Стихи о творчестве. К турниру чтецов
К турниру чтецов ?ПОЭЗИЯ – ЭТО КОСМОС?
Выкладываю пост по просьбе сотрудников Воркутинской Центральной городской библиотеки им. А. С. Пушкина под условным названием ?Стихи о поэзии?, или ?Поэзия о творчестве?. В рамках Всероссийской акции ?Библионочь? Молодёжный центр ЦГБ г. Воркуты готовится к проведению турнира онлайн декламации стихов (лонг-моб) ?Поэзия – это космос?.
С удовольствием откликаюсь на просьбу и предлагаю читающему студенчеству подборку своих стихотворений разных лет о тайнах творчества, природе слова и пути поэта. И – удачи воркутинцам, болею за вас!!!
* * *
Поэт не ищет славы у людей.
Он может только звёздами быть признан.
Он может только вечностью быть издан
На языке закатов и дождей.
Так было, есть и будет. Времена
Меняются, но если в миг счастливый
Дойдут к живущим звёздные архивы –
Никто не расшифрует письмена.
* * *
Бессонница. Опять незваной гостьей
Впотьмах прокралась в дом.
Я научилась стих швырять, как кость, ей –
За сон платить трудом.
Её, как видно, не смущает сделка:
Бесстрастней льда зимой,
Она следит, как приближает стрелка
Недолгий отдых мой.
И покидая этот кров с рассветом
Под стихотворный бред,
Бессонница спешит к другим поэтам,
Чтоб разбудить чуть свет.
* * *
Я, наверно, нелепа.
Но эта нелепость – как крепость.
Я высокой ценой
заплатила за эту
нелепость.
Осторожное счастье
обходит мой дом
стороною.
Но уже я на части не рвусь,
не скулю и не ною.
Я, наверно, безумна.
О, как повезло мне, везунье,
Что меня от безумья
спасает моё же
безумье!
Осторожная Муза
мой дом посещать
не боится.
Знает только она,
чем заполнится эта страница.
Я, наверно, смешна.
Впрочем, кто-то, наверно, смешнее.
Мне немного виднее, чем всем,
и немного больнее.
И спасибо друзьям,
что им лень
в это дело соваться.
И спасибо судьбе,
что не так-то легко мне
сорваться…
УМОЗАКЛЮЧЕНИЕ
Почему-то труд шахтёра –
все его ночные смены –
уважаем, обожаем,
в мелочах неподражаем
и, особенно в оплате,
несравним
ни с каким.
Почему-то труд поэта –
все его ночные смены –
непонятен, неприятен
(в нём так много белых пятен!..) –
так, как будто он не нужен
никому.
Почему?
От меня привет шахтёрам!
Я их днём не беспокою,
я их очень понимаю:
пусть поспят.
Но – свидетель мне бумага,
труд поэта – тоже благо
и не менее почётен
должен быть.
Ничего в том нет плохого,
что поэт не спит ночами.
Лучше вы его спросите:
как стихи?
Не сердитесь на поэта,
если он зевнёт украдкой…
Он не зря
с седою прядкой
в двадцать лет.
РАЗГОВОР О СУЩНОСТИ МАСТЕРСТВА
Ты говоришь, я для тебя – загадка,
И задаёшь мне свой вопрос. Итак:
Что слаще сахара?
Что сладостней, чем сладко,
Поэту? –
Сочинительство, чудак.
Но ты ещё вопрос держал. И только
Боялся сразу подводить итог:
Что горше горя?
Горестней, чем горько,
Поэту? –
Сочинительство, дружок.
Всё это как-то вместе с естеством
Определяет сущность. И однако:
Я, говорят, владею мастерством,
Я – мастер.
Но без Музы я – ни знака.
Ни звука.
Онемевшая струна.
Смычок расканифоленный –
и баста.
Черствеет нерастраченная паста,
Как сердце, не любившее сполна.
* * *
Болею. Долго ни строки.
Как неуютно в жизни этой:
Любовь – разменною монетой,
Не ладятся черновики.
И груз ошибок мне, хоть плачь,
Тащить приходится с собою.
Выходит так само собою:
Жизнь – вереница неудач.
Но научилась я вполне,
Вполне превозмогать всё это.
Я думаю: судьба поэта, –
И сразу как-то легче мне.
Чего от жизни я ждала,
Как собиралась с нею ладить,
Когда Елабуга, и лагерь,
И речка Чёрная была?..
* * *
Памяти Дмитрия Фролова
Мне больно, больно, больно. Ночь длинна,
И день тягуч, и сумерки длинны.
Я лучше выпью красного вина,
Чем задохнусь от боли и вины.
А облако, похожее на гриб,
Растёт в лесу небес – и хоть бы хны!
Жил на земле поэт. Но он погиб –
Наверное, от боли и вины.
Всё врут: не удержал его карниз!
Да ночь, да хмель, да действие Луны…
А истина куда страшнее: вниз
Срываются от боли и вины.
А облако, похожее на гроб,
Напоминает миру: все равны.
Мы в этот фильм пройдём без кинопроб,
Чтоб отдохнуть от боли и вины…
Июнь, 1995
НОВЫЕ РИФМЫ
Читатель ждёт уж рифмы розы;
На, вот возьми её скорей!
А. С. Пушкин, ?Евгений Онегин?
Все краски лета кем-то перепеты,
До дыр затёрты темы о весне.
Пора писать о долларах, поэты –
Они теперь, родимые, в цене.
К чему перо? Его сменил компьютер:
Включай – и мышку музою согрей.
(Рифмуется: ?компьютер – дистрибьютор?.)
Лови, читатель, рифму поскорей!
Садись – и набирай стихотворенье:
Слов новых, к счастью, полный реквизит.
Кто ж нынче ценит чудное мгновенье?
Опавший клён кого теперь пронзит?
Все ?розы – слёзы? – от времён застоя.
Поверь, читатель, если ты не псих,
Что тайное, заветное, святое
Не украшает современный стих.
Не облака теперь – ларьки и рынки
Ползут в стихи, толкаясь и спеша…
А может быть, продолжим по-старинке
Писать о том, как осень хороша,
Как зимы тают в синеватой дымке…
Вдруг старая валюта в поединке
Возьмёт реванш?
Не доллар, а – душа.
* * *
Что выразить не вышло в слове,
Того не выразить ничем.
Уже в самой его основе –
Лады и метрика систем,
Наполненных единым соком,
Пропущенных сквозь жернова
Времён. И бредящий высоким
Высокие берёт слова.
И если вызрела в поэте
Метафора его беды,
Ни в музыке уже, ни в цвете
У сказанного нет нужды.
СОБРАТЬЯМ ПО ПЕРУ
Я с вами, друзья, наши близко дороги,
И в каждом раздумье, и в каждой тревоге –
Моя вам рука.
Мне так хорошо ощущать, что вы рядом –
То мыслью, то строчкой, то жестом, то взглядом –
На жизнь, на века.
Пусть даже не всё мы друг в друге расслышим,
Пусть редко звоним и по случаю пишем,
В чаду суеты
Спасают меня ваши сны и секреты –
Строптивцы, безумцы, лентяи, поэты,
Бродяги, шуты.
Люблю ваших строчек мучительных чудо.
Я знаю, как ждать этот зов ниоткуда,
Звучащий вдали.
Я знаю, как чувствовать шкурой, что снова
Созрела душа, доболелась до слова –
И снова болит.
* * *
Всю жизнь мою развороша,
Душа, чего ещё ты хочешь?
Чего ты требуешь, душа,
И нос свой комариный точишь?
Ты думаешь, мне легче так:
Без всякой ощутимой цели
На свет листвы идти сквозь мрак
И выйти наконец к метели?
Ты думаешь, что так верней:
Куда глаза глядят, по снегу
Ступать по бездорожью дней
В туман, к зелёному побегу?
Ты думаешь, что хороша
Судьба незрячая поэта?
Всю жизнь мою развороша,
Зачем ты мечешься, душа,
Без объяснений, без ответа?..
* * *
Всё ж ка́к передать
суть поэта и творчества точно?
(Не древо познания,
не родословное древо…)
Зерну каждой мысли поэт –
чернозёмная почва.
Зародышу слова поэт –
материнское чрево.
* * *
Счастье моё – поэзия,
Нежность моя болезная.
Сладкая маета.
Сытая нищета.
Путы мои железные
И кандалы – поэзия.
Шапка горит на воре:
Так принимаю горе,
Скроена так для горя,
Как акваланг – для моря.
Легче мне жить в огне.
Шапка горит на мне.
ПОЭТАМ
Будем ошибаться розно,
Вместе горе не делить.
А когда на небе звёздно,
Будем вместе вина пить.
И сойдёт к нам Дионисий
Из каких-то вышних высей,
И в вечерний добрый час
Муза крылья нам подарит
И ещё на стих состарит
Сердце каждого из нас.
ИРАЁЛЬ
Анатолию Илларионову
I
Здесь, друзья, живёт поэт –
Счастливо и тихо.
Не похож он на весь свет,
Не похож на психа.
Он такой и не такой,
Он как все… И всё же
Над его строкой – покой.
Звёзды смотрят строже,
Если он тайгой идёт,
Гриб беря для виду.
А они: ?Поэт, вперёд!
Не дадим в обиду!
Пусть тебя ещё сто лет
Не коснётся лихо…?
Здесь, друзья, живёт поэт –
Горестно и тихо.
II
Подъезжаю к Ираёлю,
Мыслям волю я даю:
Думаю про чью-то долю
В заметеленном краю…
Подъезжаю к Ираёлю,
Чтоб уехать навсегда.
Поезд катится по полю,
Охраняет ночь звезда.
* * *
Боишься? А нужно быть голым.
И страшно, и зябко… Но нет,
В красивом наряде глаголом
Тебе ль прикрываться, поэт?
Глядишь ли в кромешные ночи,
Вдали прозреваешь ли свет –
Не бойся, не бойся пророчить,
Иди обнажённым, поэт!
О, нет ни малейшего смысла
Кормить по полям вороньё,
Плодиться иль складывать числа –
Не в том назначенье твоё.
Пусть всё это ляжет в основе
Не рыбьей – мирской требухи.
И быт твой, и подвиг твой – в слове,
Твоя амбразура – стихи!
Иди! Под камнями и смехом
Останется истины след,
Откликнется в будущем эхом
Твоих прорицаний, поэт.
* * *
Вроде всё как раньше, всё как прежде,
И душа порою планы строит.
Есть ещё какие-то надежды –
Это тоже дорогого стоит.
В темноте души ещё просветы,
Проблески ещё часты в сознанье…
Мир вам, неизвестные поэты!
Что есть горше вашего страданья?
Что есть горше личного безличья,
Отлучения живых от жизни?
Этот круг немого безразличья
Замыкается на вашей тризне.
А потом зевнут о вас газеты,
Издадут посмертно тощий томик…
Мир вам, неизвестные поэты!
Да простится всем ваш светлый подвиг.
* * *
Закрывай плотнее уши,
Ручку в руку – и пиши!
Никого, поэт, не слушай,
Кроме собственной души.
Все мы – под одну гребёнку:
Жив поэт, дана пока
Пятилетнему ребёнку
Прозорливость старика.
* * *
Ну вот, я опять занимаюсь стихами,
Хоть тут же раскусит меня с потрохами
Судьба.
Ко мне приставал как-то до неприличья
Горбатый один: – Что поэт есть? – Наличье
Горба.
Ты так же идёшь, на других не похожий,
И так же в лицо тебе плюнет прохожий –
Не зло…
Ты так же не можешь рассчитывать, детка,
Чтоб в чём-то тебе, хоть немного, хоть редко
Везло.
Конечно же, солнце всем поровну светит…
Но так же тебя за версту заприметят,
Взяв кнут.
Ты так же, горбатый, скорбишь и смеёшься,
Но ты ведь – горбун, оттого и не гнёшься…
Ты – гнут.
* * *
Ночь дарует прохладу,
День дарует покой.
А всего-то и надо –
Карандаш под рукой.
Записать, раствориться,
Окунуться в себя,
Всех простив, чтоб проститься,
Каждый листик любя.
Пусть идут трудно строчки,
Пусть корябает слог,
Пусть прозренья-шажочки
Подбивают итог.
Поутихли все страсти,
Улеглись все ветра,
Отступили напасти
Далеко во вчера.
Как мне яростно пелось!
Как болела душа!..
Но сердечная зрелость
Входит не мельтеша.
Отболев, отпылало.
Свет стоит без прикрас.
Было мира мне мало,
А теперь – в самый раз.
В самый раз – разговоров,
Явью вторгшихся в сны,
Исступлённых просторов
Неоглядной весны.
И неспешного дела,
И раздумья в ночи,
И уставшего тела,
И тепла от свечи…
Лет, бесследно ушедших,
Мне довольно вполне,
Всех идей сумасшедших,
Что смирились во мне.
И друзей окаянных,
Что ушли не в свой час,
И молитв покаянных –
Чёрной краской у глаз…
…Ночь дарует прохладу,
День дарует покой.
А всего-то и надо –
Карандаш под рукой.
О ТВОРЧЕСТВЕ
Всё это – бред кобылы, сивый бред,
Что склеил воедино след и свет;
Муку с Лукой, посуду, блуд и пруд.
Слепить их вместе – невеликий труд!
Всё это – хлам рифмованный, пока
Его не тронет Вечности рука.
Не обратится в злак чертополох,
Пока его не поцелует Бог.
Средь Вечности разноголосых струй
Прими, художник, этот поцелуй.
СЛОВО И ДЕЛО
...что слово и есть настоящее дело моё...
Юрий Левитанский
Сколько я упустила!
Где была? Что ждала?
Лувра не посетила.
Лучший день проспала.
И свободна, как ветер,
И любима была –
Всё равно всё на свете
Я прожить не смогла.
Охватить не сумела
Всех цветов и красот,
Только слова и дела
Набирала высот.
Только дела и слова
Сторожила врата,
Где ключа золотого
Дверь ждала, заперта.
Годы, годы и годы
Я жила, чуть жива:
Подбирала все коды,
Собирала слова.
Голова поседела,
Лунный след застил свет...
Нет мне дела до дела,
Если слова в нём нет.
ПОЭТ
Ещё ты мал. Из тьмы мелодик
Прядёшь свой бессловесный бред.
Наморщишь лучезарный лобик —
И небо свет прольёт в ответ.
Растёшь. Свиваешь лучик слова
В парчу гармоний и свобод.
Бормочешь снова, снова, снова,
Кусая онемелый рот.
Но вот в неслыханном волненье,
Отныне и навеки впредь
Ты чуешь в сердце озаренье
И тщишься свет запечатлеть.
И всё идёшь за ним в потёмках,
Звук набарматывая зло,
С упорством лютым аистёнка,
Что встал впервые на крыло.
Ты хрипнешь в поисках ответа.
Жгуч и смертелен каждый шаг...
Но ничего нет, кроме света,
В твоём блуждании впотьмах.
И коль родился ты в сорочке,
Мотать тебе надмирный срок.
Так будет до финальной точки,
До края, до скончанья строк.
ПОЭЗИЯ
В сплошном бесстыдстве злобы и обмана,
Где затерялись истины следы,
Поэзия – ты формула тумана,
Ты имя неродившейся звезды.
Мы – путники, убогие калики,
Былинными мотивами полны,
И луны освещают наши лики,
И руны отражают наши сны...
Но там, где не хватает слов у Бога,
В аду и торжестве мирской глуши,
Поэзия – ты вечная дорога
К вершинам духа в глубине души.
РАЙСКОЕ...
Сколько ни говори ?халва, халва? –
во рту слаще не станет.
Восточная поговорка
Бывает, что в поисках личного рая
Доходишь до дна и до самого края,
А рай вожделенный – он вовсе не там,
Где гонг ненасытный звучит и там-там...
Послать бы все ?надо?, сорваться с орбиты,
Чтоб судьи остались в былом и арбитры,
Чтоб напрочь отстали хула да молва,
Чтоб больше халву не менять на слова...
Вздохнуть – и заняться делами простыми,
И в сложных материй не рваться пустыни,
Забыть, что такое Бальзак и Бальмонт,
И может быть, даже затеять ремонт,
В солярий сходить, в фитнес-клуб и на танцы...
Ну что тебе общность каких-то субстанций!
И что тебе, право, погибшая Троя!
Не лучше ли – платье такого покроя,
Чтоб землю сразить красотой неземной?
Брось буковки грамоты берестяной,
Где с тьмой бытия бьётся свет бытия...
Рай – в жизни простой, не ходи за края!..
...Но нет, ты с орбиты своей не сорвёшься,
А если сорвёшься, то тут же вернёшься
На круги своя, где ты снова права,
Где слово первично, вторична – халва...
* * *
Отринуть прошлые ошибки,
Весь жмых обид, весь ворох смут…
В глубинах подсознанья – рыбки
Идей и образов плывут.
Нырять за ними снова, снова
Самозабвенно, вглубь, на дно –
И выудить однажды слово,
Затем ещё, ещё одно…
И жить, наполнясь каждым словом –
Не спать, не есть, не есть, не пить, –
И этим золотым уловом
За все ошибки заплатить.
О СЛОВЕ
Я слово искала,
Была с ним на ?вы? и на ?ты?,
Его извлекала
Свечением из темноты.
Я словом болела,
Я таяла день ото дня,
Но странное дело:
Оно же спасало меня.
За всякую малость,
Ошибкам бесчисленным вслед,
Оно мне являлось
Как мост через бездну, как свет.
Как горечи мера,
Как память, пронзившая вдруг,
Как крест и как вера,
Недуг мой сердечный и друг.
За истиной снова
В пучину ныряю суде;б…
И снова мне слово –
И мера. И вера. И хлеб.
Любовь и награда.
Воды родниковой глоток.
И высшая правда.
И совесть. И суть. И исток.
Выкладываю пост по просьбе сотрудников Воркутинской Центральной городской библиотеки им. А. С. Пушкина под условным названием ?Стихи о поэзии?, или ?Поэзия о творчестве?. В рамках Всероссийской акции ?Библионочь? Молодёжный центр ЦГБ г. Воркуты готовится к проведению турнира онлайн декламации стихов (лонг-моб) ?Поэзия – это космос?.
С удовольствием откликаюсь на просьбу и предлагаю читающему студенчеству подборку своих стихотворений разных лет о тайнах творчества, природе слова и пути поэта. И – удачи воркутинцам, болею за вас!!!
* * *
Поэт не ищет славы у людей.
Он может только звёздами быть признан.
Он может только вечностью быть издан
На языке закатов и дождей.
Так было, есть и будет. Времена
Меняются, но если в миг счастливый
Дойдут к живущим звёздные архивы –
Никто не расшифрует письмена.
* * *
Бессонница. Опять незваной гостьей
Впотьмах прокралась в дом.
Я научилась стих швырять, как кость, ей –
За сон платить трудом.
Её, как видно, не смущает сделка:
Бесстрастней льда зимой,
Она следит, как приближает стрелка
Недолгий отдых мой.
И покидая этот кров с рассветом
Под стихотворный бред,
Бессонница спешит к другим поэтам,
Чтоб разбудить чуть свет.
* * *
Я, наверно, нелепа.
Но эта нелепость – как крепость.
Я высокой ценой
заплатила за эту
нелепость.
Осторожное счастье
обходит мой дом
стороною.
Но уже я на части не рвусь,
не скулю и не ною.
Я, наверно, безумна.
О, как повезло мне, везунье,
Что меня от безумья
спасает моё же
безумье!
Осторожная Муза
мой дом посещать
не боится.
Знает только она,
чем заполнится эта страница.
Я, наверно, смешна.
Впрочем, кто-то, наверно, смешнее.
Мне немного виднее, чем всем,
и немного больнее.
И спасибо друзьям,
что им лень
в это дело соваться.
И спасибо судьбе,
что не так-то легко мне
сорваться…
УМОЗАКЛЮЧЕНИЕ
Почему-то труд шахтёра –
все его ночные смены –
уважаем, обожаем,
в мелочах неподражаем
и, особенно в оплате,
несравним
ни с каким.
Почему-то труд поэта –
все его ночные смены –
непонятен, неприятен
(в нём так много белых пятен!..) –
так, как будто он не нужен
никому.
Почему?
От меня привет шахтёрам!
Я их днём не беспокою,
я их очень понимаю:
пусть поспят.
Но – свидетель мне бумага,
труд поэта – тоже благо
и не менее почётен
должен быть.
Ничего в том нет плохого,
что поэт не спит ночами.
Лучше вы его спросите:
как стихи?
Не сердитесь на поэта,
если он зевнёт украдкой…
Он не зря
с седою прядкой
в двадцать лет.
РАЗГОВОР О СУЩНОСТИ МАСТЕРСТВА
Ты говоришь, я для тебя – загадка,
И задаёшь мне свой вопрос. Итак:
Что слаще сахара?
Что сладостней, чем сладко,
Поэту? –
Сочинительство, чудак.
Но ты ещё вопрос держал. И только
Боялся сразу подводить итог:
Что горше горя?
Горестней, чем горько,
Поэту? –
Сочинительство, дружок.
Всё это как-то вместе с естеством
Определяет сущность. И однако:
Я, говорят, владею мастерством,
Я – мастер.
Но без Музы я – ни знака.
Ни звука.
Онемевшая струна.
Смычок расканифоленный –
и баста.
Черствеет нерастраченная паста,
Как сердце, не любившее сполна.
* * *
Болею. Долго ни строки.
Как неуютно в жизни этой:
Любовь – разменною монетой,
Не ладятся черновики.
И груз ошибок мне, хоть плачь,
Тащить приходится с собою.
Выходит так само собою:
Жизнь – вереница неудач.
Но научилась я вполне,
Вполне превозмогать всё это.
Я думаю: судьба поэта, –
И сразу как-то легче мне.
Чего от жизни я ждала,
Как собиралась с нею ладить,
Когда Елабуга, и лагерь,
И речка Чёрная была?..
* * *
Памяти Дмитрия Фролова
Мне больно, больно, больно. Ночь длинна,
И день тягуч, и сумерки длинны.
Я лучше выпью красного вина,
Чем задохнусь от боли и вины.
А облако, похожее на гриб,
Растёт в лесу небес – и хоть бы хны!
Жил на земле поэт. Но он погиб –
Наверное, от боли и вины.
Всё врут: не удержал его карниз!
Да ночь, да хмель, да действие Луны…
А истина куда страшнее: вниз
Срываются от боли и вины.
А облако, похожее на гроб,
Напоминает миру: все равны.
Мы в этот фильм пройдём без кинопроб,
Чтоб отдохнуть от боли и вины…
Июнь, 1995
НОВЫЕ РИФМЫ
Читатель ждёт уж рифмы розы;
На, вот возьми её скорей!
А. С. Пушкин, ?Евгений Онегин?
Все краски лета кем-то перепеты,
До дыр затёрты темы о весне.
Пора писать о долларах, поэты –
Они теперь, родимые, в цене.
К чему перо? Его сменил компьютер:
Включай – и мышку музою согрей.
(Рифмуется: ?компьютер – дистрибьютор?.)
Лови, читатель, рифму поскорей!
Садись – и набирай стихотворенье:
Слов новых, к счастью, полный реквизит.
Кто ж нынче ценит чудное мгновенье?
Опавший клён кого теперь пронзит?
Все ?розы – слёзы? – от времён застоя.
Поверь, читатель, если ты не псих,
Что тайное, заветное, святое
Не украшает современный стих.
Не облака теперь – ларьки и рынки
Ползут в стихи, толкаясь и спеша…
А может быть, продолжим по-старинке
Писать о том, как осень хороша,
Как зимы тают в синеватой дымке…
Вдруг старая валюта в поединке
Возьмёт реванш?
Не доллар, а – душа.
* * *
Что выразить не вышло в слове,
Того не выразить ничем.
Уже в самой его основе –
Лады и метрика систем,
Наполненных единым соком,
Пропущенных сквозь жернова
Времён. И бредящий высоким
Высокие берёт слова.
И если вызрела в поэте
Метафора его беды,
Ни в музыке уже, ни в цвете
У сказанного нет нужды.
СОБРАТЬЯМ ПО ПЕРУ
Я с вами, друзья, наши близко дороги,
И в каждом раздумье, и в каждой тревоге –
Моя вам рука.
Мне так хорошо ощущать, что вы рядом –
То мыслью, то строчкой, то жестом, то взглядом –
На жизнь, на века.
Пусть даже не всё мы друг в друге расслышим,
Пусть редко звоним и по случаю пишем,
В чаду суеты
Спасают меня ваши сны и секреты –
Строптивцы, безумцы, лентяи, поэты,
Бродяги, шуты.
Люблю ваших строчек мучительных чудо.
Я знаю, как ждать этот зов ниоткуда,
Звучащий вдали.
Я знаю, как чувствовать шкурой, что снова
Созрела душа, доболелась до слова –
И снова болит.
* * *
Всю жизнь мою развороша,
Душа, чего ещё ты хочешь?
Чего ты требуешь, душа,
И нос свой комариный точишь?
Ты думаешь, мне легче так:
Без всякой ощутимой цели
На свет листвы идти сквозь мрак
И выйти наконец к метели?
Ты думаешь, что так верней:
Куда глаза глядят, по снегу
Ступать по бездорожью дней
В туман, к зелёному побегу?
Ты думаешь, что хороша
Судьба незрячая поэта?
Всю жизнь мою развороша,
Зачем ты мечешься, душа,
Без объяснений, без ответа?..
* * *
Всё ж ка́к передать
суть поэта и творчества точно?
(Не древо познания,
не родословное древо…)
Зерну каждой мысли поэт –
чернозёмная почва.
Зародышу слова поэт –
материнское чрево.
* * *
Счастье моё – поэзия,
Нежность моя болезная.
Сладкая маета.
Сытая нищета.
Путы мои железные
И кандалы – поэзия.
Шапка горит на воре:
Так принимаю горе,
Скроена так для горя,
Как акваланг – для моря.
Легче мне жить в огне.
Шапка горит на мне.
ПОЭТАМ
Будем ошибаться розно,
Вместе горе не делить.
А когда на небе звёздно,
Будем вместе вина пить.
И сойдёт к нам Дионисий
Из каких-то вышних высей,
И в вечерний добрый час
Муза крылья нам подарит
И ещё на стих состарит
Сердце каждого из нас.
ИРАЁЛЬ
Анатолию Илларионову
I
Здесь, друзья, живёт поэт –
Счастливо и тихо.
Не похож он на весь свет,
Не похож на психа.
Он такой и не такой,
Он как все… И всё же
Над его строкой – покой.
Звёзды смотрят строже,
Если он тайгой идёт,
Гриб беря для виду.
А они: ?Поэт, вперёд!
Не дадим в обиду!
Пусть тебя ещё сто лет
Не коснётся лихо…?
Здесь, друзья, живёт поэт –
Горестно и тихо.
II
Подъезжаю к Ираёлю,
Мыслям волю я даю:
Думаю про чью-то долю
В заметеленном краю…
Подъезжаю к Ираёлю,
Чтоб уехать навсегда.
Поезд катится по полю,
Охраняет ночь звезда.
* * *
Боишься? А нужно быть голым.
И страшно, и зябко… Но нет,
В красивом наряде глаголом
Тебе ль прикрываться, поэт?
Глядишь ли в кромешные ночи,
Вдали прозреваешь ли свет –
Не бойся, не бойся пророчить,
Иди обнажённым, поэт!
О, нет ни малейшего смысла
Кормить по полям вороньё,
Плодиться иль складывать числа –
Не в том назначенье твоё.
Пусть всё это ляжет в основе
Не рыбьей – мирской требухи.
И быт твой, и подвиг твой – в слове,
Твоя амбразура – стихи!
Иди! Под камнями и смехом
Останется истины след,
Откликнется в будущем эхом
Твоих прорицаний, поэт.
* * *
Вроде всё как раньше, всё как прежде,
И душа порою планы строит.
Есть ещё какие-то надежды –
Это тоже дорогого стоит.
В темноте души ещё просветы,
Проблески ещё часты в сознанье…
Мир вам, неизвестные поэты!
Что есть горше вашего страданья?
Что есть горше личного безличья,
Отлучения живых от жизни?
Этот круг немого безразличья
Замыкается на вашей тризне.
А потом зевнут о вас газеты,
Издадут посмертно тощий томик…
Мир вам, неизвестные поэты!
Да простится всем ваш светлый подвиг.
* * *
Закрывай плотнее уши,
Ручку в руку – и пиши!
Никого, поэт, не слушай,
Кроме собственной души.
Все мы – под одну гребёнку:
Жив поэт, дана пока
Пятилетнему ребёнку
Прозорливость старика.
* * *
Ну вот, я опять занимаюсь стихами,
Хоть тут же раскусит меня с потрохами
Судьба.
Ко мне приставал как-то до неприличья
Горбатый один: – Что поэт есть? – Наличье
Горба.
Ты так же идёшь, на других не похожий,
И так же в лицо тебе плюнет прохожий –
Не зло…
Ты так же не можешь рассчитывать, детка,
Чтоб в чём-то тебе, хоть немного, хоть редко
Везло.
Конечно же, солнце всем поровну светит…
Но так же тебя за версту заприметят,
Взяв кнут.
Ты так же, горбатый, скорбишь и смеёшься,
Но ты ведь – горбун, оттого и не гнёшься…
Ты – гнут.
* * *
Ночь дарует прохладу,
День дарует покой.
А всего-то и надо –
Карандаш под рукой.
Записать, раствориться,
Окунуться в себя,
Всех простив, чтоб проститься,
Каждый листик любя.
Пусть идут трудно строчки,
Пусть корябает слог,
Пусть прозренья-шажочки
Подбивают итог.
Поутихли все страсти,
Улеглись все ветра,
Отступили напасти
Далеко во вчера.
Как мне яростно пелось!
Как болела душа!..
Но сердечная зрелость
Входит не мельтеша.
Отболев, отпылало.
Свет стоит без прикрас.
Было мира мне мало,
А теперь – в самый раз.
В самый раз – разговоров,
Явью вторгшихся в сны,
Исступлённых просторов
Неоглядной весны.
И неспешного дела,
И раздумья в ночи,
И уставшего тела,
И тепла от свечи…
Лет, бесследно ушедших,
Мне довольно вполне,
Всех идей сумасшедших,
Что смирились во мне.
И друзей окаянных,
Что ушли не в свой час,
И молитв покаянных –
Чёрной краской у глаз…
…Ночь дарует прохладу,
День дарует покой.
А всего-то и надо –
Карандаш под рукой.
О ТВОРЧЕСТВЕ
Всё это – бред кобылы, сивый бред,
Что склеил воедино след и свет;
Муку с Лукой, посуду, блуд и пруд.
Слепить их вместе – невеликий труд!
Всё это – хлам рифмованный, пока
Его не тронет Вечности рука.
Не обратится в злак чертополох,
Пока его не поцелует Бог.
Средь Вечности разноголосых струй
Прими, художник, этот поцелуй.
СЛОВО И ДЕЛО
...что слово и есть настоящее дело моё...
Юрий Левитанский
Сколько я упустила!
Где была? Что ждала?
Лувра не посетила.
Лучший день проспала.
И свободна, как ветер,
И любима была –
Всё равно всё на свете
Я прожить не смогла.
Охватить не сумела
Всех цветов и красот,
Только слова и дела
Набирала высот.
Только дела и слова
Сторожила врата,
Где ключа золотого
Дверь ждала, заперта.
Годы, годы и годы
Я жила, чуть жива:
Подбирала все коды,
Собирала слова.
Голова поседела,
Лунный след застил свет...
Нет мне дела до дела,
Если слова в нём нет.
ПОЭТ
Ещё ты мал. Из тьмы мелодик
Прядёшь свой бессловесный бред.
Наморщишь лучезарный лобик —
И небо свет прольёт в ответ.
Растёшь. Свиваешь лучик слова
В парчу гармоний и свобод.
Бормочешь снова, снова, снова,
Кусая онемелый рот.
Но вот в неслыханном волненье,
Отныне и навеки впредь
Ты чуешь в сердце озаренье
И тщишься свет запечатлеть.
И всё идёшь за ним в потёмках,
Звук набарматывая зло,
С упорством лютым аистёнка,
Что встал впервые на крыло.
Ты хрипнешь в поисках ответа.
Жгуч и смертелен каждый шаг...
Но ничего нет, кроме света,
В твоём блуждании впотьмах.
И коль родился ты в сорочке,
Мотать тебе надмирный срок.
Так будет до финальной точки,
До края, до скончанья строк.
ПОЭЗИЯ
В сплошном бесстыдстве злобы и обмана,
Где затерялись истины следы,
Поэзия – ты формула тумана,
Ты имя неродившейся звезды.
Мы – путники, убогие калики,
Былинными мотивами полны,
И луны освещают наши лики,
И руны отражают наши сны...
Но там, где не хватает слов у Бога,
В аду и торжестве мирской глуши,
Поэзия – ты вечная дорога
К вершинам духа в глубине души.
РАЙСКОЕ...
Сколько ни говори ?халва, халва? –
во рту слаще не станет.
Восточная поговорка
Бывает, что в поисках личного рая
Доходишь до дна и до самого края,
А рай вожделенный – он вовсе не там,
Где гонг ненасытный звучит и там-там...
Послать бы все ?надо?, сорваться с орбиты,
Чтоб судьи остались в былом и арбитры,
Чтоб напрочь отстали хула да молва,
Чтоб больше халву не менять на слова...
Вздохнуть – и заняться делами простыми,
И в сложных материй не рваться пустыни,
Забыть, что такое Бальзак и Бальмонт,
И может быть, даже затеять ремонт,
В солярий сходить, в фитнес-клуб и на танцы...
Ну что тебе общность каких-то субстанций!
И что тебе, право, погибшая Троя!
Не лучше ли – платье такого покроя,
Чтоб землю сразить красотой неземной?
Брось буковки грамоты берестяной,
Где с тьмой бытия бьётся свет бытия...
Рай – в жизни простой, не ходи за края!..
...Но нет, ты с орбиты своей не сорвёшься,
А если сорвёшься, то тут же вернёшься
На круги своя, где ты снова права,
Где слово первично, вторична – халва...
* * *
Отринуть прошлые ошибки,
Весь жмых обид, весь ворох смут…
В глубинах подсознанья – рыбки
Идей и образов плывут.
Нырять за ними снова, снова
Самозабвенно, вглубь, на дно –
И выудить однажды слово,
Затем ещё, ещё одно…
И жить, наполнясь каждым словом –
Не спать, не есть, не есть, не пить, –
И этим золотым уловом
За все ошибки заплатить.
О СЛОВЕ
Я слово искала,
Была с ним на ?вы? и на ?ты?,
Его извлекала
Свечением из темноты.
Я словом болела,
Я таяла день ото дня,
Но странное дело:
Оно же спасало меня.
За всякую малость,
Ошибкам бесчисленным вслед,
Оно мне являлось
Как мост через бездну, как свет.
Как горечи мера,
Как память, пронзившая вдруг,
Как крест и как вера,
Недуг мой сердечный и друг.
За истиной снова
В пучину ныряю суде;б…
И снова мне слово –
И мера. И вера. И хлеб.
Любовь и награда.
Воды родниковой глоток.
И высшая правда.
И совесть. И суть. И исток.
Метки:
