жизнь не меняется.
Депутаты совсем очумели -
Днём и ночью орут в микрофон.
Так младенец вопит в колыбели,
Если только обкакался он.
Нет службы благородней в нашем крае.
Чеснее, чем в таможне, нет ребят -
Они, чужие вещи извлекая,
Не извлекают пользы для себя.
В стране, где кольца и часы снимают,
Счастливым себя чувствует не тот,
Кто от любви часов не наблюдает,
А тот, кто их с собою не берёт.
Стабильна обстановка в нашем крае -
Какой бы вы ни выбрали маршрут,
Вас могут не зарезать, но, ручаюсь,
Что морду обязательно набьют.
Милиция на лошадь пересела
И стало нам спокойней, как стемнеет,
Ведь верхового милиционера
Не всякий хулиган догнать сумеет.
Власть ночами мается в кровати:
Устоит ли терапии шок,
Если вдруг на всех нужды не хватит
И кому-то будет хорошо.
Теперь в чести теории такие:
Мол, Гитлер нас спасал от русских пут,
А взрывы бомб, испепеливших Киев,
Не более, чем праздничный салют.
Чтоб миру гордость показать и силу,
И москаля морально укусить,
О милостыне будем не Россию,
А Сомали с Зимбабвою просить.
Что стряслось с менталитетом нации?
Где победы над собой и в спорте!?
Чтоб теперь до сердца достучаться,
Надо кулаком стучать по морде.
У политических отцов
Глаза чисты, как незабудки,
И неподкупное лицо
Провинциальной проститутки.
Помочь в движеньи нашем вниз
Как знамя вырожденья призван
Пещерный национализм,
Что был научным коммунизмом.
Ильич имел семь пядей и легко
Смог массы на восстание поднять
За счёт того, что у большевиков
Была одна, но пламенная пядь.
Чтоб закрепить партийность до конца,
Пускай жрецы юстиции торжественно
Лишают правых левого яйца,
А левых и центристов - соответственно.
Предпочитаю в предвыборном раже
Из-за непрочности их перспективы
Всем политическим партиям нашим
Партию импортных презервативов.
Герои космоса, траншеи -
Мы в жизни просто недотёпы:
Опять сидят на нашей шее
Те, у кого на шее жопы.
Чтоб мудрость, мужество и дух
Не спали в теле, как в музее,
С годами нам не старый друг,
А старый враг куда нужнее.
Я вычеркну из жизни те года,
Когда не мог в любое время суток
Воспеть в стихах романтику труда
Шоссейных и привластных проституток.
Нам жизнь даёт тому примеров множество -
Господь в своих деяньях своелик:
Ничтожество - в любых делах ничтожество,
А гений и в безделии велик.
Очень просто переплюнуть Данта,
Хаос мыслей собирая в стопы,
Если есть устойчивость таланта
В комплексе с усидчивостью жопы.
Лишь тот у нас всегда с пайком
И благосклонностью фортуны,
Кто притворялся дураком
Или прикидывался умным.
Бездельем развращенные рабы,
Играя роль судьбы своей хозяев,
Сажаем пограничные столбы
И ждём, под ними лежа, урожаев.
Известно любому ослу из газет:
У нас выдающийся менталитет.
А вот воровство оттого процветает,
Что менталитета на всех не хватает.
Мы европейским равночленом стали,
И пусть не брешет враг за рубежом,
Что в Нотр-Даме на пол мы насрали.
То просто вклад наш в Европейский дом.
Власть, распихав людей по огородам,
Имея склонность к жестам театральным,
Предпочитает с собственным народом
Иметь контакты способом оральным.
Весь мир в борьбе с вредителями скис,
А мы гордимся принятыми мерами –
На наших свалках нет мышей и крыс:
Не поспевают за пенсионерами!
В краю, где дух пожара и свинца
Слоняется походкою нетвёрдой,
Удобно быть субъектом без лица,
Затерянным меж личностью и мордой.
Кричит, что с детства предводитель масс,
Что победит крушителей Союза.
Давайте ему выбьем правый глаз,
А, может, он действительно Кутузов.
Когда не виден свет в окне,
Когда слова пусты и лживы,
У многих зреют в глубине
Души опасные нарывы.
Имеет право каждый индивид,
Чтоб подчеркнуть свою неоднозначность,
Иметь едва заметный внешний вид,
Скрывающий от всех его невзрачность.
Если в жажде облачных вершин
Ощутите холодок предела,
Обломайте крылья у души,
Чтоб совсем не вырвалась из тела.
Что дала "незалежность" народу!?
А борцы потеряли вдвойне:
Раньше гибли в борьбе за свободу,
А теперь – ковыряясь в говне!
Сердце не рвется в дорогу
Солнцу навстречу и звуку,
Нету потребности – в ногу,
Смело, товарищи, в руку!
Сатира - это муха от гомна,
Парящая в столовой в час обеда.
Противно – если сядет на меня,
Прекрасно – если сядет на соседа!
Собесы вам ответят напрямик,
Что вовсе не Дюреров, не Гомеров
Рождают бабы в муках каждый миг,
А въедливых и злых пенсионеров.
В глазах у тех, кто кушает коньяк,
Струится свет духовности красиво.
Зато у тех, кто принимает пиво,
Значительно красивее струя!
Кавказский дух не выгорел дотла,
И мы соседям в ресторанном раже
Шлем крепкий мат от нашего стола,
А нам в ответ приходит трехэтажный.
?Пустой мешок стоять не может прямо? -
Сказал один. И я уверен в том.
А полный может. И неважно, право,
Он золотом набит или дерьмом.
Творца всегда манила высота:
И планка нынче, как итог баталий,
Так высоко в искусстве поднята,
Что авторских достигла гениталий.
Тьму освещаем искрами из глаз,
Желанья прячем в затрапезный ледник,
И только эксклюзивный унитаз -
Единственный наш друг и собеседник.
Бог справедлив в задумках и свершениях.
И оттого вполне доволен тот
Убогий, кто находит утешенье
В несчастьях, что Господь счастливым шлёт.
В век НЛО и скоростей,
Когда источник счастья ясен,
Опасен раб своих страстей,
Хоть чёрен он душой. хоть красен.
Генерал невидимого фронта
Важен и в почёте до могилы,
А живёт значительно комфортней
Генерал невидимого тыла.
Не подавляя огонь желаний,
В словах спасенье ища своё,
Любите книгу – источник знаний!
Но не настолько, чтоб красть её!
Ты клизму, а не книгу ей вручи
На именины, не боясь злословья!
Возможно, книги – к знаниям ключи,
Но клизма лучше. Это ключ к здоровью.
Сколько разных людей приходилось спасать:
Знаменитых, больных и капризных!
Но сломался и стал мемуары писать
Отставной наконечник от клизмы.
Я не смог украсть в больнице простыни,
А сосед украл и продал мне.
Дорогое это удовольствие –
Честным быть в родной моей стране.
Жизнь – это школа. Без неё – никак.
Душа – как-будто чистая страница…
Учитель, воспитай ученика,
Чтоб после было с кем опохмелиться!
Противен труд, но нужен для зарплат.
Приятно хобби, но не проживете.
Лишь проститутки могут сочетать
Полезное с приятным на работе.
Стремленье дум и курс валют
Не избежали странных дрейфов
Из глубины Сибирских руд
Во глубину Швейцарских сейфов.
С раскованностью нам не повезло!
Зашоренные ходим, как и прежде.
Казалось бы, мочись, где припекло!
Так нет – толпятся у меня в подъезде.
Лень, зависть, гидру эгоизма
Он часто вызывал на бой,
Но лишь по части онанизма
Имел победы над собой.
Блажен, кто и в эпоху тьмы
Не войн боялся, не бессонниц,
Не лагерей и не сумы,
А лишь мужей своих любовниц.
Подрубленные рынком на корню
Завсегдатаи (в прошлом) ресторанов
Мы любим перечитывать меню
Как главы исторических романов.
