Точка

***

Коль ушла в себя я с головой,
словно в обострившийся недуг,
чтобы ни́ было передо мной –
ничего не вижу я вокруг.

Дум моих глубинные слои,
где вам знать, что застите мне свет?
Поглощают ваши полыньи
весь сердечный ультрафиолет.

Едким дымом вашего смолья
пахну, как герои Шукшина,
улетает с ним печаль моя –
в облака, где свет и тишина.

***

Не принимаю этот мир –
и никогда не принимала.
Небесный снится мне эфир,
в нём нет звериного оскала.

В упор в меня ты не смотри –
за мглой зрачков твоих гремучих
собачьи вижу пустыри
под низким небом в чёрных тучах.

К пустыням глаз – не привыкать, -
встречались взгляды и страшнее.
Развеет ангельская рать
сон бытия не сожалея.

***

Время нравственного сбоя,
прямо скажем – не ахти!
Равнодушие стальное,
взгляд куда ни обрати.

Тянешь жизни волокушу,
всем не нужен и постыл.
Встречную обнимешь душу,
а её и след простыл.

***

Тридцать лет всё долблю и долблю
в одну жирную точку, как дятел.
Но приравнены веком к нулю
все старанья мои в результате.

В оборот взял прижимистый век,
медный лоб его непробиваем.
Потерял в нём себя Человек,
душу скармливая хищным стаям.

***

К свету, к радости звала́,
трансформируя в слова
всю до капли боль свою.
- Видишь, сердце, вновь стою,
глядя в дней сухую падь.
Если живо – дай мне знать…

К сердцу крови есть приток,
значит, весь остыть не смог –
жар, который им владел,
что не красен был, а бел.
Слава богу, не пропал
в сердце белый тот накал.

***

Столкнулись в груди вдох и выдох
от строчки, взорвавшей висок,
когда след на ранах открытых
от взрывов вчерашних подсох.

Но вырвался выдох на волю,
опять задышалось без мук
и, не поддаваясь контролю,
сердечный усилился стук.

И если усталый моторчик
не даст окончательный сбой,
родится ещё пара строчек
из точки моей болевой.