Приход гуннов в Европу

(Кавафису)
гунны приходят в Европу, которая еще не знает, что ее так зовут.
корриду, Париж и красоты Дакоты, мне не воспеть, не дают
обстоятельства личного свойства, биографическая нищета.
тот факт, что мне совершеннейшим образом похуй…
тот факт, что я просто не стану об этом писать…
тот факт, что я просто не стану…
тот факт, что я…

а что я?
если бы я мечтал…
если бы я мечтал прогуляться…
если бы я мечтал прогуляться, скажем, по некоей Рю…
давно бы раскрасил свою биографию фотокарточками Парижа.
курил бы с индейцами из Дакоты, если они там есть, трубку Мира.
орал бы с трибуны в Мадриде вместе с толпой фанатов корриды.

гунны привыкли брать белых женщин у шатров при свете костра.

гунны идут. Все кричат – глядите, вот они, гунны, они идут к нам.
все взволнованы, кого-то выебут, кого-то всего лишь повесят.
но никто не боится, ибо всем любопытно – что же все-таки будет,
когда гунны придут и начнут жарить мясо вблизи Notre dame de Paris.
кого они пощадят, можно ли будет вести с ними сдержанный диалог о культуре?
гунны идут…
и дебелая, вялая, мягкая, давно не видавшая хорошей поебки Европа,
обреченно, но с внутренним энтузиазмом, впускает их в свои чресла.
и ее настигает давно позабытый оргазм.
так – именно при таких обстоятельствах –
встречались когда-то,
встречаются ныне
и встретятся завтра
Азия и Европа.
из распоротого чрева последней
на свет и арену истории извлекают Евразию.
и это то, что сейчас всем так нужно.
а вокруг говорят –
хорошо, что опять пришли гунны.
и они возвращаются в степи -
ждать призыва - на десять веков.