Мир звуков - триптих
СТРОЧКА
А строчка по белой странице
ползёт, как слеза по лицу,
не видя опасной границы
на скользком бумажном плацу.
Не зная, что блещут зарницы
над тьмой, за которой обрыв,
где каркают чёрные птицы,
весёлые песни забыв.
ВСЕ ЛИСТЫ...
Все листы исписаны в тетрадке
и её заброшу на чердак.
Не волнуйся, сердце, всё в порядке,
как сосед говаривал - ништяк.
Открывать я новую не буду,
ни в сознанье полном, ни в бреду,
я теперь душевную остуду
вряд ли до кипенья доведу.
Впереди маячит очертанье
горизонта слившегося с тьмой.
Чувствую, одни лишь вычитанья
до конца останутся со мной.
Не марать тетради, а молиться
надо бы, подальше от греха,
но в снегу купается синица -
и за ручкой тянется рука.
ВОТ ОПЯТЬ
Распадается жизнь на фрагменты -
каждый с каждым давно уже квит.
Так зачем мне искать аргументы,
чтоб придать им утраченный вид?
Ночь за мной наблюдает с порога,
как часы провожу не умно́,
но не ищет к общенью предлога -
всё во мне ей понятно давно,
отчего части речи межую,
раздувая души костерок,
и готова за строчку живую
век платить свой бессонный оброк.
А строчка по белой странице
ползёт, как слеза по лицу,
не видя опасной границы
на скользком бумажном плацу.
Не зная, что блещут зарницы
над тьмой, за которой обрыв,
где каркают чёрные птицы,
весёлые песни забыв.
ВСЕ ЛИСТЫ...
Все листы исписаны в тетрадке
и её заброшу на чердак.
Не волнуйся, сердце, всё в порядке,
как сосед говаривал - ништяк.
Открывать я новую не буду,
ни в сознанье полном, ни в бреду,
я теперь душевную остуду
вряд ли до кипенья доведу.
Впереди маячит очертанье
горизонта слившегося с тьмой.
Чувствую, одни лишь вычитанья
до конца останутся со мной.
Не марать тетради, а молиться
надо бы, подальше от греха,
но в снегу купается синица -
и за ручкой тянется рука.
ВОТ ОПЯТЬ
Распадается жизнь на фрагменты -
каждый с каждым давно уже квит.
Так зачем мне искать аргументы,
чтоб придать им утраченный вид?
Ночь за мной наблюдает с порога,
как часы провожу не умно́,
но не ищет к общенью предлога -
всё во мне ей понятно давно,
отчего части речи межую,
раздувая души костерок,
и готова за строчку живую
век платить свой бессонный оброк.
Метки: