Наедине с Омар Хайямом

Боже Праведный, я всегда пред Тобой
Со своей непростой, но и странной судьбой:
В самый сложный момент Ты меня выручаешь,
Боже Праведный, знать любимец я Твой?!


Радость жизни хмельнее любви и вина, —
Согласится отпивший вино сатана, —
Да и Ты, моя радость, готова сама
От веселья и счастья вино пить до дна.


Если стоит бороться, — за правды побег.
Пусть взрастает, чтоб лучше был следущий век.
Лгут, кто жаждет лишь обогащения,
Ты ж за правду борись, о святой человек!


Жизнь проходит, она непременно пройдёт, —
Как вечерний закат или ранний восход.
Тот, кто жил на земле, непременно умрёт,
Кто-то смерть эту, в горести, отревёт…


Если ты не грешил, разве жил, — отвечай,
Разве голову смело за правду сложил, — отвечай!
Так хотя бы всю жизнь не скучай, — замечай:
Тот не жил, кто совсем не грешил, — отмечай!


Кто талантлив — гордец, не его в том вина:
Подливает в стаканчик ему сатана,
Чтобы он не проснулся от дивного сна,
Чтоб себя возлюбил больше Бога, сполна!


Популярность паскудна, — известно давно,
Популярность — наркотик или злое вино.
Кто привык к похвальбе, он и бездаря хвалит,
Чтоб в ответ похвалилили. Ему всё равно!


Пусть талантлив, поэт средь обычных живёт
И плоды ест земные и вино с ними пьёт,
Ни один собутыльник и не понимает,
Рядом с гением чашу он горькую пьёт!


В мир иной попадает душа, что добра,
Что из света слагает слова и слога.
В той душе, что темна, вырастают рога,
И в аду ей понадобится кочерга!


Что досталось судьбой, не отлей ни долей:
По весне нам поёт под окном соловей,
В Бабье лето курлычут огромные птицы,
Улетая с просторов родимых полей.


Вечная моя душа мне дана на время.
Эй, душа, ты хороша, но для тела — бремя.
Как устану, то в полёт, словно бы синицу,
Отпущу её в полёт, пусть ей рай приснится.


Сначала белые по небу плыли облака,
Потом чернели, становились тучей,
Вдруг посерели, дождь пошёл сыпучий,
А солнца зайчик — по стволам скакал…


Мне понять бы, зачем меня пестует Бог,
Отчего избежать Он мне смерти помог,
Что Он ждёт от меня и какие задания
Для меня напоследок придумать Он смог?


Жить разумно нам надо: человек — это ум,
Есть ли в жизни отрада, если странно-угрюм?
Поступай справедливо к окружающим людям,
Не позволь нарушать своих радостных дум.


Ай душа, отчего ты от Бога дана!
Не решать ей дела и не пить ей вина,
Всё слагается славно в согласье с судьбою:
Знать достаток в душе той любви и ума?!


Если ты слегка голодный, есть и аппетит;
Если от любви свободный, есть в том аппетит!
Что-то поутру мне тошно, отчего знобит?
Сам не знаю, может, можно вспомнить аппетит?!


Я не просто лежу, Божеству на виду,
С ним слагаю я речи, беседы веду,
Обнажаю всё тело: душа тогда ближе —
Небу, солнцу и самому Божеству!


Никому и не видно, что я гол как сокол,
Грустно всё, очевидно, ведь прекрасен и зол —
В своём теле с душою такою прелестной,
Как я черен, мой Боже, — всё тело и ствол.


Если слабости есть, позволяет их ум.
Часто радуюсь жизни, иногда и угрюм.
Возлюби саму жизнь, оттого — толстосум,
И туман вдруг рассеется радостью дум.


Божье небо, конечно же, над головой,
Пребываем мы в нём постоянно с тобой,
Но куда после смерти душа устремится,
Мы не знаем, и каждый день — бой!


Я чёрен как чёрт, а душа так чиста,
Стихом наполняются нежным уста.
Ай славная Пери, Ты со мной неспроста,
Супруг Твой коварный не пьёт и полста!


Можешь Ты веселиться, подружка моя,
Когда сердце искрится, подружка моя.
Иль в гареме у деспота сладко страдаешь,
Забывая, где родинка — наша, Твоя?!


Есть у дома фундамент, стоит он на том,
Что придумает женщина, не управдом:
Что захочется женщине, часто и будет,
Даже если напишешь стихов своих том.


Так уж устроена генетика: не повторяет дочка мать,
Законы, как из арифметики: не повторяет дочка мать,
И редка так в них синергетика: не повторяет дочка мать,
Отличные по энергетике: не повторяет дочка мать!


Иллюстрация Ирины Степановой