Когда тонуть я буду в море винном,
Продрогшего. мерцающего сердцем
Меня друзья достанут из пучины,
Встряхнут и скажут: "Выпей, чтоб согреться!"
Вот если денег нет и в сердце перебои,
Господь тебе воздаст за воздержанья вред.
Но кто хотя бы раз с друзьями не обмоет
Зарока "бросить пить", тому прощенья нет.
Любовь, как странник одинокий,
Кончает путь у тех столбов,
Где начинаются упрёки
О том, что кончилась любовь.
Чтоб, опытом приватным дорожа,
Мне в женских ощущеньях разобраться,-
Как им со мной небритым целоваться,-
Пойду и сяду жопой на ежа.
Лишь тот здоровьем крепок без сомненья,
Кто с честью - не болеет за страну,
А, отдыхая, пьёт по воскресеньям,
Устав по будням спьяну бить жену.
Мне кажется, не стоит
Не войн боялся, не бессонниц,
Не лагерей и не сумы,
А лишь мужей своих любовниц.
Мне кажется, не стоит предпочтений
Давать речам, вещам и калачам.
Брак рушится из-за семейных трений,
Когда их не хватает по ночам.
Муж – как вратарь, его забота –
Назло играющим в футбол –
Жене в раскрытые ворота
Не дать забить случайный гол.
Узнав, кому жена его даёт,
Один учёный,- вылитый Конфуций,-
Стал задницу рассматривать её,
Как зеркало грядущих револбций.
Люблю уйти в природу с головой
И распластаться на постели луга.
И чтобы между мною и травой
Была животворящая подруга.
Душою юный, словно комсомол,
Пришёл к соседке, пышущей, как роза...
И думаю, за чем я к ней пришёл?
Ах да! Спросить лекарства от склероза.
Я - к доктору: дескать, старею.
А доктор заметил уныло,
Что сам он - от слабости млеет,
В неделю полраза от силы.
Подруги, с кем делил я свой уклад,
Уехали в края обетованья.
Выходит, зря я делал обрезанье.
Пойду к хирургу, пусть пришьёт назад!
То ли связано с грозою,
То ль влияет астероид,
Только очень хочет Зою
Встретить мой сперматозоид.
Боюсь, что Бог, в детали не вникая,
Мой организм разрушит изнутри:
То ни одной три дня не присылает,
А то одновременно сразу три.
Желаний и привычек я не раб,
Любви к предметам не питаю вовсе,
Но до чего люблю красивых баб!
До полного бессилия. И после.
Я б хотел в стихах такой добиться
Глубины и яркости огня,
Чтобы мной распятая девица
Кончила цитатой из меня.
Какое море в ней бурлит!?
Иду, как на экзамен – школьник:
А вдруг меня не поглотит
Её бермудский треугольник!?
Я не развратник, не прелюбодей,
Но пусть с небес взирающий диспетчер
Мне выделит одну на каждый день
И две, а то и три, -на каждый вечер.
Для всех в Израиль стал проезд открытым,
Но только держит здесь меня за нитку
Необходимость жить у них с ивритом
В то время, когда я хочу ивритку.
Закончив Эрмитажем восхищаться,
Призналась мне подруга в гараже,
Что лично ей мои простые яйца
Милей, чем золотые Фаберже.
В трате денег не ведая нормы,
Я дошел до вершины познанья:
Чем прелестней у женщины формы,
Тем дороже её содержанье.
Такое было время золотое,
Что даже лодка – мне была кровать!
Но , правда, не байдарка и каноэ –
В них баба ноги некуда девать.
В десятках баб неизгладимый след
Оставил я, наощупь жанры пробуя,
Как и босой Толстой, до склона лет
Резиновой пренебрегая обувью.
В начале и в конце пути весьма
Мешают нам насытиться любовью
По молодости – качество ума,
По старости – количество здоровья
Бег за девушкой дедушке сладок,
Зря общественность пенится в злобе,
Ведь невинный её недостаток
Он исправить уже неспособен.
Дух русских жен неистребим во времени:
Возвышенные, с помыслами чистыми,
В Израиль уезжают за евреями,
Как ехали в Сибирь за декабристами.
Пока в мужчине облако и скот
Не обрели гармонии единой,
Тоскуют - та, что с облаком живёт,
И та, что вышла замуж за скотину.
Не надо сцен! Не надо слёз без текста!
Ведь ты всю жизнь, желанием чревата,
Вела себя, как аппарат для секса.
А разве есть душа у аппарата!?
Как отличить любимую от любящей?
Любимая в постели ест с подноса,
А любящая с сумками вернулась,
Чтоб завтрак был готов, когда проснёшься.
В ряду годов, безликих, как плетень,
Немало женщинкутаясь в печали,
Поныне проклинают чёрный день,
Когда моими стать не пожелали.
- Все говорят, что я стройна ногой,
Желанна пуще водки с кулебякой.
Как ты меня находишь, дорогой?
- Как нахожу? Как правило, с собакой.
Ты в жизнь мою вошла подобно чуду
И радугою стала жизни проза.
Клянусь. твои объятья не забуду,
Как минимум, до полного склероза.
Очень важно для женщины вашей,
В чем напиток приносишь домой:
Или это хрустальная чаша,
Или это пузырь мочевой.
Крутых фигур любитель и нахал -
Мой друг, в стремленьи к сладостным занятьям,
Обычно плоскостопие прощал,
Не то, что плоскогрудье с плоскозадьем.
Чтоб на груди медали заблестели,
Игрой ума в турнире не сори,
А лучше прояви себя в постели
С главой и всеми членами жюри!
За краткий курс любви как дилетанта
Жена порой поэта упрекает,
А то, что краткость есть сестра таланта,
Она, балда дремучая, не знает.
Безумство ласк, эротику без сна -
Всё, что оставил я в твоей обители,
Предательница, мне вернёшь сполна,
Когда приду с судебным исполнителем.
На холмах Грузии разделась и легла...
А я не стал, поддавшись обстоятельствам,
Ещё расценят акт любви вмешательством
Во внутренне-грузинские дела.
- У вашей крыша съехала совсем:
Строй обслужив, к победам рвётся новым.
- В разводе мы, но я доволен тем,
Что в том строю стоял правофланговым.
Имел жену с любовницей, как водится,
Но женщины не поделили щи.
С женой развёлся, в ЗАГС сходил с любовницей.
Теперь опять любовницу ищи!
Она мне шепчет ?айлавью?,
Борщи готовит, моет спину,
Как будто пестует свинью,
К зиме надеясь на свинину.
Неужели наступит душевный распад,
Что, не вызвав огня и эрекций,
Мне представится женский пленительный зад
Лишь объектом для клизм и инъекций!?
Мадам, у вас фигура дикой лани,
И непередаваем ваш ландшафт.
А у меня достаточно желаний…
Так выпьем валидол на брудершафт!
Полна сияния больница,
Когда приходит медсестра!
Играет кровь, моча струится –
Сдавать анализы пора!
У бабы на уме – одна мотня.
Моя душа ей – как горчица с медом.
Не вышел секс, так что теперь меня
И покормить нельзя перед уходом!?
Признаюсь, я дважды с растением
Замешан был в акте любовном:
Одно было – Роза Евгеньевна,
Другое – Магнолия Львовна.
Хоть желания – не по годам –
Время в Лету возможности катит –
Но вокруг столько страждущих дам,
Что в аптеках виагры не хватит!
В двух ипостасях любить Пастернака нам
Надо, ребята, с уходом на пенсию:
Та, что поэт, в душах вытеснит вакуум,
Та, что растенье, повысит потенцию.
1996г.
АВТОР ВЫРАЖАЕТ ГЛУБОКУЮ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ СВЕТЛАНЕ ГРУЗДЕВОЙ И ДРУГОМУ НЕИЗВЕСТНОМУ СПОНСОРУ ЗА ПОДАРЕННЫЕ БАЛЛЫ, ПОЗВОЛИВШИЕ ВЫЙТИ НА ГЛАВНУЮ.
Метки:
