Элегия

Зной, терпкий августа воздух заверчен пока что
Ветра фигурами, отблесками золотыми
Фей фьезоланских, впорхнувших в октавы Боккаччо,
Всех перед ними бредущих иль следом за ними.

И не успели еще нас предать полукровки,
Смерть далека и не тщится одесно рыбачить,
Что ж, возгорайтесь ромашек лихие головки,
Белым огнем ныне время архангелов значить.

Свой аромат нам отдарят цветки полевые,
С ядных столов занесутся и вина, и хлебы,
Темные эльфы вспоют: ?Се елико живые,
Им уготовайте пурпуром витые небы?.

Тягостных снов боле мы не увиждим вотуне,
Серебро в кровь и ковры со перстов изольется,
Щедрые дарницы плачут о красном июне,
Скаредных нив не исжать, а вьюнок ли упьется.

Даже в объеме, астрийским днесь залитом светом,
Пристальный взгляд так и не различает пробелы,
Краски горят, осязаема даль и предметы,
Рябь по воде убегает все в те же пределы.

Нети цезийские ждут нас еще и Вальхаллы,
Грешницы рая, иных областей одалиски,
Буде забудут кримозные сны и хоралы
Ангелы смерти, дадутся им красные списки.

Где ты, Рудольфи, мы с Дантом бредем не луговьем,
Третиим Фауст взялся бередить эти струны
Всемировые, а плакать над жалким сословьем
Наших временников станут пустые матруны.

Что Эривань виноградная, что лигурийской
Щедрой земли холодок на вечерней прогулке,
Нимфы пьянеют сегодня от крови арийской,
Завтра им южной Зефиры дадут в переулке.

Нимфы пускай нежат винами-кровью гортани,
Дуют в окарины, пьют молодые нектары,
Видишь, Летиция, встретились мы, Эривани
Града надежнее нет для брачующей пары.

Узких следов милых грешниц во бродниках райских
Туне искать, все хмельные сейчас, данаиды
К нам по цитрариям быстро влекутся, данайских
Сим угощений хватило в шатрах Артемиды.

Нам совенчать божедревок и цинний зеленых,
Темных эльфиров и трепетных милых нимфеток,
Кармного мрамора мало у вечности, оных
Только успенные могут найти меж виньеток.

Черных виньет, возгорящихся мелом траурным,
Кои таят в гефсиманских сандалах гиады
С грифами вечности, мы ж побережьем лазурным
Вечно и будем свои совершать променады.

***

И когда нас найдут со свечами в руках
Ангелочки Господни во нощи,
Мы очнемся чудесно и в кровь-огоньках
Преломим залежавшие мощи.

Все узнает Господь и пожалует чад
Кутией, и тогда переступим
Тот привратный порог, за каким вертоград
Восцветает и очи потупим.

То же лихо поет в поднебесной дали,
Поприпали уродцы к корытам,
Ан мы сами рыдати и петь не могли,
Кровь одна и текла по ланитам.

Истекла она днесь -- к ручейку ручеек
И слезами ея не разбавить,
Четверговые вина пошли нам не впрок,
Стали мы лиходеев забавить.

Начали на трапезе вино допивать
Да макать в него белые хлебы,
Гвоздевое серебро костями сбивать
Со Креста – для юдольной потребы.

***

И краски нет – воскрасить свеи,
Иконы течные сорвут,
И нас архангельские веи
К одесным жертвам призовут.

Хотя и смертники мы были,
И растерзались на веку,
А нашей кровию избыли
В миру по царствиям тоску.

Сколь могут цвет и немость длиться,
Один Христос пусть говорит,
Вновь крови этой не прелиться,
Днесь о венцах она горит.

***

Узрел аз, яко скорбно молился Отцу
Иисус, как просил Он защиты,
Но кровавые змейки текли по венцу,
Серпантином серебря ланиты.

Мы прошли Галилею в канун Рождества,
Приближались чудесные святки,
Изо уст солоных восточались слова,
Всё уродцы казали ухватки.

В темных келиях звезд юровых не видать
И Господе не слышал моленье,
И потщился Христос вековечно рыдать
Во Отцовских грехов искупленье.

И лились из очей прелядащих Его
Только стынущей крови потеки,
И просил Он у Господа лишь одного,
Чтоб не были продавцы жестоки.

Но послали Христоса за мертвой водой,
Ах, неможно в нея заступаться –
Воскресать Ему нощно с исчадной Звездой,
В ледяной колыбели купаться.

***

Нощный плач на Господнем пороге
О четверг лишь внимут ангелки,
И приветят собитых в дороге,
И возьмут горицвет-васильки.

Это сирые утвари наши,
Это сребро цветочков земных,
Те внелистники горние зряши,
Не могли и набрать мы иных.

И мертвы, и лазури алкаем,
А воссветятся хоры огней,
Мы такою красой засверкаем –
Наших вретищ не будет красней.

***

Ты розы любила при жизни
Пурпурные, с черной росой,
Но время торжественной тризне
Сверкать белоснежной красой.

И вот окончанье недели,
И рушат литании высь,
Убойные брызги сордели,
В алмазных следах запеклись.

Мы вместе стояли пред Богом,
Дождешься, явлюсь ко шести,
Чтоб демонов пестовать слогом,
Во адских зерцалах тлести.

Забыть ли последние встречи --
Венец наших тяжких надежд
Из роз, обжигающих речи,
Истерзанных льдом твоих вежд?

Уверуй, за крестные муки,
Брильянты кровавые слез
На небе положат нам в руки
Букеты невянущих роз.