13. Признания дождя Кольцо венков сонетов Ч. 12
АВТОР ВЕНКА СОНЕТОВ - ИРИНА ШУЛЕНИНА
1.
Пляшут на стенке игрою огня
длинные тени в пылу очной ставки.
С ножки на ножку на темени дня
прыгают блики в немыслимой давке.
Козлобородый дрожит силуэт.
Что из карманов растрепанной горкой
вытащить тщится тузом мой валет?
Прошлые годы - на плечи шестеркой.
Бросил на ветер прохожий часы,
сломаны стрелки, осколки на льдине.
Не поиграем мы возле косы
больше в горелки на нашей плотине.
Переплетаются в каплях росы
блики немые на новой картине.
2.
Блики немые на новой картине
для постороннего пищу дают.
Каменна поступь на ультрамарине
жизни, ушедшей на дно из кают.
Каменной бабой придавлено устье.
Не отличает от холода зной
ветром прибитый в глухом захолустье
щуплый кораблик с полоской одной.
Врезался в берег, крутой и пустынный,
нос деревянный и цветом слинял.
Бледный солдатик живой и настырный,
как оловянный, себя не менял.
Выдал мне ветер горчинкой полынной
много пощёчин, как нищей, звеня.
3.
Много пощёчин, как нищей, звеня,
жизнью моею отпущено было.
В срубе сосновом изнанкою дня
след утонувшей звезды семикрылой.
Пахнет смолою и брус крепких стен
глиняным берегом не заслоняет.
Не отпускает вода брызги пен,
зубы все ломит и вкус опьяняет.
Холод в себе бережет лунный клад.
Серп полуночный в своей половине
тайну хранит, серебрится оклад,
тронутый зыбью, неведомый в силе.
Каждую ночь золотой звездопад
небо отпустит реке по полтине.
4.
Небо отпустит реке по полтине
россыпью звездной в её кошелек.
Звоном монеты скользя через льдины,
к берегу пустит вода стебелек.
В камушках острых живою рихтовкой
волны отточат отвес, словно пик.
Как жерновами, края выгнет ловко
в лунных остатках сияющий лик.
В море ведет на путях заповедных,
нерукотворный, земной водоем.
Камень, хранящий тепло в красках медных,
в холоде гордом играет с огнем
и филигранит в ребристых беседах
в каплях дождливых унылым гвоздем.
5.
В каплях дождливых унылым гвоздем
тучи штампуют тропу на полянке.
Девушка-лето за плачущим днем
прячет под зонтик лицо коноплянки.
Смыты веснушки, весны маячок,
вьются рябинки окружностью лунки,
проткнуты острой иглой - каблучок
обуви узкой наносит рисунки.
Вертится жизни юла и волчок
тоненькой шпилькой рифмует загадки.
Хватит игры и тебе, дурачок,
шлепнет по икрам у мокрой палатки.
Тучи сожмут над дождем кулачок-
днём или ночью все туже заплатки.
6.
Днём или ночью все туже заплатки
стянут по капле все раны любви.
Море надежды на бывшем асфальте
пятнами в лужах от ветра бурлит.
Лето танцует по миру задорно,
мокрое платье прилипнет и льнет.
Шелк на ходу шелестит непокорно,
телом колдует всю ночь напролет.
Брызнут по радужке глаз искрометно
пена и струи. Ну что ж, подождем!
Сохнет прохожий не час, но утрется
от поцелуя небес и уйдет.
Листья на ветке, которая гнется,
волны спокойно несут под дождем.
7.
Волны спокойно несут под дождем
ветки сухие и мусор дорожный.
Прошлое сносит от нас день за днем,
капли текут по стеклу осторожно.
Музыка строчек, как тихая песнь.
Прямолинеен в трубе заземленной
силой, идущей от самых небес,
бег водосточный тропой потрясенной.
Веткой стучит музыкант и в кустах
светятся лунные ноги у цапли,
ноты свернувшие в блеск на цветах.
Лиственной кроны мохнатые лапки
сушат дождинки на нежных листах,
грусти кружочки, как мелкие шляпки.
8.
Грусти кружочки, как мелкие шляпки,
бьют по душе, высекая огонь.
Крепкую ковку добротной закалки
чувствует лист, как девичья ладонь.
Протуберанцами солнечный слалом.
Огненным ритмам под гривою нив
поле подобно земным океанам,
бег по спирали: прилив и отлив.
Как на дыханье влюбленных похоже!
Этим законам душою внемли.
Мы набираемся сил и дороже
Время приходит, где белый цвет слив
преображает древесное ложе
медленно из колыбели земли.
9.
Медленно из колыбели земли
новое время поднимется соком,
даст силы жизни и выбьет свой клин
лед на реке под несущим потоком.
Мох и опрелость, как временный гнет,
перегнивает в хранилищах тесных.
Переплавляя цветение в мед,
мир превращает в нектар эти песни,
На человеческий план вековой
давит, как фактор, корявая рама.
Мир от змеиной слюны роковой-
сморщенных яблок гнетущая память.
Но, как ни близко от нас волчий вой,
ключики жизни пробьются сквозь камень.
10.
Ключики жизни пробьются сквозь камень
и освежат материнские сны,
где прикасается розовым краем
пылкий румянец грядущей весны.
Солнце закрутит свой пламенный танец,
искрами света зажжет новый день.
Сыпется розовый дождь и обманет
тающий лучик от бабочки тень.
Роза раскроет цветущим бутоном
сцену пахучую для балерин,
ловит пунцовый колор и хитоном
мантии царской из бабочек клин.
Волны, волнуясь на бреге широком,
лишь пополняют моря тайной глин.
11.
Лишь пополняют моря тайной глин
те берега, что звенят древней лирой,
где выпекается солнечный блин,
с пылу и с жару лоснится над миром.
Мы удалимся от пыльных дорог,
чистые ноты подарят нам птицы.
Неба невидим духовный порог,
сердце, предчувствуя это, резвится.
Ядом дырявит озон голубой
едким туманом над миром распятым.
Мы обвиняем фрион над собой.
Не виноваты и временем смяты,
дышим в пути выхлопною трубой,
путь выбирая глухими местами.
12.
Путь выбирая глухими местами,
прячутся в чащу лесов родники
и появляются вслед за цветами
ночи, что кажутся нам коротки.
Звери кротки на тропе к водопою.
Волк и ягненок прильнут к роднику,
делятся той же пришедшей волною,
вот только осень наводит тоску.
Дождь измеряет туманы над Волгой.
Там, где доходят дожди до земли,
в длинных ногах заплутаться недолго.
Чистят родник молодой журавли.
Завороженные в небо дорогой,
тени сгущаются вдруг в корабли.
13.
Тени сгущаются вдруг в корабли,
ищут теченья в идущих потоках.
Мир проявляет плодами свой лик,
замысел новой картины Эзопа.
Тонким рисунком помеченный лист
дарит штрихами миров измененья.
Шорохом тихим наполнился тис,
после дождя напитались растенья.
Тоненький стебель поднимет трава,
с ветром зашепчется снова ночами.
Мир побеждают любовью слова.
Лед отчужденья растает свечами,
звезды заполнят на небе овал
и уплывают опять за мечтами.
14.
И уплывают опять за мечтами
сотни потоков, оставив червей.
Роют туннели клочки за клочками
черви и землю рыхлят снизу вверх.
Путь для дыханья естественным ходом.
Бог человека без всяких интриг
в Библии сравнил с червем и свободой
без величанья Царем наш постриг.
Червь не имеет глаза, а без зренья
путь в лабиринте наперекосяк.
Выбросит к свету гроза на мгновенье,
снова тьму ищет и, видно, не зря.
Он и не видит, как чьи-нибудь тени
пляшут на стенке игрою огня.
Магистрал (13-ый сонет 12-го венка Магистралов Кольца венков сонетов "Звездный букет")
Пляшут на стенке игрою огня
блики немые на новой картине.
Много пощёчин, как нищей, звеня,
небо отпустит реке по полтине.
В каплях дождливых унылым гвоздем
днём или ночью все туже заплатки.
Волны спокойно несут под дождем
грусти кружочки, как мелкие шляпки.
Медленно из колыбели земли
ключики жизни пробьются сквозь камень.
Лишь пополняют моря тайной глин,
путь выбирая глухими местами.
Тени сгущаются вдруг в корабли
и уплывают опять за мечтами.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
много пощёчин - небо отпустит реке - в каплях дождливых
днём или ночью - волны спокойно несут - грусти кружочки
из колыбели земли - ключики жизни
лишь пополняют моря - путь выбирая
Ред.12.6.2011 г.
1.
Пляшут на стенке игрою огня
длинные тени в пылу очной ставки.
С ножки на ножку на темени дня
прыгают блики в немыслимой давке.
Козлобородый дрожит силуэт.
Что из карманов растрепанной горкой
вытащить тщится тузом мой валет?
Прошлые годы - на плечи шестеркой.
Бросил на ветер прохожий часы,
сломаны стрелки, осколки на льдине.
Не поиграем мы возле косы
больше в горелки на нашей плотине.
Переплетаются в каплях росы
блики немые на новой картине.
2.
Блики немые на новой картине
для постороннего пищу дают.
Каменна поступь на ультрамарине
жизни, ушедшей на дно из кают.
Каменной бабой придавлено устье.
Не отличает от холода зной
ветром прибитый в глухом захолустье
щуплый кораблик с полоской одной.
Врезался в берег, крутой и пустынный,
нос деревянный и цветом слинял.
Бледный солдатик живой и настырный,
как оловянный, себя не менял.
Выдал мне ветер горчинкой полынной
много пощёчин, как нищей, звеня.
3.
Много пощёчин, как нищей, звеня,
жизнью моею отпущено было.
В срубе сосновом изнанкою дня
след утонувшей звезды семикрылой.
Пахнет смолою и брус крепких стен
глиняным берегом не заслоняет.
Не отпускает вода брызги пен,
зубы все ломит и вкус опьяняет.
Холод в себе бережет лунный клад.
Серп полуночный в своей половине
тайну хранит, серебрится оклад,
тронутый зыбью, неведомый в силе.
Каждую ночь золотой звездопад
небо отпустит реке по полтине.
4.
Небо отпустит реке по полтине
россыпью звездной в её кошелек.
Звоном монеты скользя через льдины,
к берегу пустит вода стебелек.
В камушках острых живою рихтовкой
волны отточат отвес, словно пик.
Как жерновами, края выгнет ловко
в лунных остатках сияющий лик.
В море ведет на путях заповедных,
нерукотворный, земной водоем.
Камень, хранящий тепло в красках медных,
в холоде гордом играет с огнем
и филигранит в ребристых беседах
в каплях дождливых унылым гвоздем.
5.
В каплях дождливых унылым гвоздем
тучи штампуют тропу на полянке.
Девушка-лето за плачущим днем
прячет под зонтик лицо коноплянки.
Смыты веснушки, весны маячок,
вьются рябинки окружностью лунки,
проткнуты острой иглой - каблучок
обуви узкой наносит рисунки.
Вертится жизни юла и волчок
тоненькой шпилькой рифмует загадки.
Хватит игры и тебе, дурачок,
шлепнет по икрам у мокрой палатки.
Тучи сожмут над дождем кулачок-
днём или ночью все туже заплатки.
6.
Днём или ночью все туже заплатки
стянут по капле все раны любви.
Море надежды на бывшем асфальте
пятнами в лужах от ветра бурлит.
Лето танцует по миру задорно,
мокрое платье прилипнет и льнет.
Шелк на ходу шелестит непокорно,
телом колдует всю ночь напролет.
Брызнут по радужке глаз искрометно
пена и струи. Ну что ж, подождем!
Сохнет прохожий не час, но утрется
от поцелуя небес и уйдет.
Листья на ветке, которая гнется,
волны спокойно несут под дождем.
7.
Волны спокойно несут под дождем
ветки сухие и мусор дорожный.
Прошлое сносит от нас день за днем,
капли текут по стеклу осторожно.
Музыка строчек, как тихая песнь.
Прямолинеен в трубе заземленной
силой, идущей от самых небес,
бег водосточный тропой потрясенной.
Веткой стучит музыкант и в кустах
светятся лунные ноги у цапли,
ноты свернувшие в блеск на цветах.
Лиственной кроны мохнатые лапки
сушат дождинки на нежных листах,
грусти кружочки, как мелкие шляпки.
8.
Грусти кружочки, как мелкие шляпки,
бьют по душе, высекая огонь.
Крепкую ковку добротной закалки
чувствует лист, как девичья ладонь.
Протуберанцами солнечный слалом.
Огненным ритмам под гривою нив
поле подобно земным океанам,
бег по спирали: прилив и отлив.
Как на дыханье влюбленных похоже!
Этим законам душою внемли.
Мы набираемся сил и дороже
Время приходит, где белый цвет слив
преображает древесное ложе
медленно из колыбели земли.
9.
Медленно из колыбели земли
новое время поднимется соком,
даст силы жизни и выбьет свой клин
лед на реке под несущим потоком.
Мох и опрелость, как временный гнет,
перегнивает в хранилищах тесных.
Переплавляя цветение в мед,
мир превращает в нектар эти песни,
На человеческий план вековой
давит, как фактор, корявая рама.
Мир от змеиной слюны роковой-
сморщенных яблок гнетущая память.
Но, как ни близко от нас волчий вой,
ключики жизни пробьются сквозь камень.
10.
Ключики жизни пробьются сквозь камень
и освежат материнские сны,
где прикасается розовым краем
пылкий румянец грядущей весны.
Солнце закрутит свой пламенный танец,
искрами света зажжет новый день.
Сыпется розовый дождь и обманет
тающий лучик от бабочки тень.
Роза раскроет цветущим бутоном
сцену пахучую для балерин,
ловит пунцовый колор и хитоном
мантии царской из бабочек клин.
Волны, волнуясь на бреге широком,
лишь пополняют моря тайной глин.
11.
Лишь пополняют моря тайной глин
те берега, что звенят древней лирой,
где выпекается солнечный блин,
с пылу и с жару лоснится над миром.
Мы удалимся от пыльных дорог,
чистые ноты подарят нам птицы.
Неба невидим духовный порог,
сердце, предчувствуя это, резвится.
Ядом дырявит озон голубой
едким туманом над миром распятым.
Мы обвиняем фрион над собой.
Не виноваты и временем смяты,
дышим в пути выхлопною трубой,
путь выбирая глухими местами.
12.
Путь выбирая глухими местами,
прячутся в чащу лесов родники
и появляются вслед за цветами
ночи, что кажутся нам коротки.
Звери кротки на тропе к водопою.
Волк и ягненок прильнут к роднику,
делятся той же пришедшей волною,
вот только осень наводит тоску.
Дождь измеряет туманы над Волгой.
Там, где доходят дожди до земли,
в длинных ногах заплутаться недолго.
Чистят родник молодой журавли.
Завороженные в небо дорогой,
тени сгущаются вдруг в корабли.
13.
Тени сгущаются вдруг в корабли,
ищут теченья в идущих потоках.
Мир проявляет плодами свой лик,
замысел новой картины Эзопа.
Тонким рисунком помеченный лист
дарит штрихами миров измененья.
Шорохом тихим наполнился тис,
после дождя напитались растенья.
Тоненький стебель поднимет трава,
с ветром зашепчется снова ночами.
Мир побеждают любовью слова.
Лед отчужденья растает свечами,
звезды заполнят на небе овал
и уплывают опять за мечтами.
14.
И уплывают опять за мечтами
сотни потоков, оставив червей.
Роют туннели клочки за клочками
черви и землю рыхлят снизу вверх.
Путь для дыханья естественным ходом.
Бог человека без всяких интриг
в Библии сравнил с червем и свободой
без величанья Царем наш постриг.
Червь не имеет глаза, а без зренья
путь в лабиринте наперекосяк.
Выбросит к свету гроза на мгновенье,
снова тьму ищет и, видно, не зря.
Он и не видит, как чьи-нибудь тени
пляшут на стенке игрою огня.
Магистрал (13-ый сонет 12-го венка Магистралов Кольца венков сонетов "Звездный букет")
Пляшут на стенке игрою огня
блики немые на новой картине.
Много пощёчин, как нищей, звеня,
небо отпустит реке по полтине.
В каплях дождливых унылым гвоздем
днём или ночью все туже заплатки.
Волны спокойно несут под дождем
грусти кружочки, как мелкие шляпки.
Медленно из колыбели земли
ключики жизни пробьются сквозь камень.
Лишь пополняют моря тайной глин,
путь выбирая глухими местами.
Тени сгущаются вдруг в корабли
и уплывают опять за мечтами.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
много пощёчин - небо отпустит реке - в каплях дождливых
днём или ночью - волны спокойно несут - грусти кружочки
из колыбели земли - ключики жизни
лишь пополняют моря - путь выбирая
Ред.12.6.2011 г.
Метки:
