13. Если б могла я... Корона венков сонетов Звездн

АВТОР КОРОНЫ - ИРИНА ШУЛЕНИНА http://www.stihi.ru/avtor/huleninarina


1.
И уплывают опять за мечтами
дни золотые охапкой листов.
Тонкие ветви качнутся местами,
клонит к осоке лоза завиток.

Лишь бы природы осенней коснуться.
Шепчется нежно с ветрами река.
Рябь набегающих волн к нам прорвутся,
с берега кромкой смывая века.

Солнца закатного луч над лесами
красками брызнул из рыжих платков,
позолотил листопад поясами.

В вихре прозрачном готовят альков
нежной беседы земли с небесами
тени надежды сквозь пух облаков.

2.
Тени надежды сквозь пух облаков
выступят еле и преображает
стылый заснеженный лес над рекой
солнце весною и мир объезжает.

Где конской гривой лучи опалят,
тает сугроб и исходит капелью
иней мохнатых, завьюженных лап,
робкая зелень под старенькой елью.

Чащею...сквозь бурелом...наугад...
Путь мой неведом дни не различают...
И в никуда...в низачем...снегопад

лег белизною, как зимней печатью.
Кружатся хлопья, как птичий парад...
Шорохи вздохов вслед не отвечают.

3.
Шорохи вздохов вслед не отвечают
и оглянуться боюсь - смысла нет...
Северный ветер поземки встречают,
арктики стужу несет снежный бред...

Может, в солярий?...Сгорит снова нежность.
Иней рассыпан и белая нить
в шелковых прядях волос - неизбежность.
Может, закрасить?...И с ней можно жить.

Спрячьте от мира гримас без улыбки
времени складки земных поясов.
Нет постоянства ни в чем в лунной зыбке.

Вечность все ближе..Чу! - между кустов
ветка сломалась и эха обрывки
снова пугают тебя всхлипом слов.

4.
Снова пугают тебя всхлипом слов
стоны мои, словно повод остаться.
Мыло поможешь забыть ли свое
с желтым оттенком, где жизнь может сжаться?

Между лопаток, как воткнутый нож.
Раны глубокой следы знаем оба.
Мог бы быть Богом...Но - нет...Ну и что ж?
Сколько молиться, упав у сугроба?

Не повторяться... забыть...Как во сне,
ночь против казни и огненна веха...
Ты мне не веришь... Лицо, как в огне,

боль против сердца...душа, как прореха...
Я иль не я в мутном омуте дней?
В комнате тёмной комочек из эха.

5.
В комнате тёмной комочек из эха
спрятался в пух из подушки, как в лес.
Карточный город...пустая потеха...
Письма придумавший друг в нем исчез.

В прошлом... не веришь?...Как плуг и телега.
Быстрым подругам всегда ведь везет,
пару созвездий поймав для ночлега.
Мат не поставишь...из горечи слез...

Прошлой и первою быть?...Утешеньем?
Ты мне не сможешь...дай хоть волосок...
Вот и осталась печаль отрешеньем...

Строчки и ноты скользят, как песок.
Эхо от них, облетев помещенье,
слёзы капризов все льет в водосток.

6.
Слёзы капризов все льет в водосток
дождик занудливый - вымокло лоно.
Чтобы поверить, пойми, нужен срок,
вечность нужна, но не ночь, обреченность.

Поздних прозрений осенняя нить
тянет с собою и бисер обиды.
Не сосчитать горьких дней - пережить
очень непросто семейные иды.

Рвется незримая связь...Под трухой
нет притяженья...Нет, мне не до смеха...
Ложь в отношениях, голос сухой

не принимаю...ПустОты ореха
нам не заполнить сухой шелухой...
Это всего лишь игра, он уехал.

7.
Это всего лишь игра, он уехал...
Против несчастья не будет защит....
Нить Ариадны в лучистых доспехах
стрелки смотали в клубок - не ищи...

Не размотаешь нить каменной свахи.
Да, аксиома пронзит, словно ток.
Все превращается в прах, как на плахе.
Только не с нами последний глоток.

И на краю бытия наши судьбы
смальте подобны. Куда, ты? Постой!
В дивном цветном витраже слишком трудны

жизни нюансы...Бежала босой
и зацепился за голые трубы
с жаждою ласки последний бросок.

8.
С жаждою ласки последний бросок,
но бесполезна погоня за тенью...
Про суеверье, где взгляд не просох,
есть пострашнее слова... Путь к сомненью...

Но не об этом...Лохмотья в пыли.
Крылья похожи на шкурку лягушки,
тем, что их нет. На словах, что ушли,
не полетаешь, как в перьях подушки.

Штиль - это самообман без грозы,
обморок сонный и буйные шторы...
Штормом ревет океан и призыв:

"Встретимся ль снова?"...- пронзил коридоры.
Сидя на корточках, легче разрыв.
Ты не пытался понять априори.

9.
Ты не пытался понять априори,
что мы друг с другом, как мясо и кость.
В теплых ладонях остатками море-
ягоды ливня, смотри, словно гроздь...

Рано созрели плоды винограда,
время - прозрачность и мякоть дрожит.
Цвет разморожен, весна, как лампада
для насекомых свет белый кружит...

Улицы "стрелок часов" утомились,
каждую полночь короче сезон.
Черною нитью забег клином клиний.

Жизнь начинают, сведя в горизонт
тени последствий от наших усилий.
Пламя и дождик...сломался наш зонт.

10.
Пламя и дождик...сломался наш зонт...
Солнце сквозь тучи просунуло пальчик,
желтый фонарик пыльцою пронзен.
Домик с бумажным крыльцом - одуванчик.

Тихое - здравствуй...комок в горле жмет...
Мне говорили - ты не зарекайся,
каждая дверь - только вход без имён
в реки и тюрьмы... И кайся, не кайся,

время наделает вновь маеты,
хитрых ловушек поставит запоры.
Песни - подобия снов и мечты.

Дарят апрели полянам покорность,
чтоб из травы вырастали цветы.
Сны взаперти, позади наши ссоры.

11.
Сны взаперти, позади наши ссоры.
Так тосковала, что некогда прясть...
Дом, где родился, приют Терпсихоры,
в прах превратился. О том, торопясь,

ветер поведал еще с косогора.
Ясень,... кукушка судьбу ворожит.
Слышите? ... Сердце болит, как от горя...
Здесь, на руинах прошедшая жизнь.

Ночь поглотила фонарь за откосом.
Желтое в черном меж светлых полос
в свете Полярной звезды мелким просом.

Тьма отступает из мутных углов
и выплывает мой камень утесом-
облик, похожий на царских послов.

12.
Облик, похожий на царских послов,
высупил каменной поступью в свете.
С Ангелом вместе из призрачных снов
кистью тебя рисовал на рассвете.

Нежной зарею в небесном холсте
образ прекрасный лучами от солнца
ожил... пронзил облака и у стен
взглядом чудесным исчез, словно кольца.

Мог ли тебя удержать?...В сердце мгла...
Кто же ответит?... Уйду с ветром вскоре....
Молча подружка-печаль обняла,

следом крадется...Обманчивы зори...
В золоте тучки, но нет в них тепла,
а за душой лишь коварство и горе.

13.
А за душой лишь коварство и горе
камушком острым шуршит изнутри.
В русской рулетке, не в славе, в позоре,
ставки не меньше, чем жизнь...посмотри...

Прыгает шарик...немножко осталось...
Три наших жизни за пазухой луз.
С чистого надо б листа, но сначала
не получалось...лишь только конфуз...

Помнишь меня ты?... не раз выручала,
я возвращалась к тебе вновь и вновь
дождиком, талой водой и журчала,

память смывая прозрачной волной...
Не узнавал ты во тьме, замечала,
нежные звуки догадками снов.

14.
Нежные звуки догадками снов,
пчелы наполнили полные соты.
Мысли, как стрелы летят и без слов
ранят, терзают, корят до икоты.

Все принимаю...И верую вновь...
В прошлое - рвутся, но в будущем - ветки-
с нежностью Вера, Надежда, Любовь...
Как отпустить их?...Голубкой из клетки...

Дождь размывает следы...Все болит
цепкая память репейником старым...
Ветром разыщет тебя у земли,

солнцем согреет...А сердце - не камень...
Птичьими стаями клинья легли
и уплывают опять за мечтами.

Магистрал (1-й сонет из 13-го венка Магистралов Кольца венков сонетов):

И уплывают опять за мечтами
тени надежды сквозь пух облаков.
Шорохи вздохов вслед не отвечают,
снова пугают тебя всхлипом слов.

В комнате тёмной комочек из эха
слёзы капризов все льет в водосток.
Это всего лишь игра, он уехал...
С жаждою ласки последний бросок.

Ты не пытался понять априори
пламя и дождик...сломался наш зонт,
сны взаперти, позади наши ссоры...

Облик, похожий на царских послов,
а за душой лишь коварство и горе.
Нежные звуки догадками снов.

2. ПЕСНИ РАЗЛУКИ

В венке процитирована цепочка ЯСов ЮЛИИ АКАТОВОЙ http://www.stihi.ru/2010/04/12/6391

1.
Нежные звуки догадками снов
снова желание изобличает.
Трели услышу и вспыхну без слов:
в сердце поёт соловей, как вначале.

Ранней весною в душе хоровод
мысли шальные устроили буйство,
талой водою журчат без забот
с вестью о счастье, где новое чувство.

Звуки капели, уже вдохновясь,
пляшут на солнце. На что намекают?
Завтра цветок зацветёт, точно князь,

в светлом оконце лучи подпекают.
Хоть и затронула изморозь прядь,
образы, запахи лета ласкают.

2.
Образы, запахи лета ласкают
и дуновеньем легки берега.
В старом шампанском не капли стекают,
сердцу в бокале наркоз берегла.

Брызгами в небо исчезли печали.
Как же прекрасен искристый глоток!
Воздух мечты в этот час намечает
с песнею Сольвейг нам жизни поток!

Кружит весна волны вслед за волнами.
Скоро и лето придёт на залог.
Красное солнышко не за горами

и соловей пропоёт за селом.
Думая мысленно: "Что будет с нами?",
стисну зубами я пальцы без слов.

3.
Стисну зубами я пальцы без слов,
как тяжело зиму жить без ответа.
Ядра орехов из пленок оков
зреют в своей скорлупе незаметно.

Нужно лишь время, чтоб вырастить плод.
Раньше расколешь в желаньи обеда,
видишь внутри в пустоте позолот-
жалкий зародыш, зеленый и бледный.

Вырастет скоро птенец молодой,
крылья окрепнут, найдет в небе стаю,
в облаке белом взлетит над водой.

Птицею счастья тебя отпускаю,
но сохраню зерна и водопой.
Боль, приходящую в миг - искусаю.

4.
Боль, приходящую в миг - искусаю,
только другая на смену идет.
Пропасть бездонна и, как я узнаю,
кто же туда попадёт в свой черед?

Ночью в едва проступившем тумане
с розовой белкой, пушистой, ручной,
справится злой лиходей и поранит
лаской обманной до боли зубной.

Время плутает в следах страусиных,
видимых мельком в песке там и здесь.
Снова сады зацвели и отныне,

пьяные в стельку, искали везде
тайны любви, но сердца, как в пустыне.
Нашей разлуки захлопнулась дверь.

5.
Нашей разлуки захлопнулась дверь,
ключик замочный давненько потерян.
Верной подруге: "Ты только поверь..."-
шепчет на ушко король и растерян.-

-"Встретимся завтра?" - бездумно твердит.
Заговоренными чарами злыми
правит ночами колдун и глядит
в травах под небом в окуренном дыме.

Рыцаря вытканный плащ золотой
станет соломой для местной мадонны,
если сегодня луна над тобой

светит на поле, как верный поклониик.
Я ж заклинаю своею судьбой,
бурей рыдая, сжимая ладони.

6.
Бурей рыдая, сжимая ладони,
скоро ль услышу признанье опять?
Старый романс до конца на кордоне
в шёпоте ветра пытаюсь понять.

Но зарекаюсь - так больно на сердце!
В яростном блеске сердечной дуги
треск от пробоя и некуда деться
от темноты, где не видно ни зги.

Я замедляю шаги, словно стынет
в поле свиданий унылая степь.
Сколько ещё впереди в паутине

вздохов, страданий и боли потерь?
"Переживу!" - в безысходной картине
буду твердить для себя, словно зверь.

7.
Буду твердить для себя, словно зверь:
"Я позабуду его, хоть и трудно..."
Мантией чёрной, плотнее, чем дверь,
землю окутала ночь беспробудно.

Как пережить это время тоски?
Медленным танцем шли и закружились.
Яркие цепи огней городских,
звёзды ль упали иль мы возносились?

Сонных деревьев покой невесом.
Им не нарушить мороза каноны.
В призрачном свете из тёплых домов

тени бродяги укрылись под кроны.
Я повторяю, глотая комок:
"Это неправда!"- сдавив горько стоны.

8.
"Это неправда!"- сдавив горько стоны,
тихо шепчу от бравады пустой.
Сколько печали и ночи бессонны
от пререканий садовых цветов.

Кто из них краше? Кто выше, стройнее?
Жезлом судейским полоски рябят.
Ворон кричит на полях, где репейник
прежних сражений хранит редкий ряд.

Что же тревожит закат что есть мочи,
перед свиданьем желаньем маня?
Сколько любви невпопад дарят ночи...

На расстояньи все кажется зря.
Как полумертвая, вымолвлю: "Отче!
Будут живыми цветы для меня..."

9.
Будут живыми цветы для меня,
буду смеяться и вырастут крылья!
Голубь почтовый, колечком звеня,
путь выбирает прямой и открытый.

Без передышки полеты несут
вести любимой и красные розы.
Плащ с золотою каймой камасутр
время состарит, но чувства - не позы.

Танец луны на воде серебром
глаз очарует и искрами части
только погаснет свеча, соберем.

Если есть ветер, прогонит ненастье.
Феникс из пепла воскреснет орлом.
Пусть хоть когда-то вернется мне счастье!

10.
Пусть хоть когда-то вернется мне счастье!
По параллелям далеких орбит
мяты с полынью земное заклятье
привкус любви на губах оживит!

Завтра я вспомню, как меркнет фонарик
жёлтой луны в небесах у скалы.
Счастье мерцает и звезды подарит
горкою серой, остывшей золы.

Выпачкав руки о пепел покорно,
что же судьба так дрожит за меня?
Солнечным утром наполню все ведра,

чтоб утолить зной и жажду коня.
Перед тобою забуду всю гордость,
если сдержусь...не сгорю от огня...

11.
Если сдержусь...не сгорю от огня,
в пепле станцую твоем саламандрой.
Шёпот сквозь слезы меня догонял -
сгинули ласточки снов с палисада.

В гнёздышке пусто и ветер ворчит.
Ветка сирени во тьме безутешна.
Прутик замерзший и голый торчит
в сером сугробе - какой был орешник!

Лёд на дорогах и снег на душе,
скользкий, холодный, - знобит безучастье.
Можно ли сердце открыть в тишине

ветру с морозом, прося их о счастье?
Истина жизни осталась клише,
горькой слезою любви мне причастье.

12.
Горькой слезою любви мне причастье,
жизнь пригубила свой медленный яд.
Рыцарь в тумане сквозь бури ненастье
скачет на белом коне на закат.

В дальние дали скрутилась в дорожках
белая скатерть и вьет снежный след.
Сложный узор в облаках, как в окошках,
в переплетеньи ткет призрачный плед.

Зимней поры монолит утомленный
лёд ожиданья раздавит в морях.
Каменной стенкой стоит укрепленной

непониманье и из января
я наблюдаю почти исступленно,
как набирается силой заря.

13.
Как набирается силой заря,
зайка дрожащий под снегом не помнит,
видит проталинки снов и парят
в снежных полянах дыханием окна.

Напоминают снега облака.
Яблок румяных уже не осталось.
Сладостный запах хранится пока
в инее спящих, заснеженных яблонь.

Грёзы холодной и долгой зимой
сердце согреют игрою случайной.
Голосом ранней весны льдинок звон

стуком капели мотив намечает.
Ветер поет или лед за спиной-
не угадать мне за криками чаек.

14.
Не угадать мне за криками чаек:
светятся волны иль льдина видна?
Хвостик трубою, весна нас встречает,
воля любому котёнку нужна.

Хочется каждому бегать по крыше.
Взгляд виноватый к тебе подниму,
тихо скажу: ну прости...Ты не слышишь...
Дрогнет ли сердце в табачном дыму?

Тихо скрипят почерневшие ели.
Тени запляшут в ночи за окном
под золотым фейеверком метели.

Только в ответ не молчи, словно дно
заледенело - возникнут в капели
нежные звуки догадками снов.

Магистрал (2-ой сонет 13-го венка Магистралов):

Нежные звуки догадками снов,
образы, запахи лета ласкают.
Стисну зубами я пальцы без слов,
боль, приходящую в миг - искусаю.

Нашей разлуки захлопнулась дверь.
Бурей рыдая, сжимая ладони,
буду твердить для себя, словно зверь:
"Это неправда!"- сдавив горько стоны.

Будут живыми цветы для меня...
Пусть хоть когда-то вернется мне счастье!
Если сдержусь...не сгорю от огня...

Горькой слезою любви мне причастье,
Как набирается силой заря,
не угадать мне за криками чаек.

3. ЖИТЬ МОЖНО С БОЛЬЮ?

В венке процитирована цепочка Ясов ЮЛИИ АКАТОВОЙ http://www.stihi.ru/2010/04/15/262

1.
Не угадать мне за криками чаек,
кто же шумит между них с высоты?
Бурю и ливень, как капельки счастья,
ждали в пустыне живые цветы.

Вволю напиться листочки хотели.
Смерч закрутился спиралью косой,
выдернул с корнем ростки и на мели
в море упали густой полосой.

Тихо качает волна в серой тине
злую их долю и будто во сне
много воды между них часом минет,

только солёной, как слез из-под век.
Пеной седой в голове белый иней.
Как же на волосы выпал мне снег?

2.
Как же на волосы выпал мне снег?
В гранях прозрачных цветов бесконечных
ветки кораллов несут, словно свет
перья жар-птицы из снов быстротечных.

Мёртвого моря волна, как гамак,
солнцу пустыни и сколько прелестниц
в мелком песке на мели без бумаг
пишут посланье ступенями лестниц.

Спрятала чайка гнездо, торопясь,
в скалах прибрежных, где норки встречали
сотни вопросов - волне отвечать.

В криках тоскливых дрожу на причале.
Слышу мелодией моря опять
струны гитары, хоть звон опечален.

3.
Струны гитары, хоть звон опечален,
околдовали притихший причал.
Ветер сомнений....с налета, отчаян,
вдруг зажимает виски невзначай.

Зов к переменам, дырявые шапки,
над головою сочащая щель.
Серые тучи в глазах тянут лапки,
плачут сегодня из заячих тел.

Мается май в холодах и продрогла
белых чёрёмух фата в вышине.
Влажный набросив платок, как фотограф,

на полудрёму глядят в тишине
снега остатки на старых залогах,
песней расскажут потом о весне.

4.
Песней расскажут потом о весне,
к миру летящей под флагом пиратским
белой кобылы надежд и на дне
тонут печали и льдины по-царски.

К призраку веры веселой вдовой
разве проскочишь с лукавой уздечкой
в тучах по лунной воде роковой
сквозь небылицы за призрачной речкой?

Хмурые взгляды - симтом долгой лжи,
боли безверья, где дух наш лукавил,
с летнею дрожью в ногах славя жизнь.

Майских метелей цветы ты оставил,
но облетят лепестки паранджи,
грусти мотивы волной новых правил.

5.
Грусти мотивы волной новых правил
дарит для жизни крутая тропа.
Лестница в небо витками спирали
тянет вверх веточки вербы и пальм.

Стелят ступени нам в сонме страданий!
Можно ль себя до конца победить,
цепи с натугой срывая, как Каин?
Кто-то ответит - и так можно жить.

Важно ли в строчке - прямая, косая?
Свет на кресте излучать и добро,
душу у ближнего жизнью спасая,

знать и не знать о чертЕ за собой,
где воскресают, себя обретая?
Бритвою острой наш выбор не прост.

6.
Бритвою острой наш выбор не прост.
Целая жизнь наша плюс бесконечность,
стрелкой последней черты меря срок,
не обернется, не зная беспечность.

Сводит к нулю опыт минус моральный.
Стыд от своей роковой простоты
в дебрях немыслимых наших познаний
только итогом ли от пустоты?

Рок на унылых болотах глуши
стонов сознанья -Увы! - не оставит.
Звонкое эхо по травам спешит.

Завистью тайной укрыт и гнусавит
в "добрых созданьях" сюжет для "души".
Сердца коснулся дракон златоглавый.

7.
Сердца коснулся дракон златоглавый.
Нить Ариадны, огнем опалив,
в мыслях начертит следы и отправит
к самым истокам родимой земли.

Скрещены лезвием древние шпаги
вирусов зла и мотивов добра.
В час перелома нам нужно отваги,
чтоб победить свой же собственный страх.

Станет крылатым ли дух наш весною,
время покажет, неся холокост
в долгой и тягостной битве с собою.

Силою слов облака, словно горсть,
стянет гроза, где Нептун под сосною
с солью морскою протягивал горсть.

8.
С солью морскою протягивал горсть
из наслаждений наш мир, зная слабость.
Юркнут в ворота ночною порой
шорохи крыльев совы вслед за жабой.

Перед закатом кузнечиков прыть.
Ночь не поможет на пепле жар-птицы
веером новые перья раскрыть.
В зеркале боли сомкнулись ресницы.

Что ждет меня за закрытым окном:
кучно иль пусто, иль демона жалость
копит нам ежевечерний дракон?

Лапами душит на сердце и сжалась
летняя птица, которую гром
раною острой пронзил без кинжалов.

9.
Раною острой пронзил без кинжалов
невесть откуда донесшийся крик.
Хором запели под занавес залов
ангелы песни свои про постриг.

В сказочном царстве блестит позолота.
Только стихийно скрутился моток-
беды ползут саранчой и охота
невесть откуда приблудных котов.

Кто же под этот мотив, пряча камень,
с нами танцует, имея покров?
И Сатана иногда, словно пламя,

крепко целует во сне тела гроб
и объявляет слезами заранье
смысл приговора холодный сугроб.

10.
Смысл приговора, холодный сугроб,
но ведь снега нам убежищем зимним.
От освещенья, как жизни урок,
сильно зависит порой статус римлян.

Замков убранство, руины дворцов
и настроенье картин в кордоване...
Часто в поступках людей, как творцов,
многое значит в земном котловане.

Трудно границу держать из полос
света и тени, что сзади бежала,
если нельзя предсказать жизни зло.

Пятна на солнце судьба отражала
словом, в котором копилось тепло.
Голос любимый до слёз вводит жало.

11.
Голос любимый до слёз вводит жало,
наедине оставляет с судьбой.
Водят медведя круги из вокзалов
на поводке в городах за собой.

На задних лапах ран не замечали.
Эквилибристка с прямою спиной
и по канату пройдёт без печали,
не покачнётся былинкой степной.

Как же не просто дарить это зелье-
праздник всеобщий без всяких забот,
необходимое людям веселье,

слезы в себе затаить и озноб.
В эти мгновенья страховки похмелье-
с привкусом горьким нахмуренный лоб.

12.
С привкусом горьким нахмуренный лоб
только улыбка простая расправит.
Может быть, слёзы дождя за стеклом
были цветами души? Кто их знает...

В солнечном свете изнанкою тьма.
Стану ль опять я беспечно счастливой,
если помчусь далеко без ума
лёгкой пушинкой, такой шаловливой?

Кажется кругом высоких небес
нить горизонта на береге алом.
Есть ли ответ на вопрос мой тебе:

"Жить можно с болью у брошенных палуб?"
Душу свою, зная жизненный пресс,
кутаю молча, без ноющих жалоб.

13.
Кутаю молча, без ноющих жалоб,
раны сквозные от острых гвоздей.
Возраст Джульетты, но что с нею стало б?
Чувство любви велико ль у людей?

В сердце ранимом останутся шрамы
и без сомнений, до самого дна
жизнь или смерть пополам, но обманы
с милым поделит иль только одна?

Ночь или день ей судьбой предназначит?
Небо готовит ей сад или зной?
Только людская молва все иначит,

звёзды погасит, но снова весной
детским волчком крутит брошенный зайчик.
в картах бессонных витков свой озноб.

14.
В картах бессонных витков свой озноб,
под полотенцем оставленный ужин.
Холодно снова и снег над лозой,
кроткая свежесть ночей безоружна.

День подгоняет земной казначей
хвостиком серым, идущим от тени.
Прошлого снега туман... Он зачем
в дверь барабанит мне веткой сирени?

Зимняя скатерть в полях вся из дыр,
но всё равно я в неё без печалей
строчкою тонкой прошью от беды

стёжку для мая... Судьбу намечаем,
но только замысел бурной воды
не угадать мне за криками чаек...

МАГИСТРАЛ (3-ий сонет 13-го венка Магистралов):

Не угадать мне за криками чаек,
как же на волосы выпал мне снег...
Струны гитары, хоть звон опечален,
песней расскажут потом о весне.

Грусти мотивы волной новых правил.
Бритвою острой наш выбор не прост.
Сердца коснулся дракон златоглавый,
с солью морскою протягивал горсть.

Раною острой пронзил без кинжалов
смысл приговора, холодный сугроб.
Голос любимый до слёз вводит жало.

С привкусом горьким нахмуренный лоб.
Кутаю молча, без ноющих жалоб,
в картах бессонных витков свой озноб.

4. СТЕКЛЯННЫЙ ПРОВАЛ

1.
В картах бессонных витков свой озноб
чувствует кожа, но не объясняет.
Голые скалы наморщили лоб,
круто дорога свой образ меняет.

Между обрывов терялся рывок
из серпантина ушедшего чувства.
Был наш последний виток - кувырок.
Альтернатива - по кости, до хруста.

Пропасть иль неба бездонный овал,
где невесомость полета - лучами?
Скрыто ущелье от нас, само-свал

мертвой петлею притянет ночами,
где циферблат время снов заковал.
Стрелки идут, как стучат каблучками.

2.
Стрелки идут, как стучат каблучками,
плащик стеклянный рассыпался в прах.
Эти осколки ловить не сачками.
Время не скроет свой новый размах.

Гирей тяжелою стянуты звуки...
Нет там кукушки, пружинка свилась.
Оборвала нитка крылья, не руки...
Закуковалась...Ей, видно, так всласть...

Стрелка большая свой бег беспримерный
перетерпела и - новый завод!
Маленькой стрелочки нож, как в консервы,

в самое сердце - на клейкий сироп
и отдаются от стен не напевы-
эхо летает - любви прежней гроб.

3.
Эхо летает - любви прежней гроб,
стукаясь мухой о стекла и рамы.
На паутине клочки старых проб,
толчно коса налетела на камень.

В круглом проеме застыла луна...
Блики надежды - как порванный стебель,
хлопьями стали и смотрит на нас
черное, словно застышее небо.

В гнездах осиных жужжат по стене
столько вопросов и эхо встречают,
но не хочу знать ответ в тишине.

В коконе теней меня поучают
мысли чужие, как в спутанном сне,
чувствуя, как я люблю, паучками.

4.
Чувствуя, как я люблю, паучками
множатся тени и чудится хруст.
Локти кусаю себе, замечаю,
двери захлопнув тебе, мир стал пуст.

Ревность съедает, раздавлено сердце.
Выслушать надо, но гордость встает.
Горло сжимается в ком: словно перцем,
жжется обида - сказать не дает.

Я не кричу, голова распухает,
мечутся мысли клубком серых тин.
Знаю, уходишь куда, полыхает,

как на пожаре, от жгучих картин.
Я спотыкаюсь об эти ухабы-
ночи обмана в плену паутин.

5.
Ночи обмана в плену паутин...
В жесткой щетине, чужой и небритый,
в дерзкой браваде шумел и шутил,
но уходил, словно градом побитый.

Что-то пытался без толку сказать,
губы немели в немыслимой пляске,
вновь говорил, только все невпопад.
Я тоже мялась в растерянной тряске.

Как нескончаема ложь, увлекла
полупризнаний отчаянный слалом.
Дрожь у коленей, осколки стекла...

Все фотографии стерты углами,
воспоминания я извлекла-
блеск сероглазый завяжут узлами.

6.
Блеск сероглазый завяжут узлами
времени путы, где гнет лишних слов.
Как на расстреле, стою меж углами
двери проемов в молчаньи оков.

Нас разделила отнюдь не работа?
Ты спохватился, запутавшись в плащ,
вспомнил о чьих-то правах и забота-
только лицо сохранить без тепла.

Не позволяет мужская гордыня
поцеловать и прижаться к груди,
не понимает, что врозь нам - пустыня.

Как рвется сердце от слова "уйди..."
Словно веслом, оттолкнул и отныне
в мягком тумане вода между льдин.

7.
В мягком тумане вода между льдин
вплавь направляет теченьем проточным.
Выплыть возможно ли, если все дни
сердце укором горит неумолчным?

Ухнула в яму надежда моя,
похолодела душа, только в жилах
жаром пылает внутри сильный яд
и растворить в одночасье не в силах.

Сердце, как солнце, в груди до сих пор,
съежилось в точку в обугленной раме.
Выдержи и не взорвись: для опор

дочка еще есть и тихая память.
Спичка зажгла этот жаркий костер,
вспыхнула сразу по следу за нами.

8.
Вспыхнула сразу по следу за нами
жизнь и осталась коварная ржа.
Я растерялась, закрылась делами,
что можно сделать, когда жжет пожар?

Я отпустила с тобою все годы.
Спазмы удушья, придавленный крик
мне не забыть в эту ночь непогоды.
Ваккуум боли, как рухнувший миг.

Как же простить мне цинизм едкой речи
и двоедушия бледный курсив?
Видно, себя ты жалел в этой встрече.

Губы поджаты и нудный мотив,
словно оса зажужжала, перечив
заревом ярким костров тучных нив.

9.
Заревом ярким костров тучных нив
женская доля, как щепка, сгорела
и потрясенье, меня изменив,
до основания пересмотрело.

Перевернуло наивный мой мир,
выбросив мерки обыденной ступки
прежних понятий добра, где кумир
ядрышком ссохся в лохмотьях скорлупки.

Благодарила за правду судьбу,
не опускалась до чувства возмездий
и отпустила тебя без обуз.

У провиденья плохих нет известий.
Как облегчение жизненных уз,
ночь замерцала огнями из бездны.

10.
Ночь замерцала огнями из бездны,
луч опуская в ладони, как шар.
Воздух свободы дороги отрезал,
запах проник в душу, словно нектар.

Всю до остатка наполнило слово.
Я позабыла, как виден с травы
облик застенчивых звезд и подкова*!
За мясорубкой пропущена высь...

Но возвращенье назад, как подарок,
словно прозренье и аперитив.
Боже, спасибо за все...Светлым даром

стал для меня незамеченный риф.
Высветил свет нам пробоины барок,
но залепил нам глаза, ослепив.

*Месяц

11.
Но залепил нам глаза, ослепив,
омут привычки, который мир рушит.
Люди не могут простить свой же срыв
и обвиняют других в равнодушьи.

Ищут причины в осколках посуд.
Для оправдания нет в них сомнений
и, навязав миру собственный суд,
перечень строят своих обвинений.

Если ж причина без всяких хлопот
сбросила маску и нет в ней претензий
от облегчения, значит, потом

надо взять ваксу, но все бесполезно:
дерзкая фурия плавит фантом-
снег расставаний - холодный блеск лезвий.

12.
Снег расставаний - холодный блеск лезвий
время притупит, темнеет металл.
Остановился бег времени резвый
только на миг, потому что устал.

Ноша признаний? А что? - баба с возу...
Новые стрелки, как компас в судьбе,
крутятся вновь в колесе и без спросу
неутомимо меняют рубеж.

Все невозможно успеть и сначала
белка в спирали, судьбу отразив,
для восхожденья поток повстречала,

лапками бьет, душу всю истомив.
Радует то, что и не намечала:
если не снег, то туманы, как миф.

13.
Если не снег, то туманы, как миф,
мир окружают и зреют надеждой.
Свадебным танцем картины затмив,
вьют журавли гнезда в страсти безбрежной.

Но не безоблачна целая жизнь,
дарит мгновенья жестокой науки.
В этом полете не все вверх - и вниз
надо лететь, взявшись крепко за руки.

Если ж последний полет будет врозь,
то приземление станет полезней.
Коль направление вкривь или вкось,

остановись хоть на грани у лезвий.
Жизнь перейти - не дороги полей.
Время зарницы врачует болезни.

14.
Время зарницы врачует болезни,
прячутся в ножны из сердца клинки.
Формою в небе летающей песни
вылеплен нежный букет и венки.

Свет впечатлений разносит волнами.
Ночь золотая во весь свой размах
звездную мантию стелит над нами,
складки шелками шуршат на ветрах.

Парус поднимет на призрачной мачте.
Что это с нами? Из тысячи проб
звездами путь непростой предназначен.

За облаками из брошенных торб
льются потоки комет и не прячут
в картах бессонных витков свой озноб.

МАГИСТРАЛ (4-ый сонет 13-го венка Магистралов):

В картах бессонных витков свой озноб.
Стрелки идут, как стучат каблучками.
Эхо летает - любви прежней гроб.
Чувствуя, как я люблю, паучками

ночи обмана в плену паутин
блеск сероглазый завяжут узлами.
В мягком тумане вода между льдин
вспыхнула сразу по следу за нами.

Заревом ярким костров тучных нив,
ночь замерцала огнями из бездны.
Но залепил нам глаза, ослепив,

снег расставаний - холодный блеск лезвий.
Если не снег, то туманы, как миф.
Время зарницы врачует болезни.

5. ВЕНОК РУСАЛОК

1.
Время зарницы врачует болезни
и освящает ветвей эбонит.
Листьев багряных витые разрезы
отблеск ушедшей зари сохранит.

Линии листьев расскажут о многом.
Схвачено время за жаркую кисть.
Высветив миг, Осень, как перед Богом,
в огненных пальцах сжимает всю жизнь.

Что отгорело давно, то свободно,
не обжигает горячей волной,
словно фонарик горит год за годом.

Свечи желаний, зажженные в зной,
время оплавит холодной погодой.
Бремя обид - бесполезной виной.

2.
Бремя обид - бесполезной виной
сбросила осень и солнце смеется,
в каждом листочке игрой расписной
новый рисунок горит в ярких кольцах.

Пламенный обруч бросая в костер,
лист обернется шуршащей оберткой.
Времени огненный бег распростер
синей волны путь под жизненной лодкой.

Кружит оранжевый луч в вышине,
чтоб затянулись земные порезы.
Неопалима мечта в вихре дней,

холод не вечен от зимней аскезы.
Солнышко, словно в колодце на дне
сжалось в комочек, а было ведь резвым...

3.
Сжалось в комочек, а было ведь резвым
то отраженье из зеркала, где
под сединой роковой антитезы
жизнь предъявляет свой водораздел.

Радовал сердце, лечил от зарубок
солнечный зайчик дорогой лесной
и потихоньку собрал в желтый кубок
осень и листья на бал выходной.

Над облетевшей листвой поневоле
небо открыто и робкой виной
солнца несмелый поклон ищет поле,

просит прощенье за пройденный зной.
Напоминаньем своей бывшей роли
пятнышко тени моей за спиной.

4.
Пятнышко тени моей за спиной
рожицы корчит в пылу обвинений,
только картина зависит порой
от измененья угла освещений.

Нашей оценки цена велика.
Так, обернувшись вокруг кругом плавным,
можно улыбку найти. Не плакат-
ветки деревьев становятся главным.

Осень оставит кусты без прикрас
и неприкрытая суть огорчает.
Оберегает нас жизнь и каркас

мягкой подсказкой всегда намечает.
Требует только внимание с нас.
На белой стенке свой фильм начинает.

5.
На белой стенке свой фильм начинает
бегом субтитров навязчивых тень.
Жизнью короткой в своем испытанье
мы выбираем маршрут в новый день.

Тенью и светом плутает дорога,
стрелки событий вращаются вкось,
перемещают судьбу до порога
в точках этапа, где новая ось.

Все перемелется в жизненной ступке.
Выбор дается из собственных рук:
бремя ответственности за поступки

иль оправданье от созданных мук.
Перемещается луч кинобудки:
свет от экрана - и движется круг.

6.
Свет от экрана - и движется круг,
перемещаясь по кадрам сюжетов.
Цифры ступенек стираются в звук,
множатся сменой задач силуэтов.

Детства качели несли нас наверх,
юности годы летели, как птицы...
Ворох удач, неудач - все в конверт.
Но для чего нам листают страницы?

Зрелости кокон осыпан золой,
путь к горизонту удобен сознанью.
Кто только руку подаст, как крыло,

на этом свете? Стремимся мы к раю,
но не пускает грехов прежний слой.
Как описать я хочу, но не знаю...

7.
Как описать я хочу, но не знаю
наши далекие, светлые дни.
Близкие люди собою спасают,
тенью осенних картин впереди.

Ты проводи эту белую стаю,
что улетает на свой страх и риск
и облака вслед за ними скрывают
белыми крыльями солнечный диск.

Необходима поддержка родная
близких людей, что нам верят и ждут.
Мысленна может быть связь дорогая.

Ласка и нежность, глубокая грусть
нас очищают, во сне помогая.
Слёзы разлуки на строчки бегут.

8.
Слёзы разлуки на строчки бегут,
как же мне хочется встретиться снова...
Милые лица, как тени идут,
мне вас уже не вернуть с полуслова.

Рукопожатьем своим не достать
и поцелуем покой не нарушить...
Горько прощенье просить вас и знать-
от невниманья сжимаются души.

Но ваша память внутри, словно свет,
напоминаньем, что знак скарабея
солнце имеет, сияет в ответ

поздним признаньем и, время имея,
высветит ярче нам призраки лет.
Если б могла полететь, не робея...

9.
Если б могла полететь, не робея,
так же, как в гости летала тогда...
Кроны у сосен и рыжая белка,
резво скакала навстречу всегда....

Ветка качала мохнатою лапой
и вечерами в густой вышине
сосны гудели во тьме..., мне когда-то
страшно казалось побыть в тишине...

Но увлекала тропа любопытства.
В детстве любила таинственный блеск,
тихо кружилась в лесу, словно птица,

высмотрев звезды из светлых небес...
Месяц вращался меж них, словно рыцарь
с нежным посланьем на белом коне.

10.
С нежным посланьем на белом коне
златошеломый наездник кружится.
На перепутье сменяющих дней
солнечных спиц ободок колесницы.

Радуги яркой цветастый хомут
белые кони несут по манежу.
Брод не найдут иль подъем очень крут:
по лабиринту дорогу не срежут?

Скачут дорогой вперед и жокей
прежней арены круг хочет проведать.
Словно наездница в синей воде,

звездами рвется к Земле Андромеда,
не искупаться в тенистой реке,
но чтобы солнце взошло, как победа.

11.
Но чтобы солнце взошло, как победа,
надо глубокую ночь пережить.
Всплески, где слышится чья-то беседа-
словно русалка нырнет и дрожит.

Вынырнет снова и речка вздыхает,
пятна белеют и будто шуршат
светлых рубашек в волнах опахала-
танец полночный и крик лягушат.

"Если домой не зайдете - не жалко,-
бабушка скажет с улыбкой вослед,-
"в омут утащит ночная русалка,

тысячу кос заплетет в голове."
Кутаю плечи в волне полушалка,
нужно ждать утра, а это - во сне.

12.
Нужно ждать утра, а это - во сне.
Ветер прозрачные шторы колышет.
Бабушка сядет к столу в тишине,
вынет старинные шпильки из шишки.

Волос польется волной золотой.
Светятся пряди, как будто льняные.
"Кто их посыпал мукою простой?"-
тихо спросила я, помню, как ныне.

"Видно, шутил надо мной домовой!",-
дрогнули губ уголки еле-еле.
Те же проделки с моей головой

прежний шалун вытворяет и белит
по волосам серебристой канвой.
Снова плывет рядом белая лебедь.

13.
Снова плывет рядом белая лебедь,
ткет за собой лоскутной половик,
что отражается звездами в небе.
Свет через дырочки гребня проник.

Вьются лучи необычным узором
и отражается тень на стене:
бабушка волосы чешет с пробором
и улыбается ласково мне.

Лунной дорожкой сквозь шторы из ситца
небо становится ближе, родней,
тоненькой ленточкой свет золотится,

локон свивает запутанных дней.
Веретено будет долго крутиться...
Тени безмолвны, как стражи огней.

14.
Тени безмолвны, как стражи огней.
Ласково лучик звезду в небе гладит...
Утром, проснувшись, я, как в западне,-
волосы спутаны. Разве мне сладить?-

Мелкие косы по всей голове,
вместе с цветами сплетенные туго.
Кажется, не расчесать их вовек,
в зеркале вижу я с детским испугом.

"Ты не пугайся, когда ты спала
видно, русалки в окошко залезли,
лилией переплели волоса-

Будешь красивой...", как будто из бездны,
вижу глаза, где так много тепла...
Время зарницы врачует болезни.

Магистрал (5-й сонет 13-го венка Магистралов Кольца венков сонетов):

Время зарницы врачует болезни,
бремя обид - бесполезной виной.
Сжалось в комочек, а было ведь резвым
пятнышко тени моей за спиной.

На белой стенке свой фильм начинаю:
свет от экрана - и движется круг.
Как описать я хочу, но не знаю,-
слёзы разлуки на строчки бегут....

Если б могла полететь, не робея,
с нежным посланьем на белом коне...
Но чтобы солнце взошло, как победа,

нужно ждать утра, а это - во сне.
Снова плывет рядом белая лебедь,
тени безмолвны, как стражи огней.

6. СТРАЖИ ОГНЕЙ

В венке сонетов цитируется построчно цепочка ЯСов ЮЛИИ АКАТОВОЙ http://www.stihi.ru/2010/04/15/262

1.
Тени безмолвны, как стражи огней.
В чистом корыте у лунного брега
лужа из талой воды зимних дней
для полосканья хранит много снега.

Можно ли выстирать время весной?
Смоет ли прошлая серая плесень
мыла кусочек из радостных снов
хрупкой надежды и будущих песен?

В облаке белом летят за судьбой
светлые чувства и не выгорают.
Тучею чёрной завит, как в клубок,

демон обмана и молнии с краю,
где окольцован зарей голубок.
Факелы утром туманы стирают.

2.
Факелы утром туманы стирают,
запах еловый впитал перегной.
Хвастал подлесок луне: закопаю
рожки-иголки для всходов весной.

В жизненном буйстве несносны опята-
на пнях гниющих без страха растут
пышной короной, где дно не примято.
Кто их отыщет на займище тут?

Где остается любовь, что проявит,
как мир украсит? Тревожно вдвойне...
Алый цветочек растёт и не вянет

в лапах чудовищ и в этом огне
зло почернеет и углями станет
в головоломках у прожитых дней.

3.
В головоломках у прожитых дней
солнечный луч теплоту возвращает.
В свалках деревьев растущий репей
тишь да покой после бурь обещает.

Страсти утихли, деревьев скелет-
душ ли сплетенье иль только изнанка
в смене сезонов лежит между лет
нити узором из перьев подранка.

Сложность воздушна несчетных узлов
женского сердца и нужную гамму
даст миру ход электронных часов.

В будущих скерцо наметив не драму,
а переход часовых поясов,
цифры шагов городских замирают.

4.
Цифры шагов городских замирают
и разжигает зарница костер.
Старицы русло, где травы стирают
след от ушедшей воды, зарастет.

В пыльных осколках летающей "топлес"
бабочке белой не нужен загар.
На лепестке золотом яркий отблеск-
солнце сияет и светится шар.

Кучей лежит красота, набираясь
в свете заката отливами лис,
и повторяет любовь грезы рая

грустью мелодий, где падает лист.
В рыжих мехах у осеннего края
тоже искусство, где теплится жизнь.

5.
Тоже искусство, где теплится жизнь,
и зарождается чистая вера.
Мудрой природой подарен сюрприз-
храм муравьиной мечты для примера.

Строится дружбой литой монолит.
Путая мысли в душе и желанья,
нежность словами любви прилетит,
рядом присядет к нам для воркованья.

Ищет Орфей каждый день звук кифар.
Проблески света струною готовы.
В сонмище серых теней - отблеск чар.

Счастье поэта - крупицами слова,
но разделяет нас, как янычар,
разнополярных стремлений окова.

6.
Разнополярных стремлений окова
тесна свободой, в познаньи - полет.
В небе - пушинка и божья коровка
ветром гонима в далекий полет.

Призраком странствий аукает эхо.
Кто-то смеётся, предвидя свой пир.
Ахов и охов корсет нам потехой
стянут канатом и корчится мир.

Лилии в старом пруду за крапивой
жабой пугают, да что говорить,
время куда-то летит торопливо

и исчезает - не надо винить.
В белых камнях у седого обрыва
сколько вокруг проводов тянут нить...

7.
Сколько вокруг проводов тянут нить,
чтобы антенна работала в доме.
В ландышах первых сиянье искрит.
Ослик упрямый стоит на соломе

и наблюдает, где всходит заря.
Для синей птицы в увитых колосьях
детские сказки придуманы зря,
очень красиво парит в небе гостья.

Зевс-громовержец в зените летит
на колеснице в предчувствии зова.
Только бессонный Гомункул вдали

яркие звезды качает сурово
и пробивается стебель из плит:
к сердцу живому росток будет снова.

8.
К сердцу живому росток будет снова.
Свет Андромеды к Земле долетит.
Времени танец вдали заколдован,
бал продолжает в ночном забытьи.

Малоприметное кружево вяжет
старый паук по забытым углам.
Жертвам подножки поставить обяжет
сторож у старой обители зла.

В звоне бокалов "виват!", выстрел пробок
стены слыхали, смыкая свой круг.
Кто же со стула упал в тьму коробок?

Не замечали... Опущенных рук
мы избегали с обычной сноровкой.
Подвиг иль крах на листах, иль испуг?

9.
Подвиг иль крах на листах, иль испуг,
время часами идет старым ходом,
варится в мутном и вязком соку
дел бесконечных, кружась год за годом.

Словно спирали у нашей земли,
но равнодушно к течению жизни
чучело старой совы и в пыли
светится утром глазами капризно.

Как оживает мертвец во гробах,
знает философ и прячется в ребус.
Горы застыли в снегах, как в зубах.

Вечных вопросов рифмуют проблему
строчками истин и близится крах
зимних статистик по голому небу.

10.
Зимних статистик по голому небу
ждут ковыли, чтоб скрутиться, как шар.
Ночью в Сахаре верблюжий встал стебель,
стынет горячий песок, виден пар.

В лунном сияньи зыбучи барханы,
на горизонте струится гора,
светят любви миражи чувством храбрых,
в зное пустыни белеет корабль.

Если взлететь высоко, словно птица,
встретишь ли солнце? Пылающий круг...
Угли горят и пространство искрится.

После пожара мольбой против мук
много зеленых ростков прячут лица.
Звёздочки меркнут в глазах и меж рук.

11.
Звёздочки меркнут в глазах и меж рук
странный рисунок на огненной вазе
склад озарений ваял поутру
в страстном и неуловимом экстазе.

Галстук павлину завяжет молва,
башни открытий под тонкой фанерой
светом увечий полны и сова
для попугаев покажется серой.

Криком спортивный азарт не засох.
Жизнь облучает похлеще, чем "Федру".
Тщетны попытки назад, скоморох

блеф побеждает. Прорвется ли к небу
в зарослях тесных зеленый горох?
Скомканных писем разорванный ребус...

12.
Скомканных писем разорванный ребус
пазлами сложит потрянный путь.
Пенится море о скалы и небу
брызги надежды большие несут.

Светятся лучики и оседают
каплей прозрачной на наши дома.
Сядет туман на цветах и по краю
утром прохладным цветная эмаль.

В скачке безумной ветров за мгновенье
столько эксцессов и слышится хруст.
Не разобьёт ли любовь самомненье?

Круг интересов на собственный вкус
предвосхитит ли её измененье?
Преодолела я этот искус.

13.
Преодолела я этот искус,
на молоко дула, как и на воду.
Не под землею жжет солнечный куст,
свет по волокнам течёт через воздух.

На спящий берег сошли облака,
цепь оригами подушками суши.
Вечер бумажкой шуршит и плакат
из привидений обрывки обрушит.

В синих осколках дракон золотой
бродит сегодня по светлому небу.
Славы дурной чемпион, ты постой!

Бурное море пятнистую зебру
гребнями волн принесет, словно строй
странных недетских надежд на потребу.

14.
Странных недетских надежд на потребу
нашей души можно ль много иметь?
Счастья рубашка мерцает по небу,
к ней устремился вожак, чтоб гореть.

В куполе неба у огненной птицы
в гнёздышке тёплом из облака пух.
Щебет надежды поёт и лучится
будущим хором тот третий - из двух.

Под суматохой проблем давит деву
узкой тропинкой жестокий гонец.
В плаче любви у стены видим Еву.

Жизни молитвы, где истинный жнец-
серп серебристый - меж звездами евнух,
тени безмолвны, как стражи огней.

Магистрал (6-й сонет 13-го венка магистралов Кольца венков сонетов):

Тени безмолвны, как стражи огней,
факелы утром туманы стирают.
В головоломках у прожитых дней
цифры шагов городских замирают.

Тоже исскуство, где теплится жизнь-
разнополярных стремлений окова.
Сколько вокруг проводов тянут нить
к сердцу живому - росток будет снова!

Подвиг иль крах на листах, иль испуг
зимних статистик по голому небу?
Звёздочки меркнут в глазах и меж рук

скомканных писем разорванный ребус.
Преодолела я этот искус
странных недетских надежд на потребу.

7. ДЕГУСТАЦИЯ ВИН

1.
Странных недетских надежд на потребу
нашего духа давно ли в нас нет?
Внутренний стержень, как факел по небу,
как укрепляется в нас? Через свет.

Волей к победе живут поколенья.
Кто нас готовит из юности в храм
жестко идти по ногам и коленям
наших соседей, как будто сквозь прах?

Что же идете по согбенным спинам
к выбранной цели? Минуты крушат
сердца холодного цепь и к руинам

якорь могилы поднять не спешат.
Где дегустатор, привыкший к тем винам
нашего сердца? Не помнит душа.

2.
Нашего сердца не помнит душа,
или по швам тянут рваные раны?
В горькой улыбке прорваться спешат
давняя боль иль цинизм и обманы?

В брошенном замке ветрами знобит.
Знает предатель, кого больше предал?
Не признается? А что же скорбит,
будто все муки вины не изведал?

Сам о себе озабочен корабль
и вспоминает пиратскую греблю.
Затрепетал на ветру и содрал

свой триколор, как лохмотья по небу.
Но для кого приготовили трал?
Море качает пристанище Фебу.

3.
Море качает пристанище Фебу,
где разбиваются волны о грудь.
Берег горячий вьет холкой по небу,
морду, как конь, опустил на ветру.

Хочет напиться и все не напьется.
Травы, как грива, волнами плывут,
вьются кудрями цветов и не рвется
нежных бутонов изящный хомут.

Галька сквозь солнечный свет золотится,
стала прозрачна и ловит свой шанс.
Как под ногами горит и стремится

жаркой уздечкой стреножить мой шаг.
Кружатся рядом, как белые птицы,
палубы две на плаву не спешат.

4.
Палубы две на плаву не спешат
выйти сегодня в открытое море.
На отраженьи все небо смешав,
парусом ждут облака ясны зори.

Ветер надежды несет свой сюрприз-
волны барашков разливом безбрежным.
По очертаньям края гладит бриз
вправо и влево пером белоснежным.

Машут как будто крыла, золотясь.
Бабочки, птицы на небе багряном?
Светится искрами звездная вязь.

Яркий рисунок над лунной поляной
преображает цветов ипостась.
Не разделить их, но что постоянно?

5.
Не разделить их, но что постоянно?
Занавес ночи скрывает канал.
В бликах картины не видно изъянов
катит волна свой накопленный вал.

Но миражи не несут бесконечно
явь и туманы...На чей же сюжет
мы вдохновляемся лихо, беспечно,
предпочитая звезд ангажемент?

В блеске воды снова рябь не оценит
берега тихий, неброский уют.
Зубчики скал, золотясь в серой тени,

высветят бликами звездный салют.
Падают звезды и в искрах знамений
каждая палуба видит свою.

6.
Каждая палуба видит свою
в небе звезду и по курсу стремится
и кораблям на размытом краю
света и тени не долго томиться.

Снега пригоршней залепит фонарь,
небо прольется в глаза незаметно
и прогоняет все тучи звонарь,
колокола перебрав до рассвета.

Мир облегчает обыденный плен.
Люди, согласно намеченных планов
прошлое даже не просят взамен.

Чеки оплаты просроченных планов
выставит краешком лунных монет
часть горизонта сквозь дымку туманов.

7.
Часть горизонта сквозь дымку туманов
кажется нимбом далекой земле.
Как одиноко среди океанов
наше светило уже столько лет!

Преображая застывшую зону,
всех дарит жизнью, растит новый век,
не получая взамен щедрый бонус.
Как благодарен ему человек?

Свет открывает нам Божие око
и облака, словно веки дают.
Ветры разносят молитв тихий ропот.

Волны уходят и снова идут,
светится моря накопленный опыт
в иллюминаторах светлых кают.

8.
В иллюминаторах светлых кают
утром мерцает морская каемка.
Путь бесконечен, небесный приют
манит бегущего вдаль жеребенка.

Он запыхался, вздымается грудь.
Вот - несмышленыш, бежит спозаранку,
чтобы узнать древний, солнечный путь
и обогнать первым ночь-самозванку.

Светом исчезнувших звезд принесет
духа рожденье тем, кто унывает.
Нам для крещенья огнем нужен взлет.

Сердце сжигается и пробивает
так далеко нам дорогу вперед.
Справа иль слева маяк пребывает?

9.
Справа иль слева маяк пребывает?
Огненный вектор прожектором вдаль.
Мощный фарватер от времени тает,
надо пробиться сквозь ветреный шквал.

Эти потоки сквозь тени экрана,
светоподобные по лепесткам,
тянутся стеблем от солнца-тюльпана,
силу даря настоящим росткам.

Палочкой от эстафет безымянных
молнии строчки стежками у дней.
Передадим от себя, словно память,

скорость, добытую в скачках коней?
Иль упадет из-за пазухи камень?
Это неважно? Увидят поздней.

10.
Это неважно, увидят поздней,
что на земле навсегда потеряли.
Сжавшие пальцы из горлышка дней
свой золоченый орех не достали.

Узкое горло песочных часов
нам не позволит вернуться обратно.
Сбитая грань часовых поясов
все перепутала здесь, вероятно.

Делит границей земной турникет,
час потерялся, другой выбивает
и по прошествии нескольких лет

нас наизнанку пространство меняет.
Снова вдали показался просвет,
на луч "надежды" корабль выплывает.

11.
На луч надежды корабль выплывает,
днище обмазано черной смолой.
Берег увидим иль вновь выпадает
наша дорога под звездной золой?

Как наслажденье усыпано солью
или страданье - роящийся рой?
Кровью оставленный путь этой болью
манит вампиров малиновый слой.

Жертвенный камень, к обрядам готовый,
в утренних росах грустит в тишине.
Бродит призванье жрецов и их посох

выстучит чье-то признанье в вине.
Истину ищет философ в вопросах?
Курс свой направит на море огней.

12.
Курс свой направит на море огней
время и черное белым меняет.
Суть предрассудков за шиворот дней
нас над собою чуть приподнимает.

Коль сомневаешься, то не вертись.
Хочется очень? Свой жизненный опыт
в самый жестокий мороз собери
для поцелуя и скрой тихий ропот.

Пусть будут раны на сочных губах,
сердце гореть никогда не устанет.
Теплиться свечкой не любит судьба,

но по неведенью много раз ранит.
Кто не меняет счастливых рубах,
в этой игре невидимкою станет.

13.
В этой игре невидимкою станет
тот, кто отринет унылые дни.
Капают капли в испорченном кране,
а починить - выйти из западни.

Как это мало и как это много!
Счастье дается по крохам - кап-кап
и появляется снова дорога
иль к самолету ухоженный трап.

Камня лежачего дряхлое место
водам закроет пути по весне.
Долго ль промыть рядом грунт, интересно?

В водах весной сила многих коней.
Но не поется весенняя песня.
Прочь не уходят сомнения дней.

14.
Прочь не уходят сомнения дней,
но для чего ж это все-таки надо?
Где осмысленье истории всей
стало развитию, словно преграда?

Как бы понять назначенье ясней?
Но очернение в ней больше яда.
Самоубийство для нации всей
или прививки простая блокада?

Тендециозность готовит театр,
бег за сенсацией вырастит репу.
Выпустил прежний историк свой пар,

новый покажет свой кукиш совдепу.
Но объективность не ищет пиар
странных недетских надежд на потребу.

Магистрал (7-ой сонет 13-го венка магистралов Кольца венков сонетов):

Странных недетских надежд на потребу
нашего сердца не помнит душа.
Море качает пристанище Фебу,
палубы две на плаву не спешат.

Не разделить их, но что постоянно:
каждая палуба видит свою
часть горизонта сквозь дымку туманов
в иллюминаторах светлых кают.

Справа иль слева маяк пребывает,
это неважно, увидят поздней.
На луч надежды корабль выплывает.

Курс свой направит на море огней,
криками чаек вдоль берега маясь.
Прочь не уходят сомнения дней.

8. ОЗЕРО ЖИЗНИ

В венке процитированы цепочк ЯСов СЕРЖА ДРУЧИНА и цепочка ЯСов ВЛАДИМИРА ОСТАПЕНКО
http://www.stihi.ru/2009/08/18/6327

1.
Прочь не уходят сомнения дней,
трудно идти да и озеро жизни
вброд не дано перейти меж камней.
Время бездонно и каплями брызнет.

Выпало пересеченье пути
сглаженным волнами зеркалом водным
и никуда от него не уйти:
вижу в нем небо, где буду свободным.

В ком отразятся грядущей судьбы
краски иль серость - туда и стучится.
Лик безмятежен текущей воды.

Счастье - за смелость ушедшей блудницы,
той, для которой, как капля любви,
выпало счастье слезами ресницы.

2.
Выпало счастье слезами ресницы,
вниз покатились цепочкою рос.
Целая россыпь огней колесницы
мягко мерцающих звёзд крутит ось.

В небе бездонном крадущейся кошкой
прошлого поступь в подушечках лап
вновь ощутима до слёз и оплошкой
жалости комья вослед, словно залп.

Солнечной сети улов удержали
сны и желанья из прожитых дней.
Жребий земной не готов по сусали

льстить мирозданью под звоном монет.
Как мы тобою не перебежали
речку по тучам воздушных камней?

3.
Речку по тучам воздушных камней
перелететь бы, но снова дым сада-
сакура буйно цветет по весне,
трогает душу - что больше нам надо?

Ранена взглядом беспечным твоим
и улыбаюсь опять простодушно,
мой дорогой звездочёт-пилигрим,
но по характеру я не послушна.

День любованья надолго согрел
светом и тенью влюбленные лица.
Но был не познан далекий предел

у наслажденья, где сердце томится.
Синие реки по бурной воде
вброд перейти не спешат даже птицы.

4.
Вброд перейти не спешат даже птицы-
радуги мостик их в небо зовет.
Слёзы и лучик надежд у ресницы
соединились и сердце поет.

Счастья захочется, просто подбросьте
в синее небо кружочки монет.
Солнце, послушное ласковой просьбе,
пеной приносит счастливый ответ.

Чтобы мечты к нашей радости сбылись,
входом в чуднУю страну у реки
светится мост и резные перила.

Ты семицветьем войну от тоски
остановила и вновь появились
звёзды и время, как наши пески.

5.
Звёзды и время, как наши пески,
падают в Лету и золото льется.
Солнце в карете плывет и близки
осени краски, но нам не поется.

Чувств нотоносец остался без нот,
сердце без ласки, как птица забьется,
вслед птичьим стаям и тянет в полет
следом за ними дорогою солнца.

Снежной, колючей завьёт кутерьмой,
выступят низкие крыши, как рифы.
В голосе ветра, быть может, и мой

вздох ты услышишь. Под снежные лифы
спрячут снега поле жизни и вновь
в волнах минутных колеблются цифры.

6.
В волнах минутных колеблются цифры
и опадают листы, словно дни.
Вздох затаился и спрятались нимфы,
ты не поверишь сама... Где они?

Мыслям-укорам не станет границы,
мир изменился и стынет твой дом.
Снежною шапкой зима для синицы
скрыла просторы и спрятала корм.

Словно небесные свечи затлели,
свет не погашен в окне и с тоски
вьюжные вихри о доле пропели.

Вздрогнет в немой полутьме у реки
и нанесет снегом веточка ели
кисточки зимней тугие мазки.

7.
Кисточки зимней тугие мазки
красками тают и целая россыпь
мягко мерцающих звёзд вопреки
истинам прежним готовит вопросы.

Сложатся звезды мостом у реки
в небе бездонном, где прошлая поступь
вновь ощутима до слез и тоски.
Жалости комья снегов не по росту.

Светится сети небесной улов.
Сны и желанья - ночные арбитры.
Может быть, жребий земной не готов

льстить мирозданью, но тенями свиты
некоронованных лунных послов
водят за руку следы, как субтитры.

8.
Водят за руку следы, как субтитры.
Дар Хризантемы в осеннем саду
нежно, незримо хранить, словно скипетр,
память о чуде, свой огненный дух.

Вечные темы свои не забудем.
Белая, тонкая, снежная нить
выткет нам новое кружево судеб,
где есть ответ жизни: "Быть иль не быть?"

Будем мы жить, я судьбу одолею.
Тает цветка аромат и парит,
воздух густеет, меняя аллею.

Грусть покидает твой взгляд, прежний крик
душу оставил и губы теплеют.
Лёгкий и дельный совет - потерпи.

9.
Лёгкий и дельный совет - потерпи
станет светлее и пламя тюльпанов
землю согреет костром от зари
ранней весною из ветреных планов.

Насочинял астроном острова.
Новые сказки Орфей Эвридике
дарит и вызвездит небо слова,
чтобы остались нам мифом великим.

Чуть ускоряя далеких светил
коловращенье из солнечных пятен,
белый нарцисс лепестки распустил.

Чары цветенья острей на закате.
В белых оврагах, где зимний настил,
снега сугробы сойдут цепью вмятин.

10.
Снега сугробы сойдут цепью вмятин,
время коварно для них и для нас.
Вновь перемены придут, только вряд ли
против желанья уходит весна.

Судьбы людские, как желтые листья
ветер осенний разносит вокруг.
Без сожалений забыты событья,
ждет землю новый намеченный круг.

Круговороту времён и созвездий
небо подвластно и сквозь лазурит
смотрит на нас с высоты, как из бездны,

но безучастно до новой поры.
Тропы завьюжены и бесполезны
станут в оврагах лесов до зари.

11.
Станут в оврагах лесов до зари
залежи снежных валют для обмена.
Хмурое утро, внутри все горит.
Звон пустоты в голове...Иппокрена?*

Вялость движений поставила крест.
Прячутся мысли за гранью тумана.
Нет ни желанья ни сил... Как арест...
Чтобы подняться, стрелу надо крана.

Дым обещаний пустых надо мной
вяло струится и пепел в кровати.
Губы мечтают припасть, как весной,

к светлой кринице, но невероятен
звон в голове, будто стал мой покой
талою лужей, где пьет воду дятел.

*Родник. Источник вдохновения.

12.
Талою лужей, где пьет воду дятел,
стал снеговик и расплылись края.
В песнях чудесных, в которых нет пятен,
нежная юность купалась моя.

Век проживу, думал, счастьем пылая,
Ближе к закату юлой заводной
солнце раскрасило всё, остывая,
огненно-красным и село на дно.

Память разбужена вновь маяками
ярких созвездий и сердце горит.
Думы печальны и вслед за ветрами

не улететь мне с мечтой, не кори.
Что остается нам за облаками,
вновь отразится в воде попурри.

13.
Вновь отразится в воде попурри,
если увижу родную березу,
первые листья любви и бурлит
нашей весною разбуженный воздух.

Время сквозь пальцы ушло, как вода.
Холод зимы и порывистый ветер
сердце и душу мою никогда
вновь не остудят и чувства в ответе.

Тонкие, нежные руки меня
пленом прельщают и запах приятен.
Прошлое – каплей слезы и огня.

Вскормлено счастье…, но мир не понятен.
Вижу тебя ли опять из окна-
облака куст в серебре звездных пятен.

14.
Облака куст в серебре звездных пятен
в песнях чудесных оставил настой.
Юность купалась моя в лунной мяте,
счастьем пылая в истоме простой.

Ближе к закату рисунком неясным
солнце раскрасило всё надо мной
цветом багряным и огненно-красным.
Ночь на подходе запахла весной.

Память разбужена вновь...Расставанье...
Думы печальны и даже во сне
не улететь мне с мечтой на свиданье.

За облаками летит белый снег.
Словно готовя для жертвы закланье,
прочь не уходят сомнения дней.

МАГИСТРАЛ (8-ой сонет венка Магистралов Кольца венков сонетов):

Прочь не уходят сомнения дней-
выпало счастье слезами ресницы.
Речку по тучам воздушных камней
вброд перейти не спешат даже птицы.

Звёзды и время, как наши пески,
в волнах минутных колеблются цифры.
Кисточки зимней тугие мазки
водят за руку следы, как субтитры.

Лёгкий и дельный совет - потерпи
снега сугробы сойдут цепью вмятин,
станут в оврагах лесов до зари

талою лужей, где пьет воду дятел.
Вновь отразится в воде попурри-
облака куст в серебре звездных пятен.

9. ИЛЛЮЗИИ ЦВЕТОВ

В венке процитирована цепочка Ясов Галины Куркиной http://www.stihi.ru/2009/08/18/6327

1.
Облака куст в серебре звездных пятен
снова готовится встретить метель.
В гомоне общем наш мир не понятен.
Можно ли слышать слова в суете?

Сердцу любимых сочувствовать можно?
Словно слепые привычкой котят,
сквозь темноту мы бредем осторожно,
ищем друг друга, но видим себя.

Сердце не хочет терять в томном блюзе
счастья мгновенья и копит их смерть.
Но ведь нельзя же обнять без иллюзий

серые тени, где падает крест.
Душит затмение, зрение сузив,
тенью скрывает следы тихих мест.

2.
Тенью скрывает следы тихих мест,
где похоронены чьи-то останки.
Тайны сокровищ... А сколько монет
в море Карибском лежат, как приманки?

Манят богатством на чувства в обмен.
Сколько же здесь неприкаянных жизней
пало столетья назад в звонкий плен
прошлым пиратством, забыв о туризме?

Вместо могилок укроет вода
дно из скелетов. Персоны нон-граты
волнами скроет она навсегда.

Таинство это и тайны богаты,
но попадают в их мир иногда
мелкие рыбки с хвостом полосатым.

3.
Мелкие рыбки с хвостом полосатым
мимо летят золотистой струей.
Море Карибов горит и закаты
дно с жемчугами манит чешуей.

Царский подарок на берег песчаный
ласковый ветер несет в облаках.
Мне ты с волной подари обещанье...
Сердца удары...И снова тоска...

В ноги поляну цветов пеной света
лихо накатишь под лунным эссе.
Лишь бы услышать "люблю"...До рассвета

дорого платишь за время бесед.
Прежняя доля печалью отпета-
чайкам прожорливым корм и десерт.

4.
Чайкам прожорливым корм и десерт
севшего солнца плывет алой крошкой.
Буря затихла...Коварно, как сеть,
сель уползает с горы драной кошкой.

Солнце сияет в седых облаках.
Гады земные с комков мокрой тины
быстро хвосты унесли в щели скал,
след заметая (у ящериц - длинный).

Скажете, зло не бывает в чести?
Капельки яда, диагноз капризный,
в сердце своём не храни, не снести.

Нет и не надо нам слов укоризны.
Звездами лучше часы провести.
Жаль, но кого же за трапезой жизни?

5.
Жаль, но кого же? За трапезой жизни
гложет нас голод иль гонится страх?
Цветик в унынье - помятые ризы...
Пчёлка объела пыльцу в лепестках.

В лапки сложила все и улетела.
Мёд обещала, качая листы.
Позже сюда принести бабье лето
не захотела. Остались мечты.

Вянет цветок на глазах...Не в слезах ли?
Где же ты счастье? И стебель болит.
Нет ни пыльцы, ни пчелы...Как же пахли-

за одночасье испортился вид.
Как поливали, пололи - зачахли!
Будда мудрейший здесь не уследит.

6.
Будда мудрейший здесь не уследит-
он на земле слышит только впол-уха.
Пчёлка болеет, зигзагом летит,
много принявши на грудь - медовуха.

Пыли цветочной набрав облака,
перестаралась ли? Вот постареет,
хоть пожалеет чуть-чуть, а пока
съела тычинки по всей галерее.

Жизнь отняла у цветка?...Вновь цветет!
Мед твой порочен? - Так ешь только мизер.
Злая ты всё же пчела на почет,

жадная очень и ищешь на визе
вензель от солнца, где липовый счет.
Он многолик, многорук и капризен.

7.
Он многолик, многорук и капризен,
может от солнца пыльцу извести.
Буря затихла, но сход на карнизе-
сель уползает с горы, не спасти.

Солнце сияет, но оползень груды.
Гады земные, почувствовав брод,
быстро хвосты унесли из запруды,
след заметая в ячейки от сот.

Зло не бывает в чести у природы.
Капельки яда, как адову нить,
в сердце своём не храни эти годы.

Нет и не надо, но может лечить
малая доза болезней зародыш.
Но для чего же? Судьбу упредить.

8.
Но для чего же Судьбу упредить?
Тем лепестком, где от розы тычинки,
дверь звездолёта мне можно прикрыть.
Я за собой запахну половинки.

Люки задраю и новый виток
в новом скафандре. Мой мир не опасен,
грусть я земную смахну, как в лоток,
и улетаю до солнечных пасек.

Нет в сердце страха, полёт повела
радость открытий, где грусть отступает.
Тихо плывет звездолет, как пчела,

между событий по жизни встречает
в поле гречишном крик перепела.
Много житейских забот обступает.

9.
Много житейских забот обступает.
-Блин, докопались до нас грибники, -
мама грибку говорит и рыдает, -
-спрячься под мохом и взглядом окинь!

Листик осенний, с березы слетевший,
тихо упал на траву под дубы.
Место приметили белка и леший.
Дети с корзинкой идут по грибы.

Надо вокруг оглядеться немножко.
Сколько ни прячься, найдут и зазря
сунут в свое золотое лукошко.

Нужен кому-то и ты, говорят.
Палочкой ищут, а где-то ждет ложка.
Словно за горло схватить норовят.

10.
Словно за горло схватить норовят
черные стаи и голубь под клювом.
Солнцем блеснуло в глаза воронят-
грязь осветилась небесным салютом.

Но будет долго ли светом сиять?
Ворон бушует и каркает громче.
Бурные страсти никак не унять!
Птице нет дела, что миром не кончить.

Черная стая горластых ворон
криком заходит и перелетает
к голубю ближе с различных сторон.

Птица на ветке перо выбирает,
чистит, играя, хоть в жизни - цейтнот.
Чтобы все выполнить, рук не хватает.

11.
Чтобы все выполнить, рук не хватает
и обрывает наш конь коновязь.
Маски надеты и ветреной стае
можно и душу открыть, не таясь.

Тянут в свои сети грязные танцы.
Дев беззащитных под крылья берут.
Выберут жертвою не оборванцы,
будет пирушка под водку, икру.

Тихо струится рассвет в черной яме,
клоун снял маску и принял парад.
Днем же предстанет святым, на пижаме

детские сказки рисунком горят.
Жало бы от комара этой жабе.
Время всей жизни, как миг, говорят.

12.
Время всей жизни, как миг, говорят.
бабочек манит единственный праздник.
Быть под шампанским, от счастья паря,
радость не лучшая тут - кнут за пряник.

Лучше в снегу быть на зимнем посту.
Елки пушистые очень живучи.
Новые веточки здесь подрастут,
снег снова ляжет и жизни научит.

И на пенечке в лесу у реки,
меж малых елок кору колупая,
радостно зайки живут без тоски.

Между иголок почти засыпая,
месяц под снегом на хвое блестит.
Жаль, озарение с ним улетает.

13.
Жаль, озарение с ним улетает
и остается лишь небо просить.
Тянутся тени и ночь отпускает
длинные пальцы зимы, словно нить.

Холод, как вечность, и сердце в затменьи.
Чувства и мысли сбежали к тебе
сквозь бесконечность в другом измереньи,
где были счастливы в общей судьбе.

Встреча прощанье с тобой и дорога
у веток оги в тисках января.
Ты неприступна со мной, просишь Бога

чтобы он сердце вернул и корят
взляды твои сердце...Ах, недотрога
лунных пророчеств, где свечи горят.

14.
Лунных пророчеств, где свечи горят,
ждут наши розы и даже не плачут.
С утренним первым лучом, говорят,
день будет грозным и выпрямит мачту.

Как же душа просветления ждет!
Солнце вернется, стихи или проза
смело поспорит с обильным дождем,
высушит светлые капли на розах.

Ветер умчит облака погодя,
в дальние дали на алом закате,
с розы осушит большого дождя

капли печали, но мир необъятен
и отражает, стихая, вода
облака куст в серебре звездных пятен.

МАГИСТРАЛ (9-ый сонет 13-го венка Магистралов Кольца венков сонетов):

Облака куст в серебре звездных пятен,
тенью скрывает следы тихих мест.
Мелкие рыбки, чей хвост необъятен,
чайкам прожорливым корм и десерт.

Жаль, но кого же? За трапезой жизни
будда мудрейший здесь не уследит.
Он многолик, многорук и капризен.
Но для чего же? Судьбу упредить.

Много житейских забот обступает,
словно за горло схватить норовят.
Чтобы все выполнить, рук не хватает.

Время всей жизни, как миг, говорят.
Жаль, озарение с ним улетает
лунных пророчеств, где свечи горят.

10. МИРАЖИ РАССВЕТА

В венке процитирована построчно цепочка Ясов Юлии Акатовой http://www.stihi.ru/2010/04/15/262

1.
Лунных пророчеств, где свечи горят,
бабочек вальс легкокрылый не знает,
кружит пушинку души и парят
под облаками бесплотные стаи.

Нас удивляет свобода игры.
Нежной пастелью без всяких оказий
каждое сердце чаруют миры
новых, едва выразимых фантазий.

Далью волшебной небесный мираж
дух возвышает античных преданий.
Мелочей жизни визит антураж

не ожидает и без оправданий
душу заполнит весенний кураж.
Много иль мало для счастья свиданий?

2.
Много иль мало для счастья свиданий
в тряске дорожной отпущено лет?
Снится покой и тепло утром ранним
с запахом чая и мятных конфет.

Ветер холодный, как плети удары,
гонят собаку в метель и пургу.
Замерли спицы колес у сансары,
света не видно в межвежьем углу.

Счастья раздавленный клоп нас не слышит,
хлябь на ухабах, осенняя грязь.
Кажется, что и на свете ты лишний.

Скрыты узлы сургучом и печать
ставит событиям, посланным свыше,
время часами, готовя свой яд.

3.
Время,часами готовя свой яд,
месит кисель под дождем на дороге.
Робкая птица заставит ли ждать?
Крошки с ладони возьмёт на пороге.

Если приручишь, нас будет встречать.
Сердце ребёнка, наивно и страстно
верит: "Подарит щенка!" Может стать,
друг самый лучший появится завтра.

Свёртки под праздничной елкой лежат
милых сюрпризов в плену ожиданий.
Только в подарках судьбы, говорят,

много капризов и столько рыданий-
разочарована даже заря-
варится в мутном соку ожиданий.

4.
Варится в мутном соку ожиданий
время и часто на месте стоит.
В пуговке медной так много стараний:
может надежною быть и блестит.

Нитка суровая вьется витками,
в петлю полезет, чтоб швы прострочить,
дырки заштопать и слиться с носками,
чтобы земное тепло сохранить.

Хоть не сверкает гроза на пороге,
друг мой зажмурит глаза, говорит,
если ослепну от молний в дороге.

Чувство ошибок и бед позади.
В кончиках пальцев земной недотроги
дел бесконечных, как звездных перин.

5.
Дел бесконечных, как звездных перин,
скопится в жизни, а деньги и слава
были всегда, как крутой героин.
Бей по воротам скорей - не забава.

Сталью копыта не видят людей.
Мчится по рельсам вагончик хороший
под звездопадом прекрасных идей.
Шум от трамвая и искры под ношей.

Кровью залитый асфальт, Берлиоз,
ласки вампира узнавший и сбитый...
Чашка дрожала в руке (сколиоз?)-

сделавшей выбор уж масло разлито.
Было красно покрывало от роз,
но равнодушно и пылью покрыто.

6.
Но равнодушно и пылью покрыто
место паденья намеченных жертв.
Точность прицела небрежностью быта-
дрогнул патрон холостой, нервный жест.

Палец -указка не знает осечки
мысли лукавой, вертя барабан.
Тени укрыл капюшон и овечки
листьями страсти попали в капкан.

Счастьем блеснёт поплавок в тихой речке
рыбке солёной в купюрах икры.
В дверце закрытой глазок обеспечен-

карты краплёны и черви- гарнир.
Блеф не откроет наутро беспечно
чучело старой совы меж витрин.

7.
Чучело старой совы меж витрин
видит свои и чужие соринки
в омуте собственных глаз и их вид
пазлами сложит цветные картинки.

Матушка-Волга течет и блестит.
Вечно под неунывающим солнцем
облик "Свободы" России стоит
с видом суровым и меч в небо вьется.

Кто пролетая над ней, над плечом
птиц понимает, тот знает - досыта
разум причины найдёт, но отчет

для объяснений - бумага зарыта.
Кто же итожит твой жизненный счет?
Светится утром луна, как копыто.

8.
Светится утром луна, как копыто
звездных кобыл, стерегущих простор.
В тёплом местечке и пьяно, и сыто,
может быть, снится гурману рокфор.

С плесенью синей узор освежает.
Мясо барана - хрустящий бочок
в дымке висит над костром. Раздражает
запах манящий, но крут кулачок.

Шею свою под ярмо, как барашек,
кто подставляет? Виновен ли Брут?
Плесень под кожей обид, словно пляшет,

вмиг зацветает, не видит манкурт*,
семя драконьих зубов в мертвой пашне.
"Не оживает мертвец, всё вам врут"...

*Оживший мертвец, живой робот, которым можно манипулировать. Чингиз Айтматов "И дольше века длится день".

9.
"Не оживает мертвец, всё вам врут!"-
и хорохорится царь над стастями,
шагом ослиным идёт по ковру,
гордость свою или нашу сгибая.

Ложной тревоги желвак и комок
в горле покажет природу у скифа.
Мыслей из пепла курится дымок
дутого шва Скалигерова мифа.

Совесть стоит над душой и присел
на перекрёстке седой обыватель.
Крутит тебя, как свою карусель,

больше чем хлёстко такая расплата.
Выпили яд, раем кажется хмель,-
скажет философ с судьбою Сократа.

10.
Скажет философ с судьбою Сократа:
"Мне ли вина дорогого не пить?"
Нрав плотоядный у нашего брата,
сук под собою рубить - значит жить.

Станет ли мух уговаривать дятел?
Делит на нолик судьбу короед.
Часто язык без костей и на сайте
всякую мелочь величит поэт.

Жмется к руке золотой подлокотник.
Утку сперва запустив поутру,
тешится зрелищем страстный охотник.

Держит на мушке любовь и подруг
водит за нос, как заядлый любовник.
Горы застыли в снегах, словно спрут.

11.
Горы застыли в снегах, словно спрут,
эти вершины - как белые пятна.
Шпилькой массажик - ходил лилипут,
птичьи следы на спине необъятной.

У крокодила в пупырышках нос.
Сколько же мошек сквозь мощные зубы,
кружит в сердитом бреду и опрос
над головою закончится грубо.

В таяньи скрыла вода берега
новым потоком и форой для старта
в шутках весны беспредел постигал

слишком любовный финал у азарта
этой возни, где опасна игра
вечных вопросов - забытая карта.

12.
Вечных вопросов забытая карта
ищет тебя и идешь на манок.
Стрелкой дорогу ведет индикатор,
факел отметит любви огонек.

Неосторожно открытые чувства,
взгляды и жесты нам не оборвать.
В пламени могут сгореть от искусства
сладкой стихии. Не мне ль это знать?

С ветром её перемен безрассудных
трудно бороться, теряется суть.
Цены грехов во плоти, как Бермуды.

В бездне колодца их звезды сотрут.
Где тот оазис, где инстинкт верблюда
ищет потерянный в воздухе путь?

13.
Ищет потерянный в воздухе путь
ангел небесный и черной накидкой
всех воробьёв распугал за версту
первый из рода с надменностью прыткой.

Бог, что собою когда-то пленил
в старой легенде рогатое Солнце.
Песни без мёда - в речах дарит Нил
сонной Изиды изгибы и кольца.

Нежный пушок на груди молодой
птицы желаний, где перья не смяты.
Спрятан надолго ли меч золотой

в тень кипарисов, зелено-нарядных?
Росы стекают на ландыш-лоток,
ключик с живою водой внутрь упрятан.

14.
Ключик с живою водой внутрь упрятан,
солнце достанет его поутру.
Звёздные ночи укроют опрятно
под колпаком черноты нежный пруд.

Гроздья коварства узлом винограда.
Сам не влетает из высших миров
запах небесных даров, как награда,
мысли глубокой нежнейший покров.

Разум, уснувший давно, без бравады,
как промотыжить нам, словно сорняк?
С розовым маслом сосуд у лампады

кто-то же выжал... Умаслить ум как?
Только душа принесет сон из сада
лунных пророчеств, где свечи горят.

МАГИСТРАЛ (10-ый сонет венка магистралов Кольца венков сонетов "Звездный букет"):

Лунных пророчеств, где свечи горят,
много иль мало для счастья свиданий?
Время часами, готовя свой яд,
варится в мутном соку ожиданий.

Дел бесконечных, как звездных перин...
Но равнодушно и пылью покрыто
чучело старой совы меж витрин.
Светится утром луна, как копыто.

"Не оживает мертвец, всё вам врут,"-
скажет философ с судьбою Сократа.
Горы застыли в снегах, словно спрут.

Вечных вопросов забытая карта
ищет потерянный в воздухе путь.
Ключик с живою водой внутрь упрятан.

11. ИЗЮМ-МАРМЕЛАД

1.
Ключик с живою водой внутрь упрятан
и под снегами струится поток,
холоден, чист и невинно-прозрачен,
путь пробивая, как снежный лоток.

Мы запиваем водой родниковой
наше смородиновое вино.
Крепостью всех достает ледниковой
до сердцевины и огненно дно.

Летом пропитанный солнечный сбитень
дарит наполненный силой глоток
и проникает в нас тысячью нитей

солнцем процеженный ягодный сок.
Переплетаясь на снежной орбите,
вьется из сердца теплом лепесток.

2.
Вьется из сердца теплом лепесток
и отражают глаза дерзновенье.
Зубы заломит лесной водосток
от родниковой воды на мгновенье.

У непривычных дыханье сведет.
Теплой пластмассой вспотевшей бутыли
вмиг растворится печаль и придет
сила напитка, что звезды открыли.

Голову вверх подними от земли:
белой коровы следы рыжих пятен
тучные пышки-бока понесли.

Взбитые сливки, где вымя в закате
цедит молозиво белое слив
с сахарной кручи из солнечных вмятин.

3.
С сахарной кручи из солнечных вмятин
полосы света вращают юлу.
Голову кружит от запаха мяты,
листиком губы свои опалю.

Берег глядит из цветастой подкладки,
запахи ветер несет от цветов.
Веретено невесомой посадки
солнечных зайчиков кружит исток.

Галька нагрета до огненной плахи,
будто шипит под упавшей росой,
напоминая блестящие драхмы.

Словно жарник, под ногою босой.
Перетекая за ворот рубахи,
сладкой стекает вода на песок.

4.
Сладкой стекает вода на песок,
пробует пенки мой конь белогривый.
В реках молочных из сливок исток
копит потоки от солнечной нивы.

Нежность исходит от тайных глубин,
плавай по волнам любовником вольным.
Мягкие формы просты у любви.
Ниточку тянет за ушком игольным.

Нежной, древнейшей игры ищем суть,
где повороты острее, чем перец,
нам облегченье с тобой принесут.

В розовых бедрах играющий вереск
солнечным семенем высветит путь.
В ливень стеною размыт сладкий берег.

5.
В ливень стеною размыт сладкий берег,
но это стежка из сказочных троп.
Выпуклы горы и лунка, как пеленг,
плавным изгибом ведет на бедро.

Лучики света в ложбинке играют,
в снежных вершинах на бисере пик
розовым кругом зари обжигают
солнечный остров, где скрытый родник.

Соком играет огонь в коже ягод,
гроздью упругой кипит виноград.
Волнами бьет водопад и ламбада

в битве кудрявой шелкОвых ягнят
вовсе не шалость, а выплеснет радость
в реках молочных изюм-мармелад.

6.
В реках молочных изюм-мармелад
сердце палит и прекрасны коктейли.
В облачной пене вечерних палат
прячется солнечный взгляд в колыбели.

Парусом крылья и тень до земли,
перемещаются вдаль друг за другом.
Ласточки в небо кругами снялись,
выше и ниже сплетаются кругом.

Мы вылетаем из белых одежд,
не замечая воздушной потери.
Брызги до нас долетят по воде

и обжигают в неистовой мере.
Рыцарь стремится туда, где в ладье
Вера с Надеждой плывут и им верен.

7.
Вера с Надеждой плывут и им верен
нитью цветною пронзенный волчок.
Кровь зажигает по точечным нервам,
скрипка любви ждет любовный смычок.

Тянутся люди к забытому чуду,
где наши души, как звезды, горят.
Сладко трепещут сердца и повсюду
сны о любви неземной говорят.

Проводничок золотой искрам малым
кольцами молний приносит разряд.
Снова ладони твои снегом талым

импульс готовят у призрачных врат.
Тянет неистово солнечный слалом,
пеною сладкой на дне шоколад.

8.
Пеною сладкой на дне шоколад
берег омоет и нежно щекочет.
Ты поменяться с волной был бы рад
ласковой ролью в неистовой ночи.

Я встрепенулась от искренних слов
и посмотрела доверчивым взглядом,
ветер играет кудрями волос,
наедине мы с тобой снова рядом.

Светится пятнами аквамарин,
ночью чернее течение станет
и покрывает небесный аршин

время влюбленных в прозрачном тумане.
В розовых гребнях встающей зари,
как только пенки снимать в том стакане?

9.
Как только пенки снимать в том стакане?
В солнечном море малины желе.
Я засыпаю в волшебной нирване,
чувствуя новый прибой, захмелев.

Мир обнимаю душою и взглядом
небо, звезду, этот маленький дом
вместе с тобой и мерцающим садом.
Мысленно видишь меня, как фантом?

Дождь тихо шепчет: прости, дорогая,
необходимо мне землю ласкать.
Жду, что прольется твоя Ниагара

и пропадет с нею наша тоска.
Утром, без рифмы поэмы слагая,
встанет дальтоник и море искать...

10.
Станет дальтоник и море искать,
но отличит ли от поля по цвету?
Ты приобнял, чтобы что-то сказать,
голову тихо прижал мне: "Не сетуй!"

Знаешь, родная, наш мир не угас:
песен есть много на солнечном свете,
но я одну обещал много раз
спеть на прощанье, как может лишь ветер.

Взял я её у зари золотой
и нашептал лепесткам на поляне.
"Ты мне её повтори, мой родной..."

я попросила, как будто в тумане...
Как мне идти по дороге одной,
если он манну небес не достанет?

11.
Если он манну небес не достанет,
сменит болотом сияние дней.
Кто же предвидит такое купанье?
Накуковала кукушечка снег.

В море ушли золотые секунды.
Вижу, что стали давно уж - Увы!
наши поля, как студеные тундры.
Птицы забыли свой танец любви.

Горечь полыни своим терпким вкусом
в губы проникла и как не понять:
что-то не терпится матовым бусам,

в травах рассыпанным, время отдать,
где мы сплетаемся локоном русым.
Делит на нолик нас пены наряд.

12.
Делит на нолик нас пены наряд,
светится в волнах на зависть сорокам.
Мир разлучает и пусть говорят:
жизнь, словно сон, и любовь кратким сроком.

Жду - не встречаешь, глаза не корят.
Ветка качается, не соглашаясь.
Снова в лесу пропаду...Выпив яд,
время не значит у звездной кошары.

Ночью шаги не слышны по траве.
Только трещит от жары старый камень
и не поет по утрам соловей.

Небо меняет запущенный таймер.
Вновь небосвод бросит звезды за дверь-
и прорываются чувства заране.

13.
И прорываются чувства заране,
звезды исполнят желанья на "бис".
Падают оземь лучи в бледной раме.
Шторы в окне темном переплелись.

Все озарилось в душе и утихло.
Звезды открылись в такой вышине,
что застывает в гнезде аистиха
и неподвижна земля в тишине.

Тихо, спокойно в саду...Торжествуя,
благоухает из яблоней ряд.
Блекнет фонарь поутру, протестуя,

а светлячки, уменьшаясь, горят.
Дымом тумана окутана туя.
Встречу ли ночью свой звездный обряд?

14.
Встречу ли ночью свой звездный обряд?
Сколько тебе пела Шахерезадой,
запоминая твой ласковый взгляд....
Песнею в сердце лететь, может, надо?

Рама светлеет и млечная кисть
белит созвездий ночные палаты.
Хоть и не рядом с тобою вся жизнь,
разве в любви мы с тобой виноваты?

Утром одна остается звезда
и тишина на земле необъятна.
В ласковых кольцах травы, как всегда,

запахом чая пропитана мята.
Не расплескалась земная вода.
Ключик с живою водой внутрь упрятан.

МАГИСТРАЛ (11 сонет венка Магистралов Кольца венков сонетов "Звездный букет"):

Ключик с живою водой внутрь упрятан,
вьется из сердца теплом лепесток.
С сахарной кручи из солнечных вмятин
сладкой стекает вода на песок.

В ливень стеною размыт сладкий берег,
в реках молочных изюм-мармелад.
Вера с Надеждой плывут и им верен
пеною сладкой на дне шоколад.

Как только пенки снимать в том стакане
станет дальтоник и море искать,
если он манну небес не достанет?

Делит на нолик нас пены наряд
и прорываются чувства заране.
Встречу ли ночью свой звездный обряд?

12. ЖАЖДА ЛЮБВИ

1.
Встречу ли ночью свой звездный обряд
танцем на углях, где я, словно пепел?
Снова сгораю от чувства, где яд
нас пропитает огнем знойной степи.

Розой бордовой упав на огонь,
пепельным краем обуглив колени,
и осыпаюсь в костер золотой,
искрой взлетая средь листьев осенних.

Бабочек трепет на жарком ветру
не замечает земные изъяны.
Кокон из пепла спешат в старый пруд

сбросить седые, густые туманы,
где разогрел ты меня, словно ртуть
в сене душистом у лунной поляны.

2.
В сене душистом у лунной поляны
запах ромашки по-прежнему мил.
От сердцевины оранжевой вянет.
Бархатный запах пьянит, что есть сил.

Сладко-медовый нектар дразнит ноздри
возле прозрачных и синих озер.
На земляничных листах воздух бодрый,
корни питает колдун- чернозем.

Сено примяли в стожке многотравном,
эти душистые травы опять
вилами сложим в омет утром ранним.

Листья на солнце, как будто горят.
Нас не заботит теперь у окраин
ветер холодный, кустов голый ряд.

3.
Ветер холодный, кустов голый ряд,-
летом же было иначе. Дух сводит...
Сладкой и сочной малиной даря,
губы пылали мои на восходе.

Медом гречишным оставила вкус.
В пасеках диких и дикие пчелы...
Терпкой полынью горчит мой искус.
Косточки вишни в истоме виолы.

Запахом летним пронизана боль.
Крепость настойки - осенние жатвы.
Сердце впитало слова, но доколь

будут долбиться упрямые дятлы?
Хоть и малинов хохол, но изволь-
строгие взгляды без слов и без клятвы.

4.
Строгие взгляды без слов и без клятвы
губы закрыли на прочный замок.
Душно от ночи и нет больше мяты,
ночь безысходно скорбит возле ног.

Чувства отдав, разжимаются пальцы,
льется слезами пропитанный дождь,
звезды упали в ладонь, темны пяльцы
не удержала - знобит руки дрожь.

Словно на ветке распил кровоточит.
Сладкая пытка, где беглый драгун
губы испил молоком звездной ночи.

Птичий напиток из млечных лагун
не восполняют из труб водосточных.
Ты не развеешь грусть складками губ.

5.
Ты не развеешь грусть складками губ,
не понимая, что было однажды.
В снах безмятежных забыть ли свой дуб?
Место себе не найти мне от жажды.

Муки покоя с собою ношу
памятью ласки крылом шелкоперым.
Руки роняют перо и прошу,
время, открой для любви коридоры.

Сказочный манит полет наяву,
шелест, чуть слышный от крыльев стрекозьих.
Вижу круги на воде и зову.

Солнце, вобравшее летние грезы,
вновь приласкает лучами траву,
коль растерялись нагие березы.

6.
Коль растерялись нагие березы,
золотом светят осенние дни.
Тень человека ждет метаморфозы.
Сзади бежит иль опять впереди?

В ночь возвращются серые маски.
Если жар-птицы появится свет,
веером солнца власа Златовласки
их сокращают в шагреневый след.

Птицы летят за закатом и знают,
где опускается солнечный луч.
Память не может уйти, снова тают

молнии в пепле из сумрачных туч.
Капли дождя небеса покрывают,
бусинки глаз голубых берегут.

7.
Бусинки глаз голубых берегут
каплями светлыми росы по травам.
Словно дымятся и горечью жгут
наши тропинки в лесу по канавам.

Водит кругами нас лешего нрав.
Над горизонтом заждались Тезея.
Звездами не приручен Минотавр.
Для Ариадны пустая затея.

Были роскошны лесные цветы,
но лепестками осыпались розы.
Мир оставляет наш без суеты

их красота и воздушны обозы.
Жажду тепла и застыли почти
в листьях осенних холодные слезы.

8.
В листьях осенних холодные слезы
капают в волны оставшихся луж.
Спящей травинке готовятся росы
каплей хрустальной воды вылить душ.

Стебель омоет, разбрызгавшись, ветка.
Солнышко утром протянет ладонь,
высушит слёзы мои и нередко
теплое слово, как в холод огонь.

Травы колышут густые туманы.
Ветра порывам цветы бы примять.
Тает таинственный свет, как обманы.

Лунная память не может топтать
чувства забытые, старые раны.
Если б могла я теперь не роптать.

9.
Если б могла я теперь не роптать,
но я тогда разве предполагала...
Белый кораблик в пути мог пропасть-
он из бумаги простой из журнала.

В даль уплывает за юной мечтой
танец веселый весеннего бала.
Дарит волшебные сны, но - Постой!
Скоро уйдет, как ни в чем ни бывало.

В сердце останешься ты навсегда.
Светят стволы у берез и посадка
в листьях хранит золотые года.

Издали светит огнями палатка.
Было б возможно судьбу иногда
стиснуть руками, обнять хоть украдко.

10.
Стиснуть руками, обнять хоть украдко
тень, уходящую вслед за тобой,
не удается и больно порядком,
что не успеть за счастливой судьбой.

Видишь - я плачу и жду, как и прежде,
но больно жалит тоска, как оса.
Жду на другом берегу, но все реже
ты поднимаешь свои паруса.

Солнце заходит в камнях серебристых
и для него королевский закат
выткет лучами холсты багряницы.

Я все надеюсь, что будут опять
крыльями мерить багряные птицы
улиц усталую тень, где тропа.

11.
Улиц усталую тень, где тропа
выведет снова на берег мой прежний,
горсточкой пепла оправит в опал
тлеющий к ночи закат неизбежный.

Стертые краски рождают слова
песни, что пела, но ноты посыльный
ветром развеял и листья сорвал,
птичье перо догоняя по пыли.

Хворост подброшу в огонь и дрова.
Искры от сердца пылают догадкой.
Помнишь, как летом со мной танцевал,

так что мозоли пылали на пятках?
Нашей тропинки пятнистый овал
следом за нами не стелется гладко.

12.
Следом за нами не стелется гладко
наша дорожка и крут жизни склон.
Теплое слово согреет лампадкой,
едкая речь отправляет в огонь.

Сердце поранится в непониманьи.
Выяснить в главном? Но гордость встает.
Неосторожность при каждом касаньи
нашу любовь, как ладонями гнет.

Сломаны стебли рукой иль от ножниц
плакала клумба? От жажды когда
вянет прекрасный букет, то не дождик

губит его, а сухая среда.
Стебель цветов, как у нежных заложниц,
может и вовсе, как ниточка, стать.

13.
Может и вовсе, как ниточка, стать
жизненный стержень, растратив свой трафик.
Снимки сжигаю и лиц не видать
на обгоревших краях фотографий.

Шутит, играя параболой ряд.
Вольные волны законам не служат,
травы весенние будто парят,
а до чего же доводит их стужа?

Если потонет корабль, словно плот,
вспомни "Титаник", что бурей заласкан.
Может забыть ли любовь и тепло,

брошенный в скалы?...Иль розу за лацкан
спрячет, скривив болью скошенный рот?
Ангел, умытый дождями, заплакан.

14.
Ангел, умытый дождями, заплакан,
небом храним и мольбой сбережен.
Жизни мгновенья - жестокая планка,
где против ветра полет на рожон.

Как же ломает привычная схема!
Копотью сажи, где ест горький дым,
мажет по стёклам окон наше время.
В серости будней не видно воды.

Только себя сохраните и душу,
не предавайте, как Родины пядь.
Море вздымается гребнем на сушу

и отступает волны грозный ряд.
Память забвеньем своим не нарушу.
Встречу ли ночью свой звездный обряд?

Магистрал (12-й сонет из венка Магистралов Кольца венков сонетов "Звездный букет):

Встречу ли ночью свой звездный обряд
в сене душистом на лунной поляне?
Ветер холодный, кустов голый ряд,
строгие взгляды без слов верят клятве....

Ты не развеешь грусть складками губ,
коль растерялись нагие березы.
Бусинки глаз голубых берегут
в листьях осенних холодные слезы.

Если б могла я теперь не роптать
стиснуть руками, обнять хоть украдко
улиц усталую тень, где тропа

следом за нами не стелется гладко,
может и вовсе, как ниточка, стать.
Ангел, умытый дождями, заплакан.

13. ПРЕДВЕСТИЯ ЛЮБВИ

1.
Ангел, умытый дождями, заплакан,
ветер не ищет и солнце не ждет.
Только колышется брошенный бакен,
яркой расцветкой своей волны жжет.

Пепел песчаный скрывает наш терем.
Долго ль следы сохраняет песок?
От серебристой тоски в небе сером
солнца метлою расчищен кусок.

Я закрываю глаза, жмуря веки,
дни принимая сквозь щелочки в сны
блеском земной мишуры, словно реки.

Пламенем алым закаты полны.
Небо устало от звездной опеки,
пеной играет на гребне волны.

2.
Пеной играет на гребне волны
солнечный зайчик и в пляшущих кольцах
нужно ль бороться? Без всякой войны
место под солнцем для всех остается.

Только любовью продляется век.
Руки надежды не знают подвоха,
тащит за волос судьбу человек,
чтоб без движения здесь не засохла.

Режет сердца наша жизнь без ножа.
Шприц на столе и стерильная ватка.
В тучах, нависших комочком ежа,

чуть набухает щетиною складка.
Нас разделяет границей межа,
мантией чёрной струится подкладка.

3.
Мантией чёрной струится подкладка,
ночь укрывает с небес до земли.
Гребнями пены, не зная порядка,
очаровала волна звездный клин.

В кольцах змеиных блестящие прядки,
в пятнах по водам - края чешуи.
Звезды играли с волнами, как в прятки,
не сосчитаешь в потоках струи.

Прячется в шелесте волн камышовых
неба загадка кипеньем струны.
Призрачен свет от монеток грошовых.

Черная латка, связав валуны,
тяжко осела на травах бесшовных.
Землю окутала ночь без луны.

4.
Землю окутала ночь без луны.
Звезды волнуются - будет ли ясно?
Капля росы, плавя свет от волны,
на паутине дрожит и не гаснет.

Сердцу не больно, обиды на дне.
Тени печальны, давно уж спокойны,
храм у любви сторожат в тишине
древних сюжетов, где были достойны.

Взглядом тебя отражу глубоко,
не виновата, что души не спорят.
Вылететь снова хочу из оков

песней пернатых, где небо во взоре.
Черная лебедь, нарушив покой,
медленным танцем задернула море.

5.
Медленным танцем задернула море
и обернулась ночь в черный акрил.
Берег увижу, забыв только горе,
снова пытаюсь грести, что есть сил.

Сети тумана закрыли дорожку.
Кружит воронка сильней и сильней.
Выдавит дождь облака понемножку,
капля за каплей и будет видней.

Я тоже только туман или пена
в вихре обманов, где дыма клочки?
Счёт потеряла давно переменам.

Этим капканам открыв ярлычки,
светится снова огнями арена
и закружились вокруг светлячки.

6.
И закружились вокруг светлячки,
роем блестящим опенились своды.
В окнах разбитых гардины-сачки
ловят короткой весны хороводы.

Пахнет цветами на мокрой траве...
Кроткой улыбке, простой и воздушной,
хочется от сквозняков в голове
сердце зашторить. Душе стало душно.

Шторы взлетают, надув паруса.
Двери открою в глухом коридоре-
ветер шумит на цветочных кустах.

Эти бутоны раскроются вскоре
и разожмут лепестками уста
цепи огней городских на просторе.

7.
Цепи огней городских на просторе
не пропускают луны тонкий луч.
Дождик холодный в глухом разговоре
прячет погоду в кулак синих туч.

Стуком в окошко, дрожа мелко-мелко
скука кочует из окон в окно.
Просится снова в тепло, где тарелка,
мокрая кошка и прячется ночь.

Двери открою - темно у порога.
Ветка щекочет у теплой щеки,
ласково шепчет - "Постой здесь немного...

Жди день погожий"...Цветов пятачки
ласково смотрят слезинками в окна.
Звёзды ль упали, разбились очки?

8.
Звёзды ль упали, разбились очки?
Или размазаны дни непогоды?
Чёрные сосны, в ресницах - зрачки,
лепят рисунок души у природы.

Солнце с небес дарит жизненный свет.
Синее небо в цветах просияло.
Дышит надеждой заря и рассвет,
все лепестки розовеют у яблонь.

Дерзко раскрасит весна веток флаг,
вызов бросая, и станет, как прежний,
таять ручьями вспотевший овраг.

Брызги русалок в воде и безбрежный
мир отражает звезду, сбросив в мрак
сонных деревьев покой безмятежный.

9.
Сонных деревьев покой безмятежный
соком бурлящим готовит сюрприз.
Точками почек листок вьется нежный,
к небу признанье плывет, славя жизнь.

Чувства взаимны и ластятся ночи.
Корень женьшеня, предвестник любви,
силы разбудит из недр и пророчит
горькой настойкой вкус сладкой судьбы.

Мудрость иль глупость у зимних агоний?
Встречи влюбленных сердцам говорят-
не превзойти все равно им обоим

предназначенье, где души парят.
Танец незримых, лучистых гармоний
им не нарушить, в потемках горя.

10.
Им не нарушить, в потемках горя,
близкого счастья от радости первой.
Полосы света свернула заря
розово-алой каемкой деревьев.

Солнце пригреет и лица у всех
в пятнах веснушек гордятся покраской.
Дикие кошки нам дарят свой смех
и напрягают походкой опасной.

Снова открыты в улыбке сердец
детские игры, забытые прежде.
Мы настоящие здесь, наконец...

Только эпиграф, как черточка брезжит
прошлым и будущим, где ты истец.
В свете из тёплых домов есть надежды.

11.
В свете из тёплых домов есть надежды,
вьется дорожка по пестрым садам.
Флюгер на башне послушен и скрежет
с ветром не спорит, вертясь, как всегда.

Ладит прекрасно он с крышей покатой.
Видим ли мы направление зла?
Или узнаем прогноз, чем богаты:
болью осадков иль счастьем тепла?

Дождь или солнце весь день в нашем сердце
правят судьбою, отдав якоря,
льдинки хрустальной ли след ветхой дверцей?

Бывшей любовью осушена грязь.
Кружатся образы единоверцев,
тени бродяги за что-то коря.

12.
Тени бродяги за что-то коря,
птицы склевали у заводи крошку,
бродят по травам, мир благодаря,
моясь прохладной росой понемножку.

Пятна туманов, как крылья судьбы,
только взлетели, растаяли быстро.
Счастье отдав облакам, от любви
птицы запели малиново-чисто.

Новых полетов приносят мечты,
гонят печаль за леса песней нежной.
Вешние планы по-птичьи просты.

Ветром порывистым смятый валежник
сильно согнул под собою кусты.
Зыбкими стали на поле одежды.

13.
Зыбкими стали на поле одежды,
крепко осел прошлогодний овин.
Клин бесконечный все небо изрежет,
птичьи базары несет из глубин.

Лес в ожиданьи своих хороводов
в теплых объятьях ждет солнечный бал.
Снова встречаем певцов - самородков,
свадебных танцев веселый накал.

Новое платье земли, расцветая,
радует небо и, благодаря,
мир прославляет, любовь обретая.

В сказку и небыль древесных коряг
вносится мастером дивная тайна,
где улыбается снова заря.

14.
Где улыбается снова заря,
розы садовник лелеет, как тело.
Раннее утро цветущий парад,
словно гитарой прижмет к сердцу смело.

Струны настроит и даст маскарад.
Сколько мелодий вокруг, сколько песен!
Вдруг прикоснулась душа, как заря,
к пламени солнца и ворот стал тесен.

Встреча готовит мне свой поцелуй,
переполняя нектарами сладко
сок из прозрачных, березовых струй.

Наших желаний цветная лошадка
радугой скачет и ты не пасуй.
Ангел, умытый дождями, заплакан.

Магистрал (13-й сонет 13-го венка Магистралов Кольца венков сонетов "Звездный букет"):

Ангел, умытый дождями, заплакан,
пеной играет на гребне волны.
Мантией чёрной струится подкладка,
землю окутала ночь без луны,

медленным танцем задернула море.
И закружились вокруг светлячки.
Цепи огней городских на просторе,
звёзды ль упали, разбились очки?

Сонных деревьев покой безмятежный
им не нарушить, потемки даря.
В свете из тёплых домов есть надежды.

Тени бродяги за что-то коря,
зыбкими стали на поле одежды,
где улыбается снова заря.

14. ЗА УЛЫБКОЙ ЗАРИ

1.
Где улыбается снова заря,
мыши летучие скрылись в печали.
Ветер не ищет покойников зря
возле погостов мечты на причале.

Время слепое сожмет, что есть сил
бок земляники. Сочней и крупнее,
слаще кладбищенской нет. От могил
символ покоя - смиритель для гнева.

Звездной дороги спираль в небесах
сыплет монеты в мешочек холщевый.
Кто их считает на этих весах?

Сколько нанижет наездник на шпоры?
В трех измерениях на поясах
звезды бледнеют, как ковшик грошовый.

2.
Звезды бледнеют, как ковшик грошовый
вычерпал все и склонился на край.
Гложет вопрос нас один нерешенный,
что на земле у нас: ад или рай?

Вид амальгамы осколком руины
души терзает, но свой гороскоп
нам предсказали цветами друиды
и Нострадамус в Центуриях рос.

Полон опасностей, тайной отмечен
ворох пророчеств, где сны говорят.
Бурю в душе усмирил тихий вечер.

Хоть на мгновенье тебя озарят
в тыкве долбленой искрящие свечи-
череп фантазий, в глазницах горя.

3.
Череп фантазий, в глазницах горя,
символизирует демонов вечных.
Для братьев меньших - шесты от багра:
фуры огни неожиданной встречи.

Дело удачи - веревки лассо
схватит за ворот ночных попрошаек.
Узкой, нехитрой петлею без слов-
метод апачей для уличных шаек.

И до утра нескончаем вояж.
Не утрамбуешь век, будто стушеван.
Серым дождем окольцованный пляж

молнией бури не отретушован.
Фальшь отвергая, душа не твоя
дудкой поёт по ночам камышовой?

4.
Дудкой поёт по ночам камышовой
чья-то пастушья, простая душа.
Бреши зияют так опустошенно,
строчками неба иду, не спеша.

Всё вперемежку, земля настоялась.
Дождь на ступеньках косил время прочь.
Ветер столетий рыдал и менялась
формой луна, но не каждую ночь.

Передается покой заповедный
перед дождями ветрам молодым.
Страсти не нужен запрет оперетный.

Сонными днями у самой воды
так не понятен костер незаметный-
бабьего лета струящийся дым.

5.
Бабьего лета струящийся дым
тайной своей небеса наполняет.
Бедной подружке у самой воды
душу не может раскрыть ветер пьяный.

Месяц-бездельник пространство белил,
так упивался, что звездной цепочкой
страстно пронзил острый рог и сверлил
в небе созвездье пылающей строчкой.

Словно монисто звенит в тишине.
Лунное ушко сквозь облако тает.
Что же смеетесь вы так в вышине?

Острые шутки баранкой ломает,
нижет на нитки небесный Инет.
Умный иль хитрый, везде проникает.

6.
Умный иль хитрый, везде проникает,
лезет без мыла и шило - в мешке.
На заднем плане легко возникает
шум, придающий эффекты в смешке.

Для мыльных опер искусственный жупел
силою смеха готовит успех.
Жаждет моментам придать с текстом вкупе
экстренный допинг дешевых потех.

Мы не поймем без него, не иначе-
туп иль жалок задор тамады.
Кто все сиденье салатом испачкал?

Спит на рыбалке рыбак у воды,
рядом стоящая терпит заначка,
ключ иль отмычку несёт молодым.

7.
Ключ иль отмычку несёт молодым
наша культура, традиции мира.
Колокол слышим, на эти лады
светом прорвется душа из эфира.

Темные тени под ручку ведут
целой цепочкой и прячутся в угол.
Жаждут спасти свой шершавый уют,
липнут колючки колечком упругим.

Сладкие зёрна ждет крашеный рот.
Шарик поп-корна, в стакане катаясь,
освобождает от мыслей народ.

Смотрит гримасой душа, усмехаясь.
Чувства идут на трухлявенький мост,
к нежному сердцу слегка прикасаясь.

8.
К нежному сердцу слегка прикасаясь,
свет от луны тихо шепчет: "Вернись!"
Волны узоров - дорожка косая.
Пены сверкают круги, словно рис.

Брошены камни на Дикое поле.
Сходство искал в них с зубами дракон.
Души родные летят сольной волей
бабочкой в пламя - жестокий закон...

Через костер лепестки позолоты-
взлет перепелки наверх или ниц?
Прыгаем, вдруг соберем песни ноты.

Сердца осколки, летя между птиц,
вдруг обернутся звездой искрометной.
Мягким ударом волны этот блиц.

9.
Мягким ударом волны этот блиц
капли дождя на свой лад прошивают.
Блики игрушек отливом зарниц
между витрин, посмотри, оживают.

Все отраженья похожи точь-в-точь.
Брод ищет в лужах дорогой промокшей,
брюки испачкав в безлунную ночь,
поздний прохожий, храбрея все больше.

Долгий полет и звезда сквозь туман
сверху упала на выбранный камень.
Брызги ее намочили карман,

в дырку попали и спрятались сами.
"Дождик-то пьяный!"- шептали дома,
стукнется в двери и встретится с нами.

10.
Стукнется в двери и встретится с нами
прошлое наше, как тень проскользнет.
Нет отражений в заклеенной раме.
Таис Афинская к воину льнет.

Смелая, неутомимая прима,
факел зажженный пылает в руке.
Розой живою была и в Афинах
напоминает о жрице букет.

Штора зажженная, где Персеполис
перевернул лист последних страниц.
Пляшет огонь и не помнят от боли

Флаги свободу персидских столиц.
Небо подарит все признаки воли-
крыльев осенних размах поздних птиц.

11.
Крыльев осенних размах поздних птиц
в греческих статуях помнит свой статус.
Между еловых ветвей-рукавиц
небо припрятало звездную карту.

Эту колоду тасуя, ловец,
шулер полночный, в своей благодати
так обожает играть меж овец-
тянет руном небеса на закате.

Или сорвет звездопадом джекпот
и разнесет росы крыльями мая.
Знает цветок свой отпущенный лот,

чашей своей звездный дождь принимая.
Месяц сжимает улыбкою рот.
Может, последний в тумане растает.

12.
Может, последний в тумане растает,
или осядет в колодце на дне.
Жизненным кругом сквозь дерн прорастает,
помолодела трава по весне.

Зелени кудри леса обнимают.
Чешет у зеркала вод время хвост.
Опережают рассвет и снимают
звезды у месяца вверенный пост.

Не умывая лицо, вслед за солнцем,
руки тяну я за перышком птиц,
но неприступен наш утренний лоцман.

В небо смотрела я из-под ресниц,
видела солнечные волоконца.
Эти полеты не знают границ.

13.
Эти полеты не знают границ
и намечают гастроли кумира.
Малозаметны под взглядами лиц
божьей коровки шаги к краю мира.

Листьев зеленых встречает стена.
Рядом подвижная роспись под Палех.
Светится пуговкой красной спина
в пятнышках истин, разбрызганных в каплях.

Лист для нее, словно мира ладонь,
надо ползти, чтоб узнать эти тайны.
Верит на слово весна, на разгон

время дает, пусть сама улетает.
Крылышки светлые видят свой сон
и уплывают опять за мечтами.

14.
И уплывают опять за мечтами
как одуванчики, прошлые дни.
Мир легковесный, касаясь цветами,
легче зыбучих песков впереди.

Под гнетом риска все небо жаровней
в белой пустыне и вечный маршрут
тенью верблюжьей от туч заколдован.
Солнце в зените наметит свой путь.

В розовых водах волна с лепестками,
в полном оазисе розы парят...
Утром ведут миражи через камни.

Наше сознанье в бреду покоря,
к свету стремимся вслед за маяками,
где улыбается снова заря.

Магистрал (14-й сонет 13-го венка Магистралов Кольца венков сонетов "Звездный букет"):

Где улыбается снова заря,
звезды бледнеют, как ковшик грошовый.
Череп фантазий, в глазницах горя,
дудкой поёт по ночам камышовой.

Бабьего лета струящийся дым...
Умный иль хитрый, везде проникая,
ключ иль отмычку несёт молодым,
к нежному сердцу слегка прикасаясь.

Мягким ударом волны этот блиц
стукнется в двери и встретится с нами
крыльев осенних размах поздних птиц.

Может последний в тумане растает...
Эти полеты не знают границ
и уплывают опять за мечтами.

Ред. 15.11.12 г.