Во времена палеолита. Приручение

1 часть

Давно, во времена палеолита,
Рождалась жизнь, не стоя ничего.
"Убей и съешь, иль быть тебе убитым!" -
Гласил Закон с жестокостью его.
Не ведал человек тогда про Бога
И идолам не кланялся ещё.
"Убей и съешь!" - Но в общем-то немного
Добычи помещалось на плечо.

Ладони находили камень сами,
А после, мясо радостно жуя,
Глядел на мир он дикими глазами,
Обычными инстинктами живя.
Животный и едва окрепший разум
Не мог ещё узреть своих глубин.
"Убей и съешь!" - и всё понятно сразу,
Закон простой и он для всех един.

Но жизнь уже была для человека
Каким-то удивительным путём -
Он шёл, смотрел на звёзды, слушал эхо,
И образ первых мыслей брезжил в нём.
Он спрашивать не мог, но с интересом
Весь мир, ему открытый, наблюдал.
Боялся он того, что неизвестно
И в страхе от открытий убегал.

От холода он прятался в пещерах,
И трясся в них, таясь от летних гроз.
И, может быть, тогда возникла вера
В незримое, что мир совсем не прост...
Но прост Закон! И жизнь кончалась рано...
И шёл другой по тропам и следам,
Он громко славил первых истуканов
И искру для костра добыть мог сам.

Он был умней и опытней, чем предок,
Но был внутри инстинкт ещё силён.
Жесток Закон... Но, всё же, напоследок
Успел нам человек сказать о том,
Как мамонты шагали по планете,
И шли на них охотой племена,
Сумел он показать, как Солнце светит,
И жизнь свою открыл сквозь время нам.

У пламени костра присев устало,
Он в руки взял осколок от копья
И первые петроглифы на скалы
Нанёс при свете тусклого огня.
И есть одна простейшая картина,
Которую на скалы он нанёс,
Где бегает с охотником в долинах
Недавно приручённый дикий пёс.

Часть 2

Веками жили около друг друга
Свободный волк и древний человек,
Жилось весьма нескладно им и туго -
Противникам с одной судьбой навек.
Опасна человеку волчья стая,
Опасность человека знал и волк...
И шли они, друг другу в след ступая,
Добычей разживаясь, кто как мог.

И голод гнал безжалостного зверя
На встречу с первобытными людьми.
Он, жизнь свою случайностям доверя,
За ними шёл, и слышали они,
Как волчий вой тревожными ночами
В округе раздавался без конца.
И ярче разгорался жаркий пламень
У очага пещерного жильца..

Природы необузданная сила
Страшила человека, и молясь
Он жил, но жизнь недолго в нём бурлила,
Неласково и жестко обходясь.
Он, к идолам? в покорности взывая,
Им в жертву побеждённых приносил:
Чужая жизнь - ничто, она - чужая,
А он ещё так молод, полон сил...

От крови пробуждались истуканы
И ликами суровыми зардев,
Смотрели, как молился неустанно
Их пасынок, и раскрывали зев,
Приняв в него все жертвы человека
И в шёпоте ветров несли ответ,
О том, что награждён знакомством неким
Он будет скоро, через пару лет.

Часть 3

Округу всю следами опоясав,
Голодный волк без устали бродил,
Почуял он знакомый запах мяса,
И в бледном свете от ночных светил
Отправился на поиски прокорма,
Волчицу и щенков в норе укрыв.
Но вскоре был медведем он разорван,
Добычу с ним в лесу не поделив.

Порой судьба бывает столь жестока,
Порой благоволит - таков удел:
Кого-то уничтожит раньше срока,
А кто-то много лет и жив, и цел.
Борьба за жизнь сурова, беспощадна,
В ней правил нет, и вечная война
Ждёт новых жертв и поглощает жадно
Всех тех, кому земная жизнь дана.

Тем временем волчица и волчата
Таились в неприметности норы
Щенки сосали мать, и только Пятый
Сидел в сторонке, мир едва открыв.
Из логова он выход обнаружил,
Едва открыв пытливые глаза,
И всё стремился вылезти наружу,
Но мать его тянула к ней назад.

Тянулись дни в подземном полумраке,
Кончалось у волчицы молоко.
Щенки резвились с ней в беззлобной драке -
День выхода на свет недалеко.
Но, чуя инстинктивно страх, волчица
Тянула с первым выходом на свет.
Казалось ей, что с ней беда случится -
Смертельная, страшнейшая из бед...

Но, вместе с тем, сильны внутри инстинкты:
Щенкам пора учиться выживать...
И вот с утра во мгле туманной дымки
Свой выводок вела в низине мать.
Кусались и игрались дети волка,
А Пятый вновь игрался не как все:
Стремился он к познанию настолько,
Что мать едва нашла его в росе.

Но сердце у волчицы беспокойно:
Она, вдыхая ветер всех сторон,
Учуяла, как из широкой поймы
В их сторону подкрадывался Он.
Она, волчат спасая с громким рыком,
Накинулась на острое копьё...
Убил её безжалостно тот дикий
Двуногий, ненавидевший её...


4 часть

Ушёл охотник, в дом забрав все шкуры,
И стал ещё теплей его очаг.
Оставил он в траве кроваво-бурой
Волчицу и щенков... И зло крича,
Слетелись пировать на кровь вороны
И волчья плоть пошла им на прокорм.
"Убей и съешь!"? - незыблемость Закона
Не даст идти Судьбе наперекор.

Ни волк, ни человек не виноваты:
"Убей и съешь!" - Нет правил в той игре.
Но был один щенок, по счёту Пятый,
Укрыться он успел в родной норе,
Сбежал он прочь при рыке материнском,
Один сумел укрыться из пяти,
И, чуя запах матери так близко,
Никак не мог её нигде найти.

И в страхе неизвестности волчонок,
В клубок свернувшись, ждал, что мать придёт,
Порой он засыпал, скулил спросонок,
И видел ярких снов круговорот.
И, запах молока почуя в дрёмах,
Он снова просыпался и скулил
Опять один, а матери нет дома...
И с голода щенок лишался сил...

И снова б вороньё наприлетало...
Но где-то показался вдалеке
Двуногий, но не тот, другой - усталый,
Кто шёл сюда к извилистой реке,
Услышал он в норе скулёж щенячий
И вытащил щенка на белый свет,
Забрал с собой, и в поисках удачи
Пошёл куда-то вдаль за солнцем вслед.

Часть 5

Сидел волчонок в выкопанной яме,
И грыз, слюнявя землю, чью-то кость.
Давно уже забыл щенок о маме,
Ему привыкнуть к месту удалось.
И с каждым днём, наращивая силы,
Всё больше рук неистово кусал
(Ведь зов лесов инстинкты в нём хранили),
И никого к себе не подпускал.

Но был один, кто грубою рукою,
Погладить мог по холке или лбу.
Щенок кусал, но мягко, с добротою
Того, кто волчью изменил судьбу...
Но волк есть волк, он ,в дикости рождённый,
Был призван в путь - идти своей тропой:
Сбежал он в лес, никем не покорённый,
И долго слушал мир подлунный вой.

Но помнил волк тепло руки на холке
Не смог он до конца забыть тот дом.
Его щенки - кусачие находки,
Собаку породившие потом,
Ведь люди в тот момент не прекратили
Пытаться одомашнивать волков,
И разум победил тупую силу
Во мрачной глубине былых веков...

Эпилог

Такую интересную картину
Увидел я в рисунках на скале,
Художник их давно наш мир покинул,
Оставив эти сцены на земле.
И я хочу ещё раз вам напомнить:
Закон жесток, но помыслы добра
Растопят злобу в теплоте ладоней,
Оковы недоверия убрав.