Когда мы вступаем в область любви
?Рождение есть смерть и забытьё, душа, родившаяся в мир, переходит от глубокого познания к низшему и забывает истину, которую знала в пред жизни?.
Эммануил Сведенборг.
Когда то, чего долго ждёшь, приходит, то в иных случаях вместо радости испытываешь печаль: силы радости ушли на ожидания.
Какое дивное все-таки чувство любви – в нём все радости жизни соединены.
Когда мы вступаем в область любви, нас неудержимо влечёт к себе незнакомая и милая стихия любимого человека. Чем возвышеннее наша душа, тем благороднее делается объект нашей любви. Но натыкаясь на невнимание человека, душа начинает остывать. Разочарование сменяет очарованное состояние души, ты падаешь, ты теряешь себя, теряя любимого, ибо мы живы только любовью.
Впереди неизвестность. Крест никогда не будет снят с моих плеч. Если одна мечта исполнится, жизнь даст новую ношу и так – до смерти.
Бога, живущего в человеке, возможно надо прятать от людей, распинающих Бога.
Читаю Максимилиана Кольбе, польского святого: "Вы должны быть готовы к периодам тьмы, беспокойства, неуверенности, болезни, искушений, иногда очень изнурительных физических страданий, но также и моральных, неизмеримо более острых".
Он был монахом, ему явилась в детстве Матерь Божия, протянула ему два венца - красный (мученичество) и белый (святость). Он сказал: "Оба хочу". Он при жизни считался святым. Он отдал свою жизнь за человека, который должен был умереть от голода в немецком концлагере (как мать Мария, Скобцова Кузьмина- Караваева).
Меня поражает власть дьявола над человеком. Трагедия грехопадения продолжается. Я мучительно думаю о том, что будет с человечеством на Страшном Суде. Христос в людях должен победить.
Как всё несовершенно в мире – вплоть до любви и веры. Я боюсь жизни. Надо научиться владеть собой всегда.
Человек принимает в свое сердце того, кого любит. Он хочет блага любимому, он хочет отдавать себя другому, служить ему, любоваться им. Скольких я любила, о скольких пылало сердце. Пройдет и эта нежность...
Большинство людей живёт внешне, потакают при возможности своим желанием, люди живут неосознанно, не зная истинного смысла жизни. Слава Богу, что иногда они помогают друг другу.
Когда человек любит человека, то Бог в человеке любит Бога в другом человеке. Силой любви своей человек проникает сквозь внешнее в человеке, сквозь недостатки и всей своей глубиной ощущает чистое бытие другой души. В любви к Богу и человеку много общего, та же бесконечность чувства, тот же огонь.
Почему мы никогда почти не отдаёмся наслаждению всем существом, всей глубиной души? Всегда какая-то её часть холодна и рассудочна. Но бывают минуты, когда во всём полная гармония и самозабвение...
Брат говорит мне: "Каждый человек играет. Тот, кто не играет, тот открыт".
Кем-то надо стать на земле, овладеть своим духом, душой или телом, каким-нибудь своим талантом или смирением, терпением, молчанием, словом, мыслью, уметь с каждым человеком быть таким, каким ему ты сейчас нужен. Из всей бездны человеческих качеств, свойств и проявлений стать гениальным - хотя бы в чем-нибудь одном, хотя бы в какой-то мелочи: приготовлении еды, закрывании или открывании двери, в наблюдательности или в умении прощать.
Чем взрослее я делаюсь, тем нежнее должно становится сердце моё.
Я думаю, слушая игру в 4 руки пианиста Михаила Воскресенского и его ученика Стаса Иголинского: почему красота рождает в сердце боль? Израненость музыкой. Я испытываю к ней почти вожделение. Она по-разному действует на меня, вызывая либо восторг, либо усиленную, углублённую молитву.
Механика спасения души меня обескураживает, я тут ничего не понимаю. Всё ли зависит от меня? Жизнь показывает, что не всё.
В метро я представила себе вереницу людей, живших в разные времена, в разных странах, идущих в данный момент в одном потоке рядом со мной - императоры Рима, Райнер Мария Рильке, возлюбленный мною Гёте и иные шли рядом, и мне было отрадно, что мои друзья на небе, и я уверена, что встреча с ними после смерти составила бы моё счастье.
Музыка - стихия моей души, жизнь души. Человек подлинно живёт, воспринимая музыку. Музыка – наша забытая родина.
Когда я кого-нибудь люблю, для меня перестают существовать другие мужчины. Беда в том, что долго любить не удаётся: человек уходит из моей жизни болезненно или безболезненно для меня по разным причинам.
Я хочу, чтобы люди видели во мне ребёнка.
О, как я нуждаюсь в красоте.
Как люди все по-разному прощаются. Кто уходит, небрежно бросив: “До свидания”, кто-то и этого не говорит.
Неужели я разучилась любить людей? Неужели когда я протягиваю кому-нибудь руку, во мне тотчас возникает желание убрать её?
Когда-то я ждала в юности, что на улице встречу своего человека.
Почему святые принимали дикие мученья? Что делается потом с мучителями?
Как мне далеко до просвещения. Освободиться от мира... Пусть сочтут безумной, иначе быть не может. Научиться молчать, не лицемерить, не льстить. Жить, как все – не хочу.
Христос, мне трудно идти к Тебе, потому что Ты не от мира сего. Нет мне жизни вне Тебя. Может быть, понадобятся годы, чтобы очиститься.
Отец Таврион говорит, что мы должны вместе с Христом идти на Голгофу.
Томление по искусству, бередящее кровь, жажда слов прихотливых. Я хотела бы преображения.
Константин Данзас хорошо рисовал и обладал прекрасным почерком. Горчаков имел необыкновенную память.
Как красив мир, и как ужасно иногда то, что делают люди. Я не могу без боли смотреть на убожество зданий, меня ранит безобразие окружающего.
Часто приходит чувство бессмертия того, что я вижу.
Пугаюсь себя, когда оживаю и приходят желания.
Какой тонкий писатель Чехов. Почему его не любила Ахматова? А Толстой не любил Шекспира...
Никогда нельзя заслужить общения с Богом, Он приходит, когда захочет Сам.
Не оторваться от книг.
Как сознание греховности соединить в себе с радостью? Любовь к Богу бесконечна. Надо быть к себе бесконечно строгой.
Я более или менее научилась понимать людей и обстоятельства. Я надеюсь, что меня больше не проймёт лишь внешняя красота или желание увидеть в ком-либо единственного возлюбленного.
Парень подросток какой-то штукой бьёт, сшибая, репейники. Мир полон малых и больших преступлений. Люди бессмысленно уничтожают то, что было с любовью создано до них. ?В Бога верим, а дух лешему отдаём?, - сказала женщина из местных. (путешествие по Северу)
Мы любим людей до тех пор, пока они не сделали нам зла. Бог нас любит любыми.
В конце концов я тоже Дон Жуан, в том смысле, что ищу свой идеал. Христос идеал. Люди несовершенны. Дон Жуан, Фауст – удивительные фигуры. Были ли они на земле? В этом несовершенном мире любить совершенной любовью... Как? Дать свободу любимому?
Мой рисунок. Город Псков.
Эммануил Сведенборг.
Когда то, чего долго ждёшь, приходит, то в иных случаях вместо радости испытываешь печаль: силы радости ушли на ожидания.
Какое дивное все-таки чувство любви – в нём все радости жизни соединены.
Когда мы вступаем в область любви, нас неудержимо влечёт к себе незнакомая и милая стихия любимого человека. Чем возвышеннее наша душа, тем благороднее делается объект нашей любви. Но натыкаясь на невнимание человека, душа начинает остывать. Разочарование сменяет очарованное состояние души, ты падаешь, ты теряешь себя, теряя любимого, ибо мы живы только любовью.
Впереди неизвестность. Крест никогда не будет снят с моих плеч. Если одна мечта исполнится, жизнь даст новую ношу и так – до смерти.
Бога, живущего в человеке, возможно надо прятать от людей, распинающих Бога.
Читаю Максимилиана Кольбе, польского святого: "Вы должны быть готовы к периодам тьмы, беспокойства, неуверенности, болезни, искушений, иногда очень изнурительных физических страданий, но также и моральных, неизмеримо более острых".
Он был монахом, ему явилась в детстве Матерь Божия, протянула ему два венца - красный (мученичество) и белый (святость). Он сказал: "Оба хочу". Он при жизни считался святым. Он отдал свою жизнь за человека, который должен был умереть от голода в немецком концлагере (как мать Мария, Скобцова Кузьмина- Караваева).
Меня поражает власть дьявола над человеком. Трагедия грехопадения продолжается. Я мучительно думаю о том, что будет с человечеством на Страшном Суде. Христос в людях должен победить.
Как всё несовершенно в мире – вплоть до любви и веры. Я боюсь жизни. Надо научиться владеть собой всегда.
Человек принимает в свое сердце того, кого любит. Он хочет блага любимому, он хочет отдавать себя другому, служить ему, любоваться им. Скольких я любила, о скольких пылало сердце. Пройдет и эта нежность...
Большинство людей живёт внешне, потакают при возможности своим желанием, люди живут неосознанно, не зная истинного смысла жизни. Слава Богу, что иногда они помогают друг другу.
Когда человек любит человека, то Бог в человеке любит Бога в другом человеке. Силой любви своей человек проникает сквозь внешнее в человеке, сквозь недостатки и всей своей глубиной ощущает чистое бытие другой души. В любви к Богу и человеку много общего, та же бесконечность чувства, тот же огонь.
Почему мы никогда почти не отдаёмся наслаждению всем существом, всей глубиной души? Всегда какая-то её часть холодна и рассудочна. Но бывают минуты, когда во всём полная гармония и самозабвение...
Брат говорит мне: "Каждый человек играет. Тот, кто не играет, тот открыт".
Кем-то надо стать на земле, овладеть своим духом, душой или телом, каким-нибудь своим талантом или смирением, терпением, молчанием, словом, мыслью, уметь с каждым человеком быть таким, каким ему ты сейчас нужен. Из всей бездны человеческих качеств, свойств и проявлений стать гениальным - хотя бы в чем-нибудь одном, хотя бы в какой-то мелочи: приготовлении еды, закрывании или открывании двери, в наблюдательности или в умении прощать.
Чем взрослее я делаюсь, тем нежнее должно становится сердце моё.
Я думаю, слушая игру в 4 руки пианиста Михаила Воскресенского и его ученика Стаса Иголинского: почему красота рождает в сердце боль? Израненость музыкой. Я испытываю к ней почти вожделение. Она по-разному действует на меня, вызывая либо восторг, либо усиленную, углублённую молитву.
Механика спасения души меня обескураживает, я тут ничего не понимаю. Всё ли зависит от меня? Жизнь показывает, что не всё.
В метро я представила себе вереницу людей, живших в разные времена, в разных странах, идущих в данный момент в одном потоке рядом со мной - императоры Рима, Райнер Мария Рильке, возлюбленный мною Гёте и иные шли рядом, и мне было отрадно, что мои друзья на небе, и я уверена, что встреча с ними после смерти составила бы моё счастье.
Музыка - стихия моей души, жизнь души. Человек подлинно живёт, воспринимая музыку. Музыка – наша забытая родина.
Когда я кого-нибудь люблю, для меня перестают существовать другие мужчины. Беда в том, что долго любить не удаётся: человек уходит из моей жизни болезненно или безболезненно для меня по разным причинам.
Я хочу, чтобы люди видели во мне ребёнка.
О, как я нуждаюсь в красоте.
Как люди все по-разному прощаются. Кто уходит, небрежно бросив: “До свидания”, кто-то и этого не говорит.
Неужели я разучилась любить людей? Неужели когда я протягиваю кому-нибудь руку, во мне тотчас возникает желание убрать её?
Когда-то я ждала в юности, что на улице встречу своего человека.
Почему святые принимали дикие мученья? Что делается потом с мучителями?
Как мне далеко до просвещения. Освободиться от мира... Пусть сочтут безумной, иначе быть не может. Научиться молчать, не лицемерить, не льстить. Жить, как все – не хочу.
Христос, мне трудно идти к Тебе, потому что Ты не от мира сего. Нет мне жизни вне Тебя. Может быть, понадобятся годы, чтобы очиститься.
Отец Таврион говорит, что мы должны вместе с Христом идти на Голгофу.
Томление по искусству, бередящее кровь, жажда слов прихотливых. Я хотела бы преображения.
Константин Данзас хорошо рисовал и обладал прекрасным почерком. Горчаков имел необыкновенную память.
Как красив мир, и как ужасно иногда то, что делают люди. Я не могу без боли смотреть на убожество зданий, меня ранит безобразие окружающего.
Часто приходит чувство бессмертия того, что я вижу.
Пугаюсь себя, когда оживаю и приходят желания.
Какой тонкий писатель Чехов. Почему его не любила Ахматова? А Толстой не любил Шекспира...
Никогда нельзя заслужить общения с Богом, Он приходит, когда захочет Сам.
Не оторваться от книг.
Как сознание греховности соединить в себе с радостью? Любовь к Богу бесконечна. Надо быть к себе бесконечно строгой.
Я более или менее научилась понимать людей и обстоятельства. Я надеюсь, что меня больше не проймёт лишь внешняя красота или желание увидеть в ком-либо единственного возлюбленного.
Парень подросток какой-то штукой бьёт, сшибая, репейники. Мир полон малых и больших преступлений. Люди бессмысленно уничтожают то, что было с любовью создано до них. ?В Бога верим, а дух лешему отдаём?, - сказала женщина из местных. (путешествие по Северу)
Мы любим людей до тех пор, пока они не сделали нам зла. Бог нас любит любыми.
В конце концов я тоже Дон Жуан, в том смысле, что ищу свой идеал. Христос идеал. Люди несовершенны. Дон Жуан, Фауст – удивительные фигуры. Были ли они на земле? В этом несовершенном мире любить совершенной любовью... Как? Дать свободу любимому?
Мой рисунок. Город Псков.
Метки:
