Проблески уходящего солнца

Ее золотисто-русые волосы освещало закатное солнце. Когда они падали на лицо, она поправляла их. У неё были тонкие запястья и небольшие ладони, поэтому издали казалось, что это ребёнок. Она наклонялась вниз и слушала, как пахнет клевер, собирала ромашки и гадала на них, словно маленькая девочка.
Это было их место. Волшебное. Тут она чувствовала себя невероятно легкой и грациозной, подобно кошке, она вальсировала с полевыми цветами и утопала в воспоминаниях.
- Становится прохладно. Темнеть стало рано. Заметила? - спросил он.
- Да, но мне не холодно, я же кошка, - улыбнувшись, сказала она.
Солнце постепенно скрывалось за линией горизонта, а она уходила куда-то вдаль, будто следуя за этим дневным светилом. Утки как-то по-особенному ярко закрякали и перелетели с одного конца пруда на другой.
- Давай посидим? - предложил ей он.
- Давай, - и она упала своей головой на его плечо.
- Кряквы такие нелепые, - возразил он.
- Уточки, а не кряквы, - засмеявшись, сказала она.
- Мне очень нравятся кряквы! - утвердительно и очень ярко произнёс он.
У пруда сидела парочка милых старичков. Он держал ее за руку, а она, видно, совсем плохо ходила, потому что даже сидя на лавке, продолжала опираться на него и на клюшку. Они о чём-то говорили, даже спорили, а потом улыбались, глядя на уточек, которые так мило перебирали лапками под водой, набирая скорость.
- Хочется чая и сушек, - сказал он.
- Да, как в детстве, - ответила ему она.
Она шла по парку и держала в руках букет полевых цветов, которые так избранно собрала. В наушниках играла та самая любимая песня Lara Fabian “Je suis malade”. Она всегда любила эту песню, а потом узнала, что ему она тоже полюбилась.
- Почему тебе так не нравится французский? - спросил он.
- Я же его не понимаю, поэтому он кажется очень уж мерзким. А ещё, знаешь ли, даже когда так хочется хоть что-то на нем сказать, выучить хоть парочку слов, ничего не получается. Он такой сложный! - воскликнула она и рассмеялась.
Небо становилось всё темнее и темнее. Сквозь облачную пелену просвечивала алмазная россыпь. И она, надев очки, замерев, стояла и рассматривала их.
- В Москве почти не видно звёзд, - сказал ей он.
- Да, но когда видно, они прекрасны. Вон там ковш, видишь?- ответила ему она.
Из парка все постепенно уходили. Она последний раз взглянула на поляну, где собрала цветы, прижалась к дереву и загадала самое сокровенное желание.
Всё сбудется. Это же волшебное место.