За два дня до прошлого 3
Полупустой вагон. Нахожу свое купе. Захожу. У окна, уставившись в одну точку чуть выше Тау-Кита, сидит слегка потертый маргинал в белой майке Sisley со следами недавнего джема. Жестом героя Баталова наливает полстакана водки и покорно ждет. Хорошее начало. Я тоже держу паузу, как кассету вставляю чемодан в утробу нижней полки, лениво снимаю куртку, лениво смотрю сквозь водку на порхающих за окном остроглазых хищников и так же лениво выпиваю. Моя закуска еще не куплена, поэтому в чести казахская контрабанда чуть ванильнее метаксы. На 17 минуте матча 1й гол в мои ворота.
- Мудак!
Выхожу в коридор. Проводница уснула между 3 и 4. Колокольчик остался вместе с закуской. Чуть сильнее нажимаю на носок. Скрип, и два чая на столе. Хищники с интересом следят за проснувшимся ртом.
Содержать человека, который постоянно требует к себе внимания, сложно, очень сложно. Я становлюсь чужим даже сыну. Ему противны мои пьянки, экзерсисы с бумагой, мудачества, экзистенции, экзальтации, эксгумации мумий и дев в хрустальных гробах, походы из семьи, уходы в себя, мои девиации в сумерках и левитации с Вивальди в наушниках, нигилизм и скептицизм утонувшего в зыбучих песках Монтеня, зыбкость геля, фосфор спички, тупость дуба. Бля, я весь ему противен! Хотя еще интересен. Это интерес к содержанию или к падению? А кому я не противен!? Не исключая себя. Я как тен, вокруг которого кипит вода. Равнодушен и спокоен. Надо было дойти до определенной точки, чтобы относиться к этой ситуации с таким литературным пафосом. Еще недавно я был далеко. Вернули. А мысли мои там. Там, где нет никого, кроме меня. И Его. Ну, попробуй переубедить меня! Да пошли вы все.
Красивая комбинация. Хищники остались довольны, хотя и на пустой желудок. 2й гол в мои ворота. Я не Гуус, я Дав. Вышивание крестиком не входило в мои планы. Очередная контрабанда гасит последние звезды на глянце зрачков. Лишь серые крылья досмотра вернули остатки реальности. Петропавловск. Мой спутник ушел, оставив мне привкус метаксы с соблазном цыганской кибитки.
Наконец-то я насущно понял, почему отдельные так любят тайники.
- Мудак!
Выхожу в коридор. Проводница уснула между 3 и 4. Колокольчик остался вместе с закуской. Чуть сильнее нажимаю на носок. Скрип, и два чая на столе. Хищники с интересом следят за проснувшимся ртом.
Содержать человека, который постоянно требует к себе внимания, сложно, очень сложно. Я становлюсь чужим даже сыну. Ему противны мои пьянки, экзерсисы с бумагой, мудачества, экзистенции, экзальтации, эксгумации мумий и дев в хрустальных гробах, походы из семьи, уходы в себя, мои девиации в сумерках и левитации с Вивальди в наушниках, нигилизм и скептицизм утонувшего в зыбучих песках Монтеня, зыбкость геля, фосфор спички, тупость дуба. Бля, я весь ему противен! Хотя еще интересен. Это интерес к содержанию или к падению? А кому я не противен!? Не исключая себя. Я как тен, вокруг которого кипит вода. Равнодушен и спокоен. Надо было дойти до определенной точки, чтобы относиться к этой ситуации с таким литературным пафосом. Еще недавно я был далеко. Вернули. А мысли мои там. Там, где нет никого, кроме меня. И Его. Ну, попробуй переубедить меня! Да пошли вы все.
Красивая комбинация. Хищники остались довольны, хотя и на пустой желудок. 2й гол в мои ворота. Я не Гуус, я Дав. Вышивание крестиком не входило в мои планы. Очередная контрабанда гасит последние звезды на глянце зрачков. Лишь серые крылья досмотра вернули остатки реальности. Петропавловск. Мой спутник ушел, оставив мне привкус метаксы с соблазном цыганской кибитки.
Наконец-то я насущно понял, почему отдельные так любят тайники.
Метки:
