ДВРЗ

Позади были медкомиссия в райвоенкомате, повестка, увольнение с работы, отказ играть с ребятами в ансамбле на свадьбе за день до призыва(а теперь думается - почему?), проводы и прощание с друзьями и родственниками накануне, автобус из военкомата, который привёз на сборный пункт в ДВРЗ(район Дарницкого вагонно-ремонтного завода). Когда нас ввели на ДВРЗ и закрыли ворота, я ещё не понимал, что меня ждёт впереди, что моя относительно свободная жизнь осталась снаружи. А пока я оказался среди сотен ребят, собранных здесь со всего Киева и области. Было весело - кто-то пел под гитару Высоцкого, кто-то курил и болтал как со старыми друзьями, так и с новыми знакомыми. Уже не помню, была ли ещё одна медкомиссия на месте, но стрижка под ноль уже была. Множество стриженых ребят в разноцветной гражданской одежде с рюкзаками и сумками смотрелись забавно и непривычно. Уже не помню, кормили ли нас, наверняка должны были, но все усиленно уничтожали припасы, запакованные заботливыми родными, как во дворе, так и в моей первой казарме. Особенно запомнился усатый белёсый парень который лежал на верхних нарах напротив меня и поедал жареную курицу, завёрнутую в фольгу. Его усы и губы блестели от жира. Я тогда и подумать не мог, что мы забудем вкус и вид курятины надолго. В казарме были двухярусные мягкие нары, напоминающие полки в плацкарте, но не было ни подушек, ни постельного белья, и призывники спали прямо в одежде, укрываясь куртками и пальто, и подложив сумки под голову. Я провёл на ДВРЗ всего одну ночь, но, как я слышал, так повезло не всем.
Было прохладно, даже для ранней весны, особенно при построении на плаце. Строй нужен был для проверки призывников по спискам. Все ждали "покупателей" - сопровождающих по военным частям.
Некоторые родные, в основном, киевляне, приехали на призывной пункт, чтобы попрощаться с призывниками. Откуда им было известно, что их чада до сих пор на ДВРЗ и когда их будут отправлять по войскам, осталось для меня загадкой.
Я заметил моих родителей и тётю с племянницей в толпе провожающих, стоящих с другой стороны металлических барьеров. Или их пустили на территорию пункта, или нас построили уже за воротами, уже не припомнить. Вдруг десятилетняя племянница, увидев меня, стриженого под ноль, заплакала, пролезла под ограждением и подбежала, принеся шерстяную шапочку, которую я специально оставил, зная, что вся гражданская одежда будет вскоре утилизирована. Я прикрыл свою лысую голову и помахал на прощание. Вот такие милые трогательные мелочи запоминаются лучше всего.
А потом меня в составе большой группы призывников повезли на автобусе к причалу, посадили на катер и, спустя пару-тройку часов, высадили уже недалеко от Остра - печально-известной учебки "Десна", куда мы добрались своим первым строевым маршем.