Она полюбила ничто
За окном едва брезжил рассвет. Птицы начали переговариваться.
Затрепетали мелкой дрожью берёзовые листочки, трава,
с нанизанными, уже начинающими сверкать росинками, поднимала
голову, сбрасывая их на землю. Вот-вот из-за бугра появится
солнце. Ядвига, приоткрыв глаза, взглянув на тикающую кукушку,
но своим ?ку-ку? предсказывает: сколько умерло часов в этих сутках…
Вдруг, в этот момент раздался телефонный звонок.
В далёкой глуши, где жила Ядвига, телефон был только у неё.
Когда-то её отец был почтальоном. Село было большое. Звонили,
информировали, телеграфировали. Он садился на велосипед и
развозил срочные телеграммы, им же и наклеенные с телетайпной
ленты. Но это было так давно. А телефон остался. Село
уменьшилось. Жители разъехались по городам и весям - к детям,
ухитрившимся прижиться там.
Кто - помер. Много домов стояло с заколоченными окнами и
дверями. Будто, они играли в жмурки, и казалось, что дом
готов схватить на ощупь любого, кто подойдёт близко, лишь бы
скинуть с глаз - долой, окон повязку. Но деревня потихоньку
зарастала кустами сирени, молодой порослью из корневой системы,
захвативши - в плен, всё большую свободную территорию.
Весной, когда она начинала цвести, различные оттенки цветения
восхищали Ядвигу. От нежно-розового цвета- до тёмно-фиолетового.
Местами - сирень шагала к ручью, который, с небольшим прибрежьем,
томно ожидал приближения цветущего рая.
…Ядвига - подскочила к телефону. Ёкнуло сердце. Кто?
Годами молчал аппарат. Девушка, каждый день, его протирала,
поглаживая, затёртую временем - трубку, приговаривала:
- Если не окончилась жизнь на земле – позвоните кто-нибудь.
В селе, с осени затихала хоть какая-то жизнь. И лишь, в конце мая,
могли наезжать бывшие селяне, чтобы отдохнуть неделю другую,
да присмотреть за домом – не сгорел ли? И если кто-то и оставался
на зиму в селе, то из города могли позвонить их родственники.
На словах – Ядвиге - передавали информацию, и она шла к адресату
и несла её туда, повторяя про себя всё, что услышала по телефону,
чтобы не забыть ни одного слова. Взяв трубку, ласково погладив -
по привычке, и вслух произнеся – есть жизнь на земле! - приложила
трубку к уху.
- Николая, попросите! – услышала она баритонистый голос.
– Здесь нету таких -то... - ответила она с каким-то надуманным
наречием.
- Как - нету! – подчеркнув почти один в один интонат, услышала она.
И ей стало интересно, что на том конце провода стоит некто, уловивший
её тонкий, специально вложенный в ухо, слушающему - говорок, как бы
заигрывая, с мужчиной. И тот – попался. Ядвига - продолжила:
- А так и нету таких-то … тута.
Некоторое молчание, но слышно было, что жизнь на том конце –
теплится.
- А это кто говорит-то… – опять- с уловленным один в один- говорком,
произнёс приятнейший баритон.
- А я и говорю, что нет Николая-то здесь, и не было никогда!
- Ну, не было, так не было. А с Вами-то можно пообщаться?
- Ну отчего же нельзя? Давайте! Чай вам платить за общение.
- Я тоже не плачу за общение. Набрал номер из кабинета и попал…
в небо - пальцем. Как у вас, куда попал-то - погода?
- А Вы приезжайте, человек добрый, сюда. Погоду облюбуете, сиренью
надышитесь, как раз, пока доберётесь. Далеко попал-то. Правда,
не на небе живём пока. Но дома три населены, по три человека -
в каждом, да я плюс к ним - приобщена. Тишина, много народу нет.
Живём-то как на другой планете.
Опять на другом конце провода воцарилось молчание.
- Я кладу - трубку-то,… с каким-то потаённым сожалением
сказала Ядвига. Но, тут же, она моментально услышала ответ:
- А, знаете, девушка, я, пожалуй - нагряну как-нибудь к вам в село.
Уж больно вы красочно описали природу. А соловьи-то у вас поют?
Расскажите, как доехать-то до краёв ваших?...с нарочито
подчеркивающим говорком продолжал баритон. Ядвига - объяснила.
Услышав слова прощания, она положила трубку, погладила её - нежно,
и, загадочно посмотрев на телефонный, аппарат произнесла:
- Ну и дела твои, Господи! Это надо же? Взывала, взывала и
вот тебе! - на, звонок, ошибся номером, напал на меня?!
А может, кто – подстроил? Да кто подстроит-то?..
На этом Ядвига - успокоилась… Сирень - бушевала кипенью,
будто - прошёлся волшебник, накидал густой разноцветной пены
на пышные кусты, на блестящие листья. И она, пена - послушно
лежала, источая аромат, из полных сладкого нектара, четырех-
и пяти- лепестковых цветов – настоящей приманки
для проснувшихся шмелей и пчёл, будто бы они только и ждали
этой кипящей и душистой майской пены.
Ядвига - пошла на ручей. Он стремительно бежал, не собираясь ни
на секунду останавливаться. Она решила обратить своё лицо
в зеркало воды, но ручей на месте не остановился и – рябь -
на изображении в воде женского лица - исказила его.
Глаза почему-то - смыло на щеки, губы – смыло вниз,
а подбородок, съехавший на шею, дрожал мелкой рябью и готов был
умчаться вместе с водой...
Набрав два ведра прозрачной воды, Ядвига - присев и, накинув
дужки вёдер в прорези коромысла, выпрямилась и с горделивой
осанкой, поднималась по отлогому прибрежью ручья.
Спиной - чувствовала таинственный взгляд. Мысли её постоянно
вертелись и купались в запомнившемся тембре голоса.
Он - поселился в её мозгу. Девушка – беседовала с ним.
Задавала вопросы, и… сама же - на них отвечала. Ей больше
ничего не надо было. Она была опутана какой-то странной вуалью,
ощущала её прикосновение к каждому участку своего тела. Голос
неотлучно присутствовал в нарисованном таинственном образе,
который – она, придумала, не видя ни разу человека,
не представляя, кого - поселила в своём сердце.
Он занял всё пространство, ранее пустующего нутра.
Грудь заполнилась грустновато нежной тяжестью.
Ложась спать - она думала о нём. Садясь завтракать -
Ядвига ставила две чашки и наливала половину их - чая
или молока, испив – свою , затем - другую. Нарезая два куска,
свежеиспечённого - в русской печке хлеба, улыбаясь,
поглаживая кусочек краюшки, мысленно предназначенный
для ?баритона?, откусывала – свой , и нежно смотрела
на – лежащий - рядом.
Возникал, нарисованный её воображением, образ:
смутные черты которого не давали покоя. Возникало желание
ощутить объём его тела. Взглянуть в глаза. Осязать
чувственными пальцами – его волосы на затылке.
Почувствовать упругость шеи. Увидеть нос,
попробовать вкус его губ…
2010.
Затрепетали мелкой дрожью берёзовые листочки, трава,
с нанизанными, уже начинающими сверкать росинками, поднимала
голову, сбрасывая их на землю. Вот-вот из-за бугра появится
солнце. Ядвига, приоткрыв глаза, взглянув на тикающую кукушку,
но своим ?ку-ку? предсказывает: сколько умерло часов в этих сутках…
Вдруг, в этот момент раздался телефонный звонок.
В далёкой глуши, где жила Ядвига, телефон был только у неё.
Когда-то её отец был почтальоном. Село было большое. Звонили,
информировали, телеграфировали. Он садился на велосипед и
развозил срочные телеграммы, им же и наклеенные с телетайпной
ленты. Но это было так давно. А телефон остался. Село
уменьшилось. Жители разъехались по городам и весям - к детям,
ухитрившимся прижиться там.
Кто - помер. Много домов стояло с заколоченными окнами и
дверями. Будто, они играли в жмурки, и казалось, что дом
готов схватить на ощупь любого, кто подойдёт близко, лишь бы
скинуть с глаз - долой, окон повязку. Но деревня потихоньку
зарастала кустами сирени, молодой порослью из корневой системы,
захвативши - в плен, всё большую свободную территорию.
Весной, когда она начинала цвести, различные оттенки цветения
восхищали Ядвигу. От нежно-розового цвета- до тёмно-фиолетового.
Местами - сирень шагала к ручью, который, с небольшим прибрежьем,
томно ожидал приближения цветущего рая.
…Ядвига - подскочила к телефону. Ёкнуло сердце. Кто?
Годами молчал аппарат. Девушка, каждый день, его протирала,
поглаживая, затёртую временем - трубку, приговаривала:
- Если не окончилась жизнь на земле – позвоните кто-нибудь.
В селе, с осени затихала хоть какая-то жизнь. И лишь, в конце мая,
могли наезжать бывшие селяне, чтобы отдохнуть неделю другую,
да присмотреть за домом – не сгорел ли? И если кто-то и оставался
на зиму в селе, то из города могли позвонить их родственники.
На словах – Ядвиге - передавали информацию, и она шла к адресату
и несла её туда, повторяя про себя всё, что услышала по телефону,
чтобы не забыть ни одного слова. Взяв трубку, ласково погладив -
по привычке, и вслух произнеся – есть жизнь на земле! - приложила
трубку к уху.
- Николая, попросите! – услышала она баритонистый голос.
– Здесь нету таких -то... - ответила она с каким-то надуманным
наречием.
- Как - нету! – подчеркнув почти один в один интонат, услышала она.
И ей стало интересно, что на том конце провода стоит некто, уловивший
её тонкий, специально вложенный в ухо, слушающему - говорок, как бы
заигрывая, с мужчиной. И тот – попался. Ядвига - продолжила:
- А так и нету таких-то … тута.
Некоторое молчание, но слышно было, что жизнь на том конце –
теплится.
- А это кто говорит-то… – опять- с уловленным один в один- говорком,
произнёс приятнейший баритон.
- А я и говорю, что нет Николая-то здесь, и не было никогда!
- Ну, не было, так не было. А с Вами-то можно пообщаться?
- Ну отчего же нельзя? Давайте! Чай вам платить за общение.
- Я тоже не плачу за общение. Набрал номер из кабинета и попал…
в небо - пальцем. Как у вас, куда попал-то - погода?
- А Вы приезжайте, человек добрый, сюда. Погоду облюбуете, сиренью
надышитесь, как раз, пока доберётесь. Далеко попал-то. Правда,
не на небе живём пока. Но дома три населены, по три человека -
в каждом, да я плюс к ним - приобщена. Тишина, много народу нет.
Живём-то как на другой планете.
Опять на другом конце провода воцарилось молчание.
- Я кладу - трубку-то,… с каким-то потаённым сожалением
сказала Ядвига. Но, тут же, она моментально услышала ответ:
- А, знаете, девушка, я, пожалуй - нагряну как-нибудь к вам в село.
Уж больно вы красочно описали природу. А соловьи-то у вас поют?
Расскажите, как доехать-то до краёв ваших?...с нарочито
подчеркивающим говорком продолжал баритон. Ядвига - объяснила.
Услышав слова прощания, она положила трубку, погладила её - нежно,
и, загадочно посмотрев на телефонный, аппарат произнесла:
- Ну и дела твои, Господи! Это надо же? Взывала, взывала и
вот тебе! - на, звонок, ошибся номером, напал на меня?!
А может, кто – подстроил? Да кто подстроит-то?..
На этом Ядвига - успокоилась… Сирень - бушевала кипенью,
будто - прошёлся волшебник, накидал густой разноцветной пены
на пышные кусты, на блестящие листья. И она, пена - послушно
лежала, источая аромат, из полных сладкого нектара, четырех-
и пяти- лепестковых цветов – настоящей приманки
для проснувшихся шмелей и пчёл, будто бы они только и ждали
этой кипящей и душистой майской пены.
Ядвига - пошла на ручей. Он стремительно бежал, не собираясь ни
на секунду останавливаться. Она решила обратить своё лицо
в зеркало воды, но ручей на месте не остановился и – рябь -
на изображении в воде женского лица - исказила его.
Глаза почему-то - смыло на щеки, губы – смыло вниз,
а подбородок, съехавший на шею, дрожал мелкой рябью и готов был
умчаться вместе с водой...
Набрав два ведра прозрачной воды, Ядвига - присев и, накинув
дужки вёдер в прорези коромысла, выпрямилась и с горделивой
осанкой, поднималась по отлогому прибрежью ручья.
Спиной - чувствовала таинственный взгляд. Мысли её постоянно
вертелись и купались в запомнившемся тембре голоса.
Он - поселился в её мозгу. Девушка – беседовала с ним.
Задавала вопросы, и… сама же - на них отвечала. Ей больше
ничего не надо было. Она была опутана какой-то странной вуалью,
ощущала её прикосновение к каждому участку своего тела. Голос
неотлучно присутствовал в нарисованном таинственном образе,
который – она, придумала, не видя ни разу человека,
не представляя, кого - поселила в своём сердце.
Он занял всё пространство, ранее пустующего нутра.
Грудь заполнилась грустновато нежной тяжестью.
Ложась спать - она думала о нём. Садясь завтракать -
Ядвига ставила две чашки и наливала половину их - чая
или молока, испив – свою , затем - другую. Нарезая два куска,
свежеиспечённого - в русской печке хлеба, улыбаясь,
поглаживая кусочек краюшки, мысленно предназначенный
для ?баритона?, откусывала – свой , и нежно смотрела
на – лежащий - рядом.
Возникал, нарисованный её воображением, образ:
смутные черты которого не давали покоя. Возникало желание
ощутить объём его тела. Взглянуть в глаза. Осязать
чувственными пальцами – его волосы на затылке.
Почувствовать упругость шеи. Увидеть нос,
попробовать вкус его губ…
2010.
Метки:
