Атлантида
***
Четыре ангела летали
По комнате моей:
Они меня прекрасно знали,
Но мой язык не понимали
Среди вселенной всей.
А я упорно вспоминала,
Что свитер белый надевала
Уже три дня подряд
И что свой дом считала раем,
И что четыре чашки с чаем
Дымящимся стоят.
Мой стол накрыт, и я готова:
Хоть непонятно мне ни слова,
Но я ждала гостей.
Нет в жизни вымысла – ни крошки:
Звенят серебряные ложки
Среди Вселенной всей…
сентябрь 2005
***
В этой жизни сплошные повторы,
Знаешь, вспыхну от искры любой.
Ты уедешь, где лес и просторы,
Только я не пойду за тобой.
Будешь гвозди вбивать, можешь выпить,
Обессилено рухнув потом:
Я приехать боюсь и увидеть –
Для кого ты построил наш дом.
А когда твоя печка потухнет,
Дров нарубишь для новой любви
И сотрешь с ее маленьких туфель
Бесполезные слезы мои.
***
Мой милый, знаю и сама,
У гордости свои причуды.
Когда такая кутерьма,
Смешно грустить, сходить с ума
И слушать чьи-то пересуды.
И фотографий не порву:
Они глядят как наяву,
Как будто ждут ответа. –
Пусть выцветут от света.
Зима пришла, а не беда,
Она нас чище и мудрее:
Что зябко кутаться, когда
Вон даже птицам – холоднее.
Пишу. Рука моя крепка.
Что будет дальше, я не знаю:
Гляжу на вас издалека
И тихо все благословляю…
***
О чем поешь ты, зимний ветер –
Белее не бывало дня:
А может потому что светел,
Ты думу черную заметил
Под самым сердцем у меня?
Невесело живем мы нынче
С моими бедными детьми:
И на весах каких ты вычел
Три наших жизни, черт возьми?
А что с твоею – я не знаю:
Каким огнем озарена?
Я ничего не понимаю
И все узоры соскребаю
С заиндевевшего окна.
А снег летит с небесной выси
В своем величии немом:
И чем темнее мои мысли –
Тем все светлее за окном…
***
Ты не читай мне приговора
И не суди, что сделалось со мной:
Я перешла из века золотого
В век темный за высокою стеной.
Что я за женщина? Одни изъяны.
Ты верно прав, что предпочел ее.
…И кружатся по снегу доберманы
И стерегут несчастие мое.
Ну не смешно ли - все отдать на свете
Чтобы всю жизнь проговорить с тобой.
И смотрят на меня с укором дети
Молчат и просят, просят мир златой…
***
Забитая, как на уроке -
А ты мой учитель по праву -
Я слушала эти упреки,
Глотая их как отраву.
И я натянулась как провод,
Чтоб тронуть меня не посмели:
Натянутый провод - как повод
Чтоб птицы садились и пели.
Я буду их крепкой опорой,
Чтоб ты не достал меня словом.
И может быть, может быть скоро
Сама запою о веселом…
***
Ты не навязывай эту игру,
Чтобы другою я стала:
Время придет, и я тоже умру -
Злее меня не бывало.
Не оттого ли душе, может быть,
Хочется в жизни покоя?
Как мне спокойно с тобой говорить?
Как подружиться с тобою?..
***
Я ужин на троих накрыла,
А про четвертого забыла.
А наш четвертый где-то бродит
И стрелки сердца переводит
И спотыкается, слепой,
И обживает дом чужой.
А я его уже прощаю,
Но дом наш в крепость превращаю:
Чтоб армия из нас троих
Не пропустила вдруг чужих.
Но что нам замысел сей твердый:
Мы плачем, что ушел четвертый…
***
Пойте, птицы, бессоннице нужно
Что-то важное очень сказать:
Но пытается память натужно
Безнадежное что-то понять.
Предрассветную песню свою
Пойте, влажные звуки роняя:
Их по капле в кулак собирая,
Я тихонько сама запою…
***
Ты все еще болишь, моя утрата?
А я стараюсь из последних сил
Увидеть сквозь кровоподтек заката:
Мне белый ангел утро посулил.
Еще пообещал мне море света,
Стихам – аквамариновых чернил
(Так вот куда заброшу я монету):
А больше ничего не посулил.
Уже рассвет, и ночи грани тонки,
И к свету тянется живущий человек:
А мне нужны лишь бездна и потемки,
Где канула любовь моя навек.
Так вот какого я прошу подарка,
Все дальше от людей день ото дня…
…Мой светлый ангел, не свети так ярко,
Но все-таки: не покидай меня…
***
…Я оживала в этой книге,
По ней бродила как в лесу:
Ведь если я тебя забуду –
Я это не перенесу.
А следом дети прибежали,
Мы взялись за руки втроем:
И ветки влажные дрожали,
И вырастали день за днем
Грибы среди трухи сосновой
(пиши – тем будет гуще лес):
Ты бормотал живое слово
И где прошел – белеет срез.
…Ты ночью комнату чужую
Шагами мерял. Ты не спал.
И нашу песню золотую
Любимой женщине читал.
…Костер трещал, и мы согрелись,
И по траве стелился дым.
Я думала: какая ересь
Жить вымыслом давно чужим.
…И вдаль глядела не мигая,
И пахло в воздухе зимой:
Прощай же, песня золотая –
Мы скоро двинемся домой…
***
По всем законам жанра
мне положено умереть.
Я предпочитаю все же
переболеть.
Сколько на это уйдет? -
Оставшейся жизни кусок?
Но только бы не теперь
всему подводить итог.
И пусть про это не знают ни дети
и ни друзья,
Иль – упаси боже –
Стареющая мать.
И вот на этом свете маячу я,
Хотя, по законам жанра,
меня пора убивать.
А ты не суди,
что стал безумен мой взгляд,
Меня, словно путник палку,
через колено переломив,
Ты просто дошел, куда и мечтал,
и этому рад,
Такой счастливый
насвистывая мотив.
…Я слишком много думаю,
но, видит Бог,
Все мысли светлые
выучила назубок:
Так бомж безумный,
Чьи метрики стерты все,
Который день на взлетной стоит полосе…
***
Воздухоплаватель, скажу спасибо,
Что по ковру рассыпал чертежи
И рисовал все линии красиво
И в формулу возвел полет души,
За то, что понимала еле-еле,
Но слушала тебя, разинув рот,
Что в дирижабль закачивают гелий -
Пусть от земли корабль оторвет!
Ты наносил маршрут чернильным знаком
И карту прятал, ну а я ждала
Пока ты покрывал корзину лаком
И шкуру бросил в ноги для тепла.
С годами голос становился резче,
Жизнь -
просто вмятина на золотом песке:
Ты попросил собрать по списку вещи
И вышить метку на воротнике...
***
Безнадежных мыслей рой гудит,
Жар души, и лета середина:
Как своею глубиной манит
Старый пруд у зарослей малины.
Лето, лето, не забыть мне их,
Среди дней на впечатленья скудных –
Ни твоих укусов золотых,
Ни твоих лягушек изумрудных,
Ни осоки острой, как кинжал,
Колокольчиков без ноты фальши:
Сколько б ты меня ни забывал –
Как прекрасно все, что будет дальше!..
***
В нашем доме, пронизанном сквозняками,
Где читают Кинга,
Слушают ?Рамштайн? и ?Сплин?,
Где наш кот Фильмэкспорт
Обои рвет коготками,
Познакомься: моя мама, твои дочь и сын.
Мама – наш добрый ангел,
Тихо о нас радеет,
?Господи, боже мой бормочет?,
А потом ворчит.
Сын – заядлый хакер,
Дочь – без конца худеет,
Я – временами плачу,
А Фильмэкспорт урчит.
Две иглы откололись
У хрустального жезла,
Того, что тебе дарили
(помнишь?) на тридцать лет.
И как-то сами собою
Тапки твои исчезли,
А в остальном все тихо,
И потрясений нет.
Я немножко горблюсь,
Мечтаю отъехать в отпуск,
Хочется одновременно
Там успевать и тут.
И на бумагу лампа
Бросает кровавый отблеск,
Но это, конечно, только
Дети когда заснут…
***
Отпусти ты его, бедолагу,
За обиды его и грехи,
И запрячь в изголовье бумагу
И записывай ночью стихи
И не трогай мольбами своими
Никого в этом мире больном:
Не шепчи ты проклятое имя
И молитвы читай перед сном.
И не дергай гадалку за платье,
Чтоб сложила дорожку из карт:
Принимай, христианка, закалку,
Одиночества гордый азарт!
И семейную горькую сагу,
Хоть старухой седой – но допой.
…Отпусти ж ты его, бедолагу,
Пусть уйдет он, хранимый тобой.
***
Ни отклика, ни боли, ни огня,
По осени и листья заржавели:
Куда несет безумную меня?
Так злые ангелы, наверно, захотели.
Они меня по улицам вели
И в темноте фонариком светили,
И плавно отрывались от земли –
О, как они стройны
И как прекрасны были!
Один, с кудрями черными как смоль,
Насквозь все видел – и не откреститься.
Он хрипло говорил: ?Позволь? -
Чтоб о крыло могла облокотиться.
А я молила – дети ждут меня,
Как я люблю их сильно, боже правый!
"Ни отклика, ни боли, ни огня" –
Тогда мне повторял кудрявый
И все глядел, сощурившись, во тьму.
Земля мерцала в предрассветной неге.
Но только я не верила ему!
…Шел снег. Я замышляла о побеге.
***
Если бог меня грешную помнит,
Если я включена в его план,
Пусть молитву мою не исполнит –
Я нашла в ней сегодня изъян.
Я молитву свою отменила,
Потому что до этого дня
Столько глупостей наговорила
Про мужчину, что предал меня.
Как он видел – никто не увидит,
Как он знал – никому не понять!
Потому-то сегодня не выйдет
Даже с мясом его оторвать.
Пусть на нас горний свет не пролился,
На него в просветленье смотрю.
Сделай так, чтобы он помолился
За упрямую душу мою…
***
Дворник – фартук из звезд,
Он мечтатель и сноб,
Он забыл про сосульки на крыше:
Под окном моим – одноэтажный сугроб,
А душа – не светлей и не выше.
Я устала от стёба и злых новостей,
Скоро снова петардою жахнут:
Мне осталось лишь ангелов от чертей
Отделить, словно в партии шахмат.
Чтоб узнать, кто есть кто,
Нужно встать в полный рост,
Пусть меня не сочтут виноватой:
Снова дворник надел
Старый фартук из звезд,
Белый прах разгребая лопатой…
***
Мне нагадала гадалка,
Что по прошествии лет
Ждут меня кресло-качалка,
Рюмка да клетчатый плед.
В миске клубки для вязанья,
Тихая старость, увы.
Грустное предсказанье,
И ничего о любви.
В теплой, но ветхой неволе
Годы свои доживу
И в деревянной гондоле
Вдаль по реке поплыву.
Воды в холодных морщинах
С пеною на волне,
И ничего о мужчинах,
Счастье составивших мне.
Слеплены губы сурово,
И невозможно светло.
Где ж ты, последнее слово,
То, что в начале жило!
***
Я затворник. Мой домик у речки
Отражается в тихой воде.
В этом провинциальном местечке
На лучины колю я дощечки –
Может, я живу на звезде?
Я затворник, но с миром не в ссоре,
Славлю твердость своих половиц:
А забор мне покрасил Том Сойер,
Розы высадил Маленький Принц.
Только я говорю им: доколе?
Чем я буду долги возвращать?
Сколько будет мне Оле-Лукойле,
Адреса перепутавши, что ли,
На ночь детские книжки читать?
Ведь еще я гляжу по привычке
На мелькающих окон пожар:
Там, где смрад городской электрички,
Где лягушек везет Дуремар…
***
Я не уеду из страны,
Которую люблю,
Из дальних лет, из глубины
Я на тебя смотрю.
Несчастный случай ли сведет,
Умрет ли общий друг, -
Что там еще произойдет,
Чтоб нам столкнуться вдруг?
Скажу: Как жаль, что ты уж стар.
Я много поняла,
И каждый день, как божий дар,
В копилку я клала.
Она как камень тяжела
И глубока как сон,
Ведь я к ногам твоим несла
Все золото времен.
Пока я шла, пока ждала
Подарка от судьбы,
Сто пирамид и сто гробниц
Воздвигнули рабы!
И пот кровавый лил народ
На колесницы круг…
Что там еще произойдет,
Чтоб нам столкнуться вдруг?..
***
На долгом кадре, как в кино,
Пропав из вида,
Ты опускаешься на дно
Как Атлантида.
Каналы, статуи богов
И балюстрады,
Лачуги, утварь бедняков,
Дворцов громады,
И чисто выметенный двор,
Где печь топилась,
И лампы бронзовой узор,
И стол, и стилос, -
Всё, всё исчезло под водой,
Как фосфор тая…
И только светится душа,
Душа живая!
(Коблево, 40 км от Одессы, сентябрь 2008)
ШАРДОНЕ
Этот букет "Шардоне" слишком дорого стоил,
Чтоб наливать его в мутный граненый стакан:
Что ж ты в оркестр сошёл, инструменты расстроил,
Что-то свое напевая, ночной хулиган?
Кто же тебе подсказал эти адовы ноты?
Сорван концерт, и рассеяны толпы людей.
Да убоится гармония той позолоты,
Той, что слетает с твоих змеевидных кудрей.
Всё я простила тебе, не желая расплаты -
А остальным, знаю, распорядится судьба:
Слышишь, по площади уж громыхают солдаты,
Грабя театр и винные погреба.
Всё пожирает эпоха - меняются власти,
Ядом пропитаны бочки и музыка сфер.
И никому не нужны наши дивные страсти,
Наши любовь и вино, "Шардоне", например…
ЭХО
Ничто не вернулось на круги своя,
И нету чудес, как надеялась я,
А есть только боль, да обида и страх,
Да долгая память, как эхо в горах.
И в гулких кавернах, средь мглы и снегов,
Всё длится оно до скончанья веков…
Четыре ангела летали
По комнате моей:
Они меня прекрасно знали,
Но мой язык не понимали
Среди вселенной всей.
А я упорно вспоминала,
Что свитер белый надевала
Уже три дня подряд
И что свой дом считала раем,
И что четыре чашки с чаем
Дымящимся стоят.
Мой стол накрыт, и я готова:
Хоть непонятно мне ни слова,
Но я ждала гостей.
Нет в жизни вымысла – ни крошки:
Звенят серебряные ложки
Среди Вселенной всей…
сентябрь 2005
***
В этой жизни сплошные повторы,
Знаешь, вспыхну от искры любой.
Ты уедешь, где лес и просторы,
Только я не пойду за тобой.
Будешь гвозди вбивать, можешь выпить,
Обессилено рухнув потом:
Я приехать боюсь и увидеть –
Для кого ты построил наш дом.
А когда твоя печка потухнет,
Дров нарубишь для новой любви
И сотрешь с ее маленьких туфель
Бесполезные слезы мои.
***
Мой милый, знаю и сама,
У гордости свои причуды.
Когда такая кутерьма,
Смешно грустить, сходить с ума
И слушать чьи-то пересуды.
И фотографий не порву:
Они глядят как наяву,
Как будто ждут ответа. –
Пусть выцветут от света.
Зима пришла, а не беда,
Она нас чище и мудрее:
Что зябко кутаться, когда
Вон даже птицам – холоднее.
Пишу. Рука моя крепка.
Что будет дальше, я не знаю:
Гляжу на вас издалека
И тихо все благословляю…
***
О чем поешь ты, зимний ветер –
Белее не бывало дня:
А может потому что светел,
Ты думу черную заметил
Под самым сердцем у меня?
Невесело живем мы нынче
С моими бедными детьми:
И на весах каких ты вычел
Три наших жизни, черт возьми?
А что с твоею – я не знаю:
Каким огнем озарена?
Я ничего не понимаю
И все узоры соскребаю
С заиндевевшего окна.
А снег летит с небесной выси
В своем величии немом:
И чем темнее мои мысли –
Тем все светлее за окном…
***
Ты не читай мне приговора
И не суди, что сделалось со мной:
Я перешла из века золотого
В век темный за высокою стеной.
Что я за женщина? Одни изъяны.
Ты верно прав, что предпочел ее.
…И кружатся по снегу доберманы
И стерегут несчастие мое.
Ну не смешно ли - все отдать на свете
Чтобы всю жизнь проговорить с тобой.
И смотрят на меня с укором дети
Молчат и просят, просят мир златой…
***
Забитая, как на уроке -
А ты мой учитель по праву -
Я слушала эти упреки,
Глотая их как отраву.
И я натянулась как провод,
Чтоб тронуть меня не посмели:
Натянутый провод - как повод
Чтоб птицы садились и пели.
Я буду их крепкой опорой,
Чтоб ты не достал меня словом.
И может быть, может быть скоро
Сама запою о веселом…
***
Ты не навязывай эту игру,
Чтобы другою я стала:
Время придет, и я тоже умру -
Злее меня не бывало.
Не оттого ли душе, может быть,
Хочется в жизни покоя?
Как мне спокойно с тобой говорить?
Как подружиться с тобою?..
***
Я ужин на троих накрыла,
А про четвертого забыла.
А наш четвертый где-то бродит
И стрелки сердца переводит
И спотыкается, слепой,
И обживает дом чужой.
А я его уже прощаю,
Но дом наш в крепость превращаю:
Чтоб армия из нас троих
Не пропустила вдруг чужих.
Но что нам замысел сей твердый:
Мы плачем, что ушел четвертый…
***
Пойте, птицы, бессоннице нужно
Что-то важное очень сказать:
Но пытается память натужно
Безнадежное что-то понять.
Предрассветную песню свою
Пойте, влажные звуки роняя:
Их по капле в кулак собирая,
Я тихонько сама запою…
***
Ты все еще болишь, моя утрата?
А я стараюсь из последних сил
Увидеть сквозь кровоподтек заката:
Мне белый ангел утро посулил.
Еще пообещал мне море света,
Стихам – аквамариновых чернил
(Так вот куда заброшу я монету):
А больше ничего не посулил.
Уже рассвет, и ночи грани тонки,
И к свету тянется живущий человек:
А мне нужны лишь бездна и потемки,
Где канула любовь моя навек.
Так вот какого я прошу подарка,
Все дальше от людей день ото дня…
…Мой светлый ангел, не свети так ярко,
Но все-таки: не покидай меня…
***
…Я оживала в этой книге,
По ней бродила как в лесу:
Ведь если я тебя забуду –
Я это не перенесу.
А следом дети прибежали,
Мы взялись за руки втроем:
И ветки влажные дрожали,
И вырастали день за днем
Грибы среди трухи сосновой
(пиши – тем будет гуще лес):
Ты бормотал живое слово
И где прошел – белеет срез.
…Ты ночью комнату чужую
Шагами мерял. Ты не спал.
И нашу песню золотую
Любимой женщине читал.
…Костер трещал, и мы согрелись,
И по траве стелился дым.
Я думала: какая ересь
Жить вымыслом давно чужим.
…И вдаль глядела не мигая,
И пахло в воздухе зимой:
Прощай же, песня золотая –
Мы скоро двинемся домой…
***
По всем законам жанра
мне положено умереть.
Я предпочитаю все же
переболеть.
Сколько на это уйдет? -
Оставшейся жизни кусок?
Но только бы не теперь
всему подводить итог.
И пусть про это не знают ни дети
и ни друзья,
Иль – упаси боже –
Стареющая мать.
И вот на этом свете маячу я,
Хотя, по законам жанра,
меня пора убивать.
А ты не суди,
что стал безумен мой взгляд,
Меня, словно путник палку,
через колено переломив,
Ты просто дошел, куда и мечтал,
и этому рад,
Такой счастливый
насвистывая мотив.
…Я слишком много думаю,
но, видит Бог,
Все мысли светлые
выучила назубок:
Так бомж безумный,
Чьи метрики стерты все,
Который день на взлетной стоит полосе…
***
Воздухоплаватель, скажу спасибо,
Что по ковру рассыпал чертежи
И рисовал все линии красиво
И в формулу возвел полет души,
За то, что понимала еле-еле,
Но слушала тебя, разинув рот,
Что в дирижабль закачивают гелий -
Пусть от земли корабль оторвет!
Ты наносил маршрут чернильным знаком
И карту прятал, ну а я ждала
Пока ты покрывал корзину лаком
И шкуру бросил в ноги для тепла.
С годами голос становился резче,
Жизнь -
просто вмятина на золотом песке:
Ты попросил собрать по списку вещи
И вышить метку на воротнике...
***
Безнадежных мыслей рой гудит,
Жар души, и лета середина:
Как своею глубиной манит
Старый пруд у зарослей малины.
Лето, лето, не забыть мне их,
Среди дней на впечатленья скудных –
Ни твоих укусов золотых,
Ни твоих лягушек изумрудных,
Ни осоки острой, как кинжал,
Колокольчиков без ноты фальши:
Сколько б ты меня ни забывал –
Как прекрасно все, что будет дальше!..
***
В нашем доме, пронизанном сквозняками,
Где читают Кинга,
Слушают ?Рамштайн? и ?Сплин?,
Где наш кот Фильмэкспорт
Обои рвет коготками,
Познакомься: моя мама, твои дочь и сын.
Мама – наш добрый ангел,
Тихо о нас радеет,
?Господи, боже мой бормочет?,
А потом ворчит.
Сын – заядлый хакер,
Дочь – без конца худеет,
Я – временами плачу,
А Фильмэкспорт урчит.
Две иглы откололись
У хрустального жезла,
Того, что тебе дарили
(помнишь?) на тридцать лет.
И как-то сами собою
Тапки твои исчезли,
А в остальном все тихо,
И потрясений нет.
Я немножко горблюсь,
Мечтаю отъехать в отпуск,
Хочется одновременно
Там успевать и тут.
И на бумагу лампа
Бросает кровавый отблеск,
Но это, конечно, только
Дети когда заснут…
***
Отпусти ты его, бедолагу,
За обиды его и грехи,
И запрячь в изголовье бумагу
И записывай ночью стихи
И не трогай мольбами своими
Никого в этом мире больном:
Не шепчи ты проклятое имя
И молитвы читай перед сном.
И не дергай гадалку за платье,
Чтоб сложила дорожку из карт:
Принимай, христианка, закалку,
Одиночества гордый азарт!
И семейную горькую сагу,
Хоть старухой седой – но допой.
…Отпусти ж ты его, бедолагу,
Пусть уйдет он, хранимый тобой.
***
Ни отклика, ни боли, ни огня,
По осени и листья заржавели:
Куда несет безумную меня?
Так злые ангелы, наверно, захотели.
Они меня по улицам вели
И в темноте фонариком светили,
И плавно отрывались от земли –
О, как они стройны
И как прекрасны были!
Один, с кудрями черными как смоль,
Насквозь все видел – и не откреститься.
Он хрипло говорил: ?Позволь? -
Чтоб о крыло могла облокотиться.
А я молила – дети ждут меня,
Как я люблю их сильно, боже правый!
"Ни отклика, ни боли, ни огня" –
Тогда мне повторял кудрявый
И все глядел, сощурившись, во тьму.
Земля мерцала в предрассветной неге.
Но только я не верила ему!
…Шел снег. Я замышляла о побеге.
***
Если бог меня грешную помнит,
Если я включена в его план,
Пусть молитву мою не исполнит –
Я нашла в ней сегодня изъян.
Я молитву свою отменила,
Потому что до этого дня
Столько глупостей наговорила
Про мужчину, что предал меня.
Как он видел – никто не увидит,
Как он знал – никому не понять!
Потому-то сегодня не выйдет
Даже с мясом его оторвать.
Пусть на нас горний свет не пролился,
На него в просветленье смотрю.
Сделай так, чтобы он помолился
За упрямую душу мою…
***
Дворник – фартук из звезд,
Он мечтатель и сноб,
Он забыл про сосульки на крыше:
Под окном моим – одноэтажный сугроб,
А душа – не светлей и не выше.
