Майский шест

***
Татьяне Смертиной

Лилейность бледная русалки –
И краснодревний жар ярги;
Подлунный трепет наперстянки,
Смех мавки у ночной реки.

Шелка, вуаль Прекрасной Дамы,
Балов изысканный убор…
А меж свечей, в зеркальной раме,
Князь входит в длинный коридор.

Ах, панночка… Ветра, туманы…
Где папороть и волчий вой,
Мистически-цыганской тайны
Тропа уводит за луной.

А утром – Солнце воспылает,
И на траве горит роса,
И нет зеленоглазой стаи,
И снова – девица-краса…

…В былинке, в каждой Божьей твари
Тот чёрный волос и шелка,
Ночь, князь на вороном – и Марья,
Что по весне зажжёт снега…

20 апреля 2009


***
Я в`олос вымою овечьим молоком:
Он станет гуще, толще, заблестит агатом, –
Чтоб горным и застенчивым цветком
Предстать перед очами строгих сватов.

Я узкой дудочкой замкну себя в корсет –
Запорошит лицо сквозное покрывало, –
Чтоб мимо восхищённых эполет
Проплыть с кувшином, укрощая залу.

Я вся – лишь косы, да ресницы, да глаза;
Тщедушно-хрупкая бесплотность кабардинки…
Но гибче змейки талия-лоза
У плоскогрудо-женственной тростинки.

Тебя узнала средь других, печальный князь;
Твои узрела затуманенные взоры…
Но в пол смотрю – лишь осязаю вязь
На серебре кувшинного узора.

28 мая 2009
НЕИЗВЕСТНОЙ

Портрет, мой молчаливый собеседник,
Чей образ ты хранишь в облезлой раме -
С поблекшими, невинными устами,
Причёской девичьей, увядшими щеками?

В саду она - как будто на обедне:
Сложила руки на груди; очами
Стремится к небу... Старой девы крест -
Одной быть из отвергнутых невест...

...Её везли на бал - она боялась,
Зажатой, скованной была, в словах терялась,
Робела, под собой не чуя ног...

Все - в ожидании и возбужденье,
А для неё - кошмар и униженье;
Приготовления пошли не в прок:

Была она застенчивой, неловкой
И не владела женскою уловкой,
И плохо был подвешен язычок,
Хоть и прилежно выучен урок...

И вот - никто не выбрал... Красоту
Фиалки неприметной не заметил.
Она ж - и не лелеяла мечту;
Теперь - перед семьёй своей в ответе
За этот унизительный провал...
Провинция... деревня... увяданье,
А девственность - клеймо и наказанье.

...Ах, если бы не выезды на бал,
Где поскорее с рук сбывают юность!
Лицом бы к ней удача повернулась,
И ту, что здесь никто не возжелал,
Давно бы кто-то суженой назвал!

28 мая 2009


***
В омуте плескались водяницы,
Леший в тёмной чаще хохотал,
И луна не устаёт томиться
В озере ночном кривых зеркал.

…Где же вы, подводные чертоги
И монастырей колокола?
Где вы, лешьи хижины-берлоги?
Знать, быльём дорога поросла…

Белых лилий бледные букеты
Давят сон в удушливой ночи.
Предо мной уста замкнуло лето,
Наложив печать на тайны света,
И от леса не даёт ключи.

28 мая 2009

КНЯЖЕНИКА

Княженику-ягоду в лукошке,
Княже, я несу к тебе на двор.
Мимо проходя моей сторожки,
Задержи на мне свой синий взор.

?Жемчугом побаловать? Алмазом?? –
Ты и без того мне был бы мил.
Жаль, что красоты с болотным глазом
Ты не доглядел, не оценил.

Не желаю быть среди наложниц.
Меж невест набеленных – одна
Без прикрас, румян – под знаком божниц –
Буду настоящая княжна,

Не из лупоглазых, полнотелых
(Тело и телушка – всё одно)…
Ты, на вороном спеша по делу,
Загляни хоть раз в моё окно.

Встанешь рано и, откушав кофей,
По тропе поедешь – но как раз
Тонкий за стеклом узришь вдруг профиль –
И не отвести уж цепкий глаз.

Мне доколь на княжий двор в лукошке
Княженику-ягоду носить?
Неприметной красотой в сторожке
Шёлком травы да цветы строчить?

28 августа 2009



***
Предание гласит: прапрадед был колдун,
С густою бородой, цыганским тёмным глазом…
Всю жизнь мой дух влечёт вид скандинавских рун,
И космограммы круг, Таро – всё сразу.

Любимым для меня сиреневый был цвет;
Я верю: суждено мне с гномами свиданье,
И льётся для меня молочно-лунный свет,
И нет реальней чуда состоянья…

Из четырёх стихий моя одна – вода,
И кем бы ни была, я помню: я – ундина,
Как лилия, бледна, прозрачна, как слюда,
Чей серебристый блеск струится дивно.

Не мне судить, как те предания сбылись
О предке-колдуне с тяжёлым тёмным глазом…
Но прочно с давних пор живёт во мне девиз:
?Никто меня не тронет безнаказанно!?

31 мая-1 июня 2009