И всё-таки вера в возрождение Новой России
Подборка стихотворений одного отдельно взятого автора
_______________________________________________
==========================================
1. . Вера в возрождение Новой России
2. . На круги своя
3. . Собака-пся
4. . Ситуация с любовью в Зяблино. Предновогодний отчёт
5. . Терминальный побег из декабря
6. . Путешествие из СПб в Москву
7. . В стакане летнего рассвета...
8. . R.E.M.
9. . The point of no-return
10. Eine Abrechnung
11. Вернуться на Дворцовую площадь
12. Северный ветер
13. Немного солнца в прохладном big city
14. Дед и можайские зайцы
15. Малоросские ночи
16. Осень с классиками
17. Некрасов летом 1865 г. в Карабихе читает крестьянам
18. Ода литературе
19. Июнь
20. По образу и подобию
_______________________________________________
___ Вера в возрождение Новой России ___
Иисусу многого не надо:
Сын есть Сын, – а не Отец, не мать.
Под его покойным тихим взглядом
муха не научится летать.
Требований к ней не предъявляя,
да и к тем, кто пялится в окно,
вместе с нами едет на трамвае. –
Иисусу это всё равно.
Птицы одесную и ошую
возвещают. Звезды пали ниц.
Иисусу радостно машу я,
позабыв про дюжину яиц
в сумке. Что мне яйца?! Сам Мессия,
оберег от скверны и стыда,
на трамвае едет по России,
источая мир и благодать.
Тормоза поют ему осанну,
лыбится вожатый-идиот.
Благость! Даже Аннушка сметану
в оный час на рельсы не прольёт.
Живы и здоровы берлиозы –
михаилы, гекторы, – когда
проезжает, не меняя позы,
мимо Патриаршего пруда
Иисус в трамвайной колеснице.
Дух сошёл, апостолы трубят.
Ить, пошто учёному учиться,
если есть – явление Тебя?
Для чего летающему – небо?
Праведные веруют в Твою
силу – править человецев – в невод.
Ангелы волнуются в раю.
Ликованье веточек зелёных.
Пьяных и старушек толкотня...
Иисус с трамвайного талона
с упованьем смотрит на меня.
___________ На круги своя ___________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ще не вмерла Укра?на...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Павло Чубинський)
Посадишь дерево. Зачнёшь по пьяни сына.
Его посадят – без твоей, отцовской, помощи.
А сам – в деревню, где июль дожди рассыпал,
Чтоб славить Храм Его, окучивая овощи.
Чужие дети вырастают – и уходят.
Свои – назло – растут, но уходить не думают.
А ты – в деревне приобщаешься к свободе
С аутентичными варварами и дунями.
Разводят кроликов и внуков ветераны.
Всё ниже стелется над лесом солнце зимнее...
А у тебя в деревне – подлинно Ботсвана,
И бегемоты скачут, жёлтые по синему.
Баранки с маслицем. Фарфор и самовары...
Гнусавят издали оркестры похоронные.
Себя в дорогу кое-как упаковали,
А вот тебя – в твоей деревне – проворонили.
И ты откроешь записную книжку сына –
И накорябаешь красителем растительным:
?Презервативы – крайне малоэффективны
Как профилактика от собственных родителей.?
_________ Собака-пся _________
Идёт человек без хозяина –
и пёс его рядом бежит.
А ты подкрепляешься чаем и
пытаешься – новую жизнь
начать, каждый раз – с понедельника,
но к пятнице чувствуешь: НЕТ,
остался таким же бездельником,
как был тридцать-с-чем-то-там лет.
И нет в этом счастья душевного,
ни горя особенного,
но кажется – если бы с Шерлоком
и с Ватсоном верным его
пришлось пообщаться – то, может быть,
сумел наконец осознать,
что в жизни осталось – хорошего,
и чем инфантильность красна.
Нужны ли косе оправдания,
которая косит траву?..
В каком-то крыле мироздания
такие же люди живут,
и так же пытаются – вторники
разбавить игрой в поддавки,
где скучным квартирным затворникам
нельзя отвечать на звонки...
Возможно, они там – дальтоники,
но ты различаешь цвета
и, правила архитектоники
сметая движением рта,
пьёшь чай, анемично заваренный,
и видишь в окне: вдоль межи
идёт человек без хозяина –
и пёс его рядом бежит.
___ Ситуация с любовью в Зяблино. Предновогодний отчёт ___
В деревне Зяблино разводятся коты
традиционной половой ориентации.
За магазином начинается пустырь,
где алкоголики мешают целоваться
суровым парам пятиклассников. Расти
в такое точное, ответственное время –
весьма отрадно, ибо нет – путей простых
концы сводить, ни восьмиклассниц небеременных.
Здесь мирным полозам приходится линять
единовременно с немирными гадюками.
Пенсионеры Royal Doulton не хранят,
обзаводясь большими выводками внуков.
Под Рождество была замечена свинья
с нетривиальными – кошерными – замашками,
а где в Анжу располагался бы vineyard,
растёт календула и – иногда – ромашки.
Здесь все девицы, ненормальные на вид,
с младых ногтей заражены эмансипацией;
их обольщают, не жалея слов любви,
поскольку лишь нормальных – следует бояться.
Ещё к заутрени Сочельник не пробил,
все поселяне уедаются галушками,
а водка с ягодами терпкими рябин
склоняет головы брутальные к подушкам.
Картины дней, каких не малевал и Босх,
не платят дани – неизбежным обстоятельствам...
О, сколь забавными аспектами свобод
мы задаёмся в этом Зяблино, приятель!
Здесь люди счастливы во времени любом
и сторонятся суеты противоречий,
поскольку знают, что есть бОльшая любовь –
на тех просторах, где мы все – когда-то – встретимся.
____________________________________________
* Royal Doulton – фирменное название линии коллекционного фарфора, принадлежащей одной из наиболее известных в мире компаний, производящих порцелановые наборы столовой посуды, The Royal Doulton Company.
_____ Терминальный побег из декабря _____
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Слышишь ритмичное тиканье в недрах глубокого дня?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Это не дождь барабанит по дну ноября.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Ирина Каменская, "Тик-так")
В тёмной палате не слышен дыхания свист.
Спящим не хочется знать – что скрывается за
Этой расширившейся тишиной. За окном
Видно дрожание колких по-зимнему звёзд...
Утром не будет шагов ординаторских свит.
Кто-нибудь в синем – тактично прикроет глаза
Пальцами, пахнущими никотином и сном.
Кто-то в пижаме себя не удержит от слёз...
Ночь. Сталагмиты ветвей в бесконечной тоске
К небу протянуты. На подоконниках – снег...
Тянет лекарствами, краской, постельным бельём.
Воспринимай своё прошлое просто как скетч,
Думай о нём отстранённо, – неявственный смех,
Мальчик, бросающий гальку в ночной водоём...
Холод мелеет. Пространство растёт на дрожжах...
Не позабудь, что привязанность к формам – твой враг.
Рокот. Мерцающий свет... Сколько можно лежать?!.
Я отделяюсь от тела – и делаю шаг, –
Не беспокоясь ничуть, ничего не храня...
Что-то созрело в беспамятных недрах меня.
______ Путешествие из СПб в Москву ______
Слетают с рябины – с последним листком –
Скелетики солнечных дней.
Перрон с протянувшимся рельсохвостом –
Акулой – улёгся на дне,
Глотая – людей, голубей, поезда,
Вдыхая в толпу креозот...
От Камер-Коллежского вала, с застав,
Задумчиво вечер плывёт.
Холодная осень – (а может, весна) –
Здесь часто почти не понять.
И лента железной дороги... – видна
Из космоса, в городе Ять.
А в городе Аз – в ранних сумерках я
Вхожу в освещённый вагон,
И поезд – (рассыльный культуры вранья) –
Привычно рисует разгон.
И ты, мой попутчик, открыв ноутбук
И книгу зачем-то достав,
Пытаешься скерцо сыграть (но не вслух)
И музыку ветра – с листа.
Стравинский и Глинка, Прокофьев и Глюк
Вплетаются в ритмы колёс...
Гуно, Берлиоз, Дебюсси... Перестук:
Сбылось?.. – Не-сбылось?.. – Не-сбылось?..
Кто ждёт тебя в городе Ять или N.?
– (А впрочем, на что оно мне!) –
И демон коварный – злой дух перемен –
Нам кажет свой профиль в окне.
Ещё не стемнело, а значит, видны
Черты отвратительных вех
В развитии гордой, чудесной страны,
Где счастлив и юн человек.
Но, друг мой, беда – в том, что это не ты,
И вряд ли им станешь, – (как я.)
Ведь к солнцу идя от заветной черты,
Измерив полётом копья
Пространство, туземцы не в силах понять,
Что вечно брести на закат –
Удел прыгунов из шпината в сенат,
(Даждьбог в этом не виноват.)
А музыка ветра и звуки колёс
Несутся – к тебе и ко мне.
И поезд рисует извечный вопрос,
Катясь по бескрайней стране...
Россию умом нам с тобой не объять,
Поскольку безумия дух
В ней светел, и тих, и пугающ, и свят –
Как промыслы вещих старух.
Навстречу плывёт – (а не всё ли равно?) –
Квадратными милями грязь...
Сквозь мутное, в ржавых потёках, окно
Ты смотришь, уже не таясь,
В небес прохудившееся решето –
И мрачно считаешь столбы...
Я русский бы выучил только за ТО. –
И тут же – мгновенно – забыл.
____ В стакане летнего рассвета... ____
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . – Как больно, милая, как странно,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Как больно, милая, как странно
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Раздваиваться под пилой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (А. Кочетков, Баллада о прокуренном вагоне)
В стакане летнего рассвета
Желток сварившегося солнца...
И ты сидишь в короткой майке,
И я – на двадцать лет моложе.
Мы можем вдаль нестись, за ветром,
Смешаться в доме у Облонских, –
И не висеть полночи в Скайпе,
Пока не зеленеет кожа.
Как больно, милая, как странно –
Расслаиваться на фрагменты
Давно забытых слов и звуков,
Прикосновений тёплых пальцев...
Когда живёшь в различных странах,
Ешь тьму растительных ферментов, –
Какая может быть "разлука"?!
Пониже опусти забральце,
– (Кольчужка больше не налезет
На располневшие бочины) –
Зато мечей – с излишком хватит, –
Десертных, рыбных и для сыра...
Все, кто из грязи вылез в князи, –
По бессознательным причинам
Ждут, как анчоусы в салате,
В своих трёхкомнатных квартирах,
Когда распустится – бутоном –
Рассвета лилия-ароид,
И потекут людские лица –
Потоком вредных насекомых...
Прозрачный серп луны утонет
За лепестками новостроек.
А гром и дальние зарницы
Не потревожат – невесомость,
В которой мы парим, качаясь,
В лагуне сбившейся кровати,
И половинки круассона
Жуём, – взлохмачены, раздеты,
Порой без кофе и без чая...
Ведь счастья – всем на свете хватит –
В желтке сварившегося солнца
В стакане летнего рассвета.
______________ R.E.M. ______________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Купол церкви с изнанки – вершина,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Разломившая полумрак.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Валерий Прокошин, "Провинция. Бобровск")
Купол с изнанки казался такой же вершиной, –
в звёздочках, в лунных монетинах...
Я замирал –
и, с головой запрокинутой, видел картины
жизни и смерти – в заоблачных дивных мирах.
Бабка Глафира, поняв мою оторопь, тихо
гладила по голове – и крестила, а поп
что-то шептал ей, – и мы отправлялись на выход, –
в сумраке, под немигающим взглядом икон.
А за порогом цвели лебеда и крапива,
летнее солнце текло и слепило глаза.
Свет устремлялся под кожу – горячим приливом...
Вдоль огородов мы с бабкой шагали назад.
Мама заметила нас, из-под пепинских веток
вышла, смеясь, протянула навстречу ладонь...
Мама! – кричу – и несусь,
позабыв всё на свете, –
к маме, – задорной, красивой,
такой молодой...
_______________________________________
Примечание
R.E.M. – (rapid eye movement) – стадия нормального сна, характеризующаяся быстрым движенем глазных яблок, низким мышечным тонусом и другими признаками, обычно происходящая у спящего каждые 3 часа и продолжающаяся приблизительно 20 минут. Наиболее живые и запоминающиеся сны у спящих возникают преимущественно на протяжении REM-фазы.
_________ The point of no-return _________
...Если бы мне захотелось в него войти,
– В дом, а за домом сад, а за садом лес, –
То ни болезни, ни тысячи миль пути –
Не удержали б...
Усталый, обросший весь,
Я бы ввалился: небритостью, наждаком
Голоса – вмиг распугав язычки огня
В печке, с флажками висящих над ней носков... –
В дом, где пятнадцать лет как не ждут меня
_____________ Eine Abrechnung _____________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Нателле Климановой
В чужих иллюминаторах – Земля покажется одной из тех планет,
Что страннику – возможности согреться не предоставят... Будут ли верны
Их кривотолки?.. Для кого-то детство – не просто омбилическая нить,
Связующая жизни симулякр с литанией "рассвет-закат-рассвет".
И, начиная каждый день с нуля, так хочется – привстать и оглядеться,
Вдохнуть кураж и стамину страны, с которой жил – и прожил – столько лет...
Но взгляд находит бронзу и гранит, толпу неандертальцев на скале
И шрам бесчеловечного Кремля, похожего на вырванное сердце.
________________________________
По мотивам: Степ, "Не. Моя Москва."
___ Вернуться на Дворцовую площадь ___
Это каменное сердце
не выносит расставаний.
Эти когти из гранита
могут нежными, как шёлк,
становиться...
Эти плиты,
– как верблюды в караване, –
мягкой поступью приносят
сводки с фронта: ?Был... Ушёл...?
Эти чувственные губы
не прощают расстояний.
Этих глаз – не знавших жалость –
интригующий разрез...
Всё сместилось.
Размешалось...
Остаются постоянным –
только ангела фигура
да бесструнной лиры крест.
_____________________________________ Северный ветер _____________________________________
неласковым ветреным утром, где нечего делать весне, ты выйдешь, – до носа закутан в пальто и цветное кашне... направишься на остановку сквозь мелкий стеклярус дождя, заденешь кого-то неловко, в набитый автобус входя, – и будешь качаться, вдыхая размокшие запахи тел – и думать о красных трамваях, которых всё меньше... затем – протиснешься дальше от входа, прижмёшься щекою к окну – и станешь глядеть – на погоду... на ветер, что пальцы загнул – и дует, и дует – в пределы, где всё беспредельно уже, отверстие в мире проделав...
и мы, на крутом вираже, – куда-то летим – вверх ногами, где нет – ни покрышки, ни дна, кого-то зачем-то ругаем, – как будто у нас – не одна, а девять нетраченных жизней, но дал их, понятно, не Бог... захочешь проверить – свяжись с Ним, глаза обратив на Восток, – туда, где к мятущимся теням, живущим совсем не в раю, циклоны приносят – не денег, а лишь атмосферность свою... где витязь меняет полцарства на Боинг-747... где царь, с неприличным коварством – служить верноподданным всем, не гордиев узел разрубит... а головы – зодчих и псов, взалкав – Иоанна (на блюде) в своём увлеченье попсой, глаголят – невнятно, но с верой... где многие – просто хотят скорее умчаться – за ветром – оттуда, где вымаран стяг и вечно зима в карауле, летит растревоженный снег, а частые вьюги и бури – с шифрованным кодом ?побег? – приходят из Гипербореи... где дети растут, как грибы...
и люди ветшают быстрее, чем их успеваешь забыть
___________ Немного солнца в прохладном big city ___________
Я позволил своей жизни как-то незаметно просочиться
сквозь пальцы, уйти – в золотые пески Эльдорадо.
Так бездомный, которому нечего есть самому, кормит чипсами
приблудного пса в воскресенье, у пустующей песочницы детского сада.
А сторож, настырный Михалыч, уже готов, длинной метлой вооружившись,
их обоих гнать взашей, – это ведь непорядок, такой непорядок!
Какой "непорядок"?! – Вот так, больше полувека прожив, –
не поймёт человек, что без нужды – ни к собакам, ни к людям – цепляться – не надо...
Ить! – И чего ж ты, в самом деле, с метлой подступаешь, человече?
У бездомного, может быть, "мылка" в кармане, а ты напираешь...
Он тебя ей в два счёта от хрипоты и изжоги излечит.
Треснул метёлкой его по хребту – прижимай теперь к горлу ладони, товарищ,
булькай, сипи и ложись – мордой в песочек. Тебе удобно?
Немного мокро. Под щекой что-то льётся, воротник перепачкан. Сколько здесь всякой дряни!..
Слышно, как машины ездят и гудят на Большой Садовой...
Возносись к облакам поскорее, с большими красными пузырями.
Взволновался пёс, чипсов больше не хочет, пузыри и хрипы его пугают.
А бездомный глядит с отстранённой улыбкой – на деревья (их три), на небо, на тучи –
и говорит приблудному псу: “Ты чего испугалась, рыба моя дорогая?”
А я тоже не знаю, – чего здесь бояться? О чем горевать?.. – Просто такой вот случай.
__________ Дед и можайские зайцы __________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не перевелись ещё чебуречные на шоссе Можайском.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (почти туркменский фольклор)
Как-то раз к нам в блинную дедушка зашёл.
Просто себе дедушка, – что сказать ещё?..
Маленький, с пушистыми белками бровей.
Вежливо представился и сказал: “Привет!”
Люди ели блинчики, что кроли – траву,
Даже не расслышали, как его зовут.
Дедушка пристроился в очереди хвост,
Напевая что-то про "ноченьку без звёзд."
Рис, картофель, кабачки, баклажаны, лук... –
Блинчики с начинками уплетались.
Вдруг
С криком повар-азият в блинную вбежал,
В кулаках сжимая два кухонных ножа.
Может, изменил ему полюбовник-конь,
Или обдолбился он гадостью какой...
Вертятся яичницы поваровых глаз,
Закипают – бешенство и убийства страсть.
Все застыли в ступоре, глядя на ножи.
Героизм ?обделаюсь – но останусь жив?
Так силён в народе, что христианский бог,
Поглядев на праведных, со стыда бы сдох.
Только тихий дедушка, дланей не воздев,
Как приложит повара – стулом по балде!
Покатились пО полу длинные ножи,
Их владелец бешеный вниз челом лежит.
Люди подхватились – и ну его вязать!
Кто-то "благодарствуем!" дедушке сказал.
Некто даже пробовал пригласить к столу,
А иные – искренне вознесли хвалу.
Дедушка смутился и в сторону дверей
Поспешать наладился, чтоб уйти скорей.
...Я случился на пути дедушки, воспряв.
На тарелках – в маслице, вспухнув от приправ,
Блинчики вовтузились – грудой одеял.
Дедушка, приметив их, тихо просиял,
Словно 6-0 выиграл на Roland Garros.
Дедушку упрашивать долго не пришлось.
Сел непритязательно, рту помог рукой...
Просто себе дедушка.
Маленький такой.
_________ Малоросские ночи _________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тиха украинская ночь,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но сало лучше перепрятать.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Слобожанский фольклор)
Хороши – (иначе и не скажешь!) –
Ночи в малоросских хуторах.
Звёзды над Днепром свивают пряжу
В Млечного Пути барбитурат.
Рослые тучнеющие липы
Источают пряный аромат.
Сквозь туман, над клевером разлитый,
Светится окошек бахрома.
За одними – лопают галушки,
За иными – лечатся душой,
А за тёмным – к озорной подружке
Лысоватый парубок пришёл.
Замерли подсолнухи за яром,
А гречиха – в поле у ставка.
Ночь врачует всех, и в мире старом –
Ни России царской, ни Совка.
Только вербы с мавками за речкой,
Тёмный гай с поющим соловьём.
Лишь черешен розовых сердечки,
Ведьма на метле – да мы вдвоём.
В воздухе разлиты безмятежность
И такой безнравственный покой...
Здесь товарняки идут неспешно,
Пчёлы не летают далеко.
Эту землю полюбить – несложно,
В горних весях побродить пешком –
Наслаждаясь лунною дорожкой
И сивушным солодным душком...
Квохчут романтические жабы,
Изредка вкрапляется петух.
Не втыкайте, люди, в землю швабры –
Ибо сразу, подлые, цветут!
______ Осень с классиками ______
Наступили дни короткие осенние.
Белки спрятались в дупло, попробуй вымани.
Время грезить и болеть, читать Есенина
И склонять страну высокославянизмами.
Дуют ветры – то не буйные, то буйные.
Шум далёких поездов звучит призывнее...
В полчетвёртого темнеет. Томик Бунина
У окна забыт, где мыши чай рассыпали.
В зеркалах сильней заметен тот сиреневый
Глаз оттенок, что губителен для девушек.
Рассуждай, скучай, молись, вдвоём с Тургеневым
Кайся – даже если в Господа не веруешь.
Дождь смывает краски с неба невысокого.
Плед, яичница и погребок с наливками,
Да лолитное наследие Набокова –
Вот и всё, чем озаряется улыбкой мир.
Наблюдаешь – кто там сиро бродит пО полю,
Предпоследний – тихий – заворот души минув...
Разговаривать во сне, общаясь с Гоголем,
Рвать небесный пустоцвет, – зачем он нужен нам?..
Засыпай скорей: сверчки уже заслышали
Поступь Чёрного Георга за околицей...
В темноте его глаза зажглись над крышами –
Там, где тучи ночью с радугами борются...
______________________________________________
Из цикла: "Одиночное восхождение на Мегаломонблан"
___ Некрасов летом 1865 г. в Карабихе читает крестьянам ___
Сидит Некрасов на завалинке –
И мужичкам читает "Тройку".
А в небе солнце – хоть заваривай.
Черствеет горизонта кромка.
Еловый лес раскинул веточки –
И ловит каждое словечко.
А дальше – огороды в клеточку.
Дымит труба у русской печки, –
Уж верно там готовят пряники
И щи с капустой да с грибами.
Идёт крестьянка – в кузню прямиком,
Где подмастерья чинят сани.
А сам кузнец, спасением души
Обеспокоенный немало,
Средь мужичков стоит, задумавшись, –
Вкушает просвещенья манну.
На бороде скорлупки семечек,
И взгляд – как у берёзы в мае...
Он Николаю Алексеичу
В толпе внимательно внимает.
А там – две девушки в кокошниках
Ведут русявого мальчонку;
У правой сарафан в горошинах,
У левой – бронзовая чёлка.
Вон утка – серенькая, в пятнышках,
У вербы курица простая...
Сидит Некрасов с уткой рядышком –
И "Тройку" мужичкам читает.
А за холмом виднеет пасека
И деревенское кладбище:
Усопших души бродят босиком
И средь могилок зяблик свищет.
И никому вокруг не ведомы
Ни тиф, ни оспа, ни холера...
Здесь в церковь ходят, как заведено,
И пьют – по праздникам и в меру.
Здесь журавли на крышах селятся, –
Вот только в руки не даются.
Здесь пироги пекут в метелицу...
И сорок лет до революций.
______________________________________________
По мотивам: Павел Логинов, "Июль, читает Пушкин стих..."
_____________ Ода литературе _____________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Салютуя Франсуа-Мари Вольтеру, Жан-Жаку Руссо и Дени Дидро
Сидит потомок Сталина – и водочку сосёт.
И мы нальём по маненькой.
По маненькой – и всё.
У дяденьки гудит башка – расстроенный орган.
Да ты не бойся, лапушка, ведь дяденька не пьян.
Сегодня время праздновать Седьмое Ноября,
Под соусами разными селёдочка не зря.
Иди сюда, красавица, гляди – какой осётр!
Давай не будем париться:
По маненькой – и всё.
Эпоху лучезарную помянем, – пей до дна!
Мы делаемся старыми, а жизнь всего одна,
И вечно бродит – около, на виртуал подсев.
А почитай Набокова – и тронешься совсем.
Кто различает разницу: Шекспир, Корнель, Басё?.. –
Пошли они все в задницу!
По маненькой – и всё.
_____________ Июнь _____________
Июнь.
А ты уснул на солнцепёке,
щекой на луговых примятых травах,
и возложив на голову лопух.
Лежишь – и знать не знаешь, что живой.
И смутно слышишь чей-то дальний хохот,
пчелиный гул... – но не имеешь права
себя признать – в том, чьих сусальных уст
малиновый точится перезвон.
Среди небес – обугленный чертог
хранит черты ушедших за черту...
Ты будто просыпаешься, – и снова
покажется, что Троица пришла.
И видишь – свет на венчиках цветов
и веточек зелёных лепоту,..
глаза того, кто утешает Словом,
и в небе золотые купола
_________ По образу и подобию _________
Закачались на лугу мятлики зелёные:
Кто-то режет напрямик – чтоб поспеть на ужин.
Вечер тянется обнять – жаль, уже спелёнатый.
Вот он – я, кровиночка.
Никому не нужен.
Ах, коровка ты моя, божие создание! –
Как цветочек аленький, в чёрненькую точку.
Дай-ка, что ли, молока, – или хоть внимания.
Разбуди в бурёнушке радости источник.
У купальниц лепестки жёлтые, как курага.
Повилика с клевером, да пырей с крапивой.
И стою я сам-один, весь в шмелях и в радугах, –
Не понятный никому.
Полностью счастливый.
_________________~oo~_________________
I should like to say here a few words to all my former friends and acquaintances with whom I spent the last several years, revolving around this site – happily or otherwise. This is apparently my last advert here, as the continuing site “improvements” are putting me invariably in a certain frame of mind, so that I am going to move on to the pastures new, perhaps against my better judgement. However, I wish to thank you all for putting up with me all this time, and express the hope that you may come and visit me in the other places – wherever it might happen that I find a suitable domain for myself and my poor poems. I am going to close down my personal pages on this site, although this will not be done all at once or immediately, therefore anyone wishing to make a copy of a poem, or several poems as it may be, could do it without hindrance in one’s own good time. And now – best of luck to you all and farewell from me.
= Black George =
_______________________________________________
==========================================
1. . Вера в возрождение Новой России
2. . На круги своя
3. . Собака-пся
4. . Ситуация с любовью в Зяблино. Предновогодний отчёт
5. . Терминальный побег из декабря
6. . Путешествие из СПб в Москву
7. . В стакане летнего рассвета...
8. . R.E.M.
9. . The point of no-return
10. Eine Abrechnung
11. Вернуться на Дворцовую площадь
12. Северный ветер
13. Немного солнца в прохладном big city
14. Дед и можайские зайцы
15. Малоросские ночи
16. Осень с классиками
17. Некрасов летом 1865 г. в Карабихе читает крестьянам
18. Ода литературе
19. Июнь
20. По образу и подобию
_______________________________________________
___ Вера в возрождение Новой России ___
Иисусу многого не надо:
Сын есть Сын, – а не Отец, не мать.
Под его покойным тихим взглядом
муха не научится летать.
Требований к ней не предъявляя,
да и к тем, кто пялится в окно,
вместе с нами едет на трамвае. –
Иисусу это всё равно.
Птицы одесную и ошую
возвещают. Звезды пали ниц.
Иисусу радостно машу я,
позабыв про дюжину яиц
в сумке. Что мне яйца?! Сам Мессия,
оберег от скверны и стыда,
на трамвае едет по России,
источая мир и благодать.
Тормоза поют ему осанну,
лыбится вожатый-идиот.
Благость! Даже Аннушка сметану
в оный час на рельсы не прольёт.
Живы и здоровы берлиозы –
михаилы, гекторы, – когда
проезжает, не меняя позы,
мимо Патриаршего пруда
Иисус в трамвайной колеснице.
Дух сошёл, апостолы трубят.
Ить, пошто учёному учиться,
если есть – явление Тебя?
Для чего летающему – небо?
Праведные веруют в Твою
силу – править человецев – в невод.
Ангелы волнуются в раю.
Ликованье веточек зелёных.
Пьяных и старушек толкотня...
Иисус с трамвайного талона
с упованьем смотрит на меня.
___________ На круги своя ___________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ще не вмерла Укра?на...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Павло Чубинський)
Посадишь дерево. Зачнёшь по пьяни сына.
Его посадят – без твоей, отцовской, помощи.
А сам – в деревню, где июль дожди рассыпал,
Чтоб славить Храм Его, окучивая овощи.
Чужие дети вырастают – и уходят.
Свои – назло – растут, но уходить не думают.
А ты – в деревне приобщаешься к свободе
С аутентичными варварами и дунями.
Разводят кроликов и внуков ветераны.
Всё ниже стелется над лесом солнце зимнее...
А у тебя в деревне – подлинно Ботсвана,
И бегемоты скачут, жёлтые по синему.
Баранки с маслицем. Фарфор и самовары...
Гнусавят издали оркестры похоронные.
Себя в дорогу кое-как упаковали,
А вот тебя – в твоей деревне – проворонили.
И ты откроешь записную книжку сына –
И накорябаешь красителем растительным:
?Презервативы – крайне малоэффективны
Как профилактика от собственных родителей.?
_________ Собака-пся _________
Идёт человек без хозяина –
и пёс его рядом бежит.
А ты подкрепляешься чаем и
пытаешься – новую жизнь
начать, каждый раз – с понедельника,
но к пятнице чувствуешь: НЕТ,
остался таким же бездельником,
как был тридцать-с-чем-то-там лет.
И нет в этом счастья душевного,
ни горя особенного,
но кажется – если бы с Шерлоком
и с Ватсоном верным его
пришлось пообщаться – то, может быть,
сумел наконец осознать,
что в жизни осталось – хорошего,
и чем инфантильность красна.
Нужны ли косе оправдания,
которая косит траву?..
В каком-то крыле мироздания
такие же люди живут,
и так же пытаются – вторники
разбавить игрой в поддавки,
где скучным квартирным затворникам
нельзя отвечать на звонки...
Возможно, они там – дальтоники,
но ты различаешь цвета
и, правила архитектоники
сметая движением рта,
пьёшь чай, анемично заваренный,
и видишь в окне: вдоль межи
идёт человек без хозяина –
и пёс его рядом бежит.
___ Ситуация с любовью в Зяблино. Предновогодний отчёт ___
В деревне Зяблино разводятся коты
традиционной половой ориентации.
За магазином начинается пустырь,
где алкоголики мешают целоваться
суровым парам пятиклассников. Расти
в такое точное, ответственное время –
весьма отрадно, ибо нет – путей простых
концы сводить, ни восьмиклассниц небеременных.
Здесь мирным полозам приходится линять
единовременно с немирными гадюками.
Пенсионеры Royal Doulton не хранят,
обзаводясь большими выводками внуков.
Под Рождество была замечена свинья
с нетривиальными – кошерными – замашками,
а где в Анжу располагался бы vineyard,
растёт календула и – иногда – ромашки.
Здесь все девицы, ненормальные на вид,
с младых ногтей заражены эмансипацией;
их обольщают, не жалея слов любви,
поскольку лишь нормальных – следует бояться.
Ещё к заутрени Сочельник не пробил,
все поселяне уедаются галушками,
а водка с ягодами терпкими рябин
склоняет головы брутальные к подушкам.
Картины дней, каких не малевал и Босх,
не платят дани – неизбежным обстоятельствам...
О, сколь забавными аспектами свобод
мы задаёмся в этом Зяблино, приятель!
Здесь люди счастливы во времени любом
и сторонятся суеты противоречий,
поскольку знают, что есть бОльшая любовь –
на тех просторах, где мы все – когда-то – встретимся.
____________________________________________
* Royal Doulton – фирменное название линии коллекционного фарфора, принадлежащей одной из наиболее известных в мире компаний, производящих порцелановые наборы столовой посуды, The Royal Doulton Company.
_____ Терминальный побег из декабря _____
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Слышишь ритмичное тиканье в недрах глубокого дня?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Это не дождь барабанит по дну ноября.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Ирина Каменская, "Тик-так")
В тёмной палате не слышен дыхания свист.
Спящим не хочется знать – что скрывается за
Этой расширившейся тишиной. За окном
Видно дрожание колких по-зимнему звёзд...
Утром не будет шагов ординаторских свит.
Кто-нибудь в синем – тактично прикроет глаза
Пальцами, пахнущими никотином и сном.
Кто-то в пижаме себя не удержит от слёз...
Ночь. Сталагмиты ветвей в бесконечной тоске
К небу протянуты. На подоконниках – снег...
Тянет лекарствами, краской, постельным бельём.
Воспринимай своё прошлое просто как скетч,
Думай о нём отстранённо, – неявственный смех,
Мальчик, бросающий гальку в ночной водоём...
Холод мелеет. Пространство растёт на дрожжах...
Не позабудь, что привязанность к формам – твой враг.
Рокот. Мерцающий свет... Сколько можно лежать?!.
Я отделяюсь от тела – и делаю шаг, –
Не беспокоясь ничуть, ничего не храня...
Что-то созрело в беспамятных недрах меня.
______ Путешествие из СПб в Москву ______
Слетают с рябины – с последним листком –
Скелетики солнечных дней.
Перрон с протянувшимся рельсохвостом –
Акулой – улёгся на дне,
Глотая – людей, голубей, поезда,
Вдыхая в толпу креозот...
От Камер-Коллежского вала, с застав,
Задумчиво вечер плывёт.
Холодная осень – (а может, весна) –
Здесь часто почти не понять.
И лента железной дороги... – видна
Из космоса, в городе Ять.
А в городе Аз – в ранних сумерках я
Вхожу в освещённый вагон,
И поезд – (рассыльный культуры вранья) –
Привычно рисует разгон.
И ты, мой попутчик, открыв ноутбук
И книгу зачем-то достав,
Пытаешься скерцо сыграть (но не вслух)
И музыку ветра – с листа.
Стравинский и Глинка, Прокофьев и Глюк
Вплетаются в ритмы колёс...
Гуно, Берлиоз, Дебюсси... Перестук:
Сбылось?.. – Не-сбылось?.. – Не-сбылось?..
Кто ждёт тебя в городе Ять или N.?
– (А впрочем, на что оно мне!) –
И демон коварный – злой дух перемен –
Нам кажет свой профиль в окне.
Ещё не стемнело, а значит, видны
Черты отвратительных вех
В развитии гордой, чудесной страны,
Где счастлив и юн человек.
Но, друг мой, беда – в том, что это не ты,
И вряд ли им станешь, – (как я.)
Ведь к солнцу идя от заветной черты,
Измерив полётом копья
Пространство, туземцы не в силах понять,
Что вечно брести на закат –
Удел прыгунов из шпината в сенат,
(Даждьбог в этом не виноват.)
А музыка ветра и звуки колёс
Несутся – к тебе и ко мне.
И поезд рисует извечный вопрос,
Катясь по бескрайней стране...
Россию умом нам с тобой не объять,
Поскольку безумия дух
В ней светел, и тих, и пугающ, и свят –
Как промыслы вещих старух.
Навстречу плывёт – (а не всё ли равно?) –
Квадратными милями грязь...
Сквозь мутное, в ржавых потёках, окно
Ты смотришь, уже не таясь,
В небес прохудившееся решето –
И мрачно считаешь столбы...
Я русский бы выучил только за ТО. –
И тут же – мгновенно – забыл.
____ В стакане летнего рассвета... ____
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . – Как больно, милая, как странно,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Как больно, милая, как странно
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Раздваиваться под пилой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (А. Кочетков, Баллада о прокуренном вагоне)
В стакане летнего рассвета
Желток сварившегося солнца...
И ты сидишь в короткой майке,
И я – на двадцать лет моложе.
Мы можем вдаль нестись, за ветром,
Смешаться в доме у Облонских, –
И не висеть полночи в Скайпе,
Пока не зеленеет кожа.
Как больно, милая, как странно –
Расслаиваться на фрагменты
Давно забытых слов и звуков,
Прикосновений тёплых пальцев...
Когда живёшь в различных странах,
Ешь тьму растительных ферментов, –
Какая может быть "разлука"?!
Пониже опусти забральце,
– (Кольчужка больше не налезет
На располневшие бочины) –
Зато мечей – с излишком хватит, –
Десертных, рыбных и для сыра...
Все, кто из грязи вылез в князи, –
По бессознательным причинам
Ждут, как анчоусы в салате,
В своих трёхкомнатных квартирах,
Когда распустится – бутоном –
Рассвета лилия-ароид,
И потекут людские лица –
Потоком вредных насекомых...
Прозрачный серп луны утонет
За лепестками новостроек.
А гром и дальние зарницы
Не потревожат – невесомость,
В которой мы парим, качаясь,
В лагуне сбившейся кровати,
И половинки круассона
Жуём, – взлохмачены, раздеты,
Порой без кофе и без чая...
Ведь счастья – всем на свете хватит –
В желтке сварившегося солнца
В стакане летнего рассвета.
______________ R.E.M. ______________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Купол церкви с изнанки – вершина,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Разломившая полумрак.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Валерий Прокошин, "Провинция. Бобровск")
Купол с изнанки казался такой же вершиной, –
в звёздочках, в лунных монетинах...
Я замирал –
и, с головой запрокинутой, видел картины
жизни и смерти – в заоблачных дивных мирах.
Бабка Глафира, поняв мою оторопь, тихо
гладила по голове – и крестила, а поп
что-то шептал ей, – и мы отправлялись на выход, –
в сумраке, под немигающим взглядом икон.
А за порогом цвели лебеда и крапива,
летнее солнце текло и слепило глаза.
Свет устремлялся под кожу – горячим приливом...
Вдоль огородов мы с бабкой шагали назад.
Мама заметила нас, из-под пепинских веток
вышла, смеясь, протянула навстречу ладонь...
Мама! – кричу – и несусь,
позабыв всё на свете, –
к маме, – задорной, красивой,
такой молодой...
_______________________________________
Примечание
R.E.M. – (rapid eye movement) – стадия нормального сна, характеризующаяся быстрым движенем глазных яблок, низким мышечным тонусом и другими признаками, обычно происходящая у спящего каждые 3 часа и продолжающаяся приблизительно 20 минут. Наиболее живые и запоминающиеся сны у спящих возникают преимущественно на протяжении REM-фазы.
_________ The point of no-return _________
...Если бы мне захотелось в него войти,
– В дом, а за домом сад, а за садом лес, –
То ни болезни, ни тысячи миль пути –
Не удержали б...
Усталый, обросший весь,
Я бы ввалился: небритостью, наждаком
Голоса – вмиг распугав язычки огня
В печке, с флажками висящих над ней носков... –
В дом, где пятнадцать лет как не ждут меня
_____________ Eine Abrechnung _____________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Нателле Климановой
В чужих иллюминаторах – Земля покажется одной из тех планет,
Что страннику – возможности согреться не предоставят... Будут ли верны
Их кривотолки?.. Для кого-то детство – не просто омбилическая нить,
Связующая жизни симулякр с литанией "рассвет-закат-рассвет".
И, начиная каждый день с нуля, так хочется – привстать и оглядеться,
Вдохнуть кураж и стамину страны, с которой жил – и прожил – столько лет...
Но взгляд находит бронзу и гранит, толпу неандертальцев на скале
И шрам бесчеловечного Кремля, похожего на вырванное сердце.
________________________________
По мотивам: Степ, "Не. Моя Москва."
___ Вернуться на Дворцовую площадь ___
Это каменное сердце
не выносит расставаний.
Эти когти из гранита
могут нежными, как шёлк,
становиться...
Эти плиты,
– как верблюды в караване, –
мягкой поступью приносят
сводки с фронта: ?Был... Ушёл...?
Эти чувственные губы
не прощают расстояний.
Этих глаз – не знавших жалость –
интригующий разрез...
Всё сместилось.
Размешалось...
Остаются постоянным –
только ангела фигура
да бесструнной лиры крест.
_____________________________________ Северный ветер _____________________________________
неласковым ветреным утром, где нечего делать весне, ты выйдешь, – до носа закутан в пальто и цветное кашне... направишься на остановку сквозь мелкий стеклярус дождя, заденешь кого-то неловко, в набитый автобус входя, – и будешь качаться, вдыхая размокшие запахи тел – и думать о красных трамваях, которых всё меньше... затем – протиснешься дальше от входа, прижмёшься щекою к окну – и станешь глядеть – на погоду... на ветер, что пальцы загнул – и дует, и дует – в пределы, где всё беспредельно уже, отверстие в мире проделав...
и мы, на крутом вираже, – куда-то летим – вверх ногами, где нет – ни покрышки, ни дна, кого-то зачем-то ругаем, – как будто у нас – не одна, а девять нетраченных жизней, но дал их, понятно, не Бог... захочешь проверить – свяжись с Ним, глаза обратив на Восток, – туда, где к мятущимся теням, живущим совсем не в раю, циклоны приносят – не денег, а лишь атмосферность свою... где витязь меняет полцарства на Боинг-747... где царь, с неприличным коварством – служить верноподданным всем, не гордиев узел разрубит... а головы – зодчих и псов, взалкав – Иоанна (на блюде) в своём увлеченье попсой, глаголят – невнятно, но с верой... где многие – просто хотят скорее умчаться – за ветром – оттуда, где вымаран стяг и вечно зима в карауле, летит растревоженный снег, а частые вьюги и бури – с шифрованным кодом ?побег? – приходят из Гипербореи... где дети растут, как грибы...
и люди ветшают быстрее, чем их успеваешь забыть
___________ Немного солнца в прохладном big city ___________
Я позволил своей жизни как-то незаметно просочиться
сквозь пальцы, уйти – в золотые пески Эльдорадо.
Так бездомный, которому нечего есть самому, кормит чипсами
приблудного пса в воскресенье, у пустующей песочницы детского сада.
А сторож, настырный Михалыч, уже готов, длинной метлой вооружившись,
их обоих гнать взашей, – это ведь непорядок, такой непорядок!
Какой "непорядок"?! – Вот так, больше полувека прожив, –
не поймёт человек, что без нужды – ни к собакам, ни к людям – цепляться – не надо...
Ить! – И чего ж ты, в самом деле, с метлой подступаешь, человече?
У бездомного, может быть, "мылка" в кармане, а ты напираешь...
Он тебя ей в два счёта от хрипоты и изжоги излечит.
Треснул метёлкой его по хребту – прижимай теперь к горлу ладони, товарищ,
булькай, сипи и ложись – мордой в песочек. Тебе удобно?
Немного мокро. Под щекой что-то льётся, воротник перепачкан. Сколько здесь всякой дряни!..
Слышно, как машины ездят и гудят на Большой Садовой...
Возносись к облакам поскорее, с большими красными пузырями.
Взволновался пёс, чипсов больше не хочет, пузыри и хрипы его пугают.
А бездомный глядит с отстранённой улыбкой – на деревья (их три), на небо, на тучи –
и говорит приблудному псу: “Ты чего испугалась, рыба моя дорогая?”
А я тоже не знаю, – чего здесь бояться? О чем горевать?.. – Просто такой вот случай.
__________ Дед и можайские зайцы __________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не перевелись ещё чебуречные на шоссе Можайском.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (почти туркменский фольклор)
Как-то раз к нам в блинную дедушка зашёл.
Просто себе дедушка, – что сказать ещё?..
Маленький, с пушистыми белками бровей.
Вежливо представился и сказал: “Привет!”
Люди ели блинчики, что кроли – траву,
Даже не расслышали, как его зовут.
Дедушка пристроился в очереди хвост,
Напевая что-то про "ноченьку без звёзд."
Рис, картофель, кабачки, баклажаны, лук... –
Блинчики с начинками уплетались.
Вдруг
С криком повар-азият в блинную вбежал,
В кулаках сжимая два кухонных ножа.
Может, изменил ему полюбовник-конь,
Или обдолбился он гадостью какой...
Вертятся яичницы поваровых глаз,
Закипают – бешенство и убийства страсть.
Все застыли в ступоре, глядя на ножи.
Героизм ?обделаюсь – но останусь жив?
Так силён в народе, что христианский бог,
Поглядев на праведных, со стыда бы сдох.
Только тихий дедушка, дланей не воздев,
Как приложит повара – стулом по балде!
Покатились пО полу длинные ножи,
Их владелец бешеный вниз челом лежит.
Люди подхватились – и ну его вязать!
Кто-то "благодарствуем!" дедушке сказал.
Некто даже пробовал пригласить к столу,
А иные – искренне вознесли хвалу.
Дедушка смутился и в сторону дверей
Поспешать наладился, чтоб уйти скорей.
...Я случился на пути дедушки, воспряв.
На тарелках – в маслице, вспухнув от приправ,
Блинчики вовтузились – грудой одеял.
Дедушка, приметив их, тихо просиял,
Словно 6-0 выиграл на Roland Garros.
Дедушку упрашивать долго не пришлось.
Сел непритязательно, рту помог рукой...
Просто себе дедушка.
Маленький такой.
_________ Малоросские ночи _________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тиха украинская ночь,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но сало лучше перепрятать.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Слобожанский фольклор)
Хороши – (иначе и не скажешь!) –
Ночи в малоросских хуторах.
Звёзды над Днепром свивают пряжу
В Млечного Пути барбитурат.
Рослые тучнеющие липы
Источают пряный аромат.
Сквозь туман, над клевером разлитый,
Светится окошек бахрома.
За одними – лопают галушки,
За иными – лечатся душой,
А за тёмным – к озорной подружке
Лысоватый парубок пришёл.
Замерли подсолнухи за яром,
А гречиха – в поле у ставка.
Ночь врачует всех, и в мире старом –
Ни России царской, ни Совка.
Только вербы с мавками за речкой,
Тёмный гай с поющим соловьём.
Лишь черешен розовых сердечки,
Ведьма на метле – да мы вдвоём.
В воздухе разлиты безмятежность
И такой безнравственный покой...
Здесь товарняки идут неспешно,
Пчёлы не летают далеко.
Эту землю полюбить – несложно,
В горних весях побродить пешком –
Наслаждаясь лунною дорожкой
И сивушным солодным душком...
Квохчут романтические жабы,
Изредка вкрапляется петух.
Не втыкайте, люди, в землю швабры –
Ибо сразу, подлые, цветут!
______ Осень с классиками ______
Наступили дни короткие осенние.
Белки спрятались в дупло, попробуй вымани.
Время грезить и болеть, читать Есенина
И склонять страну высокославянизмами.
Дуют ветры – то не буйные, то буйные.
Шум далёких поездов звучит призывнее...
В полчетвёртого темнеет. Томик Бунина
У окна забыт, где мыши чай рассыпали.
В зеркалах сильней заметен тот сиреневый
Глаз оттенок, что губителен для девушек.
Рассуждай, скучай, молись, вдвоём с Тургеневым
Кайся – даже если в Господа не веруешь.
Дождь смывает краски с неба невысокого.
Плед, яичница и погребок с наливками,
Да лолитное наследие Набокова –
Вот и всё, чем озаряется улыбкой мир.
Наблюдаешь – кто там сиро бродит пО полю,
Предпоследний – тихий – заворот души минув...
Разговаривать во сне, общаясь с Гоголем,
Рвать небесный пустоцвет, – зачем он нужен нам?..
Засыпай скорей: сверчки уже заслышали
Поступь Чёрного Георга за околицей...
В темноте его глаза зажглись над крышами –
Там, где тучи ночью с радугами борются...
______________________________________________
Из цикла: "Одиночное восхождение на Мегаломонблан"
___ Некрасов летом 1865 г. в Карабихе читает крестьянам ___
Сидит Некрасов на завалинке –
И мужичкам читает "Тройку".
А в небе солнце – хоть заваривай.
Черствеет горизонта кромка.
Еловый лес раскинул веточки –
И ловит каждое словечко.
А дальше – огороды в клеточку.
Дымит труба у русской печки, –
Уж верно там готовят пряники
И щи с капустой да с грибами.
Идёт крестьянка – в кузню прямиком,
Где подмастерья чинят сани.
А сам кузнец, спасением души
Обеспокоенный немало,
Средь мужичков стоит, задумавшись, –
Вкушает просвещенья манну.
На бороде скорлупки семечек,
И взгляд – как у берёзы в мае...
Он Николаю Алексеичу
В толпе внимательно внимает.
А там – две девушки в кокошниках
Ведут русявого мальчонку;
У правой сарафан в горошинах,
У левой – бронзовая чёлка.
Вон утка – серенькая, в пятнышках,
У вербы курица простая...
Сидит Некрасов с уткой рядышком –
И "Тройку" мужичкам читает.
А за холмом виднеет пасека
И деревенское кладбище:
Усопших души бродят босиком
И средь могилок зяблик свищет.
И никому вокруг не ведомы
Ни тиф, ни оспа, ни холера...
Здесь в церковь ходят, как заведено,
И пьют – по праздникам и в меру.
Здесь журавли на крышах селятся, –
Вот только в руки не даются.
Здесь пироги пекут в метелицу...
И сорок лет до революций.
______________________________________________
По мотивам: Павел Логинов, "Июль, читает Пушкин стих..."
_____________ Ода литературе _____________
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Салютуя Франсуа-Мари Вольтеру, Жан-Жаку Руссо и Дени Дидро
Сидит потомок Сталина – и водочку сосёт.
И мы нальём по маненькой.
По маненькой – и всё.
У дяденьки гудит башка – расстроенный орган.
Да ты не бойся, лапушка, ведь дяденька не пьян.
Сегодня время праздновать Седьмое Ноября,
Под соусами разными селёдочка не зря.
Иди сюда, красавица, гляди – какой осётр!
Давай не будем париться:
По маненькой – и всё.
Эпоху лучезарную помянем, – пей до дна!
Мы делаемся старыми, а жизнь всего одна,
И вечно бродит – около, на виртуал подсев.
А почитай Набокова – и тронешься совсем.
Кто различает разницу: Шекспир, Корнель, Басё?.. –
Пошли они все в задницу!
По маненькой – и всё.
_____________ Июнь _____________
Июнь.
А ты уснул на солнцепёке,
щекой на луговых примятых травах,
и возложив на голову лопух.
Лежишь – и знать не знаешь, что живой.
И смутно слышишь чей-то дальний хохот,
пчелиный гул... – но не имеешь права
себя признать – в том, чьих сусальных уст
малиновый точится перезвон.
Среди небес – обугленный чертог
хранит черты ушедших за черту...
Ты будто просыпаешься, – и снова
покажется, что Троица пришла.
И видишь – свет на венчиках цветов
и веточек зелёных лепоту,..
глаза того, кто утешает Словом,
и в небе золотые купола
_________ По образу и подобию _________
Закачались на лугу мятлики зелёные:
Кто-то режет напрямик – чтоб поспеть на ужин.
Вечер тянется обнять – жаль, уже спелёнатый.
Вот он – я, кровиночка.
Никому не нужен.
Ах, коровка ты моя, божие создание! –
Как цветочек аленький, в чёрненькую точку.
Дай-ка, что ли, молока, – или хоть внимания.
Разбуди в бурёнушке радости источник.
У купальниц лепестки жёлтые, как курага.
Повилика с клевером, да пырей с крапивой.
И стою я сам-один, весь в шмелях и в радугах, –
Не понятный никому.
Полностью счастливый.
_________________~oo~_________________
I should like to say here a few words to all my former friends and acquaintances with whom I spent the last several years, revolving around this site – happily or otherwise. This is apparently my last advert here, as the continuing site “improvements” are putting me invariably in a certain frame of mind, so that I am going to move on to the pastures new, perhaps against my better judgement. However, I wish to thank you all for putting up with me all this time, and express the hope that you may come and visit me in the other places – wherever it might happen that I find a suitable domain for myself and my poor poems. I am going to close down my personal pages on this site, although this will not be done all at once or immediately, therefore anyone wishing to make a copy of a poem, or several poems as it may be, could do it without hindrance in one’s own good time. And now – best of luck to you all and farewell from me.
= Black George =
Метки:
