Бамбуковые реи джонок. Ларисса Андерсен

.



БАМБУКОВЫЕ РЕИ ДЖОНОК (Русская поэзия Китая)


МАГИСТРАЛ (1.7.5.)

Молчите громы в сотнях ходоков
Китайских прачечных привычней звуки
Чужая речь и пепельные руки
Высокий крест над эхом русских слов.

Потерянные в желтой тишине
Осколки душ приюта не находят
Бог ускоглазый в маленьком окне
Давно готов сменить тягло на подать

Текут песком пустынь скитаний годы
Смывают лики, тихих пагод своды.
Всего того, что дарит счастье, нет
Сухие корни, пыль, предназначенье
Осквернено, истерто в страшном сне.
Терпение, – начало очищенья.


I Ларисса АНДЕРСЕН………………………………………..Валдис ДУБУЛТ

Я думала, Россия – это книжки.
Всё то, что мы учили наизусть.
А также борщ, блины, пирог, коврижки
И тихих песен ласковая грусть.

И купола. И тёмные иконы.
И светлой Пасхи колокольный звон.
И эти потускневшие погоны,
Что мой отец припрятал у икон.

Всё дальше в быль, в туман со стариками.
Под стук часов и траурных колёс.
Россия – вздох. Россия – в горле камень.
Россия – горечь безутешных слёз.


……………………………………….. Молчите громы в сотнях ходоков.
……………………………………….. России больше нет для тех, кто выжил.
……………………………………….. Нет больше заливных ее лугов,
……………………………………….. В садах цветущих яблонь, слив и вишен.

……………………………………….. Над церковью лютует воронье,
……………………………………….. Но это далеко, в другой вселенной.
……………………………………….. Серебряный старинный медальон
……………………………………….. В нем фото… нет… верней клочок нетленный.

……………………………………….. Ее глаза, и только… пустота
……………………………………….. Вокруг упавшего весной креста…
……………………………………….. Не свист скворцов, не танец зимней вьюги,
……………………………………….. Чужая речь, на сотни миль вокруг
……………………………………….. Харбин, Чаньчунь, Шеньян и стали вдруг
……………………………………….. Китайских прачечных привычней звуки.


***
Манила, Адриатика, Гренада…
Экзотика, лазурь, сиянье льда…
Как были мы взволнованны, как рады
Попасть хотя бы мысленно туда.

Как мы водили по цветистой карте
Смешными пальцами в следах чернил.
Как тут же, в классе, на корявой парте
Цвели магнолии, искрился Нил…

Нам ровно ничего не говорили
Какие-то простые – Припять, Псков,
Мы просто засыпали, не осилив
Всех этих скучных рек и городов.

И вот теперь под знойным чуждым небом,
Экзотики хлебнув за все года,
Отведавши кусок чужого хлеба,
Мы так хотим, мы так хотим туда!

Туда, туда, где Псков, и Днепр, и Киев,
Где в пятнах не чернил уже, а слёз
Горят для нас названья дорогие
Огнём не забывающихся гроз…

Там нет ни пальм, ни фиников, ни рифов,
Там холод, смерть, страдания и кровь,
Но, слившись с ней обыденною рифмой,
Над всем горит и светит всем – любовь.

И над безцветной картою застынув,
Прокуренными пальцами возя,
Минуя все моря и все пустыни,
Мы шепчем: – Киев… взят или не взят? –

Манила, Адриатика, Гренада –
Нам не нужны. Не нужен целый свет…
Одну страну, одну страну нам надо,
Лишь ту – куда нам въезда нет.