Верить нельзя, 2007-2008
С аккуратной версткой этот цикл опубликован здесь:
http://www.mumidol.ru/gorod/distrust.htm
Это мы – потерянные в петлях
Черно-белых комнат и оврагов.
LXE
I. Путь серебра
На седьмой день Ему всё осто****ело.
Егор Летов
***
из популярных -нерабочих- гипотез.
– Мой рогатый луч – серебряный кончик
дергал за рукав, звал в колокольчик.
Руки, будто хлеб, преломили ствол.
Я собрал манатки и вышел вон.
Яблоки-подарки из подола
разбежались крысами из-под дома.
Дальше без меня гони стада,
в кулаке держи золотой стандарт.
На большую ночь, на кромешный морок
чую – выкликает набатный молот
алые крыла надмирных войск.
Убегу Тебя яко тает воск.
[ноябрь 2007]
Бражник
Как пела и плясала в оконной кривизне
праздничная бабочка – кали-юга,
как меня качало во сне
черное солнышко и гладила Юлька.
В яви со стыдом стакан шуту,
беглый колосок дневному нимбу
выйду в море с шерстью во рту,
Сцилла и Харибда меня обнимут.
Что стенает в белой мгле
мается чем о чем молит
грянет в уши, воду поколеблет,
гильза покатится, бражник взмоет.
[10 декабря 2007]
***
А ты кидай свои слова в мою прорубь,
ты кидай свои ножи в мои двери...
Янка
– Все перья холода сотру,
махну в оконное желе
гляди, как тикает сатурн,
идут орбиты в тишине
моих дверей заклинен код,
разбита лампочка – пускай!
бери пальто один ступай...
Беги – автобус ждет! крыла
голландец отпер кораблю
я не откину покрывал,
не обниму не окормлю
на тот квадрат и мрак и мор,
где ты устал и умер ниц
где вот твой угол – ужаснись
...Наклеит контуры свеча
повесит зуммеры сверчок
падет половник, грянет час
и перигей пересечет,
твой урожай – серпом слепым,
косыми каплями с копья.
все краски смерти для тебя
[январь 2008]
Слово
рефрен:
стрела ладонь в ладонь
из лука вышки шасть
как ясно под водой
как холодно дышать
мне светел и далек
мерцал Его канун
мне шаг под шалый лед
и – ножиком ко дну
рефрен
мне под крыло базар
двуглавый говори
мне хлебушек базальт
луной гори!
рефрен
мне слоником сандал
царапки на лубок
безмолвие со дна
где Слово было Бог...
рефрен
[до мая 2007]
Искатель-III
косвенно – Лене Гилевой, так вышло
Выпьем о краях, куда не сплаваю,
шаре, с чем играю – чего боюсь.
В венчиках мои колумбы славные,
ой вы агронавты девяти дюз.
Если оттопырила шлагбаум зебра,
избесились тени на вещах,
значит, заводи тихоход подземный,
черных колобков ногой вращай.
Оттолкнем от дома шаткий бот,
отвернем на всю рулевой болт,
в мiре корабля за руки возьмемся,
погребем, куда не знает Бог.
Вот моя вселенная анатомия –
мертвый выдох кварцевого пузыря:
маяться сиреной в самой топи,
в адовой цистерне выть зазря.
Больше этот киль не коснется тверди.
На полярный рейд, на огонь внутри
мой калейдоплан, Искатель-третий,
мой летучий русский – пари, пари.
Оттолкнем от дома шаткий бот,
отвернем на всю рулевой болт,
в мiре корабля за руки возьмемся,
погребем, куда не знает Бог.
[29 марта 2008]
***
Мне виделся вольфрам цветов к венцу разлада,
оскаленная жаром кузница сия,
от солнечной руки конечная расплата,
и сказочный атолл, и Новая земля,
и пламя, что в стихи совьют,
и Дрезден – а не Хасавюрт.
Мне снилось – убежал, погоней не осален,
отныне – пусть ни позвонка спины согну,
где досыта всего и солнышко сусально,
где в жилу ремесло – в такую вот страну
явилась радость на постой,
и рублик – тоже золотой.
И чаялось – жива со мной, что я придумал:
наш бешеный тандем – восьми копыт коньяк
искрился под дугой, под полулунным дулом,
и в дизельном чаду, внутри огня, –
там насмерть, разом, как клялись,
сосна и пальма обнялись.
[до 27 марта 2008]
***
Краше солнышка, скрипичных чище нот
дальний снежен край – невелика наука:
покидая дорогой крысиный угол,
засыпай, лети, куда запрещено.
Перемахивай волна через челнок,
черной бури захлебнись-развейся ария!
ты – нервущаяся стежка Ариаднина –
вызволяй-веди, куда запрещено.
Трогай теплыми лучами мiр чумной,
молви правду и замри ансамблем каменным –
на кирпичной стороне, куда закаяно,
у шлагбаума, куда запрещено.
Спи, туземец, коченей, слепой щенок,
из терновника, из ветошного шелеста
спи-мечтай – тебя отпустят из ошейника
...
[до 27 января 2008]
Ледяная
...к миру, где всё поровну,
судьба мела нас веником.
Шевчук
Донным травам качаться и рыбам храпеть
в одеянье белее конструкторской робы.
До неблизкой весны навали на хребет
их пушистые лапы и минные тропы,
броненосную гладь, берега-витражи –
Ледяная держи.
Ты последней проснешься, как вена, повдоль –
к пробуждению ветер не выдуман южный
осужденный пейзаж поедай под водой,
уноси геркулесовы мощи конюшен,
пироги города корпуса крепежи
Ледяная держи.
Это твой левый берег, несбыточный сад –
вольтов мост до тебя будет выдужен бешеный!
Если нет рулевого – в перчатках – спеца,
если круг не спасательный – центробежный,
ни химеры в корме ни колес ни пружин –
Ледяная держи.
[9 февраля 2008]
II. Город Горький
В этом городе, ясное, должен быть кто-то живой,
И я вжался за дверью ударить его в лицо.
LXE
0. К перигею
...ему господин кажет с неба кулак,
а ему все смешно – в кулаке кокаин...
БГ
Бескровной травою над нишей ко льду
склонись, до витрин побелей.
Декабрьский маятник в нижнем ходу,
автобус в шоссейной петле.
Воистину горький, ложись-почивай,
под снег без оберток без сил,
и ночи не длилась твоя бечева,
Ока оковала буксир.
Отчаянный, ты ли не ныл под звонком,
к бедру батареи не зяб,
не ты ли расчислил – на пальцах – закон,
провидел, что верить нельзя!
для двадцать второго – из фляги отлей,
пшена из пакета отсыпь,
удавленный город в шоссейной петле,
как баржу, бери под уздцы.
[22 декабря 07 – 26 января 08]
1. В Гоморру
Слонами лиазов толклось и трубило,
и вторили хлебо- и пороховоз,
стрелецкое утро под снегом в рубинах
надулось и наволочкой порвалось.
Безумные фары давя из орбит,
сей мамонт затрясся и кончил на бинт,
механик надвинул забрало на морду.
я еду в гоморру.
Мой поезд как надо полночи пронижет,
в нем каждый вертелся, в подушку моля:
сегодня покрой и назавтра храни же
и прочих отечеств избави меня!
Но снег отгребя рукавицей крота,
сует до отказа вокзального рта
напалм головы, керогаз беломора –
приветит гоморра.
[2 марта 2008]
2. Рыжик ("дунайские волны")
Вере "Онико"
Обними – как вечер обминал
перетяжек парусные клочья.
Нас валила окская волна
вальса из динамика на площадь.
Не скажи спасибо – чтоб потом
целый день не откачали мутный.
Мавзолеем протекал в поддон
в каждом трупогороде, кому ты
будешь против воли отдана,
шарфиком придушенным белея.
В пешеходном ярусе дунай
над тобой кружи без избавленья.
лезли аварийные столбы
гибли трубы в воздухе минорном
рыжик, оправдайся, где ты был? ?–
тот проспект давно разыменован.
[март 2008]
3. конец
Город к трубам приник – лакал
в гору лег скальпа шельф
в темноте лизала Ока
перекатные глаза голышей,
зазвенел на проводах высоко,
у луны серпом родился
тик-так в голове радиста.
Где вечный газ, и мачта, и собор
они сломали мрамор над собой,
и атомного жара их могил
живые языки с разлета жалили!
Их звон мы приближали
как могли.
Ком эфирный катится хор:
это каждый вертолета комар,
это каждый муравей-бронеход
передатчик прикрепил на карман!
Пеленгованный – пощады не жди,
заряди себя, выстави из трех,
хлеб-и-соль неси на стрекот,
на вечный газ, на мачту и собор!
Они сломали мрамор над собой,
и атомного жара их могил
живые языки с разлета жалили!
Их звон мы приближали
как могли...
[март 2008]
III. Лирика, "зеленый мир"
А вокруг продолжается лесное колдовство:
Зеленым – свет,
вольным – ветер,
ненасытным – ничего.
Всем иным по глотку нерукотворного вина...
Лилия Борисова
***
Жатва хоть на герб – сколько хочешь
зерен в золотой шевелюре.
Пряничные пальчики холишь,
это ничего, что не любишь...
Я дождусь в тени под верандой,
как вернешься – тронешь калиткой.
Шею обниму виноградом,
губы обопью повиликой
[27 января 2008]
Колыбельная
Верочке "Онико"
(Кимры - Москва - Нижний Новгород)
Там над иргой и Волгой над
тебе приходит сон –
мохнатый махаон окна
на золотой висок,
пусть курят горькую вовне
и чиркают кремень –
не слушай, поднимись ко мне,
иди ко мне.
Где ночь сыра и месяц желт –
их стрекоту веля,
цикадный водит дирижер
былинкой ковыля,
нам белым носом тычется
на цыпочках баюн.
Не шелохнешься – ты свеча
на рукопись мою.
Чей тихий свет коснется лба,
чья флейта даст отбой?
Когда на всех один табак,
на мир – один огонь:
над тигельком степи гореть –
над окнами кадить...
Придвинься ближе, спи скорей,
нам рано уходить.
[июль-август 2007]
***
Алый камень на скипетр – Марсом над Коми,
нефтяные пески и магнитные копи,
на мостах вперегиб – магистрали внатяг:
всё твоим дорогим позолота ногтям.
Ты награда – без промаха между бровей!
Пусть поводья парома в ладошке твоей,
где от серного росчерка гибель селу,
всё тебе приторочено дичью к седлу.
Жизнь – поденки никчемней – пришпилишь на бархат.
Опои меня – черным ирги на губах
покоробленных губ одуванчик-манок
пароходик – тайгу
паровозик Махно
[до марта 2008]
http://www.mumidol.ru/gorod/distrust.htm
Это мы – потерянные в петлях
Черно-белых комнат и оврагов.
LXE
I. Путь серебра
На седьмой день Ему всё осто****ело.
Егор Летов
***
из популярных -нерабочих- гипотез.
– Мой рогатый луч – серебряный кончик
дергал за рукав, звал в колокольчик.
Руки, будто хлеб, преломили ствол.
Я собрал манатки и вышел вон.
Яблоки-подарки из подола
разбежались крысами из-под дома.
Дальше без меня гони стада,
в кулаке держи золотой стандарт.
На большую ночь, на кромешный морок
чую – выкликает набатный молот
алые крыла надмирных войск.
Убегу Тебя яко тает воск.
[ноябрь 2007]
Бражник
Как пела и плясала в оконной кривизне
праздничная бабочка – кали-юга,
как меня качало во сне
черное солнышко и гладила Юлька.
В яви со стыдом стакан шуту,
беглый колосок дневному нимбу
выйду в море с шерстью во рту,
Сцилла и Харибда меня обнимут.
Что стенает в белой мгле
мается чем о чем молит
грянет в уши, воду поколеблет,
гильза покатится, бражник взмоет.
[10 декабря 2007]
***
А ты кидай свои слова в мою прорубь,
ты кидай свои ножи в мои двери...
Янка
– Все перья холода сотру,
махну в оконное желе
гляди, как тикает сатурн,
идут орбиты в тишине
моих дверей заклинен код,
разбита лампочка – пускай!
бери пальто один ступай...
Беги – автобус ждет! крыла
голландец отпер кораблю
я не откину покрывал,
не обниму не окормлю
на тот квадрат и мрак и мор,
где ты устал и умер ниц
где вот твой угол – ужаснись
...Наклеит контуры свеча
повесит зуммеры сверчок
падет половник, грянет час
и перигей пересечет,
твой урожай – серпом слепым,
косыми каплями с копья.
все краски смерти для тебя
[январь 2008]
Слово
рефрен:
стрела ладонь в ладонь
из лука вышки шасть
как ясно под водой
как холодно дышать
мне светел и далек
мерцал Его канун
мне шаг под шалый лед
и – ножиком ко дну
рефрен
мне под крыло базар
двуглавый говори
мне хлебушек базальт
луной гори!
рефрен
мне слоником сандал
царапки на лубок
безмолвие со дна
где Слово было Бог...
рефрен
[до мая 2007]
Искатель-III
косвенно – Лене Гилевой, так вышло
Выпьем о краях, куда не сплаваю,
шаре, с чем играю – чего боюсь.
В венчиках мои колумбы славные,
ой вы агронавты девяти дюз.
Если оттопырила шлагбаум зебра,
избесились тени на вещах,
значит, заводи тихоход подземный,
черных колобков ногой вращай.
Оттолкнем от дома шаткий бот,
отвернем на всю рулевой болт,
в мiре корабля за руки возьмемся,
погребем, куда не знает Бог.
Вот моя вселенная анатомия –
мертвый выдох кварцевого пузыря:
маяться сиреной в самой топи,
в адовой цистерне выть зазря.
Больше этот киль не коснется тверди.
На полярный рейд, на огонь внутри
мой калейдоплан, Искатель-третий,
мой летучий русский – пари, пари.
Оттолкнем от дома шаткий бот,
отвернем на всю рулевой болт,
в мiре корабля за руки возьмемся,
погребем, куда не знает Бог.
[29 марта 2008]
***
Мне виделся вольфрам цветов к венцу разлада,
оскаленная жаром кузница сия,
от солнечной руки конечная расплата,
и сказочный атолл, и Новая земля,
и пламя, что в стихи совьют,
и Дрезден – а не Хасавюрт.
Мне снилось – убежал, погоней не осален,
отныне – пусть ни позвонка спины согну,
где досыта всего и солнышко сусально,
где в жилу ремесло – в такую вот страну
явилась радость на постой,
и рублик – тоже золотой.
И чаялось – жива со мной, что я придумал:
наш бешеный тандем – восьми копыт коньяк
искрился под дугой, под полулунным дулом,
и в дизельном чаду, внутри огня, –
там насмерть, разом, как клялись,
сосна и пальма обнялись.
[до 27 марта 2008]
***
Краше солнышка, скрипичных чище нот
дальний снежен край – невелика наука:
покидая дорогой крысиный угол,
засыпай, лети, куда запрещено.
Перемахивай волна через челнок,
черной бури захлебнись-развейся ария!
ты – нервущаяся стежка Ариаднина –
вызволяй-веди, куда запрещено.
Трогай теплыми лучами мiр чумной,
молви правду и замри ансамблем каменным –
на кирпичной стороне, куда закаяно,
у шлагбаума, куда запрещено.
Спи, туземец, коченей, слепой щенок,
из терновника, из ветошного шелеста
спи-мечтай – тебя отпустят из ошейника
...
[до 27 января 2008]
Ледяная
...к миру, где всё поровну,
судьба мела нас веником.
Шевчук
Донным травам качаться и рыбам храпеть
в одеянье белее конструкторской робы.
До неблизкой весны навали на хребет
их пушистые лапы и минные тропы,
броненосную гладь, берега-витражи –
Ледяная держи.
Ты последней проснешься, как вена, повдоль –
к пробуждению ветер не выдуман южный
осужденный пейзаж поедай под водой,
уноси геркулесовы мощи конюшен,
пироги города корпуса крепежи
Ледяная держи.
Это твой левый берег, несбыточный сад –
вольтов мост до тебя будет выдужен бешеный!
Если нет рулевого – в перчатках – спеца,
если круг не спасательный – центробежный,
ни химеры в корме ни колес ни пружин –
Ледяная держи.
[9 февраля 2008]
II. Город Горький
В этом городе, ясное, должен быть кто-то живой,
И я вжался за дверью ударить его в лицо.
LXE
0. К перигею
...ему господин кажет с неба кулак,
а ему все смешно – в кулаке кокаин...
БГ
Бескровной травою над нишей ко льду
склонись, до витрин побелей.
Декабрьский маятник в нижнем ходу,
автобус в шоссейной петле.
Воистину горький, ложись-почивай,
под снег без оберток без сил,
и ночи не длилась твоя бечева,
Ока оковала буксир.
Отчаянный, ты ли не ныл под звонком,
к бедру батареи не зяб,
не ты ли расчислил – на пальцах – закон,
провидел, что верить нельзя!
для двадцать второго – из фляги отлей,
пшена из пакета отсыпь,
удавленный город в шоссейной петле,
как баржу, бери под уздцы.
[22 декабря 07 – 26 января 08]
1. В Гоморру
Слонами лиазов толклось и трубило,
и вторили хлебо- и пороховоз,
стрелецкое утро под снегом в рубинах
надулось и наволочкой порвалось.
Безумные фары давя из орбит,
сей мамонт затрясся и кончил на бинт,
механик надвинул забрало на морду.
я еду в гоморру.
Мой поезд как надо полночи пронижет,
в нем каждый вертелся, в подушку моля:
сегодня покрой и назавтра храни же
и прочих отечеств избави меня!
Но снег отгребя рукавицей крота,
сует до отказа вокзального рта
напалм головы, керогаз беломора –
приветит гоморра.
[2 марта 2008]
2. Рыжик ("дунайские волны")
Вере "Онико"
Обними – как вечер обминал
перетяжек парусные клочья.
Нас валила окская волна
вальса из динамика на площадь.
Не скажи спасибо – чтоб потом
целый день не откачали мутный.
Мавзолеем протекал в поддон
в каждом трупогороде, кому ты
будешь против воли отдана,
шарфиком придушенным белея.
В пешеходном ярусе дунай
над тобой кружи без избавленья.
лезли аварийные столбы
гибли трубы в воздухе минорном
рыжик, оправдайся, где ты был? ?–
тот проспект давно разыменован.
[март 2008]
3. конец
Город к трубам приник – лакал
в гору лег скальпа шельф
в темноте лизала Ока
перекатные глаза голышей,
зазвенел на проводах высоко,
у луны серпом родился
тик-так в голове радиста.
Где вечный газ, и мачта, и собор
они сломали мрамор над собой,
и атомного жара их могил
живые языки с разлета жалили!
Их звон мы приближали
как могли.
Ком эфирный катится хор:
это каждый вертолета комар,
это каждый муравей-бронеход
передатчик прикрепил на карман!
Пеленгованный – пощады не жди,
заряди себя, выстави из трех,
хлеб-и-соль неси на стрекот,
на вечный газ, на мачту и собор!
Они сломали мрамор над собой,
и атомного жара их могил
живые языки с разлета жалили!
Их звон мы приближали
как могли...
[март 2008]
III. Лирика, "зеленый мир"
А вокруг продолжается лесное колдовство:
Зеленым – свет,
вольным – ветер,
ненасытным – ничего.
Всем иным по глотку нерукотворного вина...
Лилия Борисова
***
Жатва хоть на герб – сколько хочешь
зерен в золотой шевелюре.
Пряничные пальчики холишь,
это ничего, что не любишь...
Я дождусь в тени под верандой,
как вернешься – тронешь калиткой.
Шею обниму виноградом,
губы обопью повиликой
[27 января 2008]
Колыбельная
Верочке "Онико"
(Кимры - Москва - Нижний Новгород)
Там над иргой и Волгой над
тебе приходит сон –
мохнатый махаон окна
на золотой висок,
пусть курят горькую вовне
и чиркают кремень –
не слушай, поднимись ко мне,
иди ко мне.
Где ночь сыра и месяц желт –
их стрекоту веля,
цикадный водит дирижер
былинкой ковыля,
нам белым носом тычется
на цыпочках баюн.
Не шелохнешься – ты свеча
на рукопись мою.
Чей тихий свет коснется лба,
чья флейта даст отбой?
Когда на всех один табак,
на мир – один огонь:
над тигельком степи гореть –
над окнами кадить...
Придвинься ближе, спи скорей,
нам рано уходить.
[июль-август 2007]
***
Алый камень на скипетр – Марсом над Коми,
нефтяные пески и магнитные копи,
на мостах вперегиб – магистрали внатяг:
всё твоим дорогим позолота ногтям.
Ты награда – без промаха между бровей!
Пусть поводья парома в ладошке твоей,
где от серного росчерка гибель селу,
всё тебе приторочено дичью к седлу.
Жизнь – поденки никчемней – пришпилишь на бархат.
Опои меня – черным ирги на губах
покоробленных губ одуванчик-манок
пароходик – тайгу
паровозик Махно
[до марта 2008]
Метки:
