109 Так им Богом завещано
Мы храним Отчизне верность
Она кормит нас кирзой.
Мать, прости мне мою вредность,
Что я вырос слишком злой.
На кого не погляжу я -
Рожа видится буржуя:
Комиссар политотдела
Шея словно ватерпас.
Зад в две трети всего тела,
Ест и какает за нас.
В месяц раз проводит шмон.
Образцовый гегемон.
Наш полковник из московских.
Отбракован из штабных.
В Академии ментовской
Он служил без выходных.
По наводочке путан
Переброшен в Туркистан.
Делал он карьеру в банях
Расширялся словно пар.
Выпивал и хулиганил,
Говорил, что Брежнев стар.
Врал. Мы верим, что Ильич
Ещё бросит в массы клич.
Передвинутся равнины.
Плоскогорья слягут вниз.
И Земля до половины
Съедет задом за карниз.
Костыли войдут под рельс.
Наш еврей расчешет пейс.
Что касается евреев
Командир наш им не друг.
Он их по-просту жалеет,
Убивает, но без мук.
Говорит, что за кордон
Вымел целый батальон.
Зря евреев не списали
В "Яму", в каторжную пыль.
Они наших покусали
И подались в Израиль.
Что их бестолку ругать.
Завещал им Бог порхать.
Она кормит нас кирзой.
Мать, прости мне мою вредность,
Что я вырос слишком злой.
На кого не погляжу я -
Рожа видится буржуя:
Комиссар политотдела
Шея словно ватерпас.
Зад в две трети всего тела,
Ест и какает за нас.
В месяц раз проводит шмон.
Образцовый гегемон.
Наш полковник из московских.
Отбракован из штабных.
В Академии ментовской
Он служил без выходных.
По наводочке путан
Переброшен в Туркистан.
Делал он карьеру в банях
Расширялся словно пар.
Выпивал и хулиганил,
Говорил, что Брежнев стар.
Врал. Мы верим, что Ильич
Ещё бросит в массы клич.
Передвинутся равнины.
Плоскогорья слягут вниз.
И Земля до половины
Съедет задом за карниз.
Костыли войдут под рельс.
Наш еврей расчешет пейс.
Что касается евреев
Командир наш им не друг.
Он их по-просту жалеет,
Убивает, но без мук.
Говорит, что за кордон
Вымел целый батальон.
Зря евреев не списали
В "Яму", в каторжную пыль.
Они наших покусали
И подались в Израиль.
Что их бестолку ругать.
Завещал им Бог порхать.
Метки: