В галерее Александра Шилова

Из парадокcов состоит талант:
Труд, изощренность, точность виртуоза,
Отполированный работой бриллиант
И стеклами сверкающая поза.
Капелла снимков в обществе "богов" -
Тщеславие в размерах вопиющих',
А рядом лики русских стариков,
Все отдавших и ничего не ждущих,
А рядом Лемешевых предзакатный свет
И очень непростые сказки детства,
И православных пастырей портрет
ТАКОЙ(!), что невозможно не вглядеться.
Как мастерство умеет рассказать
О том, что не пускается наружу!
А если хочется знакомством проблестать,
Пусть эти блестки согревают душу.


Три портрета игумена Зиновия

Три ипостаси одного лица,
А может быть трех ликов отражение,
В нем нет непогрешимости Творца,
Лишь осязаемо его прикосновение.
Монах-скрипач. Не раз прожитый путь -
Стремление с необьяснимой целью,
Но музыки таинственная суть
Живым движеньем наполняет келью.
Монах-мыслитель. Глубина без дна.
Мысль -инструмент, итог, процесс, порода,
Она - и свет незримого окна,
И высота невидимого свода.
Монах-творец. Попробуй опиши
Ход обретенья творческих решений
И непрочитанность неистовой души,
И нечитаемость надуманных сомнений.
Сиюминутны мысль, движение, порыв.
Без разрушений невозможно их коснуться,
Нестойкость хрупкую без имени открыв,
Немыслимо за ней не потянуться.
И это не заказ, не на показ,
Здесь Мастер сам моделью очарован
И к глубине скорбящих светлых глаз
Их силой неразгаданной прикован.


Портрет архимандрита Дионисия

До чего хорош! Не отвернешься!
Этот взгляд и спину опалит!
Слов полно, но тут не ошибешься,
Что ни напиши, - АРХИМАНДРИТ!
Элегантен в черно-красной масти,
Змееват прищура холодок,
Идеален в атрибутах власти:
Сейф, бумаги, креслице, звонок.
Все на месте: образОв не видно
И стена от росписей чиста,
Крепкий стол логично и солидно
Стал укрытием нагрудного креста,
За улыбкой прочно скрыты мысли,
Канцелярские не прерваны занятия,
Два ключа рачительно повисли
На гвозде от снятого распятия,
Язычок закладки вял и кроток,
Защищает бережно рука
Кисточку почти не видных четок,
Аккуратный краешек шнурка.
Истовый радетель и ревнитель.
И уже немало послужил.
Чародей, магистр, повелитель
Одному ему известных сил.


Три портрета
(архимандрита Тихона, митрополита Мефодия, протоиерея Николая).

В пышности кудрявой позолоты
Стадии на праведном пути,
Если не вершины, то высоты
И оплоты веры во плоти.
Византийской роскоши одежды
Антикварных изысков набор,
В лицах без смиренья и надежды
Гнев, лукавство или приговор.
Благочестие - мундир для манифеста,
Откровение под сейфовым замком,
Крест - непокоренная невеста,
Стиснутая твердым кулаком.
Горестно-смятенны фресок взгляды,
Полные сомнений и скорбей,
Словно с ликов снятые оклады
Заполняют лицами вождей.
Верить ли в подвижнический труд,
В самоотреченье и лишения,
В то, что возвышенья снизойдут
До ступеней скромного служения?