Онегину
Свеча роняет слезы восковые,
И над строкой мелькает бешено перо.
В далеком прошлом вы её не полюбили,
К чему сейчас ей ваше позднее письмо?
Когда-то вы покоя пожелали,
Пустились в странствия, оставив позади
Убийцу, что с безумными глазами,
Вдруг взял и вырвал сердце из груди.
Она таким запомнила вас. Что же,
Уместно ли сейчас напоминать,
Как было в тьму с молитвой светлой "боже"
Ей страшно опрометчиво ступать?
Свобода обернулась вдруг тюрьмою.
Могли вы раньше то предполагать?
Ее отдали, пряча под фатою.
Жаль, к вам любовь ни спрятать, ни отдать.
Теперь вы обнимаете колени,
Лицо упрятав в платья мягкий шелк.
И, возвратясь домой, без толики сомнений
Пробьете череп выстрелом в висок.
И над строкой мелькает бешено перо.
В далеком прошлом вы её не полюбили,
К чему сейчас ей ваше позднее письмо?
Когда-то вы покоя пожелали,
Пустились в странствия, оставив позади
Убийцу, что с безумными глазами,
Вдруг взял и вырвал сердце из груди.
Она таким запомнила вас. Что же,
Уместно ли сейчас напоминать,
Как было в тьму с молитвой светлой "боже"
Ей страшно опрометчиво ступать?
Свобода обернулась вдруг тюрьмою.
Могли вы раньше то предполагать?
Ее отдали, пряча под фатою.
Жаль, к вам любовь ни спрятать, ни отдать.
Теперь вы обнимаете колени,
Лицо упрятав в платья мягкий шелк.
И, возвратясь домой, без толики сомнений
Пробьете череп выстрелом в висок.
Метки: