Военрук
Нелегко ему было шагнуть
В загудевший, как улей, наш класс,
Где сверлили насквозь его грудь
Тридцать пар настороженных глаз.
?Во колодочек… Каждому б так!? –
Громко ахнул жадюга Петров,
И подумали точно же так
Тридцать шустрых ребячьих голов.
Не заметили только мы все
Опустевший, обвисший рукав,
Очень ранних седин белый снег
На вихрастых и юных висках…
И пока он листал наш журнал,
Вызывал по фамилиям нас,
Заворожено, громко вздыхал
Наш на редкость завистливый класс…
Мы обижены были судьбой –
Где-то там громыхала война,
Но не нас поднимали там в бой
И давали другим ордена…
Не понять было неслухам, нам,
Как колодочки те нелегки,
И нет счёту неделям и дням,
Когда так не хватает руки…
В загудевший, как улей, наш класс,
Где сверлили насквозь его грудь
Тридцать пар настороженных глаз.
?Во колодочек… Каждому б так!? –
Громко ахнул жадюга Петров,
И подумали точно же так
Тридцать шустрых ребячьих голов.
Не заметили только мы все
Опустевший, обвисший рукав,
Очень ранних седин белый снег
На вихрастых и юных висках…
И пока он листал наш журнал,
Вызывал по фамилиям нас,
Заворожено, громко вздыхал
Наш на редкость завистливый класс…
Мы обижены были судьбой –
Где-то там громыхала война,
Но не нас поднимали там в бой
И давали другим ордена…
Не понять было неслухам, нам,
Как колодочки те нелегки,
И нет счёту неделям и дням,
Когда так не хватает руки…
Метки: