Месяцеслов

Месяцеслов

I

В доме свечки мерцают на ели,
Запах хвои плывет и смолы.
От дыханья январской метели
Запотевшие окна белы.

День скользнет, как с накатанной горки,
Сумрак ночи и долог, и жгуч;
Но красней мандариновой корки
Ненароком пробившийся луч.

Пусть гудит и гудит непогода;
Только стихнет сумятица бурь –
Втрое ярче небесного свода
Ледяная сырая лазурь.

Месяц просинец, года начало,
Середина суровой зимы!
Как стоят высоко и печально
Над домами густые дымы;

Как легки, как пронзительно сини
Тени тонких ракитовых лоз;
Как блестит распушившийся иней
На опущенных ветках берез!

Как лежит, ничего не скрывая,
Эта снежная даль впереди!
Как кричу я тебе, догоняя:
?Ну, куда ж ты? Постой! Погоди!?

Как в ответ ты смеешься счастливо,
Обернувшись ко мне на бегу,
Как сверкает твой след торопливый
На нетронутом прежде снегу!

Как глаза твои темны от света,
Как нежна их медовая глубь!
Как свежи от студеного ветра,
Как невинны касания губ!

II


Вьюжной ночью закутавши плечи
И зарю разметав в синеве,
Он идет – и лукав, и беспечен! –
Без царя в молодой голове.

Ни любви не тая, ни печали,
Он трубит в ледяную трубу,
Прославляя в заснеженной дали
Лисьи свадьбы да волчью гульбу.

То повалится в снег для забавы –
Видишь, там, где нахмурился дуб,
Возле комля оттаяли травы
От дыханья мальчишеских губ.

То затеет иную потеху,
Января обернувшись лютей,
Так что в страхе дрожит под застрехой
И ни жив и ни мертв воробей.

Пригоняет ветра-буреломы
И крушит, обезумевши, лес,
Необъятные глазом хоромы
Воздвигая до самых небес.

Вдруг устав от сумятицы этой
И – смеясь беззаботно в душе, –
Пригрозивши остаться до лета,
Через миг распростится уже.

Постоит, посвистит на пороге
И, тулуп распахнув на груди,
Убежит, второпях по дороге
Растерявши последние дни.

Видишь, след его валенок тает?..
Ну, так что ж ты молчишь? Не грусти!
Пусть уходит. Весна наступает.
Нас прекрасная жизнь ожидает.
Мы еще и не жили почти!

III

Осыпаются с шишки еловой
Семена на высокий сугроб.
Пьет простор голубой и лиловый
Негорячее солнце взахлеб.

Серебрится печальница верба,
На холмах обнажилась трава,
От сырого, от свежего ветра
Словно кругом идет голова.


Ветви лип и берез покраснели,
У осин зеленее кора.
Уж с неделю грачи прилетели,
Уж скворцы возвратились вчера.

Свист овсянки и нежен, и ломок,
Громче дятел стучит по стволу.
Потемнел, оседая, проселок,
Через поле ведущий к селу.

Март нежданный! Предвестие лета!
Как колеблется, тонко звеня,
Равновесие мрака и света,
Равновесие ночи и дня.

Синий пар подсыхающей крыши,
И стесненье, и легкость в груди...
Просыпайся, любимая, – слышишь? –
Поскорее в окно погляди!

Погляди на пространства земные,
Улыбнись неизвестно кому!
Пусть сверкают лучи золотые,
Прикасаясь к лицу твоему!

Пусть горит в волосах твоих темных,
Словно мед, собирающих тень,
Искупавшийся в водах студеных
Этот юный и ветреный день!..

IV

Вновь снега0 отряхает природа,
Вновь надолго забыта метель.
Ледохода пора, ледохода –
По оврагам бушует апрель.

Вешний путь нам – уже не дорога,
По колено утонешь – беда!
Подступает почти до порога,
Широко разливаясь, вода.

Всюду мусор: сухие иголки,
Птичий пух, дровяная кора...
Но зато как пленительно-долги,
Как легки и свежи вечера!

Как искристы и радостны зори,
Как теплы и приветливы дни!
Сколько ясного неба и воли,
Сколько света в прозрачной тени!

Доберемся в обход до опушки,
Перейдем через голый лесок.
Как дрожит в приготовленной кружке
Золотистый березовый сок!

Зреет тишь над землею согретой,
Все сильнее печет с высоты.
Зацвели на прогалине светлой
Медуницы душистой цветы.

И, ведя меж собой разговоры,
Уловив ее запах вдали,
К ней летят торопливые пчелы,
К ней мохнатые мчатся шмели.

И стоит она, шею склоняя,
Горделиво потупивши взор,
Словно в доме родном – молодая
Меж своих незамужних сестер!

V

Здравствуй, май! Веселый месяц года!
Пусть опять вернулись холода,
Но душе, почуявшей свободу,
Это горе, право, не беда!

Не беда ей – яростные грозы,
Хмарь сырой ненастной высоты.
Все равно на ветках у березы
Распустились первые листы.

Все равно у рыжего обрыва,
Где гудит стремительно ручей,
Зацвела надломленная ива,
Свесивши сережки до плечей.

Пусть тепло на время отступило,
Но минует день, другой – и вот! –
Яркое горячее светило
На промытый выйдет небосвод.

Май идет пронзительно-зеленым
Неизмятым бархатом травы.
Режут крылья ласточек со звоном
Шелк тугой от ветра синевы.

Вся земля весенняя стремится
Расцвести для будущих плодов, –
Уж потомство вывели лисицы,
Потеснивши в норах барсуков.

Уж птенцы проклюнулись наружу,
Жадные распахивая рты.
На кусте на каждом, в каждой луже –
Всюду обновления черты.

Так взгляни ж на них без сожаленья, –
Что стоишь, замешкав, у крыльца? –
Смерти нет, как не было рожденья,
Только жизнь без края и конца!

VI

Зацветает шиповник – ну, что же! –
Теплый ветер приносится с юга,
День стоит молодой и погожий
Посредине цветущего луга.

Золотистое облако света
Не качнется на перьях осоки.
Первый месяц горячего лета –
Синий взгляд и румяные щеки!

Как к лицу тебе краткие грозы,
Как к лицу тебе долгие зори!
Загорелись кукушкины слезы
У опушки и на косогоре.

Распустилась фиалка лесная,
Луговые раскрылись герани.
От пурпурных кистей иван-чая
Сладкий запах плывет по поляне.

Солнце дремлет, прикрывши ресницы,
Небо ясно, до ночи далече.
И текучее пламя струится
На твои загорелые плечи.

И опять ощущенье такое,
Словно жить нам и жить не старея,
Словно мы заблудились с тобою
В заповедном лесу Берендея!..

VII

Созревает черника – устало
Провисает, от сока пьяна.
В перелесках уже запылала,
Словно лешего кровь, бузина.

Радость птичья – и посвист, и щебет!
Знойный полдень слоист, как слюда.
В желтых омутах сумрачно дремлет,
Все сильней зацветая, вода.

Сколько ряски, росянок, осоки!
Гуще терна поднялся осот!
И стоит над землею – высокий! –
В небольших облаках – небосвод.

Месяц ласковый – ма0кушка лета! –
В этом душном лесу мы одни.
До краев переполнены светом,
Словно ведра – горячие дни.

Погоди! не качни их, не надо.
Пусть дрожат, не сгибая травы.
Дай напиться влюбленному взгляду
Золоченой твоей синевы.

Дай послушать трещотку сороки,
Не щадящей стыдливость ничью.
Дай еще постоять у дороги,
К твоему прислонившись плечу!..

VIII

Взгляд спокойней, уверенней голос, –
Мы минули вершину горы.
Но довольный стоит гладиолус,
И рудбекий пылают шары.

Ты уже не смеешься наивно,
Ты не просишь меня ни о чем!..
Но багровы, как страсть, георгины,
И настурции пышут огнем.

Обратим же печаль свою в шутку! –
В созревании нету беды!
Хочешь, срежу бузинную дудку,
Просвищу на любые лады?

Улетают стрижи и кукушки,
Но стоит над полями теплынь.
И пылит возле самой опушки
Голубою пыльцою полынь.

Не жалей! – эта жалость нелепа! –
Ни листвы пожелтевшей, ни нас.
Не земля нас вскормила, а небо –
Ну, а небо прекрасно сейчас!

Пусть под вечер становится сыро,
Пусть прохладна лиловая мгла, –
Как сверкает алмазная Лира,
Как созвездие ярко Орла!

С крепким медом граненая чарка! –
Не томись, не печаль головы, –
Подымай за узор полушалка
На плечах подгулявшей вдовы!

Подымай, как когда-то хотелось,
И глотком осуши до конца
За Любовь, за нежданную зрелость,
За бесстыдный румянец лица!

IX

На земле белеет паутина...
Ну, и что ж, и ладно! – не грусти.
Снова жаром вспыхнула рябина
И грибов в лесу – не унести!

Каждый час вдвойне теперь дороже.
Нам пора, любимая моя,
Поспешим! На вырубке заросшей
Ждет опят осенних толчея.

Вон, у пня, где перепел кружится,
Их скрывает мокрая трава.
Стоит на колени опуститься –
И до верха полны кузова.

Как грибы и свежи, и пахучи,
Как горят от росного огня!
Ничего на свете нету лучше
Вот такого ласкового дня.

Даже солнце неподвижно, словно
В небесах задумалось сейчас.
И струится медленно и сонно
Время, обтекающее нас.

И, в него ладони погружая,
Мы идем – беспечные! – туда,
Где от нас, за елями мелькая,
Наша жизнь уходит навсегда.

Что же, пусть! Чем меньше нам осталось
Этих дней, тем ярче небосклон,
Тем милее знойная усталость,
Крепкий обещающая сон!..

X

Еще легко течет река,
Но все темней вода,
Еще не холодно пока,
Но близко холода.

Стоит осина, на весу
Держа последний лист.
В недавно солнечном лесу
Промытый воздух мглист.

Уже умчались журавли,
Уходит коростель.
Уже насупилась вдали
Раскидистая ель.

Пускай сейчас еще синей
Ее густой наряд.
Но даже ей, но даже ей
Не нужен снегопад.

Увы, от тягостных потерь
Назад не повернуть.
Ну, что же, лес, давай теперь
Простимся как-нибудь.

Пора расстаться. Хватит нам
Бродить в тиши полян.
Все гуще будет по утрам
Их укрывать туман.

И скоро около воды,
Где задержались мы,
Засыплет легкие следы
Колючий снег зимы.

Никто не скажет, что нас ждет.
Ты слышишь? – отзовись!
Прощай на миг, прощай на год,
А может быть, на жизнь!..

XI

Облетели заросли малины –
Значит, скоро плотно ляжет снег.
И густы, и тягостно пустынны
Воды замерзающие рек.

Ледостава время, ледостава! –
Свищет ветер в зябком камыше.
Хоть налево глянешь, хоть направо –
Ничего не высмотришь уже!

Только небо с дымными клоками
Облаков – да черные поля.
Как гремит железом под ногами
Сизая морозная земля.

Как ноябрьский вечер хмур и долог,
Как звенят надрывно провода!
В мраке исчезающий проселок
Не ведет, пожалуй, никуда!

Впрочем, нет! Вон что-то показалось!
Скаты крыш чернеются вдали!
Что же, сбрось дорожную усталость,
Вот и мы, любимая, дошли.

Старый дом с горячей печкой русской, –
Пусть в саду и пусто, и темно –
Собери, не мешкая, закуску
Да задерни шторою окно!

Не молчи! Ну, улыбнись мне тоже!
Говори! От страхов уберечь
Этой ночью сумрачною может
Только человеческая речь.

Только человеческое слово,
Только слово – и оно одно! –
Возвращает снова нам и снова
То, чему вернуться не дано!..

XII

Опускаются сумерки рано,
Тяжелеют сугробы в саду.
Здравствуй, месяц ветров да буранов,
Самый сумрачный месяц в году!

Он приходит к нам зол да недужен,
Он ворчит, равнодушен и груб!
От колючей пронзительной стужи
Оседает дыханье у губ.

Не вдохнуть и не выдохнуть вольно.
Никнет все – лишь вдали, на лугу,
До небес поднялась колокольня,
По колени в сыпучем снегу.

Да и та здесь давно отзвенела
И уже не ударит, как встарь,
Лишь глядит и глядит онемело
На декабрьскую белую хмарь.


Разве нам отогреть эти дали,
Этот лес заметенный и лог?
Ну, да хватит никчемной печали,
Сожалений пустых и тревог.

Ведь и эти унылые чащи
Изнывали когда-то в цвету!
Что с того, что мгновения наши,
Замерзая, звенят на лету!

Хватит их, чтоб подсыпать синицам
Золотого в кормушку пшена,
Хватит их, чтоб достойно проститься,
Чтоб еще постоять у окна.

Хватит их, чтобы, слушая вьюгу,
Под ее нескончаемый вой,
Нам понять, как нужны мы друг другу
На земле этой были с тобой!..