Дневниковые записи. Маргинал
Я смотрю на новосибирские улицы, лабиринты домов и парады крыш, высоких не по меркам моих родных якутских просторов. Они для меня бесконечно чужие. Нет, конечно же, они были мне чужды и когда я только прилетел в Новосибирск. Ещё бы! Меня вышвырнуло из моей периферийной северной пустоши в развитый комфортабельный дисциплинарный санаторий, а потому непонятная реальность вокруг считывалась, как враждебная.
Но тогда я старался превозмочь трудности, чтоб в итоге прогрызть себе и своей бывшей даме путь в утопическое светлое будущее. Будущее в любви и мещанском достатке, в новых городах и даже странах. Семейный комфорт, который должен был стать началом нового витка реальности, который если и не был бы бесконечным блаженством, то все проблемы в его рамках стали бы частью совсем другой, истинной жизни.
Теперь же, когда ничего из этого не осталось, я оказался брошенным на экзистенциальной обочине. Всё, что есть в этом городе — отныне полный порожняк, всё здесь бесполезно, и если и способно на что, то только напоминать о несбывшихся мечтах и маленькой личной трагедии, шрамы от которой не заживут никогда.
Я хожу по перекрёсткам, прямо как в мифологических сюжетах, и понимаю, что этот город мне не нужен. Вообще-то, и я не нужен ему тоже. Если я уйду из него раз и навсегда, каким угодно способом, для него это пройдёт незаметно, будто меня никогда и не было.
Удивительно! Новосибирск — город России, русский город, как и все прочие, как и мой родной город. Всё, что было русским и дышало пылью на красном рассвете — было моим. Но не Новосибирск.
Потому что я — человек другой реальности. Я не был интеллигентом, не был буржуа, не был рабочим, не был деревенщиной. Я не был красным или коричневым. Не был человеком традиционного общества или современной цивилизации. Я являюсь всеми этими типажами вместе понемногу.
И никем — до конца.
Я — маргинал.
Нет ничего страшнее, чем невозможность опереться хоть на какие-то догмы, константы или аксиомы. Любому, даже самому хаотичному человеку необходима твёрдая почва. Как минимум нестабильность во всём уже является стабильным состоянием. Даже те, кто утверждают, что у них нет ни Бога, ни хозяина, ни Родины, ни семьи, ни любви, коли они не лукавят, могут опереться на одну единственную твёрдую точку, исходя из которой смогут направлять свою волю — самих себя.
У меня же такой роскоши не было.
Но тогда я старался превозмочь трудности, чтоб в итоге прогрызть себе и своей бывшей даме путь в утопическое светлое будущее. Будущее в любви и мещанском достатке, в новых городах и даже странах. Семейный комфорт, который должен был стать началом нового витка реальности, который если и не был бы бесконечным блаженством, то все проблемы в его рамках стали бы частью совсем другой, истинной жизни.
Теперь же, когда ничего из этого не осталось, я оказался брошенным на экзистенциальной обочине. Всё, что есть в этом городе — отныне полный порожняк, всё здесь бесполезно, и если и способно на что, то только напоминать о несбывшихся мечтах и маленькой личной трагедии, шрамы от которой не заживут никогда.
Я хожу по перекрёсткам, прямо как в мифологических сюжетах, и понимаю, что этот город мне не нужен. Вообще-то, и я не нужен ему тоже. Если я уйду из него раз и навсегда, каким угодно способом, для него это пройдёт незаметно, будто меня никогда и не было.
Удивительно! Новосибирск — город России, русский город, как и все прочие, как и мой родной город. Всё, что было русским и дышало пылью на красном рассвете — было моим. Но не Новосибирск.
Потому что я — человек другой реальности. Я не был интеллигентом, не был буржуа, не был рабочим, не был деревенщиной. Я не был красным или коричневым. Не был человеком традиционного общества или современной цивилизации. Я являюсь всеми этими типажами вместе понемногу.
И никем — до конца.
Я — маргинал.
Нет ничего страшнее, чем невозможность опереться хоть на какие-то догмы, константы или аксиомы. Любому, даже самому хаотичному человеку необходима твёрдая почва. Как минимум нестабильность во всём уже является стабильным состоянием. Даже те, кто утверждают, что у них нет ни Бога, ни хозяина, ни Родины, ни семьи, ни любви, коли они не лукавят, могут опереться на одну единственную твёрдую точку, исходя из которой смогут направлять свою волю — самих себя.
У меня же такой роскоши не было.
Метки:
