Июнь 41-го года в Ленинграде

Объятый бессонницей город
С улыбкою день провожал.
Как юноша, строен и молод,
Он тоже той ночью не спал.

А школьницы в вальсе кружились,
Как феи, в балтийской ночи.
Казалось, мечты уже сбылись:
От счастья в кармане ключи.

Вдруг, словно салют, над мостами,
Как стая серебряных птиц,
Построившись точно рядами,
Взяв курс в направленьи границ,

Тревожно пошли самолёты
В свой первый немирный полёт.
Приказ получили пилоты:
От бомб защитить город-порт.

На рейде кронштадтском пылали
Два судна уже в три часа.
Ещё ленинградцы не знали,
Что слышат войны голоса.

Ещё не повешены платья,
Что сшиты на бал выпускной.
Ещё в голове: кем мне стать бы,
А мир уж сменился войной.

23 июня
280 ребят
Встали в этот день в строй солдат.
Их судьба привела в институт,
Где спортивные кадры куют.
Они сами решили так:
Если Родину топчет враг,
То земля пусть горит под ним,
Подвиг прадедов повторим!
И поныне во Пскове леса
Помнят лесгафтовцев голоса.

26 июня
Репродуктор пришёл в каждый дом,
С ним особый прибор- метроном.
Выключать репродуктор нельзя.
А уж с севера финны грозят:
Базу Ханко, российский Гангут,
В жесточайшем бою берут.

27 июня
Адмиралтейская игла ,
Что знаком города была
По ходу доброй сотни лет,
Не видит больше белый свет,
Надев солдатский маскхалат.
Исаакий строится с ней в ряд,
Закрашенный в защитный цвет -
Ведь на войне нарядных нет.
В зщитной форме Ленинград
Присягу принял, как солдат.

28 июня
Город щелями окружают
И окопами в полный рост.
А от Пскова враг напирает,
План его гениально прост:
Уничтожить форпост России
И с землёй его разровнять:
Пусть, как прежде, ветра и стихии
Станут берег Невы покорять.
Но сурово глядят ленинградцы,
Торопясь добровольцами стать,
Семь дивизий сформироваться
За неделю успели. Как знать,
Может, в эти дни роковые
И решалась судьба страны:
Стали все ленинградцы родные
И родством этим были сильны.

30 июня
На Карельском бои и во Пскове,
Мессершмитты в атаку идут.
Игашеву Петру бой не внове:
?Там, где я, там враги не пройдут?.
Но уже три фашистских машины
Совершают смертельный облёт.
У Петра погибать нет причины,
Но, таранив один самолёт,
Он, как раненый зверь или птица,
Бросив взгляд голубым небесам,
В гущу танков безудержно мчится,
Месть готовя непрошенным псам.

Так июнь отзвенел в Ленинграде,
Но не школьным весёлым звонком,
Закрывавшим конспекты, тетради,
Когда к солнцу всё рвётся кругом,
А смертельною дробью разрывов,
Ставшей жизненной сутью людей,.
Не однажды испытанных силой
Обнаглевших незваных гостей.