Глава шестая

1 августа 1994 года. Нижний лагерь на реке Дедеркой.
Я проснулся задолго до рассвета (часа в 4) и вылез из палатки поглядеть на костёр. Луна виднелась сквозь кроны ореховых дерев, и криков совы совсем не было слышно. Костёр давно уже прогорел и теперь едва светился. Я положил на пышущие жаром угли несколько хороших поленьев, и пока костёр разгорался, обошёл место лагеря. Всё было тихо и в порядке. И только со стола, где ещё оставались кое-какие крохи, тенью метнулась лесная мышь и исчезла в предрассветной мгле. В сие время показалась из палатки прелестная жена моя, и я приветствовал её со всею сердечностью , на какую был только способен. Обмениваясь впечатлениями и замечаниями касательно сего памятного ночлега да и всего похода, вскипятили мы между тем котелок речной воды и сделали чай. Мирно беседуя, мы выпили по кружке этого животворящего напитка и отправились по своим делам в разные стороны.: жена – в палатку с намерением вздремнуть ещё часок до рассвета, а я, вооружившись удочкой и мачете, отправился разведывать и исследовать окрестности.
В течение примерно сорока минут я бродил в окрестных зарослях и удил рыбу в речных плёсах и ямках и ничего примечательного не обнаружил, если не считать старой лесной дороги, уходящей вверх по хребту вдоль правого берега Дедеркоя. Рыбы я, помнится, не поймал ни одной и возвратился в лагерь, когда уже совсем рассвело.
В сие время прошли мимо нас сразу несколько туристов: молодые парень и девушка и чуть позже молодой человек с малолетним сыном. Судя по всему, они направлялись к ?верёвке? и, возможно, далее, к Голубому водопаду и в Обезьянью долину.
Тем временем жена моя проснулась, и мы занялись приготовлением пищи в дорогу. Я почистил рыбу, которую мы выловили ещё вчера у Голубого водопада и которая всё это время сохранялась свежею в небольшом сосуде, наполненном молодой крапивой, и жена сварила чудесную уху или, вернее сказать, восхитительный рыбный суп.
Возвращаясь в лагерь от речки с очищеною рыбою, обнаружил я следы таинственного ночного происшествия. На земле, вернее на тропинке, спускающейся к реке, метрах в пятнадцати от ?стола? , (плоского камня, лежащего на двух обломках древесных стволов), лежал пакетик из -под супа-концентрата, в котором мы последние дни хранили соль. Пакетик был изгрызен самым зверским образом, и следы от зубов, на нём виднеющиеся, наводили на мысль, что это ?работа? весьма крупного животного. Расследуя далее это происшествие, нашёл я , что банки и коробки с пищею, оставленные Л.Д. ещё вчера на земле подле ?стола?, все повалены и перевёрнуты. Поделившись с женою увиденным, я высказал предположение о том, что ночью наш лагерь посетило какое-то крупное животное, - по-видимому, - дикая коза или даже олень. Известно, что копытные четвероногие очень любят соль. И вот эта коза или олень, пользуясь тем, что костёр потух, а люди спят, как убитые в своей палатке, подошла к ?столу? и утащила пакетик с солью, повалив в этот самый момент ёмкости с пищею. Отойдя на приличное расстояние от ?стола? по направлению к речке, коза начала жевать и грызть пакет, и тут что-то испугало её. Оставив пакет, коза ( или олень) скрылась в ночном лесу.
Продолжение следует