Я устала от стёба и злых новостей,
Скоро снова петардою жахнут:
Мне осталось лишь ангелов от чертей
Отделить, словно в партии шахмат.
Чтоб узнать, кто есть кто,
Нужно встать в полный рост,
Пусть меня не сочтут виноватой:
Снова дворник надел
Старый фартук из звезд,
Белый прах разгребая лопатой…
***
Мне нагадала гадалка,
Что по прошествии лет
Ждут меня кресло-качалка,
Рюмка да клетчатый плед.
В миске клубки для вязанья,
Тихая старость, увы.
Грустное предсказанье,
И ничего о любви.
В теплой, но ветхой неволе
Годы свои доживу
И в деревянной гондоле
Вдаль по реке поплыву.
Воды в холодных морщинах
С пеною на волне,
И ничего о мужчинах,
Счастье составивших мне.
Слеплены губы сурово,
И невозможно светло.
Где ж ты, последнее слово,
То, что в начале жило!
***
Я затворник. Мой домик у речки
Отражается в тихой воде.
В этом провинциальном местечке
На лучины колю я дощечки –
Может, я живу на звезде?
Я затворник, но с миром не в ссоре,
Славлю твердость своих половиц:
А забор мне покрасил Том Сойер,
Розы высадил Маленький Принц.
Только я говорю им: доколе?
Чем я буду долги возвращать?
Сколько будет мне Оле-Лукойле,
Адреса перепутавши, что ли,
На ночь детские книжки читать?
Ведь еще я гляжу по привычке
На мелькающих окон пожар:
Там, где смрад городской электрички,
Где лягушек везет Дуремар…
***
Я не уеду из страны,
Которую люблю,
Из дальних лет, из глубины
Я на тебя смотрю.
Несчастный случай ли сведет,
Умрет ли общий друг, -
Что там еще произойдет,
Чтоб нам столкнуться вдруг?
Скажу: Как жаль, что ты уж стар.
Я много поняла,
И каждый день, как божий дар,
В копилку я клала.
Она как камень тяжела
И глубока как сон,
Ведь я к ногам твоим несла
Все золото времен.
Пока я шла, пока ждала
Подарка от судьбы,
Сто пирамид и сто гробниц
Воздвигнули рабы!
И пот кровавый лил народ
На колесницы круг…
Что там еще произойдет,
Чтоб нам столкнуться вдруг?..
***
На долгом кадре, как в кино,
Пропав из вида,
Ты опускаешься на дно
Как Атлантида.
Каналы, статуи богов
И балюстрады,
Лачуги, утварь бедняков,
Дворцов громады,
И чисто выметенный двор,
Где печь топилась,
И лампы бронзовой узор,
И стол, и стилос, -
Всё, всё исчезло под водой,
Как фосфор тая…
И только светится душа,
Душа живая!
(Коблево, 40 км от Одессы, сентябрь 2008)
ШАРДОНЕ
Этот букет "Шардоне" слишком дорого стоил,
Чтоб наливать его в мутный граненый стакан:
Что ж ты в оркестр сошёл, инструменты расстроил,
Что-то свое напевая, ночной хулиган?
Кто же тебе подсказал эти адовы ноты?
Сорван концерт, и рассеяны толпы людей.
Да убоится гармония той позолоты,
Той, что слетает с твоих змеевидных кудрей.
Всё я простила тебе, не желая расплаты -
А остальным, знаю, распорядится судьба:
Слышишь, по площади уж громыхают солдаты,
Грабя театр и винные погреба.
Всё пожирает эпоха - меняются власти,
Ядом пропитаны бочки и музыка сфер.
И никому не нужны наши дивные страсти,
Наши любовь и вино, "Шардоне", например…
ЭХО
Ничто не вернулось на круги своя,
И нету чудес, как надеялась я,
А есть только боль, да обида и страх,
Да долгая память, как эхо в горах.
И в гулких кавернах, средь мглы и снегов,
Всё длится оно до скончанья веков…
Метки